Образ героя-философа в русской литературе второй половины xviii века: типология и поэтика
На правах рукописи
Смирнова Наталья Викторовна ОБРАЗ ГЕРОЯ-ФИЛОСОФА В РУССКОЙ ЛИТЕРАТУРЕ ВТОРОЙ ПОЛОВИНЫ XVIII ВЕКА:
ТИПОЛОГИЯ И ПОЭТИКА Специальность 10.01.01 – русская литература
АВТОРЕФЕРАТ
диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук
Нижний Новгород 2012
Работа выполнена на кафедре русской литературы Нижегородского госу дарственного педагогического университета
Научный консультант: доктор филологических наук, доцент Дзюба Елена Марковна
Официальные оппоненты: Скибин Сергей Михайлович, доктор филоло гических наук, профессор, зав. кафедрой рус ской классической литературы и методики пре подавания литературы Оренбургского государ ственного педагогического университета;
Леонов Иван Сергеевич, кандидат филологи ческих наук, доцент, доцент кафедры мировой литературы Государственного института русско го языка имени А.С. Пушкина
Ведущая организация: Ульяновский государственный педагогический университет им. И.Н. Ульянова
Защита диссертации состоится «19» апреля 2012г. в 13.00 на заседании диссертационного совета ДМ 212.166.02 при Нижегородском государственном университете им. Н.И. Лобачевского по адресу: 603000, г. Нижний Новгород, ул. Большая Покровская, 37, ауд. 312.
С диссертацией можно ознакомиться в фундаментальной библиотеке Нижегородского государственного университета им. Н.И. Лобачевского.
Автореферат разослан «» _ 2012г.
Ученый секретарь диссертационного совета Юхнова И.С.
ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ
Актуальность темы диссертационной работы определяется выбором предмета исследования – литературный тип герой-философ/«философка».
Вторая половина XVIII века, период формирования литературного типа герой-философ, представляется наиболее значимым, так как внутри него сфор мировались условия для трансформации формально-содержательных признаков поэтики традиционалистского типа художественного сознания. Анализ литера турного типа герой-философ, репрезентирующего вторую половину XVIII века, дает возможность выявить наиболее характерные особенности литературного процесса этого периода и уточнить представление о характерологии XVIII ве ка.
В отечественной литературе второй половины XVIII века тип герой философ обретает устойчивость и в дальнейшем определяет облик литератур ного процесса XIX и даже XX веков. Таким образом, актуальность данного исследования оправдана и дальнейшей перспективой существования литера турного типа герой-философ, черты которого получили развитие в образах «мыслящего героя», героя-нигилиста, героя-идеолога у И.С. Тургенева.
И.А. Гончарова, Н.С. Лескова, Л.Н. Толстого, Ф.М. Достоевского.
Анализ литературного процесса с точки зрения развития его персонажной системы, появления в ней героя-философа позволяет увидеть непрерывность развития отечественной литературы, осмыслить устойчивость традиции «фило софствования» в русской литературе.
Кроме того, в отечественной литературоведческой науке по-прежнему ак туальной остается проблема существования категории образ-персонаж в усло виях различных типов художественного сознания, в том числе описания типо логических характеристик литературного типа герой-философ в условиях тра диционалистского (нормативного) типа художественного сознания.
Объектом исследования стали произведения русских писателей второй половины XVIII века, в которых представлен образ героя-философа.
Предмет исследования – литературный тип героя-философа и его жен ский аналог героиня-«философка» (Ф.Ф. Вигель) в литературе второй половины XVIII века.
Материалом исследования послужили роман А.Е. Измайлова «Евгений, или Пагубные следствия дурного воспитания и сообщества» (1799-1801), коме дия Д.И. Фонвизина «Недоросль» (1782), книга А.Н. Радищева «Путешествие из Петербурга в Москву» (1789), сборник М.Д. Чулкова «Пересмешник» (1766 1768), роман М.Д. Чулкова «Пригожая повариха, или Похождение развратной женщины» (1770), анонимный роман «Неонила, или Распутная дщерь», эссе Ф.И. Дмитриева-Мамонова «Дворянин-философ» (1769), «Записки» Екатерины II, ряд прозаических текстов, входящих в журнал А.П. Сумарокова «Трудолю бивая пчела» (1759);
стихотворения А.П. Сумарокова, В.И. Майкова, Г.Р. Державина, Н.М. Карамзина.
Научная новизна диссертационного исследования определяется тем, что в нем впервые на основании системного анализа выявлены признаки литера турного типа герой-философ и разработана его типология в русской литературе второй половины XVIII столетия. В диссертации также установлены художест венные механизмы восхождения литературного типа герой-философ на уровень топоса.
Цель работы: доказать, что образ героя-философа/«философки» обретает в русской литературе второй половины XVIII века повторяющиеся, устойчивые признаки, а затем восходит на уровень топоса и определяет дальнейшее разви тие образной системы в классический период существования русской литерату ры – литературы XIX века.
Поставленная цель обусловила реализацию следующих исследователь ских задач:
- осмыслить содержание категории герой–литературный тип на со временном этапе существования литературоведческой науки;
- раскрыть особенности функционирования литературного типа в ус ловиях рефлективного традиционализма («Историческая поэтика», 1994) и по отношению к типу герой-философ/«философка»;
- выделить наиболее значимые элементы структуры «герой философ»/«философка»;
- выявить типологию героя-философа в русской литературе второй половины XVIII века.
Поставленные задачи определили методологию исследования.
Методологические и теоретические основы исследования. В работе использованы культурно-исторический и структурно-типологический методы анализа.
В теоретическом обеспечении диссертации важную роль сыграли иссле дования М.М. Бахтина, Л.Я. Гинзбург, Н.В. Драгомирецкой, Т.Л. Власенко, В.М. Богуславского, С. Серотвинского, посвященные характеру взаимодейст вия категорий автор и герой в художественном произведении. При анализе осо бенностей становления и развития характерологии в русской литературе XVIII века были использованы основные положения работ П.Е. Бухаркина, Л.А. Ко зыро, К.Г. Бронникова, И.Д. Куликовой, В.И. Тюпы, О.Б. Лебедевой, С.В. Са винкова, А.А. Фаустова. Своеобразие литературного развития второй половины XVIII века (периода рефлективного традиционализма) осмыслено с точки зре ния современного категориального аппарата исторической поэтики – взаимо действия жанра, стиля и автора (С.С. Аверинцев, А.В. Михайлов, П.А. Гринцер, М.Л. Гаспаров). Теоретической основой работы стали также труды Ю.М. Лот мана, Б.А. Успенского, В.И. Федорова.
Культурно-исторический и философский генезис героя-философа в оте чественном литературном процессе осмыслен с учетом исследований В.О. Ключевского, М.В. Нечкиной, В.В. Зеньковского, Б. Башилова, П.Р. Забо рова, Л.Н. Вдовиной, Т.В. Артемьевой.
Необходимой составляющей настоящей работы стали социологические исследования, посвященные вопросам сословного состава Российской империи на протяжении XVIII столетия (М.М. Штранге, А.В. Семенова, Э.К. Виртшаф тер, И.Б. Сидорова).
Положения, выносимые на защиту:
1) В отечественной литературе второй половины XVIII века складывается литературный тип герой-философ, являющийся репрезентативным для русской литературы.
2) Литературный тип герой-философ существует в женском и мужском вариантах – философ/«философка» (Ф.Ф. Вигель).
3) Структурно-типологические характеристики литературного типа фило соф/«философка» формируются под воздействием реалий культурно исторической и общественной жизни второй половины XVIII века – века все общего философствования, «вольтерьянства».
4) Литературное бытие типа герой-философ в литературе второй полови ны XVIII (поэтика рефлективного традиционализма) становится результатом взаимодействия категорий «жанр» и «автор» и определяется характерной топи кой: ода, социально-политическая комедия, утопия, эссе, «записки», роман.
5) Развитие отечественного литературного процесса во второй половине XVIII века позволяет зафиксировать следующие типологические варианты об раза: идеальный герой-философ;
герой стихийный философ (в качестве вариан та номинации могут быть использованы следующие словосочетания: философ ствующий дворянин;
философствующий разночинец).
6) Образ героя-философа / «философки», репрезентирующий персонаж ную систему литературы XVIII века, в отечественной культурно-исторической и литературной традиции восходит на уровень топоса.
Теоретическая значимость. Установленная в диссертационном исследо вании типология образа героя-философа/«философки» дает возможность скор ректировать представление об отечественном литературном процессе в период рефлективного традиционализма, а также расширить представление о персо нажной системе литературы XVIII века.
Практическая значимость. Представленные в работе материалы могут быть использованы при изучении вузовского курса истории русской литерату ры XVIII века, в том числе для самостоятельной работы студентов, а также в материалах элективных курсов и дополнительных специализаций, связанных с исследованием русской прозы XVIII века и структуры художественного образа.
Апробация работы. Материалы диссертационной работы явились обоб щением теоретических и эмпирических исследований, проводившихся автором.
Ключевые положения отражены в 8 публикациях. Отдельные положения дис сертации были представлены в виде докладов на научных конференциях «Ни жегородский текст русской словесности» (Н. Новгород, 2007), «IX Кирилло Мефодиевские чтения» (Москва, 2008), «Православие и русская литература» (Арзамас, 2009).
Структура работы соответствует поставленным цели и задачам и включа ет в себя: введение, три главы, заключение и библиографический указатель ли тературы, насчитывающий 250 наименований. Общий объем диссертации со ставляет 190 страниц.
ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ
Во Введении обосновывается историко-литературная и теоретико литературная логика анализа избранного для исследования материала;
обосно вывается актуальность и новизна работы, определяются ее цель и задачи, реше ние которых необходимо для достижения поставленной цели, объект и предмет исследования;
формулируются положения, выносимые на защиту.
В первой главе «Истоки формирования образа героя-философа в рус ской литературе XVIII века» рассматривается культурно-историческое и со циальное пространство русской жизни второй половины XVIII века, которое подготовило и привело к созданию специфической литературной атмосферы, породившей литературный тип героя-философа и философствующего разно чинца.
В первом параграфе «Герой-философ в культурно-историческом про странстве эпохи Просвещения» мы установили, что в жизни и литературе ге рой-философ существует в нескольких вариантах, так как его появление обу словлено особым вниманием к внутрисословной дифференциации русского общества (Манифест Петра III, Уложенная комиссия, инициированная Екате риной II). Это дворянин-философ и женский вариант литературного типа – фи лософствующая дворянка («философка»), а также философствующий разночи нец. Главным героем российской истории и образцом для творчества становит ся «философ в юбке» – Екатерина II.
Было установлено, что в эпоху Просвещения в России, когда появляется всеобщий интерес к философии, идеям европейских просветителей, и возникает феномен культурно-исторической жизни «русское вольтерьянство» (В.В. Си повский). Достаточно часто вольтерьянство осмысливается только как тип эпа тажного поведения, откровенного отказа от нравственных законов. Его фикси руют «Записки» Ф.Ф. Вигеля, своеобразный дневник И.М. Долгорукова «Ка пище моего сердца». Отголоски литературной рефлексии идей вольтерьянства существуют в текстах Д.И. Фонвизина, А.И. Клушина, Я.В. Орлова и др.
При всеобщей увлеченности философскими идеями Запада мотивы обра щения к философии, философскому знанию у разных слоев российского обще ства существенно отличались.
Мыслительная деятельность как основное занятие аристократического сословия и собственно философствование тесно связаны с процессами само идентификации дворянства (написание исторических трудов – «История Рос сийская от Древнейших времен» М.М. Щербатова;
свод исторических докумен тов «Вивлиофика» Н. И. Новикова).
Во второй половине XVIII века возникает стремление разночинного со словия занять собственное место в истории России, что влечет за собой само идентификацию «третьесословных» мыслителей и литераторов. Появление в учебных заведениях России и на литературном Парнасе ученых, писателей и общественных деятелей Д.С. Аничкова, Я.П. Козельского, С.Е. Десницкого, Н.Г. Курганова, Е.И. Кострова, Я.В. Орлова позволяет говорить о важности ге роя-разночинца в жизни российского общества.
Восприятие разночинца как участника социально-исторического процесса и героя художественного произведения менялось на протяжении XVIII века.
В произведениях А.П. Сумарокова разночинец – «подьячий», взяточник, обла датель «акциденции» – дохода, постороннего свойства;
в литературе – ремес ленник, случайно взобравшийся на Парнас (притчи из журнала «Трудолюбивая пчела», «Подьяческая дочь», «Парисов суд»).
Несмотря на некоторые успехи, которых «третьесословные» герои смогли добиться в жизни, положение разночинца в обществе продолжало оставаться неустойчивым (положение поэта Е.И. Кострова в доме его покровителя И.И. Шувалова). Социально-исторический контекст продолжал оказывать су щественное влияние на представление общества о герое-разночинце, философ ствующем разночинце.
Во втором параграфе «Образ философа-разночинца в романе А.И. Из майлова «Евгений, или Пагубные следствия дурного воспитания и сообщества» (1799-1801)» рассмотрен философ-разночинец Петр Развратин. Рисунок образа Петра Развратина, несмотря на авторскую декларацию в заглавии произведе ния, представляется двойственным.
Двойственность восприятия русским обществом «вольтеровского фило софствования» задает и оценку героя романа философствующего разночинца Петра Развратина.
В романе Петр Развратин становится центральным персонажем, опреде ляя сюжетное развитие сочинения А.Е. Измайлова. Персонаж, сохраняя в своей структуре архетипические черты героя-пикаро, влияет в значительной степени на композиционное решение сюжетного развития: это цепочка столкновения героя с различными социальными группами, определяющая взлеты и падения персонажа.
Автор, следующий дидактическим целям, выстраивает образ, подчерки вая безнравственность героя (сильная позиция текста, экспозиция образа, пря мые осуждения героя). В то же время в образе Петра Развратина присутствуют черты, вызывающие симпатию к герою: ум, инициатива, желание руководить собственной судьбой, стремление к действию, выраженное на различных уров нях произведения. Повествование от 1-го лица, включающее в себя предысто рию Петра Евдокимовича, корректирует дидактическую установку заглавия и экспозиции сюжетной линии героя (рассказ об учебе в Университете).
Сюжетное развитие образа характеризуется двумя векторами: один, внешний, имеет центробежный характер и связан с расширением жизненного пространства героя (жизнь в родительском доме – семинария – Университет – Москва – Петербург);
второй, внутренний, тяготеет к центростремительному движению (от калейдоскопичности пространства к возвращению в «чулан» – замкнутое пространство).
Герой, осознающий свое превосходство (отношения с Евгением Негодяе вым, Подлянковым), ощущает себя чужаком, что и выражено на уровне про странственных характеристик и определено позицией в системе персонажей (отказ от прежних отношений). Позицию отстранения Развратина от общества подчеркивает еще один герой, имеющий разночинное происхождение и также структурированный как пикаро – поэт Подлянков. Развратин и Подлянков гене тически однородны, но они подсвечены разным содержанием.
Во второй главе «Типология образа героя-философа в русской лите ратуре второй половины XVIII века» анализируется специфика воплощения героя философа в двух его разновидностях: идеальный герой-философ и герой стихийный философ.
Типологическая характеристика героя-философа зависит от определения ряда содержательных и формальных признаков образа.
Содержательные признаки типа: происхождение героя (разночинец и дворянин);
философская позиция (вольтерьянец, масон, герой из народа, рассу ждающий о самых насущных для его жизни, непоэтических вопросах);
после довательность в приверженности философским учениям.
Формальные признаки: принцип взаимодействия между автором и персо нажем (герой – рупор авторских идей (валентность авторской позиции);
дис танция между автором и героем (валентность авторской позиции сохраняется, так как герой не разделяет авторский идеал);
принадлежность героя к опреде ленному репрезентирующему жанру (герой и жанр взаимно маркируют друг друга).
К формально-содержательным структурам, воздействующим на лите ратурный тип герой-философ, также относятся:
- прецедентный текст, формирующий мировосприятие героя-философа (цитирование и косвенное упоминание важных произведений, идей, отдельных цитат: Вольтер,Ф. Фенелон, Ж.Л.Л. Бюффон);
- сюжетный элемент «экзамен», в условиях которого участниками эпизо да, сцены, диалога являются персонажи в роли учителя и ученика (такого рода экзамен может носить травестированный характер): экзамен Стародума;
траве стия экзамена в диалоге Кутейкин – Митрофан, в разговоре Развратин – Подлянков;
Развратин – Ветров;
- взаимоотношения персонажа с мифопоэтическими структурами, репре зентирующими эпоху или связанными с представлениями о российской дейст вительности.
В первом параграфе «Специфика воплощения образа дворянина философа в литературе второй половины XVIII века» был рассмотрен истори ческий и литературный тип дворянина-философа в русской литературе второй половины XVIII века, который формируется в традиционных «интеллектуаль ных» жанрах, инициируемых нормативной риторической поэтикой XVIII века, – утопия, трактат, эссе (А.П. Сумароков «Сон. Счастливое общество», М.М.
Щербатов «Путешествие в землю Офирскую», Ф.И. Дмитриев-Мамонов «Дво рянин-философ»). Приверженность к созданию утопических проектов объясня ется стремлением рационализировать мироустройство. Именно в утопии автор мог воплотить демиургическое начало, приписываемое философу-творцу. Об раз философа-демиурга в культуре и литературе XVIII века связан с идеей ми роустройства.
Одним из первых к жанру утопии обратился Ф.И. Дмитриев-Мамонов в аллегории «Дворянин-философ» (1769). В форме эссе автором изложена собст венная трактовка темы законов построения мира. Эссе начинается с описания модели Вселенной, созданной героем, имевшим «время и способность рассуж дать». Помещик-философ, главный герой Ф.И. Дмитриева-Мамонова, позволя ет установить прямые ассоциации с фигурой А.Т. Болотова. Так же как и А.Т.
Болотов, герой аллегорического повествования «Дворянин-философ» применя ет полученные научные знания в повседневной деятельности. В тексте научные знания автора представлены именно в философском осмыслении.
Образ героя-философа в сочинениях эпохи классицизма почти всегда со относим с идеей построения идеального государства и общества.
В монологах вымышленного персонажа-философа Стародума также под нимаются проблемы государственного и общественного блага, даже если он рассуждает на темы частного свойства: говорит о семейном благополучии.
Созидательные цели мудрствования первоначально формируют образ фи лософа как героя, безусловно, положительного. Особенно ярко эта особенность проявилась в классицистической литературе с четким разделением героев на положительных и отрицательных. Стародум для Фонвизина представляет собой тип просвещенного дворянина-философа, своим примером доказывающий, что успешная жизнь возможна и вне государственной службы.
В рассуждениях Стародума монарх, правитель предстает отцом, настав ляющим и воспитывающим своих детей-подданных. Отмеченная исследовате лями «вертикаль взаимоотношений отец и его дети / правитель и его поддан ные»1, в которой государь и государыня рассматривались как своеобразные «метародители»2, присутствует в утопиях М.Д. Чулкова, утопических зарисов ках А.П. Сумарокова, М.М. Щербатова.
Стародум развивает свои взгляды через диалог с Правдиным, Софьей и Милоном. Диалог принимает структуру экзамена, участниками которого стали персонажи, находившиеся в отношениях учитель – ученик.
Структура экзамена определила «диалогический характер духовного об щения дворянского сообщества, который предполагал эквивалентный обмен знаниями, не только «умный» ответ, но и «умный» вопрос. Наряду с «поучаю щим» текстом, распространение получает текст «провоцирующий», нацелен ный не на передачу выработанного «где-то в другом месте» знания, а на собст венные размышления»3.
Часто художественная структура «экзамена» могла оформляться с помо щью эпистолярной формы. В романе Ф. Эмина «Письма Эрнеста и Доравры» (1766) форма письма создается эффект интимной исповедальности.
Д.И. Фонвизин выстраивает свой журнал «Друг честных людей, или Ста родум» как диалог-переписку нескольких персонажей: форму произведения создают письма Стародума и Софьи Милоновой, Тараса Скотинина и госпожи Простаковой, Стародума и помещика Дурыкина, советника Взяткина.
Эпистолярному диалогу персонажей, ставшему популярным во второй половине XVIII века, была свойственна назидательность (вспомним, ненавяз чивое поучение в письмах Вольтера, адресованных императрице Екатерине II, поучительный тон встречается и в письмах Стародума, адресованных Софье («Друг честных людей, или Стародум»)).
Важную составляющую образа дворянина-философа в комедии «Недо росль» представляет прецедентный текст, в роли которого здесь выступают со чинения Ф. Фенелона (имя французского политика и философа упоминается в связи с образом Софьи, и этот контекст будет прокомментирован в третьей гла Дзюба Е.М. «Славенские истории», или Жанр романа в творчестве М.Д. Чулкова, М.И. По пова, В.А. Левшина: Монография. – Н. Новгород: Изд-во НГПУ, 2006. – С. 188.
Артемьева Т.В. История метафизики в России XVIII века. – СПб.: Алетейя, 1996. – С. 162.
Артемьева Т.В. От славного прошлого к светлому будущему: Философия истории и утопии в России эпохи Просвещения. – СПБ.: Алетейя, 2005. – С. 142.
ве). Кроме прямых отсылок к знаковым именам и текстам в пьесе существует и косвенное упоминание популярных и обсуждаемых идей эпохи Просвещения.
Диалог-экзамен Кутейкина и Митрофанушки травестирует высокие рас суждения о человеческом предназначении, звучащие в разговоре Стародума с Софьей и Милоном. Здесь структура экзамена обнаруживает контекст косвен ной полемики Д.И. Фонвизина и Ж.Л.Л. Бюффона о соотношении человек – животное4.
С появлением образа дворянина-философа, свойственного литературе XVIII столетия, начинает формироваться характерный для русской литературы топос философствующего героя (героя-идеолога), функционирующий в раз личных жанровых и эстетических системах на всем пути развития русской ли тературы. Внутри дворянского сословия складывается оппозиция служилый дворянин – дворянин-аристократ, которая определяет развитие образа.
Во втором параграфе «Специфика воплощения образа философа разночинца в литературе второй половины XVIII века» отражены особенности художественного представления образа философа-разночинца.
Общество, увлекшееся идеями философов-просветителей, не было готово к их практическому воплощению (первоначальная неуверенность Развратина в доме Ветровых, Петр Евдокимович виделся чужаком и среди персонажей, на ходившихся на более низких ступенях социальной лестницы).
В ситуации общественного недоверия к разночинцу требовалось найти некий образец, определенную культурно-историческую парадигму, в соответ ствии с которой он должен выстраивать свою жизнь. В XVIII веке, представ ляющемся в истории культуры эпохой театрального жеста, маскарада (Ю.М.
Лотман), важно было определиться с типом поведения, ролью.
Избранная Петром Развратиным роль философа-скептика была привлека тельна для героя, так как обнаруживала превосходство его положения. Для того чтобы выдерживать амплуа, герою требовалось соблюдать нормы поведения, характерные для роли. Во многом правила поведения, поведенческие знаки Полемическую позицию Д.И. Фонвизина подробно рассмотрела М.В. Разумовская в работе «Естественная история» Бюффона и Фонвизин (к постановке вопроса). Нас же интересовало, прежде всего, как соотносится позиция Фонвизина-Бюффона в структуре экзамена комедии «Недоросль».
«философа» как героя времени предопределила Екатерина II, желавшая закре пить за собой титул «философа на троне».
Благодаря переписке императрицы с Вольтером в литературе и жизни русского XVIII века сложилась концепция «героя-философа». Эпистолярный диалог Екатерины II и просветителя Вольтера регламентировал отношения ме жду учителем-философом и его учеником, строящиеся по принципу «экзамена».
В соответствии со структурой экзамена выстроен диалог Петра Разврати на и поэта Подлянкова. Доминирующая позиция героя в романе А.Е. Измайлова подчеркивается ролью Петра Развратина в тексте: он задает «умные» вопросы, часто снимая с собеседника маску. Философ-вольнодумец инициирует беседу с поэтом Подлянковым, а также с молодым Ветровым, в ходе которой, получая ответы от оппонента, разоблачает плохо сыгранную роль. Осознание Петром Евдокимовичем собственного интеллектуального превосходства позволяет ему играть роль учителя. В диалогах Петр Развратин играет роль почитаемого учи теля, Евгений Негодяев – ученика.
Роль учителя-философа оказывается не единственной для Петра Развра тина. Роман А.Е. Измайлова «Евгений, или Пагубные следствия дурного воспи тания и сообщества» обладает чертами романа воспитания. В силу этих особен ностей герой и сам когда-то прошел по ступеням ученичества. До поступления в университет Петр Развратин также выступает в роли ученика (например, пре бывание у монаха-бельца). Процесс его социализации представляет в романе цепь встреч с персонажами, находящимися на различном уровне образования, происхождения, «звания». Модель взаимодействия героя с миром строится в соответствии со структурой экзамена. Но экзаменом для Петра Евдокимовича оказывается сама жизнь. Таким образом, мотив экзамена становится веду щим и в образе философа-разночинца.
Философ XVIII века в своем стремлении к разностороннему познанию мира непременно обращался к книге. Книга в руках являлась неким атрибутом образованного человека. Для образа философствующего разночинца в большей степени характерно не чтение в чистом виде, как для героя сентиментального романа, а многократное переписывание трудов просветителей и дальнейшее их распространение в заинтересованной среде.
Роль мудреца, которую взял на себя Развратин, предполагала следование определенным речевым образцам. Так, непременным условием поддержания поведенческого амплуа философа становится афористичность речи. В осо бенностях речевых характеристик Развратина отражены черты философских сочинений (например, умозаключение, предваряющее повествование от 1-го лица).
Речь философа-дворянина, так же как и у философа-разночинца, рожда ется под влиянием философских трактатов. Она наполнена оборотами, харак терными для философских сочинений. У Стародума в комедии Д.И. Фонвизина, это, прежде всего, речь оратора. Он, по мысли Фонвизина, должен донести до читателя важные идеи, растолковать их.
Разновидности типа герой-философ, представляющие один литературный тип, могут совпадать с точки зрения содержательного наполнения: общность философских интересов, поднимаемых проблем (тема идеального героя, про блема получения чинов в России, отношение к государственной службе).
Философствование разночинца Петра Развратина, в отличие от стройных программ философствующих героев-дворян, стихийно и ситуативно. Его вы сказывания опосредованы не книжными истинами, но чаще жизненными кол лизиями. Безусловно, здесь проявляется также и принадлежность героев к раз ным эстетическим (поэтическим) системам.
Самостоятельный раздел второго параграфа «Архетипическая основа образа разночинца-философа в романе А.Е. Измайлова «Евгений, или Пагубные следствия дурного воспитания и сообщества» посвящен анализу генетических истоков образа. Разновидность героя стихийного философа соотносится не только с идеологически верным толкованием мифопоэтической образности эпохи, но подчас с травестией этой мифологии (Петр;
Иуда, «вольтерьянство» героев). Кроме того, важную роль в существовании стихийного философа игра ет его глубинная основа – архетип трикстера. Неоднозначность восприятия фи лософа-разночинца связана с дуальной природой самого архетипа. Визитной карточкой философа-разночинца становится деятельная активность, прису щая персонажу-пикаро.
Важной составляющей образа философа-разночинца Петра Развратина является номинация. Герой романа А.Е. Измайлова носит имя царя реформатора, творца «молодой России». Петр Развратин выступает в традици онной для Петра роли преобразователя жизни по европейским канонам, но по существу эта роль травестируется.
В третьей главе «Типология образа героини-философа в русской ли тературе второй половины XVIII века» проанализирован образ героини философки, который за непродолжительный временной отрезок был представ лен в совершенно отличных, сменяющих друг друга эстетических системах: в классицистической поэтике, в духе поэтики сентиментализма, в реально бытовом повествовании. Распространение образа позволяет говорить о сущест вовании литературного типа, который является аналогом типа героя-философа, но в его женском варианте.
В первом параграфе «Екатерина II как ключевой образ героини «философки» в литературе второй половины XVIII века» рассматривается главный «философ в юбке».
Императрица Екатерина II активно насаждала вокруг себя атмосферу все общего философствования, задавая своим примером образец поведения, указы вала ориентиры в отношениях с идеями просветительской философии. Поэтому именно образ Екатерины становится важнейшим при изучении персонажной системы философского века русской культуры и литературы.
В литературе XVIII века образ русской императрицы являет собой тип идеальной героини-«философки». Поэтому мифологизация образа императри цы Екатерины («русская Минерва») становится одним из непременных призна ков одического жанра (в том числе одним из способов реализации поэтического принципа идеализации). Екатерина расчетливо выстраивала мифологию своего времени, изгоняя одни образы (миф о приходе Астреи, приводящей за собой золотой век) и культивируя необходимую ей образную систему. Так, миф об Афине Палладе, вдохнувшей душу в человека, которого Прометей создал из глины, наиболее импонировал Екатерине. В этой версии мифа нужным для правительницы образом расставлялись акценты в последовательности и значи мости деяний Петра I и Екатерины5.
Во многих одах, посвященных правлению Екатерины, она предстает муд рейшей матерью Отечества (Н.М. Карамзин «Ответ моему приятелю, который хотел, чтобы я написал похвальную оду Екатерине Великой»).
Но идеальную героиню представляют в оде второй половины XVIII сто летия не только как богиню, но и как «философку». Отсылка к философской проблематике стала в этом смысле новацией в жанре одописания. Философ творит новый миф, основываясь на законах Разума. Поэтому одним из самых частотных определений, возникающих при описании Екатерины, является оп ределение «премудрая». В «Оде по восшествию ее величества на всероссийский престол, на день тезоименитства ее 1762 года» В.И. Майков многократно ука зывает на это неотъемлемое качество просвещенного монарха. Использованные автором средства выразительности подчеркивают идеальную, совершенную сущность просвещенного монарха-философа. Качества императрицы закрепля ются в сознании читателя за счет множества повторов, а также использования антитезы ничтожество автора – величие героини.
Идеальная героиня и сама указывала на свое положение. В утопии «Сказ ка о царевиче Хлоре», в которой мотивы нравственного совершенствования становятся сюжетообразующими, Екатерина появляется в образе матери Рассудка.
О своей склонности к философскому чтению императрица вспоминает в «Записках», начатых в 1771 году. Именно этот жанр, в отличие от оды и поэмы, в наибольшей степени представляет тот образ, который стремилась создать им ператрица. Леймотивом ее дневниковых записей является настойчивое модели рование идеального образа героини (например, воспоминания о диалоге с гра фом Г.-А. Гюлленборгом, напоминающем экзамен).
Во втором параграфе «Образ идеальной героини-«философки» в комедии Д.И. Фонвизина «Недоросль» (1782) представлен особый тип персонажа – «фи лософ в юбке».
Идеальный по своей структуре тип героини-философки, представленный См. об этом: Проскурина В.Ю. Мифы империи: Литература и власть в эпоху Екатерины II.
– М.: Новое литературное обозрение, 2006.
Д.И. Фонвизиным, мыслится как специфическое отражение образа Екатерины II. Антитеза Софья – Митрофанушка соотносима с той, которую создает в мемуарах Екатерина II: Екатерина – Петр Федорович. В этом случае героиня-«философка» также оказывается более взрослой, разумной, как бы пре тендует на сильную, мужскую позицию в жизни в отличие от ее спутника. Если сопоставить таланты и добродетели фонвизинской героини с теми, например, которыми обладает автогероиня «Записок» Екатерины, то мы можем обнару жить определенное сходство: Софья много читает, хочет постигнуть нравст венные законы, создать условия для счастья в идеальном мире семьи. Связь между двумя образами устанавливается и по отношению к теме воспитания, к проблемам общеморального свойства (пути восхождения к добродетели).
Чтение передовых педагогических сочинений становится постоянной ха рактеристикой героини-«философки». Прецедентный педагогический текст формирует в ней, прежде всего, мудрость женщины, жены, матери. Таким обра зом, Софья сознательно знакомится с актуальными для своего времени идеями – трактатом Фенелона «О воспитании девиц», в котором автор сформулировал основные принципы воспитания.
Мировосприятие героини зависит во многом от самостоятельно выбран ного ею круга чтения. Это условие позволяет Софье выглядеть перед Староду мом равной учителю собеседницей. Поэтому и беседы дядюшки с племянницей организованы особой структурой экзамена. Наставничество Стародума важно для Софьи, но ее знания не носят репродуктивного характера. Для героини важно не просто получить желаемый, часто ожидаемый ответ, но и задать во прос, фиксирующий ее образованность и осведомленность актуальной инфор мацией.
В третьем параграфе «Образ идеальной героини-«философки» в романе «Неонила, или Распутная дщерь»(1794)» представлена героиня-«философка» из романа анонимного автора «Неонила, или Распутная дщерь».
В этом произведении героиня наделена несколько иной эстетической функцией. Образ Ульянушки Судьбининой проникнут сентименталистским па фосом. В Ульянушке находим качества, характерные для положительной ге роини сентиментального произведения: она чувствительна и добродетельна по своей натуре. В имени героини использована ассоциация с мученицей, ранней христианкой6.
Структурно-типологические черты образа Ульянушки Судьбининой по зволяют соотнести ее с образом героини-«философки».
Ульянушка достаточно самостоятельна в собственных суждениях на тему нравственного долга человека. Диалоги Ульянушки и почитаемой ею воспита тельницы организованы как экзамен и представляют ученицу, равной своему учителю.
Особый пласт в структуре образа героини-«философки», выстроенной ав тором по правилам сентименталисткой поэтики, составляет круг чтения – сен тименталистской литературы. Наставница Ульянушки Софья Добродушева чи тает книгу «Путь к спасению», которая была популярна среди священников.
В тексте романа герои часто сравнивают Ульянушку с ричардсоновской Памеллой (Благотворова называет ее «второй Памеллой»). Положение, в кото рое попадает Ульянушка, напоминает собой и историю, рассказанную в романе С. Ричардсона и его русском варианте – романе П.Ю. Львова «Российская Па мелла».
В четвертом параграфе «Стихийная «философка» в романе М.Д. Чулко ва «Пригожая повариха, или Похождение развратной женщины» (1770)» рас сматривается образ пригожей поварихи Мартоны.
В образе «философки» третьесословного происхождения отражены ос новные черты персонажа-пикаро: поиск места под солнцем;
ломаная, скачкооб разная композиция, форма я-повествования.
Свойственные идеальной героине-«философке» черты пародируются или травестируются в образе стихийной «философки» Мартоны.
Способы реализации образа определяются генетикой персонажа и вклю чают в себя фольклорно-поэтическую подпитку (пословицы и поговорки, кото рые соответствуют афористическим конструкциям в образе идеального героя философа (см. например, Стародум).
Важной составляющей структуры героя-философа является традиция со Грушко Е.А., Медведев Ю.М. Словарь имен. – Н. Новгород: Русский купец, 1996. – С. 635 636.
отнесения персонажа с мифопоэтическим пластом эпохи XVIII века. В романе об истории Мартоны достаточно часто возникают образы и сюжеты античной мифологии. Соотнесение образа Мартоны с мифопоэтическими структурами призвано сообщить о том, что в мире стихийной «философки» высокие истины представляются сниженными, прагматическими, оборачиваются своей изна ночной стороной.
Идеализация как характерный прием репрезентации положительного ге роя в жанрах нормативной поэтики сменяется погружением героини в атмосфе ру быта, свойственную жанровой поэтике маргинальной прозы (романа, повес ти).
Изменяется и само мироощущение персонажа. «Коловратность» мира – ощущение неустойчивости, вечной сменяемости явлений и мнений;
совпадение мировоззренческих установок автора и его героини, выраженное на разных уровнях текста (ср.: совпадение образа мира в «Послании слугам моим Шуми лову, Ваньке и Петрушке» Д.И. Фонвизина).
В Заключении подводятся итоги исследования и формулируются выво ды.
Исходными критериями в составлении типологии стали: структура пер сонажа (взаимоотношение автор-персонаж;
тип детерминизма;
восхождение ка тегории образ-персонаж к топосу), соотнесенность данного типа персонажа с различными жанрами (роман, ода, трагедия;
жанровые фрагменты журнальных публикаций), способ повествования;
также представлены типологические вари анты, возникшие на основе анализа содержательного наполнения образа героя философа (идейно-тематический пласт).
В исследовании мы установили две значимые разновидности литератур ного типа, обладающие устойчивыми и значимыми формально содержательными признаками.
Содержательные признаки типа: происхождение героя, философская позиция, последовательность в приверженности философским учениям.
Общими для литературного типа герой-философ в составе двух его раз новидностей являются: размышления на темы философского свойства, введе ние темы идеального героя, проблем, касающихся российской государственно сти, темы воспитания, тема человеческих пороков и нравственного поведения.
Разновидности литературного типа герой философ представлены в своих мужском и женском вариантах: герой-философ/«философка».
Они могут быть структурированы следующим образом: идеальный пер сонаж и стихийный герой-философ, функционирующий как персонаж-пикаро.
Представлены общие структурно-типологические черты, свойственные герою-философу, позволяющие говорить о нем как самостоятельном значимом персонаже литературного процесса второй половины XVIII столетия: апелля ция персонажа к прецедентному тексту;
соотнесенность с мифопоэтическим пластом государственной идеологии и литературной образности;
использова ние сюжетного элемента экзамен, при котором участники выступают в роли учителя и ученика.
Травестия используется как возможность снижения или искажения ори гинальной трактовки образа. Черты, свойственные идеальной героине «философке», пародируются или травестируются в образе стихийной «фило софки».
Идеальный герой–философ/«философка» определяется характерной то пикой (ода, социально-политическая комедия, иногда – роман), отсутствием динамики.
Стихийный философ/«философка»: принцип организации образа соот ветствует герою-пикаро с присущим этому типу персонажей набором призна ков: авантюрный хронотоп, центробежное положение в сюжете;
топика вымыс ла и, следовательно, появление в маргинальных жанрах или сюжетах (роман, бурлескная поэма).
Основные результаты диссертации:
1. Литературный тип герой-философ, являющийся репрезентативным для русской литературы, существует в женском и мужском варианте – философ и «философка».
2. Развитие литературного процесса в отечественной литературе вто рой половины XVIII века позволяет зафиксировать следующие типологические варианты образа: идеальный герой-философ;
герой стихийный философ (в ка честве варианта номинации могут быть использованы следующие словосочета ния: философствующий дворянин;
философствующий разночинец).
3. В образе героя-философа в различных его проявлениях заключен культурный код эпохи XVIII века – времени всеобщего преклонения перед фи лософией. В то же время литературный тип герой-философ, появляющийся в литературе второй половины XVIII века, воспринимается как предшественник героя-идеолога, представленного в произведениях XIX века (Базаров, Марк Во лохов, Иван Карамазов, Раскольников, Пьер Безухов, Андрей Болконский и многие другие персонажи). Таким образом, герой-философ, проходя этапы оп ределенной трансформации, преобразуется в образ-топос, свойственный рус ской литературной и культурной традиции.
Основные положения диссертационного исследования нашли отражение в следующих публикациях:
Публикации в журналах, входящих в перечень ведущих рецензируе мых научных журналов и изданий, рекомендованных ВАК:
1) Смирнова Н.В. Просвещенный разночинец // Русская речь. – М., 2010. № 3. С. – 85-90. – 0,5 п.л.
2) Смирнова Н.В. Образ идеальной героини-«философки» в русской ли тературе последней трети XVIII века // Вестник Вятского государственного гу манитарного университета. Филология и искусствоведение. Научный журнал. – Киров, 2011. - № 4 (2). С. – 79-83. – 0,5 п.л.
Публикации в журналах и сборниках научных трудов:
3) Смирнова Н.В. Н.А. Добролюбов – модель личности эпохи 60-х годов XIX века. // Нижегородский текст русской словесности: Межвузовский сборник научных статей. – Н. Новгород: НГПУ, 2007. С. – 174-179. – 0,3 п.л.
4) Смирнова Н.В. Образ-вольтерьянца в произведении А.Е. Измайлова «Евгений, или пагубные следствия дурного воспитания и сообщества» // Сла вянская культура: истоки, традиции, взаимодействие: Материалы Международ ной научной конференции «IX Кирилло-Мефодиевские чтения», 13-16 мая года. – М.: Издательство ИКАР, 2008. С. –307-311. – 0,4 п.л.
5) Смирнова Н.В. Герой-вольтерьянец в романе А.Е. Измайлова «Евге ний, или Пагубные следствия дурного воспитания и сообщества» // Материалы к самостоятельной работе студентов-филологов по литературе на заочном отде лении. Вып. VII/ - Н.Новгород: НГПУ, 2008, С. – 51-55. – 0,3 п.л.
6) Смирнова Н.В. Вольтерьянство как мировоззрение и способ поведения персонажа в русской литературе последней трети XVIII века // Православие и русская литература: сборник статей / По ред. Г.А. Пучковой;
АГПИ им. А.П.
Гайдара. – Арзамас: АГПИ, 2009. С. – 117-120. – 0, 4 п.л.
7) Смирнова Н.В. Особенности восприятия просветительских идей геро ем-разночинцем в романе А.Е. Измайлова «Евгений, или Пагубные следствия дурного воспитания и сообщества» // Новое прочтение отечественной классики:
сб. научно-методических статей.– Н.Новгород: НГПУ, 2009. Вып. 10. С. – 7-11.
– 0,4 п.л.
8) Смирнова Н.В. Поэтическая дискуссия о пользе и вреде просвещения в сборнике стихов Я.В. Орлова «Мое отдохновение к отдыху других» // Нижего родский текст русской словесности:Межвузовский сборник научных статей. – Н.Новгород: НГПУ, 2009. С. – 189-193. – 0,4 п.л.