Поэтика прозы м. н. цагараева: жанр, композиция, стиль
На правах рукописи
МАМИЕВА ДЖУЛЬЕТТА ГЕОРГИЕВНА ПОЭТИКА ПРОЗЫ М. Н. ЦАГАРАЕВА:
ЖАНР, КОМПОЗИЦИЯ, СТИЛЬ Специальность – 10.01.02 – литература народов Российской Федерации (осетинская литература)
АВТОРЕФЕРАТ
диссертации на соискание учёной степени кандидата филологических наук
Владикавказ 2010
Работа выполнена на кафедре русской литературы государственного обра зовательного учреждения высшего профессионального образования «Северо Осетинский государственный университет имени Коста Левановича Хетагуро ва».
Научный консультант: доктор филологических наук, профессор Сабаев Сулейман Базжеевич
Официальные оппоненты: доктор филологических наук, ведущий научный сотрудник СОИГСИ ВНЦ РАН РСО-Алания Фидарова Римма Японовна;
кандидат филологических наук, доцент Келехсаева Людмила Борисовна
Ведущая организация: Учреждение РАН Институт гуманитарных исследований Правительства КБР и КБНЦ РАН
Защита состоится «» февраля 2010 г. в часов на заседании дис сертационного совета Д 212.248.02 в государственном образовательном учреж дении высшего профессионального образования «Северо-Осетинский государ ственный университет имени Коста Левановича Хетагурова» по адресу: 362025, РСО-Алания, г. Владикавказ, ул. Ватутина, 46.
С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке государственного обра зовательного учреждения высшего профессионального образования «Северо Осетинский государственный университет имени Коста Левановича Хетагурова» по адресу: 362025, РСО-Алания, г. Владикавказ, ул. Ватутина, 46.
Электронная версия автореферата размещена на официальном сайте Северо Осетинского государственного университета имени Коста Левановича Хетагуро ва «» января 2010 г. Режим доступа: http://www.nosu.ru
Автореферат разослан «» января 2010 г.
Учёный секретарь диссертационного совета кандидат филологических наук, доцент О. Д. Бичегкуева ОБщАЯ хАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ Актуальность исследования. Мировидение писателя любой эпохи основывается на слиянии национального и общечеловеческого момен тов, как в сфере социального исторического бытия, так и в сфере духа, художественного сознания. Это отражается в той картине мира, которая гармонично выстроена им в его произведениях. Воссоздание творче ского портрета личности писателя XX века возможно лишь после того, когда по отношению к советскому периоду перестанет господствовать метод, охарактеризованный в свое время нашим великим националь ным гением: «Неуважение к прошлому есть первый признак дикости и безнравственности». Как всякое подлинно культурное явление, творчество талантливого осетинского писателя Максима Николаевича Цагараева прочно укорене но в прошлом, оно может быть понято лишь в контексте своего времени.
Но, как всякое культурное и живое явление, оно не менее актуально и в наши дни. Многожанровое и многоаспектное творчество писателя явля ется неотъемлемой частью культуры осетинского народа, определенной вехой развития его литературы.
Произведения народного писателя Северной Осетии, лауреата пре мии имени К. Л. Хетагурова М. Н. Цагараева несут на себе печать исто рических судеб народа, дают возможность понять и осмыслить идейно эстетические искания писателя в контексте развития осетинской и рус ской литературы. «Проза многих народов бывшего СССР в сравнении с русской XX века по преимуществу была «деревенской». Особенно это качество присуще литературам народов Северного Кавказа. Писатели переживали те же настроения, что и русские, испытывали те же чувства, были подвержены тем же творческим проблемам и поискам, но реаги ровали соответственно личностному и национальному опыту, уровню и содержанию не только родной словесности, но и особенностям местной жизни2».
Основные этапы творчества писателя пришлись на 40-80-е годы XX столетия. Личностная художническая – национально-этническая мен тальность М. Н. Цагараева выразилась в отражении подлинно нацио нальной психологии, в точном «прочтении» эпохи.
Отмеченные печатью автобиографичности, философией образов, ху дожественным историзмом произведения М. Н. Цагараева раскрывают за кономерности формирования не только личной судьбы, но и судеб целого поколения в истории Осетии. Вот почему тема судьбы народа и отдельной Пушкин А. С. Полное собрание сочинений. В 17 т. Т. 8, книга 1. – М.:
Академия наук СССР, «Воскресенье», 1995. – С. 42.
Алиева С. У. Возвращение к национально – этническим истокам. Про за народов Северного Кавказа // История национальных литератур. – М.:
ИМЛИ, РАН, 2005. – С. 121.
личности находится в центре внимания художника, а личный жизненный опыт становится намного шире его непосредственной биографии.
Между тем, творчество столь значительного деятеля осетинской национальной культуры в филологическом аспекте еще не изучалось.
Оценка национальной действительности ограничивалась в большин стве работ рамками социалистического реализма как творческого мето да. Между тем проза М. Н. Цагараева содержит материал, не вмещаю щийся в рамки прежних подходов и критериев: она гораздо драматичнее и сложнее. Опубликованные о нем статьи посвящены в основном рас смотрению связи творчества М. Цагараева с фольклором, принципам становления творческого метода писателя, анализу произведений с во енной тематикой. Вопросы поэтики стиля, авторского повествования, особенностей психологического анализа произведений М. Цагараева практически не затрагивались в литературоведческих работах о нем.
Этим и определяется актуальность темы данного диссертационного исследования.
Объектом исследования являются эпические произведения Мак сима Цагараева: сборник очерков «Хурныгуылны» («На Западе»);
рассказы 50-60-х годов;
повести 60-х годов;
роман «Райсомы мигъ» («Утренний туман»).
Предметом исследования является поэтика прозы М. Цагараева:
жанровое своеобразие, поэтико-стилевые особенности, проблема автор ского повествования в тексте, особенности психологического анализа.
Цель диссертационной работы. Основной целью диссертационной работы является изучение поэтики прозы Максима Цагараева по перво источникам, исследование биографии и общественной деятельности писателя, выявление жанровых, поэтико-стилевых и художественно эстетических особенностей его произведений в контексте сложного ли тературного периода 40-80-х годов XX века.
Для более полной реализации выдвинутой в исследовательской ра боте проблемы диссертант поставил перед собой следующие основные задачи:
– раскрыть вклад писателя как самобытного художника в общеосе тинскую культуру, осмыслить базу творческой индивидуальности писа теля как национального художника;
– изучить жизненную и творческую биографию Максима Цагараева;
– проследить эволюцию жанров прозы в его творческом наследии, начиная с первых очерков до повестей и романа;
– проанализировать поэтику «малых» жанровых форм в творчестве писателя;
– выявить композиционные формы субъективизации авторского по вествования в повестях М. Цагараева;
– исследовать особенности психологического анализа в романе «Утренний туман»;
– определить роль стилистических приемов в организации художе ственных текстов.
Степень разработанности и изученности темы.
В осетинском литературоведении нет специальных работ по иссле дуемой теме, хотя в некоторых монографиях, статьях, посвященных писателю, затрагиваются некоторые ее аспекты. Вопросам поэтики отдельных произведений М. Цагараева посвящено более 20 статей в основном эпидейктического характера и 1 монография. Значитель ное место в этих публикациях отведено биографическим сведениям, идейно-тематическому содержанию отдельных произведений, но такие элементы поэтики прозы, как жанр, композиция, стиль рассматривают ся фрагментарно. Среди исследований, в которых содержится глубокий целостный анализ произведений Цагараева, следует выделить работы следующих литературоведов: Нафи. «Ныхас мгары аивадыл» («Слово о творчестве друга») (Фидиуг. – 1966. – №8);
Ардасенты Х. «Й рзты фндагыл» («Восхождение к вершинам») (Мах дуг. – 1966. – №8.);
Дар читы Д. «Бркадджын у й фззг» («Достоин своих лет») (Мах дуг.
– 1976. – №5);
Сабайты С. «Фыссджы рмдзф» («Почерк писателя») (Рстдзинад. – 1980. – 16 дек.);
Марзоев С. Максим Цагараев. Очерк творчества. – Орджоникидзе, 1960;
Гиреев Д. «Время больших сверше ний» (Соц. Осетия. – 1976. – 5 июля).
В центре внимания Н. Г. Джусойты и Х. Н. Ардасенова – сюжет и система образов, их идейные функции, язык и стиль произведений.
Н. Г. Джусойты подвергает глубокому, целостному анализу исследуе мый текст (повести «Осетинская быль» и «Пастух Черной горы»), от мечает удачное использование фольклорных мотивов в творчестве пи сателя, богатство лексики и образное мышление автора. Но известный литературовед справедливо подмечает и недостатки в стиле писателя:
использование русизмов, иноязычных слов (грузинская лексика), диа лектизмов и т.д.
Д. А. Гиреев творческой удачей писателя 70-х годов считает углубле ние психологизма и усложнение функции пейзажа.
С. Т. Марзоев, автор монографии о творчестве М. Цагараева 40-50-х годов, большое значение придает сведениям об изображаемой в лите ратурном произведении эпохе или конкретном событии, ставшем пред метом художественного воплощения.
Менее освещен в критике последний период творчества Цага раева. Здесь следует отметить работы С. Б. Сабаева «Фыссджы рмдзф» («Почерк писателя») и З. Н. Фарниевой «Бындары чызг» («Наследница»). Работе исследователя С. Б. Сабаева свойствен це лостный подход к изучению художественного текста. На наш взгляд, такой подход к изучению текста помогает понять авторский замысел, получить представление о характере и способе воплощения идеи в образы.
Научная новизна работы определяется тем, что творчество талант ливого осетинского писателя Максима Цагараева стало впервые объек том монографического исследования. Не претендуя на полноту анализа, автор предпринимает попытку рассмотреть круг вопросов, связанных с поэтикой прозы М. Н. Цагараева в культурно-историческом контексте эпохи. Новизна работы заключается и в том, что изучение произведений велось по первоисточникам, переводы большинства текстов и критиче ских материалов выполнены автором диссертации.
Теоретическая значимость работы обусловлена ее актуальностью и научной новизной. Первая попытка структурно-целостного исследо вания творчества М. Цагараева вносит вклад в решение самостоятель ной литературоведческой проблемы. Теоретическая значимость диссер тационной работы заключается и в том, что творчество писателя ана лизируется не только в идейно-тематическом аспекте, но и с позиций современных требований и подходов литературоведческой науки.
Практическая значимость диссертации состоит в том, что ее ре зультаты могут быть использованы при написании истории осетинской литературы, в вузовском и школьном курсах осетинской литературы.
Методологической и теоретической основой реферируемой дис сертационной работы являются выработанные литературоведческой на укой и эстетикой общетеоретические положения и идеи. Наряду с этим автор опирается на научно-теоретические труды по философии и тео рии литературы. Это работы И. А. Ильина, Н. А. Бердяева, Ф. Шиллера, А. А. Веселовского, В. В. Виноградова, М. М. Бахтина, Ф. Штанцеля, У. Бута, В. Г. Белинского, А. М. Горького, Д. С. Лихачева, А. Ф. Лосева, О. Э. Мандельштама, Е. И. Журбиной, А. В. Ламзиной, М. Н. Эпштейна, В. А. Рослякова, А. И. Кузьмина, В. С. Синенко, Н. П. Утехина, Э. А. Шу бина, В. А. Грехнева, В. Е. Хализева, А. Б. Есина, Г. А. Белой, Н. С. Бо лотновой, Л. В. Чернеца, Н. А. Николиной, С. Г. Семеновой и др.
Большую помощь при исследовании изучаемой проблемы оказали работы известных специалистов, работающих в области осетинской и северокавказской литератур. К ним принадлежат: В. И. Абаев, Н. Г. Джу сойты, Х. Н. Алборов, Х. Н. Ардасенов, З. М. Салагаева, Ш. Ф. Джикаев, Д. А. Гиреев, Д. Г. Дарчиев, В. З. Гассиева, А. А. Хадарцева, Т. А. Хами цаева, Р. Я. Фидарова, С. Б. Сабаев, С. Т. Марзоев, З. Х. Толгуров и др.
В диссертации автор обращается к работам осетинских ученых этнографов, искусствоведов: Л. А. Чибирова, Ф. Ш. Алборова, К. П. По пова, А. Х. Хадиковой и др.
Для решения поставленных задач в работе были использованы сле дующие методы:
1. теоретический (изучение литературоведческой и критической ли тературы);
2. имманентный (описание, анализ стиля, интерпретация художе ственного произведения);
3. семиотический (исследование знаковой системы, символики тек ста, проблемы нарраталогии);
4. сравнительно-сопоставительный (сравнительно-типологическое сопоставление художественных произведений в контексте русской и осетинской литературы, а также сравнительный анализ перевода и под линника текста).
Положения, выносимые на защиту:
1. В поэтике прозы М. Цагараева с учетом многожанровой направ ленности текстов создана целостная систематизированная картина на ционального образа мира.
2. Военные очерки М. Цагараева рассматриваются как своеобразное явление в истории осетинского очерка. Обобщаются способы создания героического характера, отмечаются стилевые черты очерков, поясняет ся, что важнейшим элементом поэтики книги очерков «На Западе» явля ется связь с национальной почвой и «всемирная отзывчивость», в своем высшем качестве синтезирующая патриотизм и гуманизм.
3. Утверждается, что обращение «малой прозы» М. Цагараева к кате гории «национального характера» вызвано потребностью художествен но проанализировать пути духовного развития нации. Исследуя народ ный характер в рассказах 50-х-60-х годов, в качестве основополагающих его свойств можно выделить: чувство ответственности и справедливо сти, совестливое отношение к труду, любовь к своему очагу, мужскую сдержанность в скорби, этикет гостеприимства, уважение к человеку другой национальности, желание творить добро. Авторский идеал «на ционального характера» воплощается в образе Коста Хетагурова.
4. Своеобразие воплощаемой в произведениях писателя эстетиче ской концепции выявляется вычленением и анализом символических мотивов и образов, при этом в поэтике прозы М. Цагараева формирует ся важный концептуальный слой художественной модели мира.
5. Повести М. Цагараева 60-х годов характеризуются субъектной ор ганизацией текста. Образ автора, отражающий нравственную позицию М. Цагараева в повести «Пастух Черной горы», раскрывается благода ря не только повествователю-рассказчику, но и всей композиционно речевой структуре повести. Объектом изображения в повести «Осе тинская быль» становятся морально-этические ценности литературных персонажей, отношения между которыми лежат в основе конфликта и сюжетно-композиционного построения произведения.
6. Роман «Утренний туман» рассматривается как итоговое произве дение творчества М. Цагараева, при этом поясняется, что он является социально-психологическим романом советской эпохи. Углубление в психологию персонажей осуществляется с помощью различных форм психологического анализа и стилистических приёмов. Своеобразие ин дивидуального синтаксиса писателя находится тоже в зависимости от его манеры психологического анализа.
Апробация работы.
Основные положения работы изложены в докладах на научных кон ференциях, в 7 статьях, опубликованных в различных журналах и сбор никах, в том числе в рецензируемых научных журналах, рекомендован ных ВАК. Материалы диссертационного исследования обсуждались на заседаниях кафедры русской литературы и на итоговых ежегодных кон ференциях по НИР Северо-Осетинского государственного университета им. К. Л. Хетагурова.
Структура диссертации.
Диссертационное исследование состоит из введения, четырех глав, заключения и библиографического списка, включающего 217 наимено ваний.
ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ
Во «Введении» обосновывается актуальность темы, определяются объект и предмет исследования, указываются основная цель и задачи, показана степень разработанности и изученности темы, раскрываются научная новизна, теоретическая и практическая значимость работы, ха рактеризуются методологическая и теоретическая основа диссертации, методы исследования, излагаются положения, выносимые на защиту, даются сведения об апробации результатов исследования, определяется структура диссертации.
В первой главе – «Поэтика жанра очерка в творчестве М. Ца гараева» – рассматриваются теоретические проблемы очерковедения, исследуется поэтика книги очерков «На Западе».
В первом параграфе – «Жанровый публицистический, художе ственный аспекты фронтового очерка» – даётся краткий обзор работ учёных, занимающихся теоретическими проблемами очерковедения.
Исследователи жанра очерка обобщают накопленный опыт, философ ски осмысливают его, руководствуясь точным языком науки. Но не решенных проблем в науке об очерке пока ещё много. Недостаточно изучены вопросы о литературных приёмах, языке, стиле очерка, о факто рах, определяющих идейно-художественные особенности, тональность, интонацию очерковых произведений. Разработка теории очерка с этих позиций ведётся недостаточно интенсивно. Это относится и к вопросам композиции очерка. Весьма подробно освещены проблемы композиции так называемого художественного, сюжетного очерка в работах Е. Жур биной, В. Рослякова, В. Канторовича, М. Щеглова.
Таким образом, очерк – сложный, многогранный жанр художествен ной литературы и публицистики. Художественность очерка – необходи мое условие его публицистического функционирования.
Во втором параграфе – «Своеобразие повествовательной мане ры М. Цагараева в книге очерков «На Западе»» – исследуется поэти ка фронтового очерка, проводится комплексный литературоведческий анализ военных очерков писателя.
Отмечается, что жанр фронтового очерка получил широкое распро странение и в осетинской литературе. Писатели-фронтовики активно выступали во фронтовой печати, при этом надо отметить, что они писа ли в основном на русском языке: Т. Джатиев свои очерки посвятил Ге рою Советского Союза В. Кочисову. Другим героям посвящены очерки:
А. Коцоева – «Габо», Г. Джимиева – «Чабахан». И. Джанаева и Б. Цуцие ва – «Нельзя простить», Д. Мамсурова «Их убили немецкие фашисты», Р. Чочиева «Мухран», Т. Бесаева «Необычный гость», Д. Туаева «Петух Шали» и др.
В нелёгкой обстановке фронтовых будней Максим Цагараев регуляр но вёл фронтовые записи, которые потом легли в основу изданной в году книги очерков «На Западе» («Хурныгуылны»). В книге собрано 12 очерков, главный герой которых – военный журналист, он всегда в пути. У Цагараева герой странствует по войне, и трагичность ситуации предельно обнажена, вокруг – смерть. Он – журналист, т.е. профессио нал слова, он не только видит трагедию, но способен её передать.
Толстовское осмысление войны с позиций мира стоит у истоков мно гих художественных открытий, сделанных писателями XX века. В очер ках М. Цагараев стремится сочетать неприукрашенное изображение с рассказом о мужестве бойцов, называя их точные имена. У Цагараева основной жанр – «канонический» очерк: он насыщен лирическими от ступлениями и публицистически заострен. В очерках писатель уделяет особое внимание созданию героического характера: «Холм Новиченко» («Новыченкойы къуыбыр»), «Здесь погиб лейтенант С. Кодзаев» («Ам фмард лейтенант С. Хъодзаты»), «Во имя будущего» («Н сомбоны кадн»). В центре очерков – человек с его внутренним миром и пережи ваниями;
черты индивидуальной психологии, присущие другим произ ведениям, в этих очерках отсутствуют. Писатель создаёт здесь массовый коллективный образ защитников румынского города, передаёт их общее настроение, психологию.
Очерки Цагараева неоднородны и по переданным фактам, и по скла ду, и по характеру изложения. В одних речь идёт о выполнении боевого задания. Главным здесь оказывается описание самой операции, выпол няемой целым коллективом: «Я жить хочу» («Мн црын фнды»), «Миша на охоте» («Мишйы цуан»). Но и в этих очерках внимание писателя сосредотачивается на людях, обеспечивающих успех дела (танкист Бимболат Кочкарёв, повар Миша). В центре внимания дру гих очерков – человеческая судьба, жизненный путь командира-героя:
«Эскадрон депутата» («Депутаты эскадрон»), «Первая встреча» («Фыц цаг фемблд»). Ответственными в своём праве командовать людьми, по мнению автора, являются И. Плиев, С. Кодзаев, Б. Кадиев. Автор ценит их за нравственность, человечность, осмысленность поступков.
Для воссоздания характера в очерке имеется разнообразный обшир ный инструментарий поэтики: портрет, описание быта, обстановки, пейзаж, речевая характеристика, внутримонологическая речь, специфи ческие средства публицистической выразительности. Важную роль при этом играют точка зрения и позиция автора. М. Цагараев умело пользу ется и художественной деталью, она – важное средство индивидуализа ции героев.
В работе большое внимание уделено анализу стиля очерков: язык героини очерка «Осетинка» («Ирон чызг») Сары Залеевой неразрывно связан с её национальной и социальной принадлежностью. Патриотиче скими словами насыщена речь Цагараева и его героев: часто эти слова и выражения обретают глубокий смысл, некоторые из них становят ся солдатской поговоркой: «Зын у млын – улдайдр та цглон бстйы» («Тяжело умирать – особенно на чужбине»);
«Млт тппуд адймагыл куы смблы, тыхджындр уд вййы» («Смерть боль ше выбирает трусов»). Писатель широко использует и исконно народ ные пословицы и поговорки: «Кй урдоны бадай, уый зарг кнын хъуы» («В чьей арбе сидишь – тому и подпевай»);
«Д зрдйы цы уа, уымн дын иу хатт де ’взаджы кронм н схауг нй» («То, что у тебя на сердце, рано или поздно вылетит с кончика языка»).
В конце параграфа мы приходим к выводу о том, что традиция, объ единяющая любовь к родным национальным ценностям и уважение к достоянию других народов, связь с национальной почвой и «всемирная отзывчивость», в своём высшем качестве синтезирующая патриотизм и интернационализм, является важнейшим элементом поэтики прозы Максима Цагараева, получив своё претворение в книге очерков «На За паде». Военные очерки Цагараевы выполнены, на наш взгляд, мастер ски. Им присуща напряжённость, острота, цельность, законченность и простота фабулы, естественность рисуемых ситуаций.
Во второй главе диссертации – «Формирование поэтико стилевых особенностей рассказов 50-60-х годов» – исследуются и анализируются произведения этого периода, выявляются жанровые, композиционные и стилевые черты поэтики рассказов писателя.
Большое значение для осмысления мировоззрения автора, его идео логических взглядов и эстетических принципов имеет первый пара граф – «Категория «национального характера»: диалектика нацио нального и общечеловеческого». В параграфе дан краткий обзор работ учёных, обратившихся к категории «национального характера». Термин «характер» бытовал ещё в Древней Греции (книга «Характеры» Феоф раста). Философия и литература XX века отмечены скепсисом к чело веку как существу одухотворённому и цельному. Этот скепсис доведён до максимума в работах постмодернистской ориентации (Ю. Кристева, М. Фуко, Ж. Деррида и др.). Но вместе с тем категория характера сохра няет свою актуальность в философии и гуманитарных науках, именно ха рактеры становятся основным предметом художественного познания.
Проблемой характера занимаются и многие исследователи осетин ской литературы (Н. Г. Джусойты, З. М. Салагаева, З. Н. Суменова, Р. Я. Фидарова, А. А. Хадарцева, Ш. Ф. Джикаев и др.).
Как и любой писатель, М. Цагараев тяготеет к выбору и изобра жению определённых характеров. Выделение наиболее важных для автора, устойчивых, повторяющихся из произведения в произведение типов героев, даёт очень многое для понимания мировоззренческих и художественных принципов писателя. Важное место в создаваемом пи сателем художественном мире занимают герои, которые олицетворяют, персонифицируют «народный взгляд»: колхозный активист Темырци в «Коммунисте», мудрый Аузби в «Наследниках Аузби», мужественный Гагудз в «Украденной песне», Баборц в «Думах». Автор явно стремится к созданию типического народного характера, судьба этих героев вбира ет в себя судьбу целого поколения горцев, они являются выразителями народной точки зрения.
В работе подробно анализируются рассказы, посвящённые великому сыну осетинского народа Коста Хетагурову: «Думы» (1957) («Дзыллйы сагъст»), «Прислужник» (1955) («хсины лг»). Борьба огня с холо дом, света с тьмой является ведущим мотивом рассказа «Думы». Обра зы ветра и метели органически вписываются в структурную ткань пове ствования и повторяются 12 раз в произведении. В поэтике рассказа они несут важную смысловую и эмоциональную нагрузку. Рассказ построен по принципу антитезы, несобственно-прямая речь связывает авторскую речь с речью персонажей. Весь художественный мир рассказа связан с думами: думы о народе, земле, о смысле жизни, о смерти. Поэтика «Прислужника» стала своеобразным зеркальным отражением поэтики «Думы». Она отмечена глубоким психологизмом. Речевую манеру пер сонажей воспроизводит внутренний монолог. Внутренние монологи в рассказе «Прислужник» способствуют психологизации повествования, а внешние диалоги – драматизации.
Мы считаем, что, развивая традиции русской и осетинской сатиры, Цагараев в рассказе «Прислужник» создаёт свой тип «блюстителя по рядка». Основанием для системы авторских оценок служит авторский идеал – человек, воплощающий мечты писателя о том, какой должна быть личность. В рассказе «Прислужник» авторский идеал воплощает ся в образе Коста. М. Цагараев показал в произведении всенародную любовь и восхищение этим человеком. «Любой народ, чтобы стать с достоинством в ряду других народов, нуждается в том, чтобы иметь лю дей, которые могли бы стать его национальным символом. До Коста у осетин не было человека-символа…», – говорит В. И. Абаев.3 Символом духовного подъёма, символом объединения нации в рассказе является и песня о Коста.
Абаев В. И. Избранные труды. Религия. Фольклор. Литература. – Вла дикавказ: Ир, 1990. – С. 553.
В рассмотрении проблемы национального характера мы учитываем и то разграничение между национальным идеалом и национальным харак тером, на которое указывает Д. С. Лихачёв: «Следует различать националь ный идеал и национальный характер. Идеал не всегда совпадает с действи тельностью… но национальный идеал, тем не менее, очень важен». Черты поэтики рассказов «Коммунист», «Шестнадцатая звезда», «Украденная песня» отличаются от тех, что проявились в «Думах», «Прислужнике». Здесь развивается тема одиночества человека, вос создаются не только поворотные эпизоды прошлого героев, но и их генеалогические корни, сыгравшие определяющую роль в формирова нии особенностей его сознания. Личность в этих рассказах оценивает ся труднейшей мерой – готовностью принять вечный закон – спокойно встретить смерть.
В параграфе анализируется и поэтика рассказа «Наследники Аузби» («Аузбийы кстрт»). В рассказе основой для будущего возрождения старика Аузби служат домашний очаг и ответственность за продолже ние рода. Автор удачно использует здесь приём ретроспекции (наруше ние хронологической и фабульной последовательности). Художествен ный этнографизм помогает писателю создать национальную картину мира в рассказе «Наследники Аузби». Одним из основных факторов по строения фабулы выступает мотив ожидания. Мотив ожидания в этом рассказе, на наш взгляд, сливается с хронотопом дороги, именно так организуется пространственно-временная схема событий.
Мы считаем, что обращение «малой» прозы Цагараева к категории «национального характера» вызвано потребностью художественно про анализировать пути духовного развития нации, диалектикой националь ного и общечеловеческого в сознании и психологии современного чело века. Философ И. Ильин говорил: «В национальном чувстве – источник духовного достоинства: национального, а через то – и своего, личного.
Безнациональность есть духовная беспочвенность и бесплодность… Создать нечто прекрасное для всех народов может только тот, кто утвер дился в творческом акте своего народа».5 Эти слова с полным правом можно отнести и к творчеству осетинского писателя М. Цагараева.
Во втором параграфе – «Символические образы и предметный мир как форма воплощения авторской концепции бытия» – иссле дуется особенно яркая часть художественной системы Цагараева – сим волические образы и детали, которые образуют в творчестве писателя сквозные мотивы и лейтмотивы.
Вычленение и анализ подобных мотивов позволяет говорить о типе художественного сознания писателя, выявляет своеобразие воплощае мой в его произведениях эстетической концепции.
Лихачев Д. С. Заметки о русском. – М., 1981. – С. 59.
Ильин И. А. Русский учитель // Опыт православной педагогики. – М., 1993. – С. 204.
На наш взгляд, необходимость обращения к такому важному аспекту поэтики М. Цагараева, как символика, продиктована уже самим фактом предельно плотной насыщенности произведений этого писателя симво лическими образами и деталями. Повтор в прозе писателя является важ нейшей формой воплощения и развёртывания символического содер жания. Повторяясь и варьируясь как в отдельных произведениях, так и во всём творчестве Цагараева в целом, символические образы образуют сквозные динамические лейтмотивы, композиционно «стягивающие» прозу писателя в единый художественный «узел».
Мы приходим к выводу, что основой большинства символических мотивов рассказов Цагараева становится устойчивый словообраз (руки матери, сердце матери, ореховое дерево, скорбящий тополь, дым оча га, зола очага, старая мельница, нарская земля и т.д.). Лексическим ядром важного в концептуальном отношении символического мотива становится словосочетание «сердце матери». Очень точно подметил эту особенность поэтики рассказов М. Цагараева Н. Джусойты: «м йын мады зрд, срыстыр м пптн фразон, иууыл хуыздр бантыст равдисын й радзырд «Фстаг хсвы». Кд дзырды аивадй цыртврн ис, уд ацы радзырд аив цыртау уыдзн Иры нусты ’фхрд мадн Максимы сфлдыстады».6 («Лучше всего гордое и все прощающее сердце матери ему удалось показать в рассказе «Последняя ночь». Если возможно художественным словом поставить памятник, то этот рассказ Цагараева навеки останется в Осетии прекрасным памят ником всем скорбящим матерям»).
В рассказе «Последняя ночь» именно ночь является символом уби того счастья, попранного материнского чувства. Писатель подчёркива ет символический характер образа, вынося его в заглавие. В мировой культурной традиции чёрный цвет – символический цвет ночи, её тайн, её тёмных замыслов. Таким образом, раскрытие жизненного драматиз ма, противоречий жизни в рассказе происходит с помощью следующих символических картин:
1) образ матери перерастает в символ Матери-Родины, плакальщицы Осетии;
2) родник как символ счастья;
3) неживая природа олицетворяется: она начинает чувствовать и со переживать с героиней рассказа;
4) яблоневое дерево – символ женской скорби («перед смертью она обняла яблоню»);
5) образы безмолвных тополей выступают символом горькой судьбы мужчин из рода Бароевых;
6) повышенную смысловую, идейную нагрузку несёт вещный мир произведения: стены, дом, половицы, старая шуба Гайти. Вещный мир Нафи. Ныхас мгары аивадыл // Фидиуг. – 1966. – № 8. – Ф. 60.
(Джусойты Н. Слово о творчестве друга).
в рассказе зол на героиню: не может примириться с её уходом. Вещная деталь становится психологической, так как включается в ход размыш лений и переживаний героини;
7) дети и цветы – символ продолжения жизни.
Отмечается ещё одна особенность поэтики рассказа «Последняя ночь», а именно – идейно-тематическая близость с известной балладой Г. Плиева «Семь черкесок». Г. Плиев и М. Цагараев удачно используют в своих произведениях традиции осетинской героической песни.
В рассказе «Гостю – почёт» (1963) («Уазджы кад») важное симво лическое значение имеет сцена с наседкой. Образ курицы с цыплятами является в рассказе напоминанием того счастливого времени, когда и Анета была хранительницей очага. Объясняется это тем, что именно в древних культурах, в том числе и в осетинской мифологии, эта птица считалась символом плодовитости и хранительницы очага. О ней упо минается даже в торжественной свадебной молитве осетин: «В роду, в который пришла, была многодетна, как наседка». Далее в работе подробно анализируется поэтика рассказа «Бессон ная ночь» (1958) («нхуыссг хсв»): идейно-художественное сво еобразие и композиция, способы художественного перевода текста на русский язык, отмечается, что именно этот рассказ в творчестве Цагара ева отличается резко обозначенным интересом автора к личности чело века, к его многообразному духовному миру. Сюжет рассказа составляет история любви Анны Поповой и Коста Хетагурова. Пейзажные образы и вещные детали приобретают в рассказе Цагараева богатую символику, становятся многозначными: мраморная статуэтка Венеры, пожелтевшие письма Коста, икона Мадымайрам.
Мы считаем возможным сопоставить «Бессонную ночь» Цагараева с рассказом Бунина «Холодная осень». Стихи Фета звучат в сознании бу нинской героини до конца жизни, которая прошла уже без счастья и люб ви. Цагараевская же героиня, подытоживая свой жизненный путь, при знаётся Мадымайрам, что вся жизнь её прошла в ожидании писем Коста, которые приобретают символическое звучание: они являются символом утраченного счастья, как и стихи Фета, в другом рассказе олицетворяют «волшебное и непостижимое ни умом, ни сердцем» в жизни.
Нам представляется возможным говорить о внешней (ассоциатив ной) интертекстуальности художественного текста, сравнивая рассказы военных прозаиков М. Цагараева и А. Платонова («Дым родного очага», «Домашний очаг»). «При внешней интертекстуальности второй текст лишь припоминается читателю, актуализируется в его сознании».8 Об Хамицаева Т. А. Памятники народного творчества осетин. Трудовая и обрядовая поэзия осетин. – Владикавказ: Ир, 1992. – С. 126.
Арнольд И. В. Проблемы интертекстуальности // Вестник СПбГУ. – 1992. – Сер. 2. – Вып. 4. – С. 56.
раз очага, едва ли не самого главного места в доме, является символом тепла и света в русской и осетинской культуре. Отмеченность печи в сфере сакрального в русской культуре подчёркивается в текстах, где печь соотносится с христианской системой ценностей: В осетинской культуре очаг (кона) предполагал сакрализацию предметов. Особое, са кральное предпочтение очага запечатлено и в эпических сказаниях. Точ ность образа – одна из наиболее примечательных черт поэтики рассказа Цагараева. «Чёрный» человек завладел родником и ореховым деревом, что усугубляет мотив пустоты и холода дома. На символический под текст указывает и имя «разрушителя» – Саухал («сау» – чёрный, «хал» – соломинка). Под знаком топора в повествовательное пространство рассказа входит Саухал. Образ Саухала с топором в руках символизи рует дьявольский момент разрушения жизни. Но, на наш взгляд, топор в мировой художественной традиции ещё и символ созидания, начала новой жизни. Так, в рассказе А. Платонова «Домашний очаг» возрожде ние разрушенной деревни начинается «с топора старого крестьянина».
И если в рассказе Цагараева стук топора заставил содрогнуться ранено го солдата, то у Платонова стук крестьянского топора успокоил солдат, поселил в их душах покой и умиротворение. Мотив умирания, угасания всего, что так дорого герою, является одним из главных мотивов обоих рассказов. Это с особой силой показано в образах «раненого дерева» («Дым родного очага») и «оголённого кустарника» («Домашний очаг»).
Если огонь в очаге считается божеством – хранителем дома и рода в культуре разных народов, то вода является символом священности оча га. У Платонова колодец в усадьбе накрыл собою «фердинанд», у Ца гараева – «чёрный человек» завалил родник камнями, с исчезновением воды заглохла и жизнь в доме. Плетень является символом гостеприим ства патриархальных народов, уничтожение его говорит о разрушении вековых традиций крестьянской избы. В «Домашнем очаге» плетень уничтожен гусеницами танков, а в «Дыме родного очага» он привалился к дереву, «точно усталый путник».
Мы считаем, что лексическим центром обоих рассказов является сло во «очаг», бесспорно, одно из ключевых не только в творчестве Плато нова и Цагараева, но и во всей русской и осетинской культуре в целом.
Во многих произведениях М. Цагараева и А. Платонова очаг является не только символом жизни, но и символом всего самого дорогого – Родины.
В этом же параграфе затрагивается вопрос о поэтической символике деревьев, описанию которых отведено особое место в поэтике расска зов Цагараева. По мнению Л. Чибирова, дерево наделялось человеком «сакральной силой, душой». При этом разным деревьям соответствует и свой поэтический характер.
В работе отмечается, что в художественном мире М. Цагараева про слеживаются следующие сюжетные мотивы с поэтическим образом «дерева»:
1. «Безлистый тутовник» – это образ отца, главы семьи, поседевшего от боли и утрат.
2. «Тополь» – олицетворение мужской силы, поэтому, когда мужчи ны на войне – «тополя безмолвны», «льют слёзы», «выражают соболез нование фронтовику».
3. «Яблоня» – символ женской судьбы, знаменует плачевное одино чество, сиротливость, нежную покорность.
4. Образ груши выступает в значении вечной жизни, преодолеваю щей холод.
5. «Ясень» – это дерево-тиран, властвует и порабощает всех в уще лье.
6. Очеловечена хрупкая берёза, она становится защитником и покро вителем цветка «сердце человека».
7. Ореховое дерево в поэтике Цагараева наделено теми же сакраль ными свойствами, что и в мифологии. Но символика образа в произ ведениях Цагараева расширена. Орешник символизирует спокойствие и благополучие семьи. Ореховое дерево является членом семьи: без него не обходится ни один обряд жизненного цикла.
В конце параграфа мы приходим к выводу о том, что символика одного произведения М. Цагараева, как правило, связана межтексто выми отношениями с образами-символами других его произведений, а также с символическими образами и мотивами, сложившимися в миро вой культурной традиции, в осетинской мифологии, в эпических сказа ниях о нартах.
В третьей главе – «Композиционно-речевая система повести и субъективизация авторского повествования» – рассматриваются основные проблемы, связанные с анализом жанровой типологии по вести. Хотя к исследованию поэтики повести обращались многие учё ные, некоторые вопросы до сих пор требуют своего разрешения. Так, например, в литературоведении нет ещё чёткого определения повести как жанра. Одни исследователи важной особенностью повести считают ее объём (А. И. Кузьмин), другие – содержание (В. М. Головко, Д. С.
Лихачёв).
Мы разделяем мнение учёных (М. М. Бахтина, В. С. Синенко, Н.
П. Утехина, Г. Б. Курляндской), полагающих, что объём и охват худо жественного материала ещё не может служить критерием жанрово го определения повести: необходимо учитывать проблематику жанра, своеобразие сюжетно-композиционной структуры, типы повествования жанровой концепции «события» и художественного времени.
Первый параграф – «Образ автора и поэтические особенности текста (повесть «Пастух Чёрной горы») – посвящён обращению пи сателя в 60-х годах к субъективно-повествовательным формам, лири ческому началу. Повесть «Пастух Чёрной горы» («Сау хохы фыййау»), вышедшая в 1961 году, явилась результатом новых художественно эстетических поисков автора. Внутренний мир рассказчика (Фидара) становится единственным объектом повествования, зеркалом, в кото ром писатель видит окружающий мир. Своеобразие этого внутреннего мира определяет структуру субъективированного повествования не в меньшей мере, нежели в обычном повествовании. В форме исповеди героя повести реализуется замысел писателя.
Большое внимание в современной филологической науке уделяется понятию «образ автора» в работах В. В. Виноградова, В. Б. Катаева, Н.
С. Валгиной и др. Они считают образ автора выражением личности ху дожника в его творении.
Далее в параграфе подробно анализируется композиционно-речевая структура повести. В повести «Пастух Чёрной горы» авторское нача ло проступает по-разному: возрастает роль ёмкой детали, интонации, широко используется песенное слово, способствующее раскрытию ха рактера. Мотив песни – один из самых значительных мотивов повести, даётся тоже через восприятие героя-рассказчика. Народная песня о па стухе Чёрной горы обладает огромной объединяющей силой в повести, вызывает у героев единый душевный резонанс. Каждый исполнитель наполняет её своим особым звучанием: «низким голосом», красиво и звучно поёт её Хамыц;
тоскливо, протяжно – Фидар в одиночестве;
мяг кие интонации приобретает она в исполнении Кайсына. На протяжении всей повести эта песня осмысляется как доброе положительное начало и связывается со словами о любви и счастье, надежде и верности.
Именно «песенные эпизоды», на наш взгляд, отмечены тонким пси хологизмом и акцентируют внимание на духовном росте героев. Мотив песни придаёт произведению романтическую окрашенность, а положи тельным героям – черты легендарности.
В целом, образ автора, отражающий нравственную позицию Ца гараева, в «Пастухе Чёрной горы» раскрывается благодаря не только повествователю-рассказчику, но и всей композиционно-речевой струк туре повести.
Во втором параграфе – «Ценностные ориентации литератур ных персонажей в повести «Осетинская быль» – объектом исследо вания становятся особенности нормативного повествования повести и морально-этические ценности героев произведения.
Основу композиции «Осетинской были» составляет так же, как и в повести «Пастух Чёрной горы» субъективная организация.
Замечено, что философской основой повествования в повести явля ются этические, этнические, морально-нравственные ценности в психо логии персонажей. Достоинства этого произведения критики справед ливо связывают с остротой нравственно-философской проблематики.
Основой нравственности в повести «Осетинская быль» является труд.
Автор повести утверждает в своём произведении, что только работа мо жет дать человеку нравственное преимущество, она – главный крите рий его оценки. Поэтому и социальные конфликты повести занимают Цагараева прежде всего с их нравственной стороны. Он как бы вслед за Шукшиным утверждает, что «нравственность есть Правда». Основан ная на антитезе система образов в цагараевской повести соответствует драматическому противостоянию двух миров. Мы считаем, что в этом поэтика М. Цагараева созвучна поэтике представителей «деревенской» прозы – В. Шукшина, В. Белова, В. Астафьева, В. Распутина и др.
Анализ системы образов показывает, что между отношениями пер сонажей к селу и их поступками, между « памятью» и поведением – пря мая причинно-следственная связь. Идейно-тематически связанный со всеми персонажами мотив памяти композиционно выделен в отдельных главах, включающих ретроспективные эпизоды – воспоминания персо нажей (Муради, Дуду, Айсаду, Мисурат).
Поясняется также, что назначение этих эпизодов-воспоминаний со стоит в том, чтобы позитивно обозначить ценности, отражающие автор ское представление о человеке и испытать персонаж отношением к ним.
Итак, в образной системе «Осетинской были» взаимоотношения Муради, Ахсара, Дзибо выражают идею связи и преемственности по колений в утверждении или отрицании традиционных национальных духовных ценностей. Каждый из трёх персонажей выражает свою точку зрения на происходящие события и является представителем опреде лённой позиции по отношению к интересующим автора нравственно философским проблемам. Все остальные действующие лица повести разделяют ту или иную точку зрения и примыкают к позиции одного из трёх персонажей.
Особое место в повествовании занимают женские образы. Отноше ние к женщине, по Цагараеву, одно из самых существенных слагаемых нравственной характеристики персонажей. С образом женщины (Айса ду, Мисурат, Дуду) в повести связана и тема трагической любви, тради ционная для русской и осетинской литературы. Смысл и значение сцен любви в цагараевской повести состоит в том, что чтобы с их помощью усилить трагичность реальных обстоятельств.
В исследовании «вечных» тем нам представляется возможным го ворить о появлении смысловых реминисценций в творчестве М. Цага раева, что свидетельствует о преемственности лучших традиций отече ственной классики.
Содержание четвёртой главы диссертации – «Эстетика и поэти ка романного повествования» – раскрывается на материале романа «Утренний туман» М. Цагараева.
Первый параграф – «Авторская мысль и романная структура «Утреннего тумана» М. Цагараева» – посвящён теоретическим про блемам, касающимся основных положений «романной проблематики» и «романной ситуации».
В параграфе делается акцент на том, что романная ситуация пред полагает дифференциацию и иерархию персонажей, что проявляется в выделении главных героев, в особом внимании к их внутренней жизни и судьбе вообще.
Роман М. Цагараева рассматривается нами как канонический роман со ветской эпохи, отражающий в полной мере как социально-политические, идеологические, так и духовные, литературно-эстетические процессы, проходившие в нашей стране в 20-х годах XX века.
В параграфе даётся анализ структуры романа. Отмечается, что в центре сюжета – судьба пятерых героев: Алдара Борадзова, Арсамага Арсамагова, Разиты и Тазрета Борадзовых, Болата Фидарова. В «Утрен нем тумане» свыше 50 персонажей, которые с разной степенью полноты обрисованы автором. Повествование же о семье Борадзовых охватывает около 9 лет, а об остальных героях около 2 лет.
Таким образом, главные герои романа заставляют искать различные формы психологического анализа. Поэтому разговор о позднем творче стве М. Цагараева мы связываем с исследованием особенностей психо логического анализа как одного из основополагающих средств создания художественного образа в романе.
Во втором параграфе – «Формы психологизма в романе» – рас сматриваются вопросы, связанные с отображением психологических процессов внутреннего мира героев в романе. В системе литературовед ческого анализа особое место занимает психологический анализ.
В работе отмечается, что основы психологизма закладываются ещё в ранних произведениях писателя. Особое место в системе психоло гического анализа занимает внутренняя речь, как один из важнейших приёмов изображения душевного состояния героев. Внутренняя речь является основным средством психологической обрисовки героя.
Отмечается ещё одна особенность внутренней речи в «Утреннем ту мане»: она представлена в форме прямой и несобственно-прямой речи.
Несобственно-прямая речь вносит в речь героя порядок и организован ность. Использование несобственно-прямой речи в романе помогает глубже понять процесс зарождения и развития мыслей героя: «Фцуид м агуырг, фл кдм? Км й агура? вццгн, байрджы… вццгн, мхи аххос уыди…». («Может, пойти искать его, но куда?
Наверное, опоздал… Наверное, сам виноват…»). Несобственно-прямая речь в отличие от внутреннего монолога, включает и авторский кон текст. В романе автор часто обращается к этому приёму: использование несобственно-прямой речи тесно связано с сюжетом романа.
Мы объясняем это тем, что слишком много впечатлений, потрясений пережили герои романа в переломное время. Поэтому примеров раз двоения, растерянности персонажей можно привести много. Сомнения и муки героя помогает понять тоже несобственно-прямая речь.
На наш взгляд, главный герой (А. Борадзов) и остальные персонажи относятся к типу людей, проявляющих себя не в активных действиях и поступках, а постоянном переживании. Внутренняя речь наиболее полно отвечает требованиям воссоздания такого характера. Она пред ставлена в романе, прежде всего, монологами.
Что касается другого приёма психологизма – «диалектики души» (термин Н. Чернышевского), то в романе он обнаруживается редко и по лучает другое назначение: отражение драматических переходов одного чувства в другое, одной мысли в другую. Страницы, где Алдар Борадзов размышляет о взаимоотношениях с сестрой Разитой, раскаиваясь в том зле, которое причинил ей, мы считаем примером «диалектики души».
В монологе Алдара выражено сложное психологическое состояние ду шевной смятённости. Текст рассуждений отличается аналитичностью:
сначала поставлен вопрос («А я то, я?»), затем отбрасываются заведо мо несостоятельные объяснения («на свою единственную сестру смо трю как на врага»). Далее начинается рассуждение о более глубоких и сложных причинах: в качестве таковых отвергается потребность любви к сестре, желание отомстить Арсамагу, разлад с матерью и т.д. Наконец, аналитическая мысль выходит на правильный путь, обращаясь к тем по ложительным эмоциям, которые доставляют Алдару его замысел (про стить сестру и Арсамага) и предчувствия его выполнения.
В работе подчёркивается, что для изображения душевного состояния героев используется и косвенная форма психологизма: портрет, пейзаж, мир вещей. Через движения, позы, жесты, детали портрета, цвет Ца гараев воссоздаёт индивидуальный, неповторимый облик персонажей.
В портретных зарисовках автор не навязывает своего мнения, многие образы даны через восприятия других героев, поэтому мы считаем воз можным говорить о множественности портретных характеристик:
1. Короткие портретные зарисовки помогают представить душевные переживания героини: «Куы-иу артау ссыгъд й буар, куы-иу фстм ауазал». («Её бросало то в жар, то в холод»).
2. Индивидуализированная деталь закрепляется за персонажем и становится его постоянным признаком, по которому опознаётся дан ный персонаж: «ямочки на щеках» (Разита), «нос как у дятла» (сельская сплетница), «светлые брови» (Лариса Максимовна).
3. У Цагараева часто даётся портрет через восприятие другого пер сонажа, как его впечатление, что расширяет функции портрета в про изведении, так портрет Фидарон дан в восприятии Разиты и вызывает восхищение героини.
4. Важной составляющей внешности является и костюм. В романе встречается описание крестьянской одежды и национального костюма.
В костюме отражаются эстетические, моральные, национальные взгля ды его носителей.
5. Психологическое значение приобретает и деталь костюма – ко сынка (чёрная косынка Веры, японская шёлковая – Разиты, пёстрая ко сынка, по которой Арсамаг узнаёт жену).
6. Портретная деталь может служить и для характеристики обычаев осетинского народа.
Мы также предполагаем, что Цагараев сознательно акцентирует вни мание на такой детали портрета, как глаза. Их описание в романе носит динамичный характер и меняется в зависимости от ситуации, в которой оказывается герой:
1. «Всевидящие» глаза Мырзакула сравниваются с небесным зеркалом.
2. Светлые чувства вызывают «голубые глаза» Ларисы Максимовны и Веры, Тугана и Болата.
3. Нравственную оценку содержат и «маленькие зелёные глаза» Ал дара («маленькие зелёные глаза Алдара были очень довольны собой, блестели, сверкали какой-то тайной недоброжелательностью»). Взгляд Алдара на протяжении всего романа меняется в зависимости от того, какие задачи ставит перед героем автор: «холодный», «рассеянный», «нежный» и т.д.
С особенностями психологической манеры писателя связано и ис пользование образно-языковых средств. Углубление в психологию ге роя Цагараев осуществляет с помощью разнообразных стилистических средств, которые и рассматриваются в третьем параграфе – «Стили стические приёмы как способ раскрытия психологии персонажей в романе «Утренний туман».
При анализе художественной системы романа мы обращаем внима ние и на образность повествовательной речи Цагараева, которая соз даётся интенсивным использованием разнообразных стилистических средств. По мнению многих учёных, языковое средство становится сти листическим, т.е. получает стилистическое значение, лишь тогда, когда оно участвует в построении стилистического приёма. Стилистический приём в романе «Утренний туман» мы рассматриваем как целенаправ ленное использование какого-либо средства для выполнения определён ных функций и, прежде всего, для создания образности.
Делается акцент на приёме усиления качественной характеристики с помощью повторяющегося эпитета, с целью заострения ведущей черты персонажа:
1. Удаль и коварство Алдара передаётся определением «маленький» («гыццыл»), которое благодаря повторению становится стилистически значимым: «Алдары гыццыл цстыт» («маленькие глаза Алдара»), «хистр длмдзыд фци» («старший ростом не вышел»), «м гыц цыл цргс, цст дыл н хцы» («мой маленький орёл, ну и шустрый же ты»).
2. С помощью постоянно повторяющегося определения «красный» («сырх») в описании Разиты Цагараев создаёт определённую эмоцио нальную атмосферу вокруг неё: «й руст сырхварс фткъуытау сыгъ дысты» («щёки её горели красным пламенем»). Духовное содержание личности Разиты, её возвышенность раскрывается с помощью таких определений, как «тихая», «стыдливая», «ласковая», «озорная».
Так, простые прилагательные, благодаря эмоциональной окрашен ности, усиливаются в своём содержательном значении и становятся эпитетами в романе.
С целью выявления сущности образа Цагараев обращается также к сравнению и метафоре. Сравнения Цагараева, как и его эпитеты, отли чаются новизной, они открывают неожиданные ассоциативные связи тех или иных переживаний человека с какими-то новыми гранями природной жизни. И здесь образность сравнений достигается, прежде всего, тем, что субъект и объект сравнения относятся к различным областям: Цагараев охотно пользуется приёмом сочетания отвлечённых понятий с конкрет ными образами. Они привлекаются для разъяснения психологических со стояний человека: «ам мын црн нал и. Хъды халонау иунгй» («нет мне здесь больше жизни, я одинока, как ворона в лесу»).
При изображении чистой, идеальной любви Цагараев сопоставляет её с различными проявлениями природы, благодаря чему образ светлеет. Но любовь у Цагараева иногда, как стихийная страсть, которая сравнивается с вихрем, грозой, коршуном и т.д.: «цъиусур карчы цъиу куыд фелваса, афт й фелвста й длармы» («он набросился на неё (на Веру), как коршун на цыплёнка»). В качестве сравнения часто используются и сю жеты из нартского эпоса. Конкретно-образному раскрытию психологии персонажей способствует не только сравнение, но и метафора.
Мы считаем, что в основе заглавия романа «Утренний туман» – ме тафора, обозначающая всё косное, противящееся переменам. Заголовок содержит в себе элементы конкретизации и обобщения, философской проблематики и пристального внимания к судьбе отдельной личности.
Утренний туман олицетворяет временный переходный период в исто рии Осетии, который должен быстро «рассеяться».
Таким образом, сгущённый эмоциональный тон повествования и по ток элегических, горьких эмоций создаётся употреблением образных определений, эпитетов, сравнений, а также метафорических прилага тельных и глаголов.
Замечено, что своеобразие индивидуального синтаксиса писателя на ходится тоже в зависимости от его манеры психологического анализа.
Отмечается, что синтаксис прозы Цагараева наполнен эллиптическими конструкциями, инверсионными структурами и другими признаками раз говорного стиля, среди которых особое место занимает и парцелляция.
В романе «Утренний туман» парцелляция представлена широко и разносторонне, являясь важным компонентом речевой структуры про изведения. В функциональном плане она является существенной ча стью общей характеристики персонажей;
в ещё большей мере она рас крывает этические позиции рассказчика: «Урыччы фыдй бур-бурид физонджыт скнын кодта. хцайыл. Хетджы бын скувынн» (с. 127) («Он заказал аппетитные шашлыки из баранины. За деньги. К праздни ку святого Хетага»). В структурном отношении парцелляция проявляет ся в романе, в одном и том же предложении, которые отличаются весьма широким использованием разговорных элементов. При детальном рас смотрении парцеллированных предложений выясняется, что парцелля ция как речевое явление в романе обладает обширным семантическим потенциалом, такие предложения в прозе Цагараева остаются изыскан ным выразительным средством. Парцелляция как компонент речевой структуры произведения и как художественное средство присуща лишь произведениям позднего периода творчества М. Н. Цагараева.
В Заключении обобщаются результаты, подводятся итоги диссерта ционного исследования.
Основные положения и результаты исследования нашли отра жение в следующих публикациях:
I. В ведущих рецензируемых научных журналах, рекомендованных ВАК:
1. Мамиева Д. Г. Очаг как символ жизни в военных рассказах А.
Платонова и М. Цагараева («Домашний очаг», «Дым родного очага») // Вестник Ставропольского государственного университета. Вып. 51. – 2007. – С. 242-246.
II. В республиканских научных журналах:
2. Мамиева Д. Г. Жанр рассказа в творчестве Максима Цагараева // История и философия культуры: актуальные проблемы. Сб. науч. тру дов. Вып. VI. – Владикавказ, 2003. – С. 128-140.
3. Мамиева Д. Г. Идейно-художественное своеобразие повести М. Ца гараева «Наследница» // История и философия культуры: актуальные про блемы. Сб. науч. трудов. Вып. VIII. – Владикавказ, 2004. – С. 141-146.
4. Мамиаты Д. Г. «Адймаг м хст»-ы проблем Цграты Максимы очеркты (Мамиева Д. Г. Проблема «человек и война» в очер ках Максима Цагараева) // Мах дуг. – 2007. – №7. – Ф. 159-162.
5. Мамиева Д. Г. Символические образы и детали в рассказе М. Цага раева «Последняя ночь» // История и философия культуры: актуальные проблемы. Сб. науч. трудов. Вып. X. – Владикавказ, 2008. – С. 58-61.
6. Мамиева Д. Г. Нравственный мир повести М. Цагараева «Осетин ская быль» // История и философия культуры: актуальные проблемы.
Сб. науч. трудов. Вып. X. – Владикавказ, 2008. – С. 191-199.
7. Мамиева Д. Г. Поэтика рассказа М.Цагараева «Наследники Ауз би» // Материалы научно-практической конференции «Педагогические проблемы и перспективы обучения чтению» в Национальной научной библиотеке РСО-А. – Владикавказ, 2008. – С. 59-63.
Подписано в печать 13.01.10. Усл. п.-л. 1,4. Тираж 100 экз. Заказ № 13.
Издательство Северо-Осетинского государственного университета имени К. Л. Хетагурова, 362025, г. Владикавказ, ул. Ватутина, 46.