Поэтика символических образов в марийской драматургии второй половины xx – начала xxi века
На правах рукописи
БЕЛЯЕВА Татьяна Николаевна ПОЭТИКА СИМВОЛИЧЕСКИХ ОБРАЗОВ В МАРИЙСКОЙ ДРАМАТУРГИИ ВТОРОЙ ПОЛОВИНЫ XX – НАЧАЛА XXI ВЕКА Специальность 10.01.02 – Литература народов Российской Федерации (марийская литература)
АВТОРЕФЕРАТ
диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук
Чебоксары 2011
Работа выполнена на кафедре финно-угорской литературы и фольклора ФГБОУ ВПО «Марийский государственный университет» Научный руководитель – директор института финно-угроведения ФГБОУ ВПО «Марийский государствен ный университет», доктор филологиче ских наук доцент Кудрявцева Раисия Алексеевна
Официальные оппоненты: заведующая кафедрой культурологии и межкультурной коммуникации ФГБОУ ВПО «Чувашский государственный уни верситет им. И.Н. Ульянова», доктор фи лологических наук профессор Мышкина Альбина Федоровна кандидат филологических наук, старший научный сотрудник отдела литературы ГГНУ «Марийский научно исследовательский институт языка, лите ратуры и истории им. В.М. Васильева» Кульбаева Наталия Ивановна Ведущая организация – ФГБОУ ВПО «Удмуртский государственный университет» (кафедра удмуртской литературы и литературы народов России)
Защита состоится 7 октября 2011 года в 13 часов на заседании диссерта ционного совета Д 212.301.03 при ФГБОУ ВПО «Чувашский государствен ный университет имени И. Н. Ульянова» по адресу: 428034, г. Чебоксары, ул. Университетская, д. 38, корп. 1, ауд. 434.
С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке ФГБОУ ВПО «Чувашский государственный университет имени И.Н. Ульянова», с авторе фератом – на официальном сайте Чувашского государственного университе та имени И. Н. Ульянова www.chuvsu.ru.
Автореферат разослан 7 сентября 2011 г.
Ученый секретарь диссертационного совета, кандидат филологических наук доцент А. М. Иванова
ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ
Актуальность данного диссертационного исследования, посвя щенного изучению марийской драматургии второй половины XX – нача ла XXI века, определяется его включенностью в научное поле современ ного отечественного, финно-угорского, поволжского литературоведения, сосредоточенного на изучении элементов, свойств и функциональных особенностей поэтики художественного творчества. Исследование марий ской драматургии нового времени в аспекте поэтики, безусловно, позво лит увидеть идейно-художественные особенности данного феномена, а также факторы его развития.
Одним из актуальных вопросов поэтики художественного произве дения является поэтика символических образов. Сам термин «символ» уже давно используется в различных областях науки: математике, физике, логике, философии, лингвистике, эстетике, искусствознании и др. Тем не менее, он до сих пор, как отмечает А.Ф. Лосев, признается одним «из са мых туманных, сбивчивых и противоречивых понятий»1. В литературове дении символ чаще всего соотносится с образом, обладающим неисчер паемой многозначностью, признается художественным приемом, «от крывающим» сознание «конципированного автора» в произведении.
Аккумулируя в себе содержание и форму литературного творчества, являясь важнейшим компонентом поэтики, символический образ дает возможность увидеть закономерности развития марийской драматургии, ее национальную специфику, скрытый смысл художественных средств.
Кроме того, изучение символической образности открывает широкие воз можности для осмысления всей марийской литературы второй половины ХХ – начала ХХI века, его концептосферы и этнопоэтики.
Степень изученности темы. Марийская драматургия второй поло вины XX – начала XXI века активно изучается исследователями в аспекте таких проблем, как тематика, жанровая поэтика, характер, конфликт. Не изученными остаются более глубокие пласты художественного содержа ния и художественной речи, проблемы стилевой организации и символи ческой образности.
Изучением марийской драматургии второй половины ХХ века долгое время занимался марийский литературовед А.Е. Иванов.
Результаты его исследований нашли отражение в монографии «Марийская драматургия: Основные этапы развития» 2, а также в Лосев А.Ф. Проблема символа и реалистическое искусство / А.Ф. Лосев. – М.:
Искусство, 1976. – С. 4.
Иванов А.Е. Марийская драматургия: основные этапы развития / А.Е. Иванов. – Йошкар-Ола: Мар. кн. изд-во, 1969. – 276 с.
статьях 1, которые содержат как конкретный анализ отдельных произве дений, так и наблюдения обобщающего характера об особенностях ма рийской драматургии 1950 – 1970-х годов.
В 2005 году вышла монография Г.Н. Бояриновой «Проблема харак тера в современной марийской драматургии»2, в которой анализируется марийская пьеса 1960 – 1990-х гг. в аспекте характера персонажа. Это единственная за последние три десятилетия монографическая работа, не посредственно посвященная исследованию национальной драматургии второй половины XX века. В ней на конкретном художественном мате риале осуществлен целостный подход к изучению проблемы характера персонажа, в его связи со спецификой жанра, сюжетно-композиционными особенностями произведений, со стилевыми явлениями марийской драма тургии.
Имеется ряд статей, в которых представлен анализ конкретных дра матургических произведений в контексте творчества отдельных авторов или марийской драматургии определенного времени (статьи К.К. Васина, М.А. Георгиной, А.А. Волкова, Р.А. Кудрявцевой и др.)3 или в аспекте таких литературоведческих проблем, как конфликт, жанровая система и жанровая специфика, речевая характеристика, изобразительные средства М.А. Георгиной, Н.И. Кульбаевой, Г.Н. Бояриновой, (статьи Г.А. Яковлевой и др.)4.
См.: Иванов А. Верность теме / А. Иванов // Восхождение: литературные портреты марийских писателей. – Йошкар-Ола: Мар. кн. изд-во, 1984. – С. 36-61;
Иванов А. Кон стантин Коршуновын драматургийже / А. Иванов // Ончыко. – 1969. № 3. – С. 97-103;
Иванов А.Е. О современной марийской драматургии / А.Е. Иванов // Марийская лите ратура, искусство и народное творчество. – Йошкар-Ола: Мар. кн. изд-во, 1966. – С. 3 22;
Иванов А. Полвека марийской драматургии / А. Иванов // Радуга над Волгой: анто логия марийской драматургии. – Йошкар-Ола: Мар. кн. изд-во, 1979. – С. 3-8;
Иванов А.Е. Усталык памаш: Арсий Волковлан 50 ий / А.Е. Иванов // Ончыко. – 1973. № 4. – С. 79-81.
Бояринова Г.Н. Проблема характера в современной марийской драматургии: моно графия / Г.Н. Бояринова / Мар. гос. ун-т. Йошкар-Ола, 2005. 127 с.
См.: Васин К. Страницы дружбы: Историко-литературные очерки / К.К. Васин. – Йошкар-Ола: Мар. кн. изд-во, 1959. – 152 с.;
Волков А. 60-шо ийласе марий драматур гий / А. Волков // Ончыко. – 1968. № 4. – С. 68 – 74;
Георгина М. Актер и драматург / М. Георгина // Восхождение: литературные портреты марийских писателей. – Йошкар Ола: Мар. кн. изд-во, 1984. – С. 101-119;
Кудрявцева Р. «Мый ом суко садак!»: рецензия на книгу, которая готовилась к печати 5 лет тому назад…/ Р. Кудрявцева // Kudo-kodu. – 2000. № 15 (9) – октябрь – С. 11.
См.: Георгина М. Война деч варасе марий драматургийыште конфликт-влак нерген / М. Георгина // Ончыко. 1957. №6. С. 86-94;
Кульбаева Н.И. Жанровая палитра современной марийской драматургии: к вопросу о традициях и новаторстве / Н.И. Кульбаева // Тезисы конференции по итогам научно-исследовательской работы МарНИИ в 1986-1990 гг. – Йошкар-Ола, 1991. – С. 21-23;
Бояринова Г. Несловесные средства изобразительности в драме К. Коршунова «Корные» («Путник») / Г.Н. Боя ринова // Финно-угроведение. – 1999. № 2-3. – С. 96-100;
Яковлева Г. К. Коршунов – драме жанр тняште / Г. Яковлева // Ончыко. – 1998. № 12. – С. 169-182;
Яковлева Г.
Современная марийская драма / Г. Яковлева // Финно-угроведение. – 1999. – С. 155-158.
Для осмысления художественного содержания пьес важное значение имеют также статьи Н.И. Кульбаевой1 на стыке литературоведения и те атроведения, театральные рецензии С.С. Кирилловой, зрительские замет ки по премьерным спектаклям в марийских театрах А. Александрова, Г. Пирогова, Б. Поморцевой и др.
Творчество крупнейших марийских драматургов представлено в различных учебно-методических пособиях для школы: в хрестоматии и учебном пособии по марийской литературе для 10-11 классов анализиру ются пьесы М. Рыбакова, в методическом пособии Г.Н. Бояриновой «Драмым тунемына»2 рассматриваются в их родовой специфике пьесы «Моркинская свадьба» М. Рыбакова и «Аксар и Юлавий» К. Коршунова.
Проблемы марийской символической образности до настоящего времени поднимались только в фольклористике (работы Л.Е. Шабдаро вой3, И.С. Иванова4, В.А. Глухова и Н.Н. Глуховой5). Изучение символи ки применительно к литературному творчеству в марийской филологиче ской науке еще не предпринималось. Символические образы марийской драматургии, изучению которых посвящена данная диссертационная ра бота, также никогда еще не становились предметом специального и цело стного научного рассмотрения.
Целью диссертационного исследования является выявление функ циональной сущности и художественных особенностей символических образов в марийской драматургии второй половины XX – начала XXI века.
Цель исследования обусловила основные ее задачи, которые заклю чаются в следующем:
См.: Кульбаева Н. Драматургий могай, театржат тугай [Какова драматургия, та ков и театр] / Н. Кульбаева // Ончыко. – 1998. № 3. – С. 178-183;
Кульбаева Н.
«Мый ом суко садак!..» да молат / Н. Кульбаева // Марий Эл. – 1995. – 2 сентябрь;
Кульбаева Н. ртм, Болтуш да моло нерген / Н. Кульбаева // Кугарня. – 1999. – 26 ноябрь.
Бояринова Г.Н. Драмым тунемына: туныктышо-влаклан полыш / Г.Н. Бояринова.
– Йошкар-Ола: Мар. кн. савыктыш, 1996. – 80 с.
Шабдарова Л.Е. Символика образов растительного мира в марийских народных песнях: автореф. дис. … канд. филол. наук / Л.Е. Шабдарова. – Казань, 2001. – 18 с.;
Шабдарова Л. Символика цветов в марийских народных песнях и частушках / Л. Шабдарова // Финно-угроведение. – 1999. – № 2-3. – С. 151-154.
Иванов И. Символы в марийских обрядовых народных песнях / И. Иванов // Финно-угроведение. – 1999. № 2-3. – С. 107-109;
Иванов И.С. Некоторые осо бенности марийской песенной символики / И.С. Иванов // Материалы научной сессии по итогам исследовательских работ института за 1967 год. – Йошкар-Ола, 1968. – С. 4-26.
Глухов В.А., Глухова Н.Н. Системная реконструкция марийской этнической идентичности: научное издание / В.А. Глухов, Н.Н. Глухова. – Йошкар-Ола, 2007.
– 184 с.
– изучить основные аспекты теоретического и историко литературного осмысления проблемы символа в отечественном и регио нальном литературоведении;
– определить место образов-символов в общей художественной сис теме марийской драматургии второй половины XX – начала XXI века и их роль в обогащении художественного «арсенала» национальной литерату ры в целом;
– выстроить типологию символических образов в марийской драма тургии второй половины XX – начала XXI века;
– выявить их функциональную сущность;
– проследить динамику развития символической образности в ма рийской драматургии второй половины XX – начала XXI века.
Объектом исследования послужили марийские драматургические произведения 1950-х – начала 2000-х годов. В качестве предшествующего им историко-литературного контекста привлекаются пьесы 1920 – 1940-х годов (А. Конакова, С. Чавайна, М. Шкетана, С. Николаева). Подробному анализу подвергаются в диссертационном исследовании пьесы Н. Арба на, А. Волкова, К. Коршунова, М. Рыбакова, В. Горохова, А. Ивановой, Г. Гордеева, В. Абукаева-Эмгака, Ю. Байгузы, В. Пектеева, А. Петрова, В. Домрачева, В. Сапаева и др.
Предмет исследования – поэтика символических образов марий ской драматургии второй половины XX – начала XXI века. В работе рас сматриваются такие драматургические произведения, в которых образ символ выступает как элемент поэтики и как доминанта художественной системы марийских драматургов.
Научная новизна диссертационной работы определяется следую щими обстоятельствами:
– впервые в марийском литературоведении поэтика символических образов в литературном произведении стала предметом научного осмыс ления;
– впервые всесторонне и целостно исследуются образы-символы марийской драматургии второй половины XX – начала XXI века: выявле ны их идейно-эстетические функции, разработана типологическая систе матизация, которая позволила наглядно представить художественно изобразительные возможности национальной литературы;
– в научный обиход введен целый ряд драматических произведений, ранее не анализировавшихся в аспекте поэтики: «Под белым солнцем» и «Черногривый белый буран» В. Абукаев-Эмгака;
«Сын» В. Домрачева и В. Сапаева, «Сегодня – день рождения», «Священная рябина», «Заря над пропастью» и «Шелковые качели» Ю. Байгузы;
«Золотая утка» Ю. Байгу зы и В. Пектеева и др.;
на материале произведений марийской драматургии 1950 – 2000-х годов составлен словарь образов-символов.
Цели и задачи работы обусловили выбор структурно семантического и историко-генетического методов исследования. Изу чение избранной нами проблемы открывает возможность для дальнейше го ее рассмотрения в сравнительно-историческом плане.
Теоретическую основу исследования составили труды ведущих ученых по теории символа: А.Ф. Лосева, С.С. Аверинцева, А.П. Квятковского, А.А. Михайловой, К.М. Бутырина, Л.В. Чернец, А.П. Ауэра и других, раскрывающих понятие символа и семантику обще известных символических образов. При классификации образов-символов мы опирались на исследования А.Ф. Лосева, Л.В. Уварова, А.С. Уварова, М.Н. Эпштейна и др.
В плане методики изучения драматургических произведений пред ставляют интерес работы по истории отечественной литературы, литера тур финно-угорских народов и народов Урало-Поволжья: Б.С. Бугрова, М.И. Громовой, И.В. Сошниковой, О.М. Барсуковой, А.Е. Иванова, В.А. Акцорина, М.А. Георгиной, В.Г. Родионова, Г.Н. Бояриновой, Н.И. Кульбаевой, Г.А. Яковлевой, И.И. Иванова, Н.А. Леонтьева, Н.С. Павлова, Н.И. Черапкина, Е.Р. Афанасьевой, Ю.Г. Антонова, С.Т. Арекеевой, Г.А. Глуховой, Э.Г. Рахимова, Л.А. Косовой и др.
Практическая значимость исследования состоит в том, что оно может стать основой для научного изучения творчества марийских драма тургов и формирования теоретической истории национальной драматур гии, при написании учебников, учебных пособий, методических рекомен даций по изучению марийской драматургии, при подготовке лекций и спецкурсов. Основные выводы и положения могут быть использованы также в научных разработках сравнительно-типологического характера по финно-угорским литературам и литературам народов Поволжья и При уралья.
На защиту выносятся следующие положения:
1) Символические образы являются неотъемлемым элементом худо жественной структуры марийской драматургии второй половины XX – начала XXI века и весьма важным художественным приемом.
2) Доминирующими типами символики в марийской драматургии этого периода стали природные (естественные) образы-символы (фито морфная символика, зооморфная символика, символические образы при родных явлений и состояний, народно-религиозные образы-символы) и гражданская символика (образы-символы домашнего быта, окружающего мира, музыкальная символика, абстрактные понятия в роли образов символов).
3) Образы-символы выполняют в драматургических произведениях следующие функции: композиционную (элемент композиции произведе ния и образов-характеров), сюжетообразующую (предваряют ход собы тий), характерологическую (средство характеристики героев, их духовно го мира), психологическую (средство выражения внутреннего состояния персонажей), идейно-концептуальную (средство выражения авторских оценок, идеи произведения).
4) Символические образы в марийской драматургии второй полови ны XX – начала XXI века свидетельствуют о ее глубоком нравственно философском содержании.
5) Символическая образность во многом определяет национальную специфику художественного мира марийской драматургии второй поло вины XX – начала XXI века.
Апробация работы. Содержание и результаты исследования нашли отражение в 18 научных публикациях, два из которых опубликованы в рецензируемом научном журнале «Вестник Чувашского университета».
Основные положения диссертации излагались в форме докладов на науч ных конференциях, в том числе международных (X Международный конгресс финно-угроведов, Йошкар-Ола, 2005;
«М.П. Петров и литера турный процесс XX века», Ижевск, 2006;
«Коми-пермяки и финно угорский мир: будущее края – ответственность молодежи», Кудымкар, 2007);
всероссийских («Финно-угорская филология: проблемы и перспек тивы развития», Йошкар-Ола, 2010);
межрегиональных («Взаимодействие и взаимовлияние языков и литератур народов Поволжья и Приуралья», Саранск, 2005;
Вторые Ашмаринские чтения, Чебоксары, 2003;
«Ученый и общество: просветительство, родной язык, культура народов Поволжья и Приуралья», Йошкар-Ола, 2008), а также региональных (Бирск, 2003, 2004;
Йошкар-Ола, 2003);
республиканских, межвузовских (Йошкар-Ола, 2003, 2004) и др.
Структура диссертации обусловлена целью и задачами исследо вания. Работа состоит из введения, трех глав, заключения, библиографии и приложения, в котором представлен словарь образов-символов.
ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ
Во введении обосновываются актуальность темы, научная новизна исследования, формулируются цель и задачи, определяются методологи ческая база, теоретическая и практическая значимость исследования, а также положения, выносимые на защиту.
Первая глава «Проблемы изучения символических образов в оте чественном и региональном литературоведении» состоит из двух раз делов. В первом разделе «Понятие о символе, его типах и роли в лите ратурном произведении» дается теоретическое обоснование понятия сим вола, с учетом существующих в отечественной науке классификаций сим волов и специфики марийской литературы определяются основные типо логические разновидности символической образности в марийской дра матургии второй половины XX – начала XX века.
Понятие «символ» упоминалось уже в трактатах античных мыслите лей, активно использовалось средневековыми философами. Одной из цен тральных категорий отечественной эстетики символ становится с конца 18 века. В контексте филологических дискуссий о символе в 19 – начале 20 века веке представляют интерес труды А.Н. Веселовского, Г.Н. Поспелова, В.В. Виноградова, которые обращают внимание на такие признаки символа, как иносказательность и обусловленность системой, многоплановость и «многосмысленность». Для символистов символ пред ставлял собой самый совершенный и полный способ образного воплоще ния идеала, выражения общих, извечных идей.
Чрезвычайно ценными для понимания философского, эстетического, литературоведческого значения термина «символ» имеют перекликаю щиеся друг с другом работы А.Ф. Лосева и С.С. Аверинцева, на чьи опре деления символа мы и опираемся при формировании наших исходных позиций.
Символ в философском смысле это идейно-образная структура, содержащая в себе указания на те или иные отличные от нее предметы, для которых она является обобщением или знаком;
применительно к ху дожественному творчеству это эстетическая категория, соотносимая с образом, взятым в аспекте своей знаковости, обладающим неисчерпаемой многозначностью и потому требующим активной внутренней работы вос принимающего его;
символ в творчестве конкретного художника (поэта, писателя, драматурга) это круг наиболее характерных и значимых для него символов (система символов), гармонирующих с его творческой ин дивидуальностью и наиболее полно и точно реализующих концептуаль ные идеи автора.
Символический образ в литературном произведении может быть формализован как образ-представление, когда символический смысл от крывается через связь описаний (в авторских ремарках и речи героев) с сюжетом, характерами героев, общей эмоциональной тональностью пье сы;
как образ-персонаж (символизация действующих лиц произведения), как словесный образ (троп).
Для понимания символов в художественном творчестве в смысловом и функциональном значении необходимо соотношение их с идейно композиционной структурой конкретного произведения;
с культурно исторической традицией, с которой так или иначе связан художник;
с ин дивидуально-поэтической системой в целом, взятой в синхронном и диа хроническом разрезах.
К изучению проблем символической образности на рубеже ХХ – ХХI веков приступили и региональные фольклористы и литературоведы.
В марийской филологической науке специальное исследование символи ки образов осуществлено только на материале фольклорных песенных текстов. Это диссертационная работа Л.Е. Шабдаровой «Символика обра зов растительного мира в марийских народных песнях» (Казань, 2001), где рассмотрены способы создания отдельных образов растительного мира в марийских народных песнях и частушках, раскрыт их символический смысл (своеобразие взаимоотношений человека и природы). Эта тема в определенной мере близка и марийскому фольклористу И.С. Иванову, занимающемуся исследованием национальной специфики любовных, свадебных, семейно-бытовых, величальных марийских песен. Ему при надлежит несколько статей о песенной символике марийского фольклора.
Марийская фольклорная символика закономерно затрагивается в ра ботах, посвященных этнокультурной идентичности. Так, в 2007 году В.А. Глухов и Н.Н. Глухова издали монографию «Системная реконструк ция марийской этнической идентичности». Они на основе системно факторного анализа выявляют множество путей превращения образов деревьев, растений, птиц, животных, цвета, чисел в символы, выявляют особенности символов в марийских личных именах и алфавите. Применяя метод последовательной дихотомии, авторы определяют главные симво лические образы на основании более частого их использования в фольк лорно-поэтических текстах.
Началом подобных исследований о литературном опыте народов Поволжья и Приуралья можно считать статьи нового поколения удмурт ских литературоведов о символике в удмуртской литературе:
Г.А. Глуховой – о цветовой символике в прозе 1920-1930-х годов, С.Т. Арекеевой – об образах воды, ветра и огня в их символической се мантике в поэзии Кузебая Герда. Также обращает на себя внимание кан дидатская диссертация башкирского исследователя А.З. Ахметовой «Идейно-эстетическая функция символических образов и художествен ных деталей в башкирской литературе средних веков» (Уфа, 2009). Ею системно проанализированы идейно-эстетические функции, художест венные особенности символических образов и образов-деталей в средне вековой башкирской литературе.
При выстраивании системы ключевых национально-окрашенных символических образов марийской драматургии второй половины ХХ – начала ХХI века автором диссертационной работы учитывалась специфи ка самого процесса формирования и развития национальной драматургии.
Основой для типологической их систематизации стали следующие кон цептуальные подходы: классификация символов в искусстве с точки зре ния их функциональной сущности, обоснованная А.Ф. Лосевым1;
деление символики на естественную (природную) и гражданскую, представленное в работе А.С. Уварова2;
систематизация природных образов на основе Лосев А.Ф. Проблема символа и реалистическое искусство / А.Ф. Лосев. – М.:
Искусство, 1976. – 367 с.
Уваров А.С. Русская символика (вместо введения) / А.С. Уваров // URL http://moybereg.ru/content/view/405/65 (дата обращения 10.11.2010).
составляющих элементов природного мира, данная в работе М.Н. Эпштейна1.
В работе выделены два основных типа символической образности с соответствующей им внутренней подсистемой образов:
природные (естественные) образы-символы (фитоморфные, зоо морфные и народно-религиозные образы-символы;
символизация при родных явлений и состояний);
гражданская символика (образы-символы домашнего быта;
симво лизация предметов окружающего мира;
музыкальные символы;
абстракт ные понятия в роли образов-символов).
Во втором разделе «Формирование символической образности в ма рийской драматургии» в аспекте научной изученности рассматриваются идейно-художественные функции и способы формирования символиче ских образов в марийской драматургии первой половины ХХ века, что необходимо для осмысления системы символов марийской драматургии второй половины ХХ – начала ХХI века.
Уже в первых марийских драматургических произведениях начали определяться основные контуры художественной символики, но как цельная эстетическая система смысловых форм она сложилась несколько позже. В ранних пьесах символ, в основном, выступает в форме традици онных олицетворений природы. С помощью таких образов-символов рас крывается внутреннее состояние героев, происходит их типизация, преду гадывается дальнейшее развитие сюжетного действия. В драме А. Кона кова «Поран» («Буран», 1919) лейтмотивным символом становится буран, который проясняет внешний и внутренний конфликты произведений, оповещает о трагической гибели жены героя, становится символическим выражением драматического внутреннего состояния героев.
Символическая образность ранней марийской драматургии перекли кается с образами-символами русских писателей, поэтов и драматургов.
Так, в пьесе С.Г. Чавайна «Автономия» («Автономий», 1921), выразившей восторженное отношение писателя к революции и утверждающей авто номию в Марийском крае, представлены необычные символические пер сонажи-маски, напоминающие образы из «Мистерии-Буфф» В. Маяков ского: Писатель, Учитель, Ликвидатор безграмотности, Техник, Агроном, Административный работник (символы национальной интеллигенции).
Семантика других именований персонажей следующая: Мари – народ ность;
Богатырь выражает воинскую славу и доблесть;
Разум, Слава, Об лик – символы и атрибуты национальных качеств;
Март и Октябрь – обо значение российских революций;
Автономия – Марийская автономная область;
Время – история. Отвлеченно-символические образы в пьесах Эпштейн М. Природа, мир, тайник вселенной... Система пейзажных образов в русской поэзии / М. Эпштейн. – М.: Высшая школа, 1990. – 304 с.
С. Чавайна проистекают также из его предыдущего (недраматургическо го) художественного опыта, основывающегося на марийском фольклоре.
В этом плане необходимо назвать такие произведения писателя, как «Мо гучий дуб» («Кугу тумо»), «Йыланда», «Богатырь Чоткар» («Чоткар па тыр»).
Обращаясь к фольклорно-символической образности, драматурги, с одной стороны, воспроизводили характерную для народа систему ценно стей и представлений, с другой стороны, выходили к осмыслению обще человеческих проблем, обогащая тем самым произведение в философско эстетическом плане. Фольклорный образ живой воды в драме С. Чавайна «Илыше вд» («Живая вода», 1930-1935), вставленный в социальный кон текст, воплощает мечту народа о счастье (реализация ее напрямую соот носилась с советской властью).
Из образов-символов, заимствованных из марийского фольклора, а также приспособленных к национальной ментальности образов русской литературы, в марийской драматургии сформировалась устойчивая сис тема повторяющихся символов. Это были, главным образом, символиче ские образы природной стихии (черные тучи, молния, гроза, дождь, по жар, солнце, восход, заря и т.д.).
Семантика природно-стихийных образов в марийской драматургии 1920-30-х годов подвергалась явной социологизации. Отсюда все сель ские богачи, торговцы, промышленники, чиновники изображались в чер ных красках;
символическим их выражением становятся, главным обра зом, черные тучи (драма С. Чавайна «Черные тучи расходятся, солнце всходит», 1919). Образ черной тучи символизирует сельских богачей, ку лаков, картов (языческих жрецов). Антитезой дооктябрьской жизни, в описании которой преобладают «темные» краски, становится новая жизнь с доминирующим красным цветом – символом революции и ее преобра зующей силы. Новая жизнь ассоциируется также с солнцем, пронизы вающим своими лучами народную жизнь и побуждающим людей к строительству нового общества. Поднимающаяся к новой жизни народная масса часто показывалась через «водные» образы и образ леса (пьесы С. Николаева «Воды текут», 1939;
С. Чавайна «Лес шумит», 1931-1932).
Со временем символический образ в марийской драматургии начи нает получать многомерную смысловую нагрузку. Об этом свидетельст вовали и сами заголовки драматургических произведений. Так, например, название пьесы М. Шкетана «Муть прошлого» («Кодшо румбык», 1931) является сочетанием слов, первое из которых образовано от глагола с бы товым значением «мутить», второе, являясь неконкретным понятием, по ставлено в странную, на первый взгляд, смысловую связь с первым сло вом. «Мутят», вредят сельским активистам и советской власти оставшие ся на воле деревенские кулаки. «Муть прошлого» – это символ прежней власти, властителей старого мира. Авторская ирония, заключенная в на звании, подтверждается сюжетной развязкой (остановлена «мутная» си ла).
Во второй и третьей главах рассмотрены типы символических обра зов, доминирующих в марийской драматургии второй половины XX – начала XXI века, и их функции в художественных текстах.
Во второй главе «Природные образы-символы в марийской дра матургии второй половины XX –начала XXI века (семантика, типоло гические разновидности, функции)» рассмотрены основные типы при родных образов-символов (фитоморфные и зооморфные образы, образы природных явлений и состояний, народно-религиозные образы-символы, связанные с природными представлениями марийцев) в марийской драма тургии второй половины ХХ – начала ХХI века, выделенные на основе соотнесения их с разными видами природных явлений, в аспекте их функциональной сущности, семантики и роли в драматургических тек стах.
В первом разделе главы «Состав и функции фитоморфной символи ки» анализируются образы, соотносимые с разными видами растительно сти (лес, трава, дерево, кустарник, ягоды, зерно, цветы и т.д.). Данный тип символической образности берет начало в фольклорном (в основном, в песенном) материале марийцев, но традиционно-фольклорная роль харак теристики героев и их эмоционального состояния, присущая образам символам, в художественных текстах углубляется. Символ становятся средством глубокого постижения изображенной реальности, выражения авторской концепции произведения.
Один из наиболее часто встречающихся в пьесах марийских драма тургов образов-символов – это яблоня. Так, в пьесах М. Рыбакова «Дикий мед» («Чодыра мй», 1979), «У чертова оврага» («Керемет корем вокте не», 1962) яблоня символизирует не просто определенный тип изобра женного в произведении человека, но и характер его чувств, его эмоцио нально-духовное состояние;
с этим деревом соотносится глубина чувств, светлые отношения между людьми, красота и молодость. Другой симво лический образ, распространенный в пьесах М. Рыбакова, – это лес. Сим волический смысл этого образа открывается не сразу. Он скрыт за кон кретно-историческими и социально-актуальными реалиями и лозунгами современности типа: лес – это основное богатство республики;
бесхозяй ственное отношение человека к лесному богатству губительно для всех;
ненасытная вырубка деревьев заметно сокращает лесные просторы, а ог ненная стихия приносит множество бед природе и человеку (пьеса «Ди кий мед» – «Чодыра мй», 1979). Несмотря на драматическую насыщен ность сюжета (реальные факты, а именно, лесные пожары лета 1972 года), в концептуальной составляющей пьесы есть и оптимистическая тональ ность, достигаемая исключительно с помощью символически окрашен ных образов и мотивов. Так, через анализ отношения людей к сгоревшему лесу, через переосмысление ими своих жизненных позиций меняются мировоззрение и характер главного героя Айдара. В результате образ ле са, испытавшего на себе страшные стихии природы, становится символом духовно-нравственного испытания и возрождения человека.
Символический образ старой (многовековой) липы в драме К. Кор шунова «Аксар и Юлавий» («Аксар ден Юлавий», 1975) соотносится с мудрым князем Ялантаем, с его человеческими качествами: он почитает традиции родного народа, отстаивает его интересы, пытается сохранить самобытность марийцев. Этот смысл усиливается за счет противопостав ления образу дуба дремучего соснового леса, ассоциирующегося с наро дом, в своей массе еще не готовом к коллективному разуму.
Символика растительных образов в марийской драматургии второй половины XX – начала XXI века может служить воссозданию историко этнографической атмосферы изображаемого времени (драматургическая трилогия Г. Гордеева: «Князь ртм» – 1995;
«Болтуш» – 1995;
«Не пре клонюсь!» – 1995). Природа на протяжении всей трилогии выступает как отдельный художественный образ, символизирующий органическое единство природного и человеческого начал в характере, бытовой и обще ственной жизни марийского народа. Лес выступает как источник неис черпаемой энергии, душевного покоя и силы народа в драматические мо менты его истории.
Во втором разделе («Система зооморфных образов-символов») представлен основной ряд зооморфных образов-символов в марийской драматургии второй половины ХХ – начала ХХI века, выявлена их роль в смысловой организации художественного текста. Показано, что с помо щью таких образов авторы раскрывают свою концепцию, создают непо вторимые характеры, поднимают извечные философские вопросы – бы тия, любви, счастья – материального и духовного и т. д.
Принципиальная концептуальная важность зооморфного образа символа побуждает драматургов выносить его в название произведения (В. Горохова «Синяя птица» – «Канде кайык», 1992), Ю. Байгузы и В. Пектеева «Золотая утка» – «Шртнь лудо», 2002) и В. Бояриновой «Белая лебедь» – «Ош йкс», 1967). В вышеназванных произведениях марийских авторов герои, связанные с образом птицы, стремятся жить в гармонии с самим собой, являются или становятся в процессе жизни вы соконравственными людьми.
Зашифрованный зооморфный образ-символ (утка) вынесен в загла вие пьесы Ю. Байгузы и В. Пектеева «Золотая утка». В процессе драма тургического повествования внимание марийского автора все больше перемещается от мифологической семантики образа утки (в финно угорской мифологии утка олицетворяет начальную историю человеческо го, земного мира) в сторону эпитета «золотая», сопровождающего знако мый читателю-марийцу словообраз. Контраст между изначально позитив ным (утка как символ рождения мира) и опасным (золото как символ со блазнов и искушения) помогает раскрыть главную авторскую идею про изведения, искусно зашифрованную в вопросе старика о том, приносит ли обладание золотом счастье, покой, силу и богатство. Автор доказывает, что в погоне за богатством человек скудеет интеллектуально и нравствен но.
Зооморфная символика помогает раскрыть характеры героев, их ценности, жизненные идеалы. Старики, к которым попало золото, устой чивы к соблазнам, они не теряют рассудок при виде сокровища. У них золотое сердце, незапятнанная, чистая душа. Только таких людей оберега ет, хранит и бережет Бог – к такому выводу приводит финал пьесы (сим волично, что при наводнении их дом остается над водой, в то время как все вокруг оказывается затопленным). Авторы утверждают мысль о воз можности духовного возрождения человечества через нравственную ус тойчивость и веру.
Другой зооморфный образ марийской драматургии – лебедь. Для большинства финно-угорских народов (в том числе и для марийцев) ле бедь является символическим воплощением недостижимого идеала гар монии и красоты. Сказочной белой лебедью, чьи крылья опалены пламе нем жизни, представлена главная героиня пьесы В. Бояриновой «Белая лебедь» («Ош йкс», 1967) Тоня. В начальных сценах произведения старик Метрий рассказывает Тоне сказку о прекрасной белой лебеди, пре вратившейся в прекрасную девушку, и которую обманом сосватал глупый Йыван. Семейная жизнь «лебеди» превратилась в бесконечную пытку, но она нашла в себе мужество и вырвалась на свободу. Символика зооморф ного названия напрямую связана с судьбой и характером героини – «бе лой лебеди».
Очень богата образной символикой, в том числе зооморфной, поэти ческая драма А. Ивановой «Храни меня, мой светлый Бог!..» («Арале мыйым, волгыдо Юмем!..», 1997). Героиня драмы Марина раньше думала, что течение жизни напоминает жеребенка, играющего в поле, способного пройти даже сквозь радугу. Образ жеребенка появляется в воспоминаниях героини, он соотносится с ее прежними представлениями о счастье. Ма рина – духовно богатая личность, все окружающее она воспринимает в белых, светлых тонах. Возвышенность чувств и мыслей героини символи зирует образ белой птицы. Символом зла, наряду с другими образами, в драме А. Ивановой является образ трехглавого дракона.
В третьем разделе («Символизация природных явлений и состояний») рассматриваются образы природных явлений и состояний, которые под верглись символизации в марийской драматургии (луна, туча, ветер, гром, молния, зарево, радуга, буря, закат, огонь, овраг и др.).
Любимые символы современных марийских драматургов (К. Кор шунова, А. Волкова, М. Рыбакова) – это заря, рассвет, закат, лучи восхо дящего и заходящего солнца. Символический характер, к примеру, носит образ, вынесенный в заглавие драмы К. Коршунова «Грозовое зарево» («Кдырчан жара», 1968). В пьесе рассказывается о восстании крестьян Уржумского уезда в дни первой русской революции – подобные события революционных лет с разной степенью символизации становились пред метом художественного осмысления и в драматургии других народов Поволжья и Приуралья, например, в пьесах мордовских драматургов А. Терешкина «Миг свободы» и К. Петровой «Как они глумились». Во всех названных пьесах (марийской и мордовских) заглавие атрибутивно связано с народом – это грозная сила, способная все смести на своем пути, зародить новую жизнь, новый строй. В пьесе марийского драматурга за главие содержит символизацию природного явления – грозового зарева.
Инициаторы грозы и бури – Орина и русский ссыльный революционер Светлицкий, закладывающие в народе сомнение в целесообразности прежнего жизненного уклада. Светлая и чистая душа, благородные мысли и желания Орины сродни светлому будущему – они сравниваются с вос ходом. «Восходит солнце», «зажигается» новая вера и для другого героя – Элыксана, который из покорного раба-батрака превращается в активного борца за народные интересы. В общем контексте произведения Элыксан – это олицетворение скрытых сил марийского народа, позволяющих ему выжить в трудные моменты истории. Озарение (грозовое зарево) пришло и к отцу Элыксана – Ямбатыру, который на старости лет понимает, что всю жизнь ошибался, веря в порядочность своих хозяев. К пониманию своего истинного положения приходит и Вачук, в порыве отчаяния и про зрения убивает ненавистного мужа.
Такие природные явления, как огонь и пожар (производный от огня образ), у К. Коршунова – это символы внутренней, психологической борьбы, которая происходит в душе героев (Вачук, Ямбатыр, Элыксан), фиксация эмоционально-психического напряжения, вызванного необхо димостью решиться на какой-то поступок. Кроме того, огонь фокусирует в себе и приметы времени, передавая состояние хаоса, растерянности, страха. В пьесе создается образ деревни, охваченной «огненной» стихией:
сдвинуты устоявшиеся законы, потеряны социальные и нравственные ориентиры. Похожая символика огня и пожара представлена и в драме А. Волкова «Алдиар» (1969).
Каждый образ-символ в пьесе К. Коршунова «Аксар и Юлавий» («Аксар ден Юлавий», 1975) (восход солнца, черное облако, метель, ветер и т.д.), связанный с природными явлениями, соотносится с характером героев, их переживаниями или с новым поворотом в сюжете пьесы. «Чер ная туча» на пути к счастью Юлавий – это Курай, запрет князя (отца) на союз любящих сердец. Черная туча раскрывает характер Курая, его «чер ные» желания и помыслы. В драме «На жизненном пути» («Илыш кор нышто», 1959) К. Коршунова образы-символы «воющий ветер» и «ме тель» оповещает о грядущих переменах в жизни героев. Метель стано вится метафорой испытания идейно-нравственных сил героев произведе ния сложностями судьбы. Она ассоциируется и с эмоционально психическим состоянием героев, их внутренним напряжением. В пьесе К. Коршунова «Путник» («Корные», 1983) появляется символический образ реки Волги, который меняется в зависимости от внутренних пере живаний героев, поэтому его можно назвать «символом-настроением» (М. Горячева).
В названии драмы М. Рыбакова «У чертова оврага» («Керемет корем воктене», 1962) – природный образ оврага, причиняющего всем неудобст ва, названного именем мифологического существа (черт в марийском ва рианте – Керемет). Символический его смысл заключается в том, что он разделяет героев на два лагеря: в одном лагере духовно богатые, нравст венно чистые Павел и Настя, в другом – лицемерный, эгоистичный Иван.
Заглавная символика пьесы способствует раскрытию основной идеи про изведения: правда и добро – главные мерила духовной ценности человека – всегда торжествуют.
Несомненным достижением марийской драматургии является прит чеобразная драма Ю. Байгузы «Заря над пропастью» («Поргем мбалне жара», 1999). Ключевой образ-символ, вынесенный в его название, при дает произведению философскую глубину. Главный герой пьесы Эрай, высоконравственный человек, желая найти лекарство, способное излечить телесные недуги матери, попадает в сказочно-иллюзорный мир. Сила ду ха, искренность и доброта помогают ему избежать «падения в пропасть», не сломаться перед коварством Иксана, который «сеет туман над пропа стью».
В третьем разделе «Художественная рецепция народно-религиозных образов-символов» рассмотрены символические образы природного про исхождения, которые транслируют специфику национального миропони мания, выраженного в марийской народной вере.
Народно-религиозные символы представлены фитоморфными об разами священной рощи, многовекового дуба, священной рябины. Сим волика природных явлений и состояний с религиозной семантикой пред ставлена образами Рассвета и благодатного дождя.
Символическим атрибутом народно-религиозного сознания в марий ской драматургии второй половины ХХ – начала ХХI века выступает, прежде всего, образ священной рощи («ксото»). Роща считается марий цами своеобразным храмом добра и чистоты, что и представлено, к при меру, в драме К.Коршунова «Помнишь, Элиса?» («Шарнет, Элиса?», 1986). Пьеса доносит до читателя традицию «обращения» человека с этим священным местом, связанную с ним систему народных «табу», народ ную уверенность в том, что в нем в них живут Боги.
Среди священных деревьев, наиболее почитаемых марийцами язычниками, – дуб. Именно к его подножию приносили жертву и моли лись. Такой священный дуб описывается в драме А. Волкова «Алдиар» (1969). Образ дуба в пьесе, во-первых, символизирует силу Богов и чело века, ему поклоняющегося. Марийцы верили, что в лоне этого дерева обитает Бог, что через дуб сохраняется связь с душами умерших предков, соответственно он соединяет земной и небесный миры. В этом плане он ассоциируется с образом мирового дерева, который можно встретить во многих древних культурах. Во-вторых, в марийской мифологии дуб все гда ассоциировался с мужчиной, «крепко стоящим» на земле, соблюдаю щим традиции предков (символ такого человека в пьесе – старик Яшпай).
Другой образ-символ, взятый из марийской религиозной мифологии, – это священная рябина, издавна почитаемая марийцами. Рябину считали сильным оберегом от злых сил, различных козней врагов. Полагали, что посаженная рядом с домом, она приносит семье мир и счастье. Подобной магической силой обладает рябина и в одноименной пьесе Ю. Байгузы «Священная рябина» («Шнуй пызле», 2003). Символические образы ря бины, ее красных гроздьев, белых лебедей и т. д. придают произведению философскую насыщенность и заставляют читателя задуматься о вечном «поединке» добра и зла.
Особенности природно-языческого сознания марийцев представле ны и в драме В. Абукаева-Эмгака «Ош теркупш» («Ош кече йымалне») («Белая шляпа», «Под белым солнцем», 2005). В основу его сюжета по ложены события 1920-х годов;
драматург по-новому осмыслил процесс коллективизации марийской деревни, жители которой были сторонника ми языческого вероисповедания. В их восприятии и представлены в пьесе события прошлого века, которые в корне изменили жизненный уклад и судьбу всех членов семьи главного Сасканурского карта (жреца) Янгелда.
Пожалуй, впервые в марийской драматургии языческие жрецы нарисова ны не как враги народа, а как ортодоксальные приверженцы националь ной культуры и обрядов. На примере судьбы одной семьи, характеров ее представителей В. Абукаев-Эмгак высвечивает весь путь марийского язы чества – от его истоков до современности. На всем протяжении драмы природные силы, Боги (образы грозы, молнии, грозовых туч) «оповеща ли» о надвигающихся конфликтных ситуациях, были предвестником смерти Янгелде, ареста его сына, внука. А в описательной ремарке эпило га образ долгожданного благодатного дождя говорит о наступивших пе ременах в жизни героев, живущих «под белым солнцем» и верующих Большому белому Богу.
Третья глава «Своеобразие поэтики гражданской символики в марийской драматургии второй половины XX – начала XXI века» со стоит из четырех разделов, посвященных разным типам гражданской символики. С ней сопряжены образы-символы из неприродной (руко творной) жизни человека (предметы домашнего быта, окружающего ми ра) и образы-символы из интеллектуальной, духовно-мыслительной и творческой жизни человека (абстрактные образы-понятия, музыкальные образы).
В первом разделе «Особенности художественно-символической презентации предметов домашнего быта» выявлены и описаны ос новные предметы домашнего быта, получающие в марийской драма тургии символическое значение: зеркало, сундук, часы с кукушкой, рубашка и т.д.
В пьесе Ю. Байгузы «Сегодня – день рождения» («Таче – шочмо ке че», 2002) сундук символизирует внутреннее состояние героини, мир ее тайных душевных страданий, мыслей, в том числе о скончавшемся супру ге. Открытие сундука – обнажение чувств и мыслей. Новая, приготовлен ная, но не подаренная мужу при жизни и бережно рассматриваемая уже после его смерти рубашка – символ ушедшего из жизни супруга (вспо минается поминальный обряд марийцев, предполагающий вывешивание белья покойного). Разговор женщины с зеркалом (зеркало в марийской мифологии, как и у многих финно-угорских народов, – это вход в потус торонний мир, своеобразный канал между мирами, поэтому на похоронах оно всегда завешивается) – это выражение желания пообщаться с покой ным мужем, в процессе чего утвердиться в решении о втором замужестве.
Так, архетипическая символика (зеркало как возможность общения с по тусторонним) дополняется новыми смыслами, заметно отдаляющими образ от мифологемы. Символика образа крепко привязывается к совре менным отношениям, она уже означает искренность, правдивость сердца, готовность к самопознанию и жизни.
Основное символическое значение часов в пьесе Ю. Байгузы «Сего дня – день рождения» – это быстротечность, мимолетность, кратковре менность человеческой жизни. Оно репрезентируется в недлительном браке Маи с покойным мужем, символическим выражением чего можно считать остановившиеся часы и валявшиеся внизу гири часов. А образ новых часов, купленных ею в подарок учителю, олицетворяет начало ее новой супружеской жизни.
В драме М. Рыбакова «Венгерская рапсодия» («Венгр рапсодий», 1989) открываются многочисленные символические смыслы образа пяти конечной красной звезды, бережно хранимой ветераном войны Миклаем.
Главный из них: это боевая награда, символизирующая в основном своем значении воинскую доблесть и высокую заслугу конкретного человека перед отечеством.
Целый комплекс символизированных предметов домашнего быта представлен в поэтической драме Альбертины Ивановой «Храни меня, мой светлый Бог!..» («Арале мыйым, волгыдо Юмем!..», 1997). Она пове ствует о молодой женщине, которая рано стала инвалидом, но смогла превозмочь свой недуг, найти свое место в жизни и реализовать себя как художница. Образ белого шелкового платка символизирует счастье, в том числе семейное счастье, которое непросто удержать. А образ горящей свечи – символ душевной чистоты и духовной силы, которая присуща героине.
В философской притче Ю. Байгузы «Шелковые качели» («Порсын лгалтыш», 1993), в которой поднимаются извечные философские про блемы (добра и зла, человек и мир и т.д.), центральным символическим образом является тросточка. Ее держит в руках Арвуй – активный защит ник природы, верный советник и сподвижник главного героя – Тудо.
Тросточка – это способность предсказания будущего, также символ судь бы человечества и каждого человека в отдельности. В конце пьесы тро сточка оказывается у маленького ребенка (будущее в руках молодого по коления). По мнению автора, на земле всегда будут и добро, и зло, и все гда будет идти между ними борьба;
и лишь во власти людей перевесить одну из этих чаш, и каждый человек несет ответственность за происходя щее вокруг.
Второй раздел данной главы раскрывает символико функциональную сущность предметов окружающего мира в марийской драматургии второй половины ХХ – ХХI века, среди которых можно выделить улья, скворечник, кирпичи, телефонный столб, качели и др.
В пьесе А. Волкова «Девичье сердце» («дыр кумыл», 1956) отно шение к ульям, пасеке и пчелам помогает реализовать многоплановую тематику произведения и характеры героев, связанные с ней. Через отно шение к коллективному труду (символом чего в какой-то мере можно рассматривать колхозную пасеку) высвечивается характер заведующего пасекой Самсона Ивановича. В другой драме А. Волкова «Весенний ве тер» («Шошо мардеж», 1967) символический смысл придается образу скворечника. Этот образ помогает внести в «производственную драму» любовную (семейно-бытовую) линию и связывает две сюжетные линии (производственную и личную). Образ скворечника символизирует счаст ливую семейную жизнь Воробьевых. Через отношение к скворечнику раскрываются характеры всех персонажей драмы, обнажаются их истин ные чувства. Этим отношением создается в произведении антитеза в сис теме персонажей – Кузьма и Бастраков как воплощение разных идейно нравственных принципов. Динамика взаимоотношений героев сообразна динамике образа скворечника.
Обращают на себя внимание красные кирпичи в пьесе К. Коршу нова «Путник» – это символ мечты Евгения, это выражение истоков человеческой жизни, родного дома, символ верности выверенным веками морально-нравственным законам. В таком же контексте раз мышлений о современности, об отношении к традиционным человече ским ценностям и принципам возникают ) образы предметно-вещного мира, получающие символическое значение, в другой пьесе К. Коршунова «Долг сердца» («Шм парым», 1988). Так, появляются образы телефонно го столба (символ одиночества людей в современном мире, в данном слу чае – пожилых людей, ветеранов) и дурной машины (символ равнодушия, отсутствия внимания и заботы по отношению к старшему поколению).
В плане философского раскрытия злободневных проблем современ ной действительности с помощью символических образов следует отме тить пьесу Ю. Байгузы «Шелковые качели» («Порсын лгалтыш», 1993).
Реализации основной философско-дидактической концепции произведе ния способствуют образы: шелковые качели, вышка, пеньки, мусор, брев на и др. Образы мусора, гниющей кучи, пеньков символизируют духовное состояние людей, степень очерствения их душ. Образ вышки с чаном – это ад, а шелковые качели – это путь к Богу, в рай. Образ шелковых каче лей, по нашему мнению, взят из марийского фольклора, который запечат лел веру древних марийцев в то, что когда-то давно Бог спускался на зем лю по шелковым качелям, чтобы зажигать людей на добрые дела и по ступки. Качели в произведении служат напоминанием о том, что Бог все гда готов простить и принять любого.
Ключевой философский образ-символ в трагикомедии В. Абукаева Эмгака «Граница» («Межа», написана в 1987 году) – граница. Его допол няют, образуя единый комплекс символических образов, не только природный образ бурана, но и целый ряд предметных образов: одиноко моргающая лампочка фонарного столба, одиноко горящий свет в окне многоэтажки, а также вещно-бытовой образ потерянных очков. С их по мощью автор пытается определить границы нравственности, человечно сти, душевной чуткости, терпимости и бездушия, черствости, эгоизма.
Моральный облик современного человека и общества наиболее ярко предстает в пьесе через отношение к пьяному человеку, лежащему посе редине улицы, на территориальной границе двух районов города.
Таким образом, символизированные предметы окружающего мира способствуют в пьесах раскрытию основной идеи произведения, застав ляют читателя размышлять над вечными философскими вопросами – доб ра и зла, духовности и бездуховности.
В третьем разделе «Поэтика музыкальных образов-символов» проанализированы две группы музыкальных образов: абстрагированные мелодии (Венгерская рапсодия, моркинские напевы, мелодия из грам пластинки) и музыкальные образы из вещного мира (балалайка, белое пианино, скрипка).
Безусловно, символично заглавие семейно-психологической драмы К. Коршунова «Прерванная мелодия» («Крылтш сем», 1964). Подобно тому, как много лет назад прервалась музыкальная мелодия, складывают ся отношения главного героя с его любимой девушкой Катей. Прерванная мелодия ассоциируется с прерванной любовью героев и с прерванным творческим вдохновением Андрея. Вновь зазвучавшая мелодия «воскре шает» к жизни нового Андрея – сильного, мужественного, способного противостоять внешним и внутренним проблемам.
Моркинские напевы в драме М. Рыбакова «Моркинские напевы» («Морко сем», 1967) характеризуют творческую одаренность главного героя пьесы Миклая, духовное его богатство героя;
они появляются в тек сте при изображении переломных моментов его жизни. Название другой драмы М. Рыбакова «Венгерская рапсодия» («Венгр рапсодий», 1984) также связано с музыкальным образом-символом. Во многих произведе ниях драматурга положительные качества героев соотносятся с поэзией, музыкой, природой. Так и в этом произведении музыкальный фон и музыкальная символика становятся важным средством характеристики героев. Герои, раскрывающиеся через музыку, отличаются высочайшей нравственностью.
Символический мотив пьесы К. Коршунова «Долг сердца» («Шм парым», 1988) также связан с музыкой. Белое пианино, подаренное Клав дии Васильевне Миклаем, выступает как символ ее духовного богатства, воплощение ее нравственной чистоты, порядочности, высокой культуры.
Не случайно автор выбирает такой необычный (белый) цвет, свойствен ный больше концертным роялям. Для Тамары белое пианино – символ ее мечты о богатстве, которое обеспечили бы ей деньги свекра.
В драме В. Домрачева и В. Сапаева «Сын» («Эрге», 1994), наряду с абстрагированным образом-символом соловьиной музыки, выполняющим характерологическую функцию (через это символ открывается образ главного героя Э. Садаева, прототипом которого является Эрик Сапаев, написавший первую марийскую оперу «Акпатыр»), представлен музы кальный образ вещного характера – балалайка. Она является символом семейного благополучия, крепости семьи (символ счастливой семьи Садаевых). Арестом отца работники НКВД разрушают привычный уклад их жизни (сломана и балалайка), разрушена семья (у балалайки сохрани лись лишь две струны). Но сын не забыл отца – поломанный инструмент не выброшен, а висит на видном месте. В целом, все произведение звучит как реквием по репрессированным и безвременно ушедшим талантливым сыновьям и дочерям марийского народа.
Образ скрипки в поэтической драме А. Ивановой «Храни меня, мой светлый Бог!..» («Арале мыйым, волгыдо Юмем!..», 1997) символизирует одиночество одной из героинь поэтической драмы – матери Виталия.
Кроме того, звуки одинокой скрипки олицетворяют вымаливание проще ния у сына. Скрипка в руках сына – это символ извечных моральных цен ностей, чистоты и красоты души человека. В этом смысле можно провес ти параллель с пьесой чувашского драматурга А. Тарасова «Мелодия дикой яблони», где с помощью образа флейты драматург выражает «фи лософское неприятие жизни, в которой нет места для высокой духовно сти, для красоты и истины»1.
В четвертом разделе «Абстрактные понятия в роли образов символов» выявляются особенности символизации абстрактных понятий образов, которая наибольшее распространение получила в творчестве К. Коршунова. Почти в каждом из его произведений есть такие образы.
Часть из них вынесена в заглавия произведений – «сильные позиции» текста, которые у К. Коршунова почти всегда «таят» в себе основную идею произведения, ключевые мысли автора. Одним из таких заглавий Афанасьева Е.Р. Типология жанров чувашской драматургии 1970-90-х гг.:
дис. … канд. филол. наук / Е.Р. Афанасьева. – Чебоксары, 2000. – С. 69.
символов является абстрактное понятие «долг» в драме «Долг сердца» («Шм парым», 1988). Переживания главного героя Миклая, инвалида войны, кавалера трех орденов, связаны с его долгом перед людьми: долг перед любимой женщиной, дочерью (признаться в своем отцовстве), долг перед человеком, который спас его жизнь, ценой своей.
В драме К. Коршунова «Путник» («Корные», 1983) заявлен симво лический образ дороги в значении «направление деятельности, путь раз вития», условно относимый к ряду абстрактных образов-понятий. Симво лика (дорога – путь) становится средством характеристики героев, прин ципом композиции (антитеза в системе персонажей), проясняет скрытый смысл происходящего. В целом, абстрактные понятия в роли символов помогают обнаружить в произведениях К. Коршунова как актуальную проблематику, так и глубокий философский подтекст.
В заключении сформулированы основные выводы исследования, намечены некоторые перспективы для дальнейшей работы.
К работе прилагается словарь символов марийской драматургии вто рой половины XX – начала XXI века.
Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях:
Статьи, опубликованные в рецензируемых изданиях, рекомендованных ВАК РФ:
1. Беляева, Т.Н. Особенности использования христианской символи ки в современной марийской драматургии / Т.Н. Беляева // Вестник Чу вашского университета. Гуманитарные науки. – 2007. – № 4. – С. 245-248.
2. Беляева, Т.Н. Образная символика марийской драматургии 1980-х годов (на материале творчества К. Коршунова) / Т.Н. Беляева // Вестник Чувашского университета. Гуманитарные науки. – 2008. – № 3. – С. 215-218.
Перечень статей, опубликованных в других изданиях:
3. Беляева, Т.Н. Образы-символы в поэтической драме А. Ива новой «Арале мыйым, волгыдо Юмем!..» («Храни меня, мой свет лый Бог!..») / Т.Н. Беляева // Язык и литература в поликультурном пространстве: материалы регион. науч.-практ. конф. – Бирск: Бирс.
гос. пед. ин-т., 2003. – С. 18-20.
4. Беляева, Т.Н. Символика в ранней марийской драматургии / Т.Н. Беляева // Актуальные проблемы межъязыковых и межкультурных контактов: материалы регион. науч. конф., посв. 70-летию проф. Л.П. Гру зова. – Йошкар-Ола: МарГУ, 2003. – С. 161-162.
5. Беляева, Т.Н. Символика в драматургической трилогии Г. Гордеева «Болтуш», «ртм он», «Мый ом суксо садак!..» / Т.Н. Беляева // Марийское краеведение: опыт и перспективы ис пользования в системе образования Республики Марий Эл. – Йош кар-Ола, Мар. ин-т обр., 2003. С. 102-105.
6. Беляева, Т.Н. Дорога как многогранный образ-символ в пьесе К. Коршунова «Корные» («Путник») / Т.Н. Беляева // Актуальные про блемы финно-угроведения: материалы регион. науч.-практ. конф. – Ч. 1. – Бирск: Бирск. гос. пед. ин-т., 2004. – С. 130-133.
7. Беляева, Т.Н. Венгерская рапсодия как символ любви героев, пат риотизма советских солдат в годы Великой Отечественной войны (М. Рыбаков «Венгр рапсодий») / Т.Н. Беляева // Актуальные проблемы межкультурных и межъязыковых контактов: материалы науч.-практ.
конф., посв. 90-летию проф. Н.Т. Пенгитова / (МГПИ им. Н.К. Крупской.
– Йошкар-Ола, 2004. – С. 184-186.
8. Беляева, Т.Н. Мир символики пьесы К. Коршунова «Шм парым» («Долг сердца») / Т.Н. Беляева // Ашмаринские чтения: материалы межре гион. науч. конф. – Чебоксары: Изд-во Чуваш. ун-та, 2004. – С.240-245.
9. Беляева, Т.Н. Роль художественных деталей в пьесе Ю. Байгузы «Шелковые качели» / Т.Н. Беляева // М.П. Петров и литературный про цесс XX века: материалы Междун. науч. конф., посв. 100-летию классика удм. лит.: сб. статей / УдмГУ. – Ижевск, 2006.– С. 109-112.
10. Беляева, Т.Н. Символика в современной марийской драматургии (типология и функции) / Т.Н. Беляева // Тезисы секционных докладов X Международного конгресса финно-угроведов: Фольклористика и этноло гия. Литературоведение. Археология, антропология, этническая история:
III часть. – Йошкар-Ола: МарГУ, 2005. – С. 143-144.
11. Беляева, Т.Н. Символика в драме К. Коршунова «Аксар ден Юлавий» («Аксар и Юлавий») / Т.Н. Беляева // Труды Института финно-угроведения: сб. статей. – Йошкар-Ола: МарГУ, 2005. – Вып. 2. – С. 138-142.
12. Беляева, Т.Н. Символика в драме В. Домрачева и А. Сапаева «Сын» («Эрге») / Т.Н. Беляева // Марийская филология: ученые записки, посв. 70-летию проф. И.Г. Иванова. – Йошкар-Ола: МарГУ, 2005. – Вып. 5. – С. 53-59.
13. Беляева, Т.Н. Образы-символы в драме М. Рыбакова «Лес ной мед» («Чодыра мй») / Т.Н. Беляева // История, современное состояние и перспективы развития языков и культур финно угорских народов: материалы III Всерос. науч. конф. финно угроведов. – Сыктывкар, 2005. С. 304-306.
14. Беляева, Т.Н. Символика в драме М. Рыбакова «Керемет корем воктене» («У чертова оврага») / Т.Н. Беляева // Взаимодействие и взаимо влияние языков и литератур народов Поволжья и Приуралья: материалы межрегион. науч. конф., посв. 100-летию акад. Пауля Аристе. – Саранск:
Тип. «Крас. окт.», 2006. – С. 357-360.
15. Беляева, Т.Н. Языческая символика в современной марийской драматургии / Т.Н. Беляева // Коми-пермяки и финно-угорский мир: бу дущее края –ответственность молодежи: материалы III Междун. науч. практ. конф. – Т. 2. – Кудымкар: Алекс-Принт, 2007. – С. 128-132.
16. Беляева, Т.Н. Художественная символика в творчестве М. Рыба кова / Т.Н. Беляева // Ученый и общество: просветительство, родной язык, культура народов Поволжья и Приуралья: материалы межрегион. науч.
конф., посв. Дню марийской письменности и 125-летию В.М. Васильева. – Йошкар-Ола: МарГУ, 2008. – С. 75-82.
17. Беляева, Т.Н. Формирование и обогащение символической об разности в марийской драматургии 1920-1940-х годов XX века / Т.Н. Бе ляева // Проблемы сохранения языка и культуры в условиях глобализа ции: материалы VII Междун. симпозиума «Языковые контакты Повол жья». – Казань: Казан. гос. ун-т, 2009. – С. 323-326.
18. Беляева, Т.Н. Символика в драматургии Сергея Николаева / Т.Н. Беляева // Финно-угорская филология: проблемы и перспективы раз вития: материалы Всерос. науч.-практ. конф., посв. 75-летию проф.
И.С. Иванова / Мар. гос. ун-т. – Йошкар-Ола, 2010. – С. 59-63.
19. Беляева, Т.Н. Символика в творчестве К. Коршунова / Т.Н. Беляева // XXVII Международная научная конференция студентов финно-угроведов. – Будапешт, 2011. – С. 143.
Беляева Татьяна Николаевна Поэтика символических образов в марийской драматургии второй половины ХХ – начала ХХI века Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук Подписано в печать 1.09.2011 г. Формат 60х84/16.
Гарнитура Times New Roman.
Усл. печ. л. 1,5. Уч.-изд. л. Тираж 100. Заказ № Отпечатано с готового оригинал-макета ООП ФГБОУ ВПО «Марийский государственный университет».
424001, г. Йошкар-Ола, пл. Ленина, 1.