Апсилы. историко-культурное исследование

АКАДЕМ ИЯ НАУК АБХАЗИИ АБХАЗСКИЙ И Н СТИ ТУТ ГУМ АН И ТАРНЫ Х ИССЛЕДОВАНИЙ им. Д.И.ГУЛИА Ho правах рукописи НЮШКОВ ВАЛЕНТИН АЛЕКСАНДРОВИЧ АПСИЛЫ. ИСТОРИКО-КУЛЬТУРНОЕ ИССЛЕДОВАНИЕ 07.00.02 - Отечественная история АВ ТО РЕФ ЕРА Т диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук Сухум 2012 Работа выполнена в отделе истории Абхазского института гуманитарных исследований им. Д.И. Гулиа Академии наук Абхазии Научный руководитель: доктор исторических наук РАН, профессор, академик AH A Бгажба Олег Хухутович Официальные оппоненты: доктор исторических наук, ведущий научный сотрудник Национального Центра Научных Исследований (Париж) Казанский Михаил Михайлович кандидат исторических наук, доцент А Г У Габелия Алик Николаевич Ведущая организация: Абхазский государственный музей Защита состоится в «_ » часов «_ » 201.. на заседании диссертационного Совета по истории при Абхазском институте гума­ нитарных исследований им. Д.И. Гулиа по адресу: 384900, Республи­ ка Абхазия, г. Сухум, ул. Аидгылара, 44.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Абхазского ин­ ститута гуманитарных исследований им. Д.И. Гулиа.

Автореферат разослан « » _2011.г.

Отзывы на автореферат, заверенные печатью, просим присылать по адресу: 384900, г. Сухум, ул. Аидгылара 44.

Учёный секретарь Диссертационного Совета кандидат исторических наук, доцент А Г У С.А. Дбар О БЩ А Я ХАРАКТЕРИ СТИ КА РАБОТЫ А ктуальность темы исследования. Без историко-куль­ турного исследования апсилов нельзя решить кардинальные вопросы по истории не только Абхазии, но и всего Западного Закавказья. Апсилия - одно из древнеабхазских политических образований, локализуемых в Восточно-Причерноморском регионе Кавказа, богатого памятниками, без исследования ко­ торых невозможно разрешить проблемы античного, ранневи­ зантийского времени данного региона. Несмотря на уже име­ ющиеся изыскания по этим периодам истории юго-восточной Абхазии, представленная работа является первым монографи­ ческим комплексным исследованием, в котором используются письменный, археологический, этнографический, лингвисти­ ческий, фольклорный и другие материалы. Актуальность темы обусловлена необходимостью расширения круга информа­ тивных источников для более углублённого исследования от­ дельных периодов античного и раннесредневекового времени, а также проблем становления ранних форм этнокультурных исторических истоков апсилов и генезиса их государственно­ сти, которые наряду с другими родственными племенами (абас ги, саниги, мисимиане) составляли основное ядро древнеабхаз­ ского этноса. В последние десятилетия вновь возрос интерес к археологическим памятникам апсилов, появилось немало исследовательских работ, значительно повысилось внимание к древностям на исторической территории Апсилии. Вместе с тем, археологические исследования в местах исторического проживания апсилов (Центральная часть Апсилии, особен­ но Кодорское ущелье), прерванные грузино-абхазской войной (1992 - 1993 гг.), за послевоенное время не проводились, ве­ лись только научные разработки. Тем не менее, тот широкий объём работы, который был проделан после М.М. Трапша, в частности, археологической экспедицией под руководством Ю.Н. Воронова в районе Цебельдинской (по абх.-Цабалской) долины, позволяет и сегодня нам обращаться к добытому архе­ ологическому материалу, всестороннее исследование которого открывает нам новые страницы древней истории Абхазии. И с­ следуя таким образом историю апсилов, мы познаём и опреде­ ляем качественное состояние духовного мира абхаза, его ми­ роощущение и мировосприятие не только в прошлом, но и на современном этапе исторического развития.

Степень научной разработанности проблемы. Н а сегод­ няшний день существует немало исследований, связанных с темой настоящей диссертации и касающихся многих сторон жизни апсилов, однако значительная часть лишь отдельно касается конкретно определённых проблем, которые требуют всестороннего изучения, анализа с привлечением всех возмож­ ных источников, что позволит воссоздать общую картину со­ циально-культурного, исторического развития апсилов в рас­ сматриваемый период.

Источниковедческую базу составили в основном письмен­ ные и археологические источники:

- среди письменных источников выделяются: древнеасси­ рийские и греко-римские, ранневизантийские и средневековые (в том числе, армянские и грузинские летописи и хроники).

Информация, содержащаяся в них, обычно немногочисленна и где-то даже отрывочна, иногда даже противоречива. Тем не ме­ нее, благодаря этим сообщениям, мы располагаем отдельными датами и сведениями о событиях, что представляет ценность для решения таких ключевых проблем, как взаимоотношение носителей археологических культур, уточнение этнической принадлежности и хронологии культуры апсилов изучаемого периода, а также информацией о быте, культуре, религии и дру­ гих сторон жизни апсилийского социума;

- археологические источники позволяют осветить поэтапное развитие культуры этноса, его быт и внутреннюю социальную жизнь и во многих случаях подтвердить или опровергнуть данные письменных источников, а порой и восполнить их отсутствие;

- теоретический материал представляет собой незаменимый для исследования источник по социальной и политической ан­ тропологии, позволяющий лучш е осмыслить рассматриваемую тему.

- материалы этнографических, фольклорных и лингвистиче­ ских исследований в Абхазии носят вспомогательный характер.

Цели и задачи исследования:

Ц ель настоящего исследования состоит в том, чтобы на ос­ нове комплексного анализа источников воссоздать наиболее объективную историческую картину развития этнокультурной и политической истории апсилов, начиная с изучения самых ранних этапов этнической истории, а также в выявлении типов социальной организации в Апсилии. Такая постановка научной проблемы вызвала необходимость решения следующих иссле­ довательских задач:

1) Рассмотрение уровня, степени и перспективы изучения проблемы на основе источниковедческого и историографиче­ ского анализов.

2) Выявление и анализ сведений, характеризующих влияние институтов военной демократии на процесс становления обще­ ственного строя у апсилов, на фоне рассмотрения этнополити ческой и культурной истории развития этой этнообщности в период римского влияния.

3) Реконструкция социальной системы апсилийского обще­ ства в ранневизантийское время в условиях происходивших во­ енно-политических событий, как например, борьбы за сферу влияния в Западнозакавказском регионе между Византией и Ираном.

Объектом исследования диссертации является комплексное историко-культурное состояние апсилийского общества со II в.

до н.э. - по V III в. н.э., а предметом исследования являются истоки развития апсилийской этнообщности, военно-полити­ ческая и социально-экономическая организация апсилов, вза­ имоотношения с соседними народами, христианизация и Це бельдинская археологическая культура.

Методологическая и теоретическая основа диссертации.

В процессе решения поставленных задач были применены как общенаучные методы, давшие ключ к теоретическому осмысле­ нию проблемы, так и специальные, обычно применяемые при исторических, археологических, религиоведческих и этнологи­ ческих исследованиях. В качестве методологической основы работы выступает, прежде всего, принцип историзма, предна­ значенный для определения комплексного подхода к историко культурному исследованию апсилийской проблематики.

Н аучная новизна исследования определяется, прежде все­ го, самой постановкой проблемы и основными направлениями данного исследования, сориентированного на изучение вопро­ сов этнонационального развития в новейший период станов­ ления жизни абхазского общества и абхазской государственно­ сти, и заключается в следующем:

- в работе впервые обобщаются последние обширные сведе­ ния отечественных и зарубежных исследователей;

- впервые предпринимается попытка изучения этнополи тической истории Западного Закавказья в античный период и в ранневизантийское время на основе всего комплекса пись­ менного, археологического, этнографического, фольклорного, лингвистического материалов;

- в диссертации впервые комплексно и последовательно определяются этапы развития этнокультурной истории апсилов по хронологической схеме М.М. Казанского и А. В. Мастыко вой, уточняющей схему О.А. Гей и И.А. Бажана, опирающуюся на введенную в своё время А. Амброзом и Ю.Вороновым («ш и­ рокая датировка»), усилена аргументация по ряду проблем, рассматриваемых в настоящем исследовании, а именно: разви­ тие форм государственности у апсилов, формирование Цебель динской культуры в общеисторическом, культурном контексте позднеантичного мира, уточнение этнополитической границы территории проживания апсилов и т.д.

- в работе впервые вводится в научный оборот ранняя этни­ ческая история апсилов не с 79 г. н. э., как обычно, а со II в. до н.э. на основании полученных Ю.Н. Вороновым и О.Х. Бгажба данных археологических материалов1 ;

- автором на основе всего спектра анализа сведений впервые реконструируются два конкретных типа социально-политиче­ ского строя древней Апсилии («военная демократия» и «воен­ ная иерархия»).

Научно-практическая значимость диссертационного ис­ следования обусловлена теми полученными результатами, ко­ торые могут быть полезными при разработках общих проблем кавказоведения, а также на специальных курсах исторических факультетов вузов и при составлении этнополитических карт Западного Кавказа античного периода и ранневизантийского времени, а также при написании академической «Истории Аб­ хазии».

Хронологические и географические рамки исследования определяются II в. до н. э. (древний ярус Цибилиумского (Ца балского) могильника) - второй половиной V III в. н. э. (образо­ вание Абхазского царства в 786 г.), примерно в тысячелетнем временном континуитете. Территориальные рамки исследова­ ния ограничены: на раннем этапе - Центральной и юго-восточ­ ной территорией современной Республики Абхазия и Западной Грузии (с севера по линии с. Эшера, р. Гумиста - на юге по I Бгажба О.Х., Воронов Ю.Н. Материалы по культуре апсилов II в. до н.э. II в. н.э. // Труды Абхазского государственного университета. Т.б. Сухуми, 1988.

линии рек Риони, Техури);

на позднем этапе (V I - начало V II вв.) - Центральной и юго-восточной территорией современной Республики Абхазия (с севера по линии с. Эшера, р. Гумиста на юге по р. Ингур).

Апробация результатов данного исследования проходила в течение ряда лет в форме докладов и сообщений на научных конференциях в А бИ ГИ, а также на международных: «Первая Абхазская Международная археологическая конференция», «Первые Международные Инал-иповские чтения», «Вторая Абхазская Международная археологическая конференция», «Научная конференция, посвящённая 90-летию З.В. Анча бадзе», «Международная научная конференция, посвящённая 70-летию Ю.Н. Воронова»), также часть работы была апроби­ рована в форме доклада и тезисов на Международной археоло­ гической научной конференции « X X V I Крупновские чтения» (Абхазия, Ингушетия-РФ). Основные стороны исследования диссертации освещены в статьях автора, опубликованных в на­ учных сборниках, в том числе, находящихся в печати (5 п.л.).

С тр уктура диссертации подчинена главной исследователь­ ской цели и задачам и состоит из введения, трёх глав, заключе­ ния, библиографии (более 300 единиц) и примечания (9 карт и рисунков).

О С Н О В Н О Е СО Д ЕРЖ А Н И Е РАБОТЫ В о Введении обосновывается актуальность темы диссерта­ ции, формулируются цели и задачи диссертационной работы, даётся степень изученности проблемы, определяются объект и предмет исследования, раскрывается научная новизна, очер­ чиваются территориальные и хронологические рамки, характе­ ризуются используемые методы исследования и практическая значимость работы, сообщается об апробации её результатов.

В главе I «Проблемы истории изучения апсилов. Апсилы в письменных источниках и в историографии» рассматрива­ ется практически весь доступный материал, отражающий собы­ тия и процессы, происходившие на территории проживания ап­ силов, об их богатой культуре. Базу этого материала составляют, в первую очередь, письменные источники и историография.

В первом параграфе «Письменные источники» об апсилах выделяются три хронологических периода: I. Конец I I тыс. и сер. I тыс. до н. э. - фиксация сведений об абешла и предках апсилов, 2. 1- I I I вв. н. э. - фиксация сведений об апсилах и An силии в римское время и 3. V Iпо VIII вв. - фиксация сведений об апсилах и Апсилии в ранневизантийское и средневековое время (древнеассирийские, греко-римские, ранневизантийские и средневековые армянские и грузинские письменные источни­ ки (анналы царя Тиглатпаласара I, периплы Псевдо Скилака Кариандского и Гекатия Милетского, Плиния Секунда и Флавия Арриана, труды Прокопия Кесарийского, Агафия Миренейско го, Менандра Протектора и Феофана Исповедника, армянские и грузинские летописи и хроники (армянская география «Аш харацуйц», груз. «Летопись Картли»). Имеются сведения об ап­ силах более позднего времени, когда они перестали уже давно существовать как самостоятельное этническое образование (в X V I в., в османском документе в редакции Альфреда Шмуэли и турецкого учёного X IX в. Фераизи).

В о втором параграфе «Историография X IX - X X вв.» от­ мечаются три периода изучения истории апсилов: I) дореволю­ ционный - с X JX в. - до 1921 г. Тогда наметились два противо­ положных подхода к древней и средневековой истории Абхазии.

С одной стороны - общеевропейский объективный (Дюбуа де Монпере, архимандрит Леонид Кавелин, П.С. Уварова, К.Д.

Мачавариани и др.) и, с другой стороны - тенденциозный (Дм.

Бакрадзе и др.), предтеча антинаучной «миграционной теории» П.Ингороквы. Самое раннее исследование по апсилам в конце X V III - в начале X IX вв., несомненно, принадлежит Фредерику Дю буа де Монпере (1799 -1850), 2) советский - 1922 - гг. Победа советской власти в Абхазии в 1921 году резко акти­ визировала рост абхазоведческих изысканий. Она восприни­ малась здесь как освобождение от чужеродного режима «демо­ кратической» Республики Грузии (1918-1921 гг.). Всю работу тогда координировало Абхазское научное общество (АбНО), образованное в 1922 году и развернувшее систематические ис­ следования археологических памятников страны. Уже в году началось изучение памятников вдоль всей Военно-Сухум ской дороги. Близ села Цебельда, в крепости Шапкы, группа ис­ следователей в составе Н.Я. Марра, Б.В. Фармаковского, Д.П.

Гордеева, Г.Г. Григора, Д.И. Гулиа, С.М. Ашхацава, А.Л, Лукина и В.И. Стражева «произвела осмотр чрезвычайно интересных остатков не обследованных укреплений и сооружений, признав крайне желательным начать на месте осмотра археологические раскопки». В советские годы изучение истории и культуры ап­ силов являлось одной из первостепенных задач в исследовании древнейшей истории Абхазии, и это нашло отражение в от­ дельных работах целого ряда специалистов (Д.И. Гулиа, М.М.

Трапш, З.В. Анчабадзе, Х.С. Бгажба, Ш.Д. Инал-ипа, Г. А. Амич ба, М.М. Гунба, Г.К. Шамба, Л.Г. Хрушковой, В.А. Логинова и др.). Весьма важным источником по апсилийской проблематике являются работы Ю.Н. Воронова и О.Х. Бгажба. 3) постсовет­ ский - после 1991 г., - начало X X J века. Необходимо отметить, что в постсоветский период (начало 9 0 - х годов X X - нача­ ло X X I вв.) продолжилось интенсивное изучение истории А б­ хазии, в частности, апсилов и их региона. Наконец появилась возможность, не опасаясь запрета из Тбилиси, высказывать своё мнение по многим тем проблемам, связанным с историей нашей республики, в статьях и публикациях, вызывавших острую дис­ куссию у грузинских исследователей. Особенно в предвоенное и послевоенное (грузино-абхазская война в 1992-1993 гг.) время (Ш.Д. Инал-ипа, С.З. Лакоба, Ю.Н. Воронов и др.). В них спра­ ведливо критикуются мнения тех грузинских кавказоведов, ко­ торые искажают этническую историю абхазского народа. Стало возможным издание посмертных трудов Ю.Н. Воронова «Кол­ хида на рубеже средневековья», «М огилы апсилов», «Древняя Апсилия», а также материалов цебельдинских раскопок, издан­ ных на французском языке в Лондоне при участии М.М. Казан­ ского и А.В. Мастыковой. Характерной чертой рассматриваемо­ го периода является усиление разработки наиболее важных про­ блем исторического развития по истории юго-восточной Абха­ зии в ранневизантийское время. Научные исследования ведутся по пяти направлениям: по изучению истории этнополитической ситуации, христианизации и церковного зодчества, периодиза­ ции материальных памятников, экономики и хозяйства. Важное место в работах кавказоведов к изучению этнополитической истории древней Апсилии заняли такие актуальные проблемы, как определение северо-западной и юго-восточной границы А п ­ силии, участие апсилов в войнах на стороне Римской и Визан­ тийской империй, прохождение торговых дорог. Стоит также заметить, что в своём большинстве грузинские исследователи (Т.В. Гамкрелидзе, P.M. Рамишвили, Дж. Гамахария и др.) со­ знательно искажают историю Абхазии, доказывая принадлеж­ ность Цебельдинской культуры к древнегрузинской (лазской), а абхазский народ называют древнекартвельскими племенами. В то время как сам народ себя называет (по древнему этнониму апсилы) - апсуа, а свою страну Апсны.

Таким образом, несмотря на проделанную специалистами большую работу по истории изучения Апсилии и апсилов, хро­ нологии и интерпретации их памятников, остаётся, как отмеча­ ют современные исследователи, много спорных вопросов, «бе­ лых пятен», требующих дальнейшего разрешения с привлече­ нием новых данных на основе археологических исследований, а также в трактовке письменных и эпиграфических источников для решения таких проблем, как, например, особенности соци­ ально-экономического, этнокультурного и политического раз­ вития древних апсилов.

В главе I I «А псилы. Ранняя этническая и социально-по­ литическая история», в первом параграфе рассматриваются «Истоки развития апсилийской этнополитической общно­ сти (конец I I тыс. - начало и сер. / тыс. до н. э.)» на фоне историко-культурного этапа формирования раннего этническо­ го единства апсилов, т.е., до первых веков н.э., в период Римской империи, с их глубокими этногенетическими корнями. Данные лингвистики (П. К. Услар, А. Глейе, Н.Я. Марр, А.Н. Грен, И.М.

Дьяконов, X. С. Бгажба, Ш.Д. Инал-ипа, Г.А. Меликишвили, О.М. Джапаридзе, В.Е. Кварчия и др.) свидетельствуют о за­ селении Западного Закавказья в I тыс. до н. э. племенами абха­ зо-адыгского происхождения, начиная с конца эпохи неолита, родственными племенам кашков и абешла, мигрировавшим, согласно автохтонно-миграционной гипотезе (JL Соловьёва и 3.

Анчабадзе), в конце II тыс. до н.э. в сторону Северной Колхиды из центральных и северо-восточных районов Малой Азии (со­ врем. Турция). Данные лингвистики и другие данные в сочета­ нии с археологическими и этнологическими свидетельствами позволяют сделать вывод о существовавших территориально этнокультурных корнях древнеабхазского населения, а также о появлении в конце II тыс. до н.э. позднебронзовой колхидско кобанской историко-культурной общности, расцвет которой падает на начало V III в. до н.э. Применение историко-генетиче­ ского (ретроспективного) метода позволило конкретизировать существовавшую родственную взаимосвязанность между пле­ менем абешла конца II тыс. до н.э. и апсилами конца I тыс. до н.э. - 1 тыс. н. э. (по схеме Апсар-Апсирт-апсилы).

Второй параграф «Апсилы в римское время. Этнополити ческая ситуация» практически является продолжением перво­ го параграфа главы, и в нем подробно рассматривается история развития апсилийского социума в позднеантичный период с учётом применения проблемно-хронологического, сравнитель­ но-исторического методов исследования и анализа письмен­ ного материала. Основное внимание уделено тем переменам в жизни Восточного Причерноморья, которые последовали вслед за появлением римлян в Западном Закавказье. В работе опре­ делён характер римской политики в Апсилии как территории очень важной на Западном Закавказье для Римской империи. В это время (в конце I в. н.э.) особое значение приобретает цепь опорных крепостей с постоянными римскими гарнизонами («Понтийский лимес»), что, в свою очередь, привело как к соз­ данию буферной зоны в Восточнопричерноморском бассейне (для обеспечения стабильности в регионе), так и к предостав­ лению «царского венца», в первую очередь, правителю апсилов — Юлиану, по-видимому, показавшему себя с лучшей стороны во время римско-парфянской войны (в начале II в. н.э.). Также был прослежен возможный механизм развития государствен­ ности у апсилов на раннем этапе их исторического становления как этнической общности, с учётом стратегических интересов, имевшихся к этому региону Кавказа со стороны имперской администрации, для чего нами был применён принцип исто­ ризма. В ходе полученного исследования, с использованием данных археологического материала, был сделан вывод, что эт нополитические образования апсилов, абасгов и санигов, при­ нимая во внимание происходившие внутри этих этнообществ социально-политические процессы (в условиях существования сильных пережитков родовых связей и патриархального уклада жизни), находились на стадии раннего этапа становления госу­ дарства, являясь, по сути, раннегосударственными образовани­ ями (истоками будущей абхазской государственности2 ).

Третий параграф посвящён « Социальной, военно-поли­ тической системе апсилов и их культурному развитию».

В работе впервые даётся последовательная интерпретация со­ бытий, связанных с развитием всей общественной структуры у апсилов в общеисторическом и культурном контексте поздне­ античного мира, с учётом данных письменных, вещественных источников, а также на основе теоретических разработок, исто­ рико-типологического метода и метода периодизации. Являясь на протяжении I - V вв. обществом, в котором сильно были развиты формы коллективной собственности, данный социум, несомненно, находился в состоянии развития, близком к «воен­ ной демократии». В ходе социально-исторического исследова­ ния всего доступного материала (в комплексе) было замечено, что на поворотном этапе истории (конец I тыс. до н. э.- начало I тыс. н. э.) социальный строй апсилов изменяется, появляется принципиально новая форма социальной организации со скла­ дывающейся политической структурой власти, включавшей народное собрание, совет старейшин и правителя. Власть де­ лилась между «царём» и народным собранием. Идёт процесс институализации власти. Органы родового общественного са­ моуправления еще сохраняются, но постепенно набирают силу новые военные структуры в лице военачальника (лидера) и его дружины (М.О. Косвен, Ю.Н. Воронов, Г.А. Амичба, С.Д. Ко­ валевский, Т.В. Кашанина и др.). Присутствие же сельскохо­ зяйственных орудий (мотыги, цалды), кузнечных и плотничьих инструментов наряду с вооружением до V века н.э. в погребе­ ниях Цебельдинской (Цабалской) долины свидетельствует, что «второе великое разделение труда» ещё не сильно коснулось горного населения Апсилии. В этой связи, не меньший инте­ рес вызывает внутреннее состояние общины раннего времени у апсилов, для изучения которой был использован сопостави­ 2 Ш амба Г.К. Древний Сухум. Сухум, 2005.

тельный анализ. Являясь прообразом существовавшей в X IX - начале X X вв. абхазской сельской общины, ретроспективно община древних апсилов, очевидно, представляла собой сель­ скую общину - аыта, делившуюся на ряд посёлков - ацута, аабла, часто населённых в основном членами родственной группы. Как показывают данные погребального обряда в мо­ гилах Цебельдинского некрополя, у основной массы населения преобладал практически одинаковый уровень богатства. Само общество было, в целом, эгалитарным3, с элементами приви­ легированности (как например, фиксируемое погребение (Цибилиум (Цабал) -8) (И - III вв.), сопровождающееся захоро­ нением коня). «Всё это свидетельствует о слабой иерархизации населения Цибилиума в данную эпоху»4, т.е. на раннем этапе поздней античности.

На основании совокупности вещественных источников, с определённой долей вероятности, можно предполагать, что в позднеантичном обществе апсилов существовало, в основном, равноправие без ощутимых следов имущественной дифферен­ циации. Древнее общество базировалось, в большей части, на хозяйственной деятельности, а также и на военном деле, судя по превалированию в могильниках Цибилиума (Цабал) (№1 и №2) кремаций и, в меньшей степени, ингумаций воинов (III IV вв.). В то же время комплексное изучение внутреннего про­ изводства позволило придти к выводу, что носители Цебель динской культуры (отличающейся целым рядом совершенно неповторимых черт) имели более широкие этнокультурные ре­ гиональные связи, находясь в общеисторическом, культурном пространстве происходивших в циркумпонтийской и средизем­ номорской зоне различных событий. Они как и носители пери­ ферийных аборигенных культур Северного Кавказа, Восточной 3 Воронов Ю.Н. Научное наследие. Том I. Сухум, 2006.

4 Казанский М.М., Мастыкова А.В. Эволюция некрополя Цибилиум (II-VII вв.) // Отражение цивилизационных процессов в археологических куль­ турах Северного Кавказа и сопредельных территорий. XXY «Крупновские чтения». Владикавказ, 2008.

и Западной Европы (конец I — начало V вв. н.э.), были вовле­ чены в общий поток тех культурных импульсов, что исходили, главным образом, от Римской империи, являвшейся распро­ странительницей, в частности, новых видов оружия (франк­ ских топоров, позднеримских коротких и длинных мечей из сварочной дамасской стали и др.), сближая их в одну общую культурную среду позднеантичной цивилизации римского-ви зантийского образца (например, включение санигов, абасгов и апсилов в систему обороны Империи, в качестве федератов).

Также стоит заметить, что именно особые географические ре­ льефные горные условия создали тот благоприятный климат, при котором этническая история и этнокультурная среда апси­ лов (оставаясь гомогенной) с начала н.э. стала развиваться без потрясений. Это был довольно самостоятельный этнический социум, создание которого происходило в относительной изо­ ляции. Немаловажно и то, что лингвистический анализ гидро нимических материалов даёт возможность говорить об этни­ ческой принадлежности носителей археологических кулыур, как например, Цебельдинской культуры, гидронимика которой имеет, по мнению большинства исследователей, местную ос­ нову. К тому же, сохранению этноидентичности способствова­ ла также традиция ведения хозяйства с древнейших времён и идеологическая (религиозная) сплочённость, сохранившаяся с некоторыми изменениями и впоследствии.

Таким образом, говоря о местном обществе, жизнь которо­ го во многом была определена хозяйственно-экономическим и культурным укладом, можно отметить, что оно развивалось, главным образом, на основе внутренних социально-экономи­ ческих процессов, предопределяющих политическую, соци­ ально-этническую и культурную историю абхазского народа, а также и на основе внешних ресурсов, способствовавших ин­ теграционным процессам носителей Цебельдинской культуры.

В главе I I I «А псилы в ранневизантийское время (V-VTII вв.)» рассматривается широкий спектр всей политйческой, эт нической, культурной и социально-экономической истории ап­ силов в ранневизантийское время на основе анализа веществен­ ного материала и письменных ранневизантийских, древнегру­ зинских и армянских источников и практически всей существу­ ющей историографической базы по этой теме с применением историко-генетического метода и принципа историзма с целью изучения дальнейшего роста общественной организации у ап­ силов в контексте, в частности, их территориального этнополи тического пространства и взаимоотношения с лазами, чему по­ свящён первый параграф «К проблеме южной этнической и политической границы апсилов и их взаимоотношения с ла­ зами», где был сделан вывод, что в I - V вв. н.э. юго-восточная граница Апсилии проходила по линии рек Риони-Техури5, а к V I в. она перемещается к р. Ингур, из-за дальнейшей экспансии лазов на северо-запад, и, как показывает анализ древнеармян­ ского письменного источника V II в. «Аш харацуйц», этнополи тическую границу апсилов следует локализовать с V I в. по этой реке, которая прослеживается вплоть до V III в. В связи с этим заметим, научно не оправдано увязывать Клисуру Джуаншера (грузинского историка X I в.) с р. Келасур и проводить по ней этнополитическую границу (с V по V III вв.) между «Грецией и Грузией», как это делают грузинские и некоторые абхазские историки.

В этом случае, вопреки утверждению в грузинской истори­ ографии, что абазги и особенно апсилы вместе с мисимианами попали под влияние Лазики, можно определённо считать, что апсилы в рамках своей территории были не только самостоя­ тельны от лазов, но и формировали сами своё этнокультурное пространство, о чём свидетельствуют материалы, выявленные в могилах апсилов (керамическая столовая и тарная посуда, со­ суды - скульптуры оленя и быка, принадлежавшие, вероятно, 5 Гумба Г.Д. К вопросу идентификации р. Эгрис-цкали Джуаншера Джуан шериани //Абхазоведение. История. Археология. Этнология. Выпуск III. С у ­ хум, 2004.

к культовым изделиям, металлообработка: в местных могилах выявлено большое количество ювелирных изделий из золота, бронзы и железа) и письменные данные (Прокопий Кесарий­ ский, Агафий Миринейский). И х контакты с лазами определя­ лись политикой, проводившейся Византийской империей (как известно, и апсилы, и лазы находились от неё в зависимости), (система вассалитета), а также наметившимся ещё с V в. про­ тивостоянием между Византией и Сасанидским Ираном (в V I веке), в связи с чем, особую актуальность приобретают апсило византийские взаимоотношения.

Во втором параграфе «Апсило-византийские взаимоот­ ношения. Стратегия развития в фокусе экономических и по­ литических интересов» рассматривается несколько проблем, связанных одной общей темой как ирано-византийское противо­ стояние на территории Колхиды, в частности, на территории Ап­ силии (находившейся на периферии византийской политики), а именно со стремлением утверждения здесь Ираном и Византией своих торгово-экономических и стратегических позиций. В пер­ вую очередь, у византийской имперской администрации возник­ ла необходимость вынужденной прокладки новых торговых пу­ тей через Северо-Западный Кавказ, защита которых становится для неё первостепенной задачей. Для укрепления своего влияния на Северном Кавказе, где проживали аланы, существенную роль византийцы отвели, как плацдарму, территории, где проживали апсилы и мисимиане;

кроме того, значительным было мисими анское восстание, из-за которого были поставлены под угрозу все дипломатические усилия Византийской империи в отноше­ ниях с западными аланами (в 556 г.;

до этого, в 550 г. ненадолго отпали от империи апсилы, объявившие о своей независимости).

Следует отметить, что предгорную территорию от Кодора (кре­ пость Тцахар) до Ингура (крепость Бухлоон-Буколус), скорее всего, занимало такое родственное и близкое к апсилам племя мисимиан, что мы можем говорить о существовавшей (судя по вещественным источникам) одной апсило - мисимианской этно­ культурной общности (характерно, что в византийской церков­ ной публикации (эпистолы) Анастасия Апокрисиария П века прямо указывается «страна апсилов и мисимиан»).

Концентрация архитектурных памятников Цебельдинской культуры, засвидетельствованная по всему правобережью Ко­ дера и в районе р. Мачара и Келасур (Цибилиум (Цабал), Шап кы, Ахыста, Герзеульская, JIap, Бат, Апушта, Пал, Чхалта, Ажа ра и т.д), объединенных в одну новую оборонительную систе­ му, составлявшую внутренний кавказский лимес («Клисуры» Прокопия, тянувшуюся по горам от нынешней Красной поляны (Сочинский р.-н) и дальше в сторону Западной Грузии), ука­ зывает на двойственный характер политики Византийской им­ перии как захватнической, так и оборонительной. Практически к каждой крепости примыкало местное поселение. «Посёлки апсилов представляли собой скопление жилищ и хозяйствен­ ных помещений, занимавшие вершины с хорошей природной защитой, склоны с искусственными террасами из камня и зем­ ли, ровные площадки вблизи крепости»6. На основе датировки Цибилиума (Цабала), Шапкы, определённой по найденным за­ кладным монетам между 529 и 542 гг. и гораздо позже, была установлена и датировка всех остальных апсилийских крепо­ стей7. Данная точка зрения Ю.Н. Воронова и О.Х. Бгажба была поддержана Э.Я. Николаевой и др. Подобная хронология про­ дуктивнее и для других памятников всего Причерноморья, ко­ торые датировались раньше I V - V I веками.

Можно утверждать, что фортификационное искусство А п­ силии и Мисиминии, испытавшее большое влияние византий­ ской архитектуры (например, крепости с двойными стенами, пентагональная, купольная башня, кладками: opus mixtum, opus quadratum, opus incertum) не только не отставало от всей 6 Воронов Ю.Н. Археологические древности и памятники Абхазии (-ХІвв.) // Проблемы истории, филологии и культуры. Т. XII. М.- Магни­ тогорск, 2002.

7Воронов Ю.Н., Бгажба О.Х. Крепость Цибилиум - один из узлов Кавказско­ го лимеса Юстиниановской эпохи //Византийский временник. 48. М.,1987.

Присредиземноморской крепостной архитектуры, но, в со­ четании с элементами местного облика цитаделей, явилось важным звеном всей оборонительной системы византийцев в Причерноморском бассейне, возникновение которой стало возможным благодаря взаимодействию как византийских, так и апсилийско - мисимианских властей, заинтересованных в запирании всех ущ ельных проходов, ведущих с Северного Кавказа в Западное Закавказье. Далее, как показал анализ ар­ хеологических материалов (главным образом, керамических и железных изделий), Цебельдинская культура была распро­ странена на довольно большой территории, охватывавшей че­ тыре района соврем. Республики Абхазия (Сухумский, Гулы рипшский, Очамчырский и Галский). В свою очередь, это даёт возможность выделить по анализу найденных вещей (керами­ ка, оружие, украшения и т.д.) три локальных хозяйственно­ культурных района Цебельдинской культуры: Мачара-Кодор ский-Галидзский (где с середины V I века также локализуется сходное по хозяйственно-культурному типу мисимианское со­ общество), представляющий значительный (в хозяйственном и территориальном плане) район, Гумистинский и Чхалта-Ко дорский.

Начиная уже с V II в., условия жизни в Абхазии претерпевают изменения. Судя по летописи Феодосия Гангрского и древне­ армянской географии «Аш харацуйц», в V II веке складывается новая политическая ситуация. Границы Апсилии, в результате внешнего давления (абасгского и аланского), частично, сужа­ ются, происходит этнополитическое и культурное сближение древнеабхазского этноса в рамках Абасгского княжества. Вме­ сте с тем, в начале VTII века «страна» апсилов, вместе с Ми симинией, включавшей в себя часть соврем. Гулырипшского, Очамчырского и Галского р-нов Республики Абхазия, в сочи­ нении византийского историка Феофана Хронографа предстаёт довольно независимым, единым этнополитическим образова­ нием в составе Византийской империи как самоуправляющаяся территория, во главе которой стоят патрикий Марин, «первый среди апсилов»8 и его позднеблаженный сын Евстафий. Также на местах, «помимо патрикия власть в Апсилии осуществляли и топотериты (провинциальные византийские «местоблюсти­ тели»), в обязанности которых входило управление областями и крепостями». В самом же апсилийском обществе, которое всё ещё оставалось традиционно-консервативным, к середине VIII в., в этот переходный период, как можно предполагать, усили­ вается процесс расслоения, свои позиции укрепляет (перерож­ даясь постепенно в должностных лиц раннефеодального госу­ дарства) апсилийская аристократия.

Подробному рассмотрению этого вопроса посвящён послед­ ний третий параграф: «Социальный аспект развития эт­ нополитической общности у апсилов». В о второй главе уже рассматривалась социальная организация древней Апсилии в позднеантичное время, основой которой был военно-демокра­ тический принцип власти в обществе, которое вступило при­ мерно в V I веке непосредственно в период вызревания ранне­ классовых отношений и в стадию генезиса феодализма. В связи с этим существуют две концепции. Одна (С.Н. Джанашиа, З.В.

Анчабадзе, Ш.Д. Инал-ипа, М.М. Гунба, Г.А. Амичба и др.) и вторая (Г.А. Меликишвили, А.П. Новосельцев, Ю.Н. Воронов, О.Х. Бгажба и др.), которой придерживаюсь в своей работе, по ней на территории Западного Закавказья ещё в V I в. господ­ ствовали в очень своеобразной форме раннеклассовые отноше­ ния, и процесс феодализации проходил медленно, ибо общин­ ные связи здесь, судя по письменным источникам, были очень сильны (Прокопий, Агафий, Менандр), даже в Лазике «процесс формирования феодальных отношений и феодальной знати шёл здесь очень медленно»9. Поэтому мы не можем говорить 8 Чичуров И.С. Византийские исторические сочинения: «Хронография» Ф е­ офана, «Бревиарий» Никофора. Текст, перевод, комментарий. М.,1980.

9 Новосельцев А.П. Генезис феодализма в странах Закавказья (опыт сравни­ тельно-исторического исследовяния). М., 1981, с. 202.

о существовании в V I в. раннефеодального Лазского царства.

Следует отметить, анализ погребального обряда со всей оче­ видностью показывает, что древние апсилы на всем протяже­ нии существования Цебельдинской культуры придерживались традиционной религии, их духовная и материальная культура практически не изменилась и в V - V II вв., на данной террито­ рии намечается лишь плавная эволюция позднеантичных форм материальной культуры. Одна из них была связана с византий­ ской христианизацией у апсилов (с V I - до конца V II вв.), ре­ лигиозная система которых, как и у алан, была тесно связана с эволюцией социальной структуры. Проводившаяся активная миссионерская деятельность со стороны Константинопольской церкви в Апсилии свидетельствует о том, какое значение при­ давалось этому региону Западного Закавказья. Уже с IV - V вв.

отмечаются самые ранние христианские церкви, построенные на территории Абхазии. При Юстиниане I были возведены хра­ мовые комплексы с баптистериями и мартирии (в Цибилиуме, в Ш апкы и т.д.), позже был построен на четырёх столбах (опорах) Драндский храм V I века. Говоря о церковном Цибилиумском (Цабалском) комплексе V I в., нельзя не заметить, что он был построен в рамках одного с крепостью проекта. В частности, несколько иной хронологии придерживается в отношении дан­ ного церковного комплекса Л.Г. Хрушкова, который ею не был раскопан до конца и, соответственно, не были увидены гран ности апсиды, и датируется ею более ранним временем10. Итак, «согласно клеймам на кирпичах и черепице, первым епископом апсилов был Константин», принадлежавший, по всей видимо­ сти, к прогрессивной части местного общества. В этом случае можно говорить о том, что территория апсилов на идеологиче­ ском, культурном и социально - административном фоне явля­ лась «контактной зоной», на которой осуществлялась греческая проповедь времён христианизации и последующее единение с -------------— ------- — ---------------------------------------------------------------------------------------------------------J -------- 1 Хрушкова Л.Г. Раннехристианские памятники Восточного Причерномо­ рья (IV-V II в.). М.,2002, с.315.

Константинопольской Церковью, распространение греческой культуры, языка и т.д._ Большое значение в это время (V I в.) приобретают апси ло-аланские связи, их укреплению (на торговом и социальном уровне) способствовало прохождение двух главных ответвле­ ний Великого шёлкового пути по территории Западного Кавка­ за до главного города в Апсилии (Мисимианский и Даринский путь), т.е. к Себастополису, который Юстиниан восстановил:

«Ныне же император Ю стиниан этот Севастополь, который прежде был только крепостью, заново весь перестроил, окру­ жил его такими стенами и укреплениями, что он стал непри­ ступным, украсил его улицами и другими постройками;

таким образом, и по красоте и по величине он сделал его теперь од­ ним из самых замечательных городов»1. Так, существование трёх ответвлений было доказано на примере археологическо­ го материала (европейские вещи, каменная бусина с китай­ ским иероглифом «бень» («император») времён династии Суй (V I в.), а, главное, фрагментами шёлковых тканей). Отметим, «значение протяжённых торговых путей далеко выходило за область торговли. П уть концентрировал и стягивал окружаю­ щие территории, вовлекал округу в сферу своего функциони­ рования, т.е. играл консолидирующую роль», в основе которой была складывавшаяся к этому времени система более устойчи­ вых общественных связей между аланским, апсилийским на­ селением. Свидетельством этому служит выявленный археоло­ гический материал, указывающий на возможное присутствие аланского компонента в крепости Цибилиум (Цабал), а также письменные источники (Прокопий Кесарийский, Агафий Ми ринейский, Менандр, Феофан Хронограф и др.). Кроме того они же также показывают, что Мисимианский путь следует локализовать в Ингурском ущелье, а Даринский западнее Ми симианского, выводивший прямо в центр Апсилии (Даринский 1 Прокопий Кесарийский. О постройках // Вестник древней истории. №4.

М.,1939.

путь это не «Абхазская дорога» грузинских летописей, которая соединяла Кутаиси и Анакопию).

Тщательное изучение социально-политической истории (наиболее изученной) западных алан выявило близость обще­ ственных систем западных алан и апсилов. Было замечено, что как на Северном, так и на Ю ж ном Кавказе общества раз­ вивались в похожих условиях. В свою очередь, это позволило сделать вывод, что в Апсилии общество переживало ту ста­ дию развития, когда социальная структура начинает набирать темп, происходит дифференциация социума в сторону его усложнённости, появляется новая знать, во главе него стано­ вится военный предводитель. Возникает новая форма обще­ ственной организации, военно-иерархическая система управ­ ления (с V I в.), власть сосредотачивается в руках военного предводителя и верной ему дружины, состоявшей, судя по вы­ явленному археологическому материалу, из знатных воинов и воинов-всадников, представлявших, вероятно, всадническое сословие. Подобная военно-иерархическая организация вла­ сти была и у «варварских королевств» в раннесредневековой Западной Европе. Что-то похожее, судя по письменному ис­ точнику Прокопия Кесарийского, возможно, имелось и в со­ седней Абасгии, разделённой на западную и восточную, со своими правителями (архонтами) в V I в. П о мере укрепления политической системы в Абасгии, власть приобретает тут с V II в. наследственный характер. П о свидетельству «Дивана абхазских царей», первым царем абхазов был А нос и только одиннадцатым - Леон I.

М еж ду тем, следует отметить, что социальную структуру в Апсилии, переживавшей свою динамичность с V I века (это было связано в это время с инновацией в военной сфере, в хо­ зяйстве и в быту), более всего отражает военная организация.

«Наиболее типичные боевые предметы рассматриваемого пе­ риода происходят из могильников цебельдинской общины ап­ силов». Как показал анализ всаднических захоронений (Ю.Н.

Воронова и О.Х. Бгажба) и обнаруженных во время раскопок 12 поясных наборов геральдического типа (состоявших из се­ ребряных или бронзовых пряжек, накладок и наконечников ремней), основу элитарности апсилийского общества могла представлять группа профессиональных воинов, т.н., воинская аристократия. Отметим, поясной набор указывал на заслуги и место его владельца в воинской иерархии. Пояса являлись тем отличительным знаком принадлежности к военному сословию, который могли иметь только наиболее знатные воины, относив­ шиеся к всадническому сословию. Сходная организация обще­ ства и усугублявшаяся разница в экономическом положении (в связи с прохождением трасс торгового пути) ещё более стиму­ лировали процесс внутреннего распада родовой организации у апсилов и появление прослойки состоятельных апсилов при имевшейся, в основной массе населения, имущественной одно­ родности. Похожую ситуацию можно наблюдать в ранневизан­ тийскую эпоху и в Закубанье12.

Очевидно, во главе всего апсилийского общества стоял пра­ вящий род, к которому принадлежал военный предводитель (или, пользуясь социальной терминологией X IX в., владетель) с резиденцией (судя по археологическим исследованиям) на горе Ш апкы, окруженный и поддерживаемый дружиной (включая сюда и всадническую). Отсутствие в женских захоронениях мо­ гильника Ш апкы орудий труда (железные мотыжки) и наличие там же украшений может указывать на привилегированность рода, проживавшего в данной части Апсилии. Тем самым, идёт процесс формирования новых типов власти и управления. Сам этот процесс, связанный, в первую очередь, с появлением новой дружинной знати, был обусловлен, во-первых, тем, что, нахо­ дясь в гущ е исторических событий, общество апсилов носило 1 Джигунова Ф.К. О половозрастной и социальной градации раннесредне­ векового общества по материалам погребений на территории Закубанья // Древний Кавказ: Ретроспекция культур. X X III «Крупновские чтения» по ар­ хеологии Северного Кавказа. Тезисы докладов. М., 2004.

военизированный (каждый мужчина-воин) характер, особенно на позднем этапе, во-вторых, инкорпорированием в систему Византийской обороны той прогрессивной части апсилов, ко­ торая стремилась интегрироваться в общекультурную систему ранневизантийского мира, а это, в свою очередь, формирова­ ло привилегированную (военизированную) прослойку в самом обществе, что должно было вести уже к изменению старых об­ щинных условий жизни в Апсилии, т.е. к раннеклассовым от­ ношениям, в третьих, прохождением трассы Великого шёлко­ вого пути (например, для защиты караванов), так как интенси­ фикация византийской торговли с восточно-причерноморским миром ещё более усилила социальную стратификацию внутри апсилийского социума, чем в период Римской империи. Н а ос­ нове применённых в данном параграфе историко-генетическо­ го, сравнительно-исторического и типологического методов можно сделать вывод, что социальная организация у апсилов, зависевшая от устоявшихся веками традиционных устоев, во многом схожих с устоями других этнических групп Кавказа, развивалась в условиях генезиса феодализма до появления А б­ хазского царства.

Таким образом, происходит процесс формирования единой абхазской феодальной народности, без которой не состоялось бы независимого Абхазского царства в 786 г. Такова была, на мой взгляд, ситуация, в течение которой в V - VIII вв. формиро­ вались основные черты этнополитической самобытной истори­ ко-культурной общности в Апсилии.

В Заключении делаются основные выводы, на основании которых можно определённо сказать, что исторический про­ цесс, происходивший в античность и раннем средневековье в Западном Закавказье, объективно привёл к консолидации древ­ неабхазский этнос в единую абхазскую феодальную народ­ ность. Образование единого Абхазского царства стало основой её дальнейшей консолидации. Абхазское царство сыграло важ­ нейшую международную роль в противостоянии мировых дер­ жав Арабского Халифата и Византийской империи, являясь на то время первым, достаточно мощным, феодальным государ­ ством в Северо-Западном и в Ю жном регионе Кавказа.

П о теме диссертации опубликованы следующие работы:

1. Апсиловедение в 90-х годах X X века - начале X X I века и его проблемы // Тезисы докладов 50-й Итоговой науч­ ной сессии А бИ ГИ. Сухум, 2006.

2. Апсилия и апсилы в трудах Ю.Н. Воронова // Материа­ лы Первой Абхазской Международной археологической конференции. Сухум, 2006.

3. Цебельдинская (апсилийская) культура в общеистори­ ческом и культурном контексте позднеантичного мира // Тезисы докладов Международной научной конферен­ ции по археологии Северного Кавказа: X X V I «Крупнов ские чтения». М агас, 2010.

4. Этнополитическая ситуация в Восточном Причерномо­ рье в начале нашей эры // «Акэа-Сухум». Журнал лите­ ратуры, науки и публицистики. №2. Сухум, 2010.

5. Великий шёлковый путь и Западный Кавказ в ранневи­ зантийскую эпоху и его значение сегодня // Доклады X I Международной научно-практической конференции, посвященной памяти выдающегося ученого и обще­ ственного деятеля Ф. А. Щербины. Краснодар, 2011.

6. Из истории апсило-византийских взаимоотношений в Восточно-причерноморском бассейне (V - V II вв.) // Karadeniz Ara§tirmalari. Sayi 29. Ankara, 2011 (с аннота­ цией на турецком и английском языках).

7. Древнеабхазские племена апсилы в грузинской истори­ ографической интерпретации // Абхазоведение. А рхео­ логия. История. Этнология. V - V I выпуск. Сухум, 2011.

8. Апсилы в трудах Ш.Д. Инал-ипа // Первые международ­ ные инал-иповские чтения. Сухум, 2011.

9. Апсило - византийские взаимоотношения (IV -V III вв.) // Вторая абхазская международная археологическая конференция. Материалы конференции. Сухум, 2011.

10. К проблеме хронологии поздней античности и раннего феодализма в Западном Закавказье ( - ІІІ вв.) // Про­ блемы археологии Кавказа. Сборник материалов М еж ­ дународной научной конференции, посвящённой 70 летию Ю.Н. Воронова. Сухум, 2011.

11. Апсилия и апсилы в историографии последних десяти­ летий // Кавказский бюллетень. Выпуск I. Абхазия. М о­ сква, 2011.

12. Новые материалы Цебельдинской культуры из села Ата ра (Абхазия) // Тезисы докладов Международной на­ учной конференции по археологии Северного Кавказа:

X X V II «Крупновские чтения». Махачкала, 2012, (со­ вместная).

Формат 60x84 1/16. Физ. печ. л. 1, Тираж 100 экз.

Отпечатано ф. «Алашарбага» Сухум, ул. Университетская,