Механизмы речевого воздействия и их реализация в политическом дискурсе (на материале речей г. шрёдера)
На правах рукописи
КОМИСАРОВА Таисия Сергеевна МЕХАНИЗМЫ РЕЧЕВОГО ВОЗДЕЙСТВИЯ И ИХ РЕАЛИЗАЦИЯ В ПОЛИТИЧЕСКОМ ДИСКУРСЕ (на материале речей Г. Шрёдера) Специальность 10.02.04 – германские языки
АВТОРЕФЕРАТ
диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук
Воронеж – 2008 2
Работа выполнена в Орловском государственном университете
Научный консультант: кандидат филологических наук, доцент Пастухов Александр Гавриилович
Официальные оппоненты: доктор филологических наук, профессор Быкова Ольга Ильинична Воронежский государственный университет кандидат филологических наук, доцент Ковыршина Елена Олеговна Воронежский государственный технический университет
Ведущая организация: Самарский государственный университет
Защита состоится « 12 » мая 2008 г. в _ на заседании диссертационного совета Д 212.038.16 при Воронежском государственном университете по адресу: 394006, г. Воронеж, пл. Ленина, 10, ауд. 49.
С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Воронежского государственного университета.
Автореферат разослан « 10 » апреля 2008 г.
Учёный секретарь диссертационного совета Велла Т.М.
Общая характеристика работы
Изучение языка политики представляет в настоящее время особый интерес для лингвистики, поскольку этот язык является одной из важных форм презентации актуальной информации и одновременно инструментом борьбы за власть. Процессы социально-политических изменений общества, повлекшие за собой значительные изменения в сфере политической коммуникации, выдвигают новые требования к изучению языка политического выступления. На современном этапе очевидна необходимость разработки лингвистического описания эффективных моделей политического выступления, которые позволили бы политику учитывать не только динамику общественного развития, но и прагматические характеристики языковых средств, их наиболее эффективное сочетание в рамках отдельного выступления. Учёт ситуации общения, её общих и частных характеристик, правильное использование механизмов воздействия, их выразительных возможностей обеспечивает эффективное взаимодействие политика и аудитории, ведет к достижению желаемых результатов.
Предлагаемое диссертационное исследование посвящено изучению прагматических механизмов речевого воздействия политического дискурса, их языковой презентации в публичных выступлениях политика. Исследование опирается на целый ряд работ по лингвистической прагматике, которая базируется на функциональной концепции речевой деятельности с продуманным намеренным выбором лингвистических единиц для наилучшего воздействия на адресата (Н.Д. Арутюнова, Л.А. Киселева, Г.Г. Матвеева, Ю.С. Степанов, Н.И. Формановская и др.).
Актуальность работы объясняется недостаточной изученностью механизмов речевого воздействия в такой важной сфере, как политическая коммуникация. На фоне возрастающего интереса исследователей к языку политики очевидна потребность изучения политического дискурса. Тексты публичных выступлений, в которых определяющими особенностями становятся когнитивное моделирование сообщения, техника убеждения, особенности языкового построения, являются весьма актуальным языковым материалом.
Цель настоящей диссертации состоит в выявлении механизмов речевого воздействия политического дискурса, в их комплексном описании на лексическом, грамматическом и стилистическом уровнях. Политическая речь рассматривается как особый жанр дискурса, прагматической установкой которого является последовательное убеждение адресата в приемлемости выражаемого мнения.
Реализация поставленной цели предполагает решение ряда конкретных задач:
1) представить, опираясь на работы известных отечественных и зарубежных лингвистов, исходные положения теории политического дискурса, определить основные подходы, необходимые для анализа политических речей;
2) описать реализацию механизмов речевого воздействия в общественно политической практике;
3) рассмотреть политическую речь в жанровом аспекте, отразить её видовые особенности и специфику структурного оформления;
4) дать типологическую, тематическую и хронологическую классификации политических выступлений с учётом конкретной коммуникативной ситуации;
5) выявить средства риторического воздействия политической речи на лексическом, синтаксическом уровнях с учётом комплекса национально культурных и личностных особенностей оратора;
6) изучить индивидуальный имидж политика, его ролевую структуру, особенности самопрезентации и восприятия имиджа общественностью (реципиентами).
Объектом исследования является политический дискурс, который понимается как речевая деятельность политических субъектов в сфере институциональной коммуникации.
Предметом исследования выступают способы организации политического дискурса, а также языковые средства в современном немецком языке, маркирующие возможности репрезентации автором важнейших интенций политической речи.
Материалом исследования послужили речи федерального канцлера ФРГ Г. Шрёдера, размещенные на официальном сайте главы правительства ФРГ в сети Интернет: www.bundeskanzler.de и на компакт-диске «Bulletin 2005. Bulletin 1996 2004» (Presse- und Informationsamt der Bundesregierung). Общий корпус выборки составил 437 речей, полностью охватывающих период деятельности Г. Шрёдера в должности федерального канцлера (1998 – 2005 гг.).
Научная новизна данного диссертационного проекта состоит в том, что на основании системного подхода к изучению механизмов речевого воздействия политического дискурса описываются языковые средства публичного выступления, определяющие его прагматическую направленность.
Теоретическая значимость диссертации заключается в том, что исследование вносит определенный вклад в дальнейшую разработку научных представлений о жанре политической речи и её жанровой стратификации, политическом дискурсе и прагматике речевого воздействия.
Практическая ценность проведённого исследования определяется возможностью использования его положений и выводов в курсе лекций и семинарских занятий по политической лингвистике, коммуникативной прагматике, теории дискурса и стилистике, а также в спецкурсах по профессионально ориентированной риторике.
Цель и задачи работы определили использование следующих методов:
анализа и синтеза, когнитивно-дискурсивного, контекстуально-компо зиционного, лингво-идеологического, лингвостилистического и лингво прагматического анализа, методов словарных дефиниций и интроспективного анализа.
Теоретической базой диссертации послужили работы отечественных и зарубежных ученых в области лингвистической прагматики (Н.Д. Арутюнова, Т.В. Булыгина, Л. Витгенштейн, В.И. Карасик, И.М. Кобозева, Дж. Лакофф, Г.Г. Матвеева, Дж. Остин, Дж. Серль, Г.Г. Почепцов, В.И. Шаховский, G. Leech и др.), политической лингвистики (А.Н. Баранов, О.С. Иссерс, Ю.Н. Караулов, В.Г. Костомаров, Л.П. Крысин, П.Б. Паршин, А.П. Чудинов и др.), комму никативной лингвистики (H. Isenberg, E.U. Groe, В. Шмидт и др.), лингвистики текста и теории дискурса (Р. Водак, М.В. Гаврилова, Б.М. Гаспаров, Т. ван Дейк, М.Л. Макаров, П. Серио, А.В. Олянич, Е.И. Шейгал, W. Dieckmann, R. Fowler и др.), теории риторики (Ю.Н. Варзонин, Н.Н. Кохтев, D. Grieswelle, R. Herzog, P. Kammerer и др.), жанровой стилистики (М.М. Бахтин, М.П. Брандес, В.В. Дементьев, В.И. Провоторов, К.Ф. Седов, K. Adamzik, R. Eckard) и др.
На защиту выносятся следующие положения:
1. Политическая речь как форма публичной речи является сложным объектом лингвистического исследования и отражает закономерности её функционирования как особого жанра политического дискурса, имеющего специфическую композиционно-смысловую структуру.
2. Реализация прагматических механизмов воздействия в немецкой политической речи обусловлена двумя факторами: особенностями политической коммуникации, имеющей преимущественно манипулятивный характер, а также своеобразием коммуникативного акта речи, предполагающего фиксированное распределение коммуникативных ролей. При этом приоритет оратора по отношению к аудитории (как ситуативно привилегированной стороны) заключается в возможности задавать общую тональность коммуникации и свободно выбирать механизмы воздействия.
3. Типология жанровых разновидностей политических речей определяется ведущей интенцией оратора на основе функциональных смыслов политического дискурса и зависит от конкретной коммуникативной ситуации.
4. Языковые приёмы воздействия в политической речи, реализующиеся на лексическом, грамматическом и стилистическом уровнях, обладают сильным персуазивным эффектом и обеспечивают реализацию основных интенций выступления.
5. Речевое поведение политика, обусловленное целями самопрезентации, направлено на формирование собственного имиджа, т.е. создание индивидуального образа, складывающегося у аудитории на основе совокупности представлений о нем, целенаправленно формируемых им лично и средствами массовой коммуникации.
Апробация работы. Основные положения диссертационного исследования отражены в восьми публикациях, из них одна статья опубликована в издании, соответствующем списку ВАК РФ. Теоретические аспекты исследования и его практические результаты были освещены в научных докладах, в том числе на ежегодной конференции Немецкой службы академических обменов в г. Самаре (2005), съездах Российского союза германистов (Нижний Новгород 2005, Санкт Петербург 2006), международной научной конференции «Язык, общество и проблемы межкультурной коммуникации (Гродно, Беларусь, 2004), научно практических конференциях «Межкультурная коммуникация: теория и практика обучения» (Нальчик, 2005), «Актуальные проблемы коммуникации и культуры» (Пятигорск, 2006), заседаниях межкафедрального семинара «Жанры и типы текста в научном и медийном дискурсе» в Орловском государственном институте искусств и культуры (Орёл 2004-2007).
Структура диссертационного исследования. Диссертация состоит из Введения, трёх глав, Заключения и содержит список использованной научной литературы, перечень использованных словарей, а также приложение.
Объём основного текста диссертации составляет 180 страниц, общий объем работы – 250 страниц.
Основное содержание работы
Во введении обосновывается актуальность темы диссертации, определяется цель исследования и его задачи, характеризуется материал, предмет и объект исследования, его научная новизна, теоретическая и практическая значимость, указываются используемые методы и приёмы исследования, формулируются основные положения, выносимые на защиту.
В Первой главе «Теоретические основы изучения механизмов речевого воздействия» рассматривается понятие дискурса в современной лингвистике, специфика политического дискурса, реализация механизмов речевого воздействия в нём.
В настоящее время основное внимание многих гуманитарных дисциплин, предмет которых прямо или опосредованно предполагает изучение функционирования языка – лингвистики, литературоведения, семиотики, социологии, философии, антропологии – направлено на изучение проблемы дискурса, выявление особенностей его структуры, формы выражения, функционирования. Наличие целого ряда трактовок и интерпретаций данного понятия свидетельствует о его значимости для развития всей парадигмы научного знания.
Дискурс как лингвистический феномен получил разностороннее освещение в работах современных исследователей (Б.М. Гаспаров, Т. Ван Дейк, Т.М. Дрид зе, В.И. Карасик, М.Л. Макаров, К.Ф. Седов, П. Серио и др.), однако многие аспекты дискурса остаются малоизученными. В настоящей работе под дискурсом понимается текст, погруженный в коммуникацию, представляющий собой речевой продукт, рассматриваемый как целенаправленное социальное действие, осуществляемое с определенными интенциями и характеризующееся типологически обусловленным коммуникативным пространством.
Рассмотрение дискурса применительно к современному социуму позволяет выделить его различные виды, в том числе и политический. Проблемам изучения политического дискурса посвящены работы Р. Водак, Т. ван Дейка, В.И. Карасика, П.Б. Паршина, А.И. Соловьева, Е.И. Шейгал и др., но, тем не менее, общепринятого определения данного термина среди исследователей нет.
Анализ лингвистической литературы показывает наличие узкого понимания термина «политический дискурс», определяя его как класс жанров, ограниченный особой социальной сферой, а именно, политикой (Р. Водак, T. van Dijk и др.) и широкого, рассматриваемого как речевое образование, любая составляющая которого относится к сфере политики (В.В. Зеленский, Е.И. Шейгал и др.).
Функция убеждения политического дискурса, по мнению некоторых лингвистов (А.Н. Баранов, П.Б. Паршин, Г. Шиллер и др.), является основной функцией, в связи с чем, вслед за Е.И. Шейгал, «политический дискурс» трактуется нами как «любое речевое образование, субъект, адресат или содержание которого относится к сфере политики». Важной целевой установкой при этом является воздействие на восприятие и поведение адресата.
Отличительными чертами политического дискурса выступают институциональность, варьирование, смысловая неопределенность, иррациональность и суггестия, театральность, являющиеся одновременно и важнейшими характеристиками политической речи, в значительной мере определяющими суть коммуникативно-прагматических механизмов воздействия. В соответствии с этим тезисом речевое воздействие (в нашем исследовании оно равнозначно понятию «речевое влияние» (Г.Г. Матвеева)) и механизмы речевого влияния рассматриваются нами как ключевые категории политической коммуникации.
В лингвистической литературе речевое воздействие представлено как весьма сложный феномен, имеющий междисциплинарный характер и составляющий предмет целого ряда научных концепций (А.Н. Баранов, Ю.И. Левин, П.Б. Паршин, В.М. Сергеев, Л.Л. Федорова, В.Е. Чернявская).
В рамках предлагаемого исследования, вслед за В.Е. Чернявской, под «речевым воздействием» с учетом специфики политической коммуникации мы понимаем особое речевое формулирование, нацеленное на внедрение в сознание другой личности определенных оценок, мнений, отношений. Речевое воздействие представляет собой форму целенаправленного управления, в результате которого осуществляется политика и устраняется конкурентное влияние через соответствующие каналы, механизмы, формы и способы.
Механизмы речевого влияния, которые использует политический лидер, взаимодействуя с другими субъектами и объектами политики, определяются конкретными задачами, ресурсами, которыми обладает лидер, его общими мировоззренческими и политическими позициями и теми моделями и технологиями влияния, которые он выбирает, исходя из условий коммуникации.
При описании механизмов воздействия следует учитывать две стороны:
зависимость употребления языковых единиц от целей отправителя текста (Н.И. Конрад), а также характер и степень воздействия с помощью языка на получателя текста (S.J. Hayakawa). Таким образом, механизмы речевого воздействия понимаются как языковые приёмы влияния на сознание, на процесс принятия человеком тех или иных решений, реализующихся на лексическом, грамматическом и стилистическом уровнях языка и обладающих сильным персуазивным эффектом. Они способны выдвигать те или иные, связанные с ними, смыслы в центр общественного интереса. (В предлагаемом диссертационном исследовании рассматриваются только вербальные средства воздействия).
С учётом специфики политической коммуникации важным вопросом в системе наших рассуждений о речевом воздействии является обращение к самим способам воздействия и среде, внутри которой это влияние реализуется:
медиатехнологии, манипулирование и политические конфликты.
Потенциал новейших технологий позволяет квалифицировать современную политическую коммуникацию в контексте наступления «информационной эпохи». Сегодняшняя политика с её действиями и вербальными средствами выражается в совершенно иных контекстах. Главной силой, формирующей этот социальный фон, становится заметная доля критичности, сквозь которую рассматриваются действия власти, с её внешними и потому более объективными оценками (Г.Г. Почепцов). Именно коммуникация определяет формат политических отношений. Утратив свой прежний вспомогательно-технический статус, она превратилась в системообразующий фактор политики, от которого зависит сохранение связей между государством и обществом. Использование широкого потенциала медиасредств становится особым приёмом массового воздействия (Т.Г. Добросклонская). Медиатехнологии конструируют мир, который затем становится реальностью для адресата.
Восприятие политических реалий открывает массу возможностей для манипулирования общественным мнением, для конструирования политических реакций и управления политической активностью людей. Манипуляция, таким образом, представляет собой особый «вид психологического воздействия, исполнение которого ведёт к скрытому возникновению у другого человека намерений, не совпадающих с существующими желаниями» (Е.Л. Доценко). В условиях реальной коммуникации в политической речи реализуется большое число манипулятивных стратегий и тактик, которые в условиях новых технических возможностей позволяют применять массовые формы виртуального кодирования сообщений для слабо ангажированных социальных аудиторий.
Указанные процессы приводят к возникновению проблем в организации способов представления информационных сообщений и их последующей смысловой интерпретации. Умножение внешне технологических и разнокачественных способов символизации публичных выступлений политиков не только нарушает коммуникативные процессы, но и ставит под вопрос сам механизм политического (символического по своей природе) воздействия, являющийся, по сути, особым типом социальной регуляции политического конфликта.
Политический конфликт выступает одной из форм политического процесса, способом разрешения его противоречий. Другой его формой является сотрудничество или соперничество, подтверждающие еще раз, что источник движения всего сущего лежит в образовании противоположностей и их борьбе (А.В. Глухова, В.Д. Зотов, Ю.В. Ирхин).
Многообразный мир политических конфликтов нуждается в определённом упорядочении и типологизации. Тип конфликта детерминирован определённой средой, т.е. тем или иным видом общества, по-разному генерирующим разные типы политических конфликтов (А.А. Першин). Современный этап развития общества характеризуется как раз повышенной конфликтогенностью из-за последствий власти прошлого и серьёзных препятствий в реформировании настоящего. Обращение к природе политического конфликта необходимо именно для получения системной картины исследуемого явления – механизмов воздействия политической речи в контексте всей парадигмы политического дискурса, которая базируется на рассмотрении его типичных когнитивных и коммуникативных аспектов.
Во Второй главе «Место политической речи в современном политическом дискурсе» устанавливаются релевантные признаки речевого жанра «политическая речь», описывается жанровая типология речи и её структурно-композиционная организация, определяются функциональные и категориальные спектры наиболее типичных жанровых разновидностей политической речи в рамках немецкого политического дискурса.
Для выделения релевантных жанровых характеристик политической речи определяющим является теоретическое обоснование понятия «речевой жанр», который трактуется нами как «типичная ситуация общения, воспроизводимая в коммуникативной деятельности носителя языка, характеризующаяся набором элементов данной ситуации, а также совокупностью решаемых в этой ситуации задач» (Н.В. Назарова). В соответствии с данным определением, политическая речь выступает как жанр, как единица дискурса, рассматриваемая в типичной речевой ситуации (общественно-политическая практика).
Цели и задачи описания политической речи в рамках политического дискурса позволили исследовать политическую речь как жанр первичного дискурса, относящийся к жанрам институциональной коммуникации, отражающей широкий спектр политической проблематики.
Политическая речь как форма публичной речи, произносимой оратором, рассматривается в предлагаемом исследовании, вслед за целым рядом учёных (М.В. Гаврилова, Т.В. Юдина, А.П. Чудинов, U. Prksen, R. Herzog, P. Kammerer, J. Kopperschmidt), как процесс коммуникации, как один из видов социального действия и как само политическое действие. Речь политического лидера характеризуется публичностью, официальностью, ориентированностью на коллективного и массового адресата. В этом случае выступлению лидера свойственны признаки публичного выступления: 1) оно монологично, произносится одним человеком для определенной аудитории;
2) более структурировано, чем спонтанная речь;
3) предполагает разнообразные способы речевого воздействия. Функциональная специфика политической речи проявляется в способности влиять как на процесс рационального осмысления, так и на неосознанное восприятие. Выступление оказывает на слушателей не только интеллектуальное, но и эмоциональное воздействие.
Подход к политической речи как сложному многомерному явлению предполагает анализ её жанровых разновидностей и жанровой структуры.
Существование видов политической речи обусловлено её экстра- и интра лингвистическими характеристиками: коммуникативной интенцией, ком муникативной ситуацией, особенностями субъектно-адресатной организации, функциональной спецификой. В данной главе была предпринята попытка типологизировать жанровые виды политической речи по характеру ведущей интенции и тематике, поскольку интенция говорящего в системе функционирования политической речи играет существенную роль как элемент речевого действия (Т.В. Анисимова, А.Б. Бушев, Т.В. Шмелева). Само понятие интенциональности определяет глубинные процессы порождения речи, являясь свойством любого акта сознания, ориентированного на конкретный объект.
Попытка выделения жанрообразующих критериев и типологизации разновидностей политической речи по характеру ведущей интенции под тверждает предположение об осознанном выборе механизмов воздействия речи и использовании адекватного арсенала языковых средств. Опираясь на теоретические разработки Е.И. Шейгал в области жанрового пространства политического дискурса, применительно к речам федерального канцлера Германии Г. Шрёдера, были выделены следующие жанровые виды:
- эпидейктические (ритуальные), к которым относятся: (1) праздничные обращения;
(2) выступления на торжественных и протокольных мероприятиях (официальный завтрак, обед, ужин);
(3) вступительное слово на конференциях высшего уровня, во время поездок, посещения предприятий и других объектов, во время встреч, перед началом переговоров и т.п.;
(4) надгробная речь.
- ориентационные (информационно-прескриптивного характера), к которым относятся: (1) программные выступления;
(2) выступления на форумах, симпозиумах, конгрессах и других мероприятиях перед большой аудиторией;
(3) выступления на заседаниях и совещаниях;
(4) правительственные заявления в парламенте;
(5) политические речи на встречах с деловыми кругами;
(6) небольшие речи при подписании документов;
(7) заявление по поводу важнейших событий.
- агональные, отличающиеся особым эмоциональным настроем и содержащие в себе побуждение к действию: (1) речи по случаю начала предвыборной борьбы;
(2) выступления на митингах, массовых мероприятиях;
(3) речи в предвыборных теледебатах;
(4) политические речи в парламентских дебатах.
Соотношение рассмотренных жанровых видов политической речи показано в диаграмме 1.
Диаграмма Виды политической речи эпидейктические жанров ые 50 в иды в % 40 ориентационные жанров ые в иды в % агональные жанров ые в иды в% 1998 1999 2000 2001 2002 2003 2004 Среди выделенных видов политического выступления речи информа ционно-прескриптивного характера как ориентационные жанры количественно доминируют. Объяснением тому может служить одна из главных функций речи политика – информационная (выражение мысли, презентация информации).
Вполне естественно, что на данную функцию могут накладываться и другие функции, например, персуазивная. Однако информативность остается базовым регистром политической речи данного жанрового вида, что специфически характеризует первичный речевой акт по иллокутивной силе, где информирование выступает ведущей интенцией. Таким образом, можно считать, что выделенные жанровые виды информационно-прескриптивного характера информируют, чтобы воздействовать, а не наоборот. В то же время периоды избирательных кампаний отмечены общим ростом привлечения агональных жанровых видов, главным коммуникативным акцентом в которых является направленность на адресата сообщения для достижения какой-либо цели и/или побуждения к действию.
Отличительными чертами жанровых видов политической речи является выбор языковых приёмов реализации исследуемых механизмов воздействия, которые определяются национальным своеобразием культурно-исторических традиций Германии и стереотипами поведения социально-статусной принадлежности отправителя. С учётом особенности немецкой традиции в речевой деятельности ведущих политиков были отмечены специфические жанровые разновидности, в которых сконцентрированы основные интенциональные признаки выделенных жанровых видов: «Правительственное заявление», «Новогоднее обращение», «Политическая речь по случаю начала предвыборной борьбы».
Для жанра «Новогоднее обращение» (Neujahrsansprache) характерно преобладание фатической составляющей коммуникации, обусловленное тем, что исследуемая жанровая разновидность входит в ежегодный политический ритуал и опирается на создание семиотической общности с аудиторией на индивидуально-эмоциональной основе: … Gerade bei diesem Jahreswechsel ist wieder einmal zu spren, dass wir Deutschen die Kraft zur Solidaritt nach Innen und nach Auen haben (Schrder, 31.12.2004). Этой разновидности присущи все черты эпидейктической речи (интегративная, инспиративная, декларативная функции): она является важнейшей составляющей торжественного праздника, где осмысление прошлого и будущего нации объединены в единое целое, используются приемы усиления, акцентирования внимания аудитории на уже известных фактах: 1) … Aber wir knnen dennoch hoffnungsvoll ins neue Jahr gehen: Wir werden den neuen Aufschwung 2002 schaffen. Nach der Eintrbung in diesem Jahr knnen wir dann mit unserer Zukunftspolitik weitermachen … Trotz aller internationaler Widrigkeiten sind seitdem 1,2 Millionen neue Jobs entstanden, mehr als Deutschland in den trben achtziger und neunziger Jahren verloren hatte. Wir sind auf einem guten Weg, wir werden ihn entschlossen weitergehen (Schrder, 31.12.2001). 2) … Wir knnen mit Zuversicht und Hoffnung ins Neue Jahr gehen.
Und dankbar dafr sein, dass wir in einer der friedlichsten und stabilsten Regionen der Erde leben drfen (Schrder, 31.12.2004).
«Правительственное заявление» (Regierungserklrung) федерального канцлера ФРГ представляет собой программную, основополагающую презентацию будущей политики. Данная разновидность политической речи в структуре ориентационных жанров призвана служить целям информирования адресата, т.е. изменения (расширения) его представлений о мире и протекающих в нем политических процессах.
Диапазон действия «Правительственного заявления» широк: от конкретных политических целей самопрезентации, обоснования политической значимости федерального канцлера и кабинета (функции благодарности, символизации и т.д.): Was ich hier formuliere, ist das Selbstbewutsein einer erwachsenen Nation, die sich niemandem ber-, aber auch niemandem unterlegen fhlen mu, die sich der Geschichte und ihrer Verantwortung stellt, aber bei aller Bereitschaft, sich damit auseinanderzusetzen, doch nach vorne blickt … Auch unsere Nachbarn in Europa wissen, dass sie uns als Deutschen um so besser trauen knnen, je mehr wir Deutschen selbst unserer eigenen Kraft vertrauen» (Schrder, 10.11.1998), до намерений достижения у электората согласия с программой правительственных действий (функции апелляции, солидаризации и интеграции): 1) Ich sage ganz deutlich: Wir werden diese Solidaritt mit den Menschen im Osten des Landes auch weiterhin brauchen… Das ist auch der Grund, warum wir bei der Alterssicherung eine echte Solidaritt der Generationen, nicht nur eine Solidaritt der Berufsgruppen erzielen wollen (Schrder, 10.11.1998);
2) … eine Regierung alleine kann das Land nicht verbessern. Daran mssen alle mittun (Schrder, 10.11.1998).
Привнесение в рассмотрение анализа важнейших политических концептов, активно использующихся в «Правительственном заявлении», показательно характеризует данный жанр как особую когнитивно-дискурсивную модель немецкого политического дискурса. Концепт является одним из ключевых понятий когнитивной лингвистики, представляет собой мыслительную единицу, квант структурированного знания, вбирающий в себя определённый объём культурной информации;
многомерное социокультурное образование в коллективном сознании, понятийный знак в социокультурном преломлении (Г.Г. Слышкин). Концепт, в отличие от лексической единицы (слова), – это единица сознания, ментального лексикона, не случайно поэтому, что концептуа лизация политической действительности осуществляется как обозначение, выделение того, что актуально для данной политической культуры. Именно это свойство концептов активно используется в «Правительственном заявлении» для формирования политических идеологий. В работе была сделана попытка выделить две группы политических концептов, которые активно использовались в речах канцлера Г. Шрёдера. Первую группу составили концепты, традиционно используемые большинством политических лидеров и отличающиеся предельно нечеткими характеристиками, что позволяет менять их смыслы в зависимости от политических взглядов и убеждений (сравн.:
«демократия» (Demokratie), «солидарность» (Solidaritt), «государство» (Staat)).
Вторую группу сформировали концепты, находящиеся в тесной увязке с личностью Г. Шрёдера, его эпохой, ассоциируемым с ним политическим направлением: «новая середина» (neue Mitte), «Берлинская республика» (Berliner Republik), «реформа» (Reform) и т.д.
«Речь по случаю начала предвыборной борьбы» является характерным примером агонального жанра, так как имеет непосредственное отношение к реализации его основной интенции – борьбы за власть. Данная речь произносится по случаю выдвижения политиками своих кандидатур на пост федерального канцлера. Выступление кандидата в этом случае отличается особым эмоциональным настроем, содержит в себе призывы к действию (апеллятивная функция): Und deshalb mein Appell an die deutsche Wirtschaft: Spielt Euch nicht auf als fnfte Kolonne der Opposition, sondern sorgt fr die Ausbildungsmglichkeiten in den Betrieben. Das ist Eure Pflicht (Schrder, 05.08.2002) и выражает его убедительную точку зрения (агитационно-пропагандистская функция): Dem sage ich, dieses Deutschland, unser Deutschland, ist ein selbstbewusstes Land. Wir haben uns nicht gescheut, im Kampf gegen den Terrorismus internationale Solidaritt zu ben. Wir haben das getan, weil wir von der Notwendigkeit berzeugt waren. Und weil wir wussten, die Sicherheit unserer Partner ist auch unsere Sicherheit. Aber eines sagen wir genauso selbstbewusst: Fr Abenteuer stehen wir nicht zur Verfgung, und die Zeit der Scheckbuchdiplomatie ist endgltig zu Ende, meine Damen und Herren. Inhalt und Ziel unseres deutschen Weges ist, die Erneuerung unseres Landes fortzusetzen und dabei soziale Gerechtigkeit nicht unter die Rder kommen zu lassen (Schrder, 05.08.2002).
Агитационно-пропагандистская функция предвыборной речи связана с озвучиванием кандидатами ряда задач, назревших в обществе: Wir haben eine groe, eine wichtige Debatte in unserem Land ber die Qualitt unserer Bildung. Wir werden unser Bildungssystem Schritt fr Schritt verbessern mssen… Und es ist wahr: Wir brauchen eine neue Ordnung auf dem Arbeitsmarkt (Schrder, 05.08.2002). Именно точный выбор темы выступает одной из важнейших предпосылок обеспечения эффективности агитационно-пропагандистского воздействия на адресата.
Предвыборная риторика Г. Шрёдера всегда сопряжена с актуальными темами, волнующими миллионы немецких избирателей. Это – проблемы внешней политики, безопасности, благосостояния, налогообложения, образования. В своей избирательной кампании федеральный канцлер особое внимание уделяет тем проблемам, к которым в зависимости от текущей ситуации в стране, в результате введения новых законов, действия знаковых событий проявляется особый общественный интерес. Так, в 2002 г. внимание было уделено безопасности немецкого населения, образованию и безработице, а в 2005 г. красно-зелёная коалиция своей главной темой обозначила внешнюю политику. Таким образом, выдвижение кандидатом на первый план наиболее актуальных вопросов и проблем дает возможность избирателям определить степень их значимости, а, следовательно, и личностные характеристики политика, что, в итоге, положительно сказывается на его имидже.
Важной характеристикой предвыборной речи является её временная специфика. Пространство данной жанровой разновидности характеризуется анормативностью, поскольку время произнесения такой речи строго ограничено предвыборной кампанией, потому основной задачей политического лидера является стремление к максимальному охвату территории страны в условиях жесткого ограничения во времени.
Предпринятый анализ корпуса текстов выступлений Г. Шрёдера позволил зафиксировать основные параметры структурно-композиционной организации их жанровых видов. Смысловая структура политического выступления рассматривается в качестве формы для организации общего значения текста как целого и представляет собой инвариант оформления речей федерального канцлера. Выявленная схематическая структура политической речи включает в себя следующие элементы:
- Приветствие содержит устойчивые формы обращения к аудитории: «Herr Prsident!», «Herr Oberbrgermeister!», «Verehrter, lieber Herr Bundesprsident!», «Lieber…!», «Meine sehr verehrten Damen und Herren!»;
- Вводная часть подводит аудиторию к восприятию основного содержания выступления и состоит из следующих компонентов: а) описание цели политического события: Heute geht es darum, sorgsam die Bedingungen zu definieren und verantwortungsbewusst den Rahmen dafr abzustecken, dass unser Land wieder Tritt fasst und sich abermals als eine leistungsfhige, aber eben auch solidarische Gesellschaft erweist;
б) определение стратегических направлений развития страны:
Die Fragen, die wir heute und in den kommenden Tagen und Wochen diskutieren, beschftigen nicht nur die Menschen in Deutschland;
sie beschftigen auch und gerade Europa. Das hat Grnde. Unsere Volkswirtschaft, die deutsche Volkswirtschaft, ist ungeachtet all dessen, was wir zu verbessern haben, die strkste Europas;
в) подведение итогов за определенный период, напр.: In diesem Jahr sind zehn europische Staaten als neue Mitglieder der Europischen Union beigetreten. Данные элементы характерны для большинства политических речей, в особенности, для выступлений информационно-прескриптивного характера. Вводная часть «Новогодних обращений» содержит характеристику особенностей наступающего года (новогоднее обращение 2002 года – переход на новую валюту – евро), посвящена отражению наиболее значимых событий уходящего года (новогоднее обращение 2005 года – последствия наводнения). В эпидейк тических жанровых видах выступления делается акцент на позитивных моментах настоящего, прошлого, нередко выражается надежда на позитивное развитие в будущем;
- Основная часть ориентационных и агональных жанровых видов речи посвящена анализу политической и экономической ситуации в стране, определению стратегических направлений развития и реформирования государства, его положению на международной арене, связям с государствами Евросоюза. В эпидейктических жанровых видах эта часть выступления освещает праздничные события. Данный элемент структуры имеет четкую последовательность семантических шагов: erstens, zweitens, drittens;
im Vordergrund, im Hintergrund;
der eine Trend, der zweite Trend и т.д., облегчающих выделение значимой информации. Существенно, что каждый тематический раздел основной части речи является законченным структурным элементом с определенной последовательностью изложения;
- Заключение представляет собой небольшой текстовый фрагмент, который является кульминацией и отчасти пафосным завершением речи (демонстрирует неподдельную убежденность в успехе, делится с аудиторией своими надеждами и обещаниями, выражает благодарность или чувство гордости за свой народ): Das Ziel unseres Weges ist klar: ein Leben reicher an Chancen, reicher an Arbeitsmglichkeiten und Arbeitsformen, reicher an Dienstleistungen und Mrkten, reicher an Zukunftshoffnungen sowie an Kultur und Sicherheit, aber durchaus auch reicher an Einkommen und Vermgen fr alle. Gemeinsam werden wir dieses Ziel erreichen und gemeinsam werden wir damit fr uns und unsere Kinder eine lebenswerte Zukunft schaffen (Schrder, 29.10.2002).
Элементы смысловой структуры политической речи федерального канцлера Г. Шрёдера характерны практически для всех выделенных нами жанровых видов политической речи, за исключением небольших по длине речей при подписании документов (5% от всего объема корпуса), где отсутствует такой элемент структуры, как обращение. Данный факт может быть объяснен тем, что эта жанровая разновидность речи транслируется / передается СМИ в определенных общественно-политических условиях, в контексте конкретной деловой встречи что, по дипломатическому протоколу, не требует специального обращения, так как сама встреча (приветствие) между политиками уже состоялась ранее. Таким образом, представленную смысловую структуру не без основания можно считать схематическим инвариантом структур большинства исследованных речей.
Третья глава «Прагмалингвистические особенности немецкой политической речи» посвящена анализу языковых единиц и риторических приёмов, целенаправленно выбираемых в конкретных условиях произнесения политической речи для достижения оптимального прагматического воздействия, а также изучению индивидуального имиджа политика, выявлению его ролевой структуры.
Феномен речевого поведения политического лидера заключается в том, что оно индивидуально, неповторимо, как каждая отдельно взятая личность, социально, так как выработано в определенном социуме. Любой представитель социальной группы неосознанно фиксирует речевые приоритеты выбора тех или иных лингвистических единиц её членов. Иными словами, индивидуальный речевой опыт отдельных представителей отражает совокупный речевой опыт социальной группы.
Такой подход позволил провести анализ языковых приёмов, используемых для реализации механизмов воздействия политических выступлений федерального канцлера Германии и выделить некоторые прагмалингвистические особенности политической речи в целом, сформировавшейся на фоне национального своеобразия и культурно-исторических традиций. По результатам данного анализа были выделены характерные лингвостилистические особенности политической речи:
• Идеологическая маркированность лексики, являющаяся важнейшим показателем политического языка, связанного с идеологической концеп туализацией языка в сознании его носителей. В рамках предлагаемого исследования, вслед за О.И. Воробьевой, мы трактуем лексику, содержащую идеологический компонент значения, как идеологемы, представляющие референты, которые четко обозначаются в дефиниционных толкованиях:
«политическое сознание», «идеология», «политические идеалы», «духовные ценности». Идеологемы, характерные для ориентационных и агональных жанровых видов политического выступления, указывают на политическую программу, в которой они репрезентированы, определяют идеологический фон или позицию актора и проецируются через архетипную оппозицию «свои – чужие», имеют в своей основе семантическую базу функциональной триады «интеграция – ориентация – агональность».
В результате анализа текстов речей Г. Шрёдера как наиболее активные были выделены: 1) идеологемы интеграции, выполняющие функцию парольных лозунговых слов (Frieden, Verantwortung, Gerechtigkeit, Freiheit), специали зированные (т.н. лексемы совместности (unser, vereint, alle, zusammen);
формы непрямого императива: Geben wir also den Menschen die Wahl und die Freiheit, selbst zu entscheiden… Wecken wir ihren Lebensmut und ihr Vertrauen in die Zukunft);
2) идеологемы вербальной агрессии, содержащие маркеры чуждости (дейктические и полнозначные знаки с элементом дистанцирования: diese, sie, all diejenigen и др.;
знаки недоверия к оппоненту: … merkwrdige Bndnis, das sich da zusammengefunden hat als erweiterte PDS, ist nicht politikfhig.);
т.н. «ярлыки» (нейтрально-оценочные политические термины, открытые для амбивалентного толкования: Neoliberale, Konservative, Brokratie;
бризантная лексика с отрицательно-оценочной коннотацией, т.н. «враждебные» слова (Feindwrter) (G. Strauss): Terrorismus, Kapitalismus, Radikalismus, konservativ и др. Подобная номинация нередко нацелена на негативную оценку деятельности оппозиционных партий и его членов: девальвацию, клевету и дискриминацию, маркируя идеологических противников как врагов общественной системы.
• Эмоционально-оценочная лексика в политической речи специфически маркирует её, так как модальность этого типа указывает не на мир, а на отношение к нему говорящего;
она создаёт эффект экспрессивности и воздействует на адресата. Особенность данной лексики заключается в том, что она допускает варьирование коннотативных эмосем от полюса позитивности до полюса негативности.
Лексические единицы с положительно-оценочным значением: «высокие слова»: Aus diesen Lagern stammt die eindringlichste Mahnung, sich den Krften des Unrechts und der Tyrannie in jeglicher Form entgegenzustelle (Schrder, 10.04.2005), отражают систему сложившихся общественных ценностей. Благодаря им в политической речи возможны специфические интерпретации и характерная для данной ситуации семантическая окраска. Лексические единицы, которые фиксируют элементами своего значения оценочные представления, определяют эмоциональный тон оратора и общее настроение речи: Das Sterben, das Leid der Menschen, die Not haben uns alle beschftigt und tief betroffen gemacht. Wir stehen deshalb in diesen Tagen in wirklicher Solidaritt zu unseren amerikanischen Freunden, … denke ich, diese Solidaritt ein selbstverstndliches Gebot von Mitmenschlichkeit in solchen Situationen ist (Schrder, 07.09.2005).
Лексические единицы с отрицательно-оценочным значением: слова общего значения: … ein Ende der tdlichen Spirale von Terror und Gewalt… (Schrder, 29.10.2002) и специального отрицательно-оценочного значения с оценочно мотивирующим компонентом: Das verraten Sie den Menschen in Deutschland aber nicht, weil Sie von dieser Art der Verlogenheit etwas haben wollen (Schrder, 07.09.2005) являются доминирующими в политических речах. Преобладание единиц пейоративной семантики подтверждает закон асимметричности информационного пространства, согласно которому политик, ориентируясь на адресата, чувствительного к негативным контекстам, освещает, прежде всего, события, вызывающие у адресата отрицательные эмоции (Г.Г. Почепцов).
Эмоционально-оценочная лексика часто формирует семантическое ядро предложения, в связи с чем увеличивается её роль в структуре выступления как «смыслового центра» высказываний различной степени интенсивности. Напр., лексические элементы разговорной речи нередко могут выделяться из общей стилистики политического выступления: … dass Sie wegen der verlorenen Wahl immer noch ein wenig sauer sind (Schrder, 29.10.2002);
или: Geben Sie diesen Quatsch auf! (Schrder, 07.09.2005). Сложные слова играют в системе политической речи важную текстообразующую и коммуникативную роль и придают когерентность речевому произведению. Субстантивно-сложные слова, являясь во многих случаях свёрнутыми словосочетаниями и предложениями, представляют собой как бы сгустки смысла, в том числе и эмотивно-оценочного (М.Д. Степанова, В.С. Вашунин и др.). Они создают ядро фрагмента речи, привлекают внимание аудитории, оказывают на слушателей определенное эмоциональное воздействие и хорошо запоминаются. Интерпретировать их значение можно в рамках определенной коммуникативной ситуации: Sie hat in den vergangenen Jahren in den Kpfen vieler Unternehmer den Gedanken verankert, dass betriebliche Familienpolitik – wie sie sagt – «kein weiches Weiberthema», sondern konkretes und langfristiges Handeln fr eine gute Zukunft unsers Landes ist (Schrder, 13.04.2005).
Продуктивным способом создания эмоционально-оценочной окраски слов в политической речи является метафора (ассоциативно-образное переосмысление значений социально релевантных денотатов), обеспечивающая прагматический потенциал речевого акта в политической коммуникации. Изучение метафорического репертуара того или иного политика помогает лучше понять подсознательные механизмы его деятельности. В политических выступлениях федерального канцлера ФРГ были идентифицированы следующие метафорические модели:
а) персонификации, которая и политически, и когнитивно продуктивна. Она позволяет человеку осваивать мир, соотносить его с самим собой. Данная метафорическая модель отражает в политике широкий спектр альтернатив. Кроме того, с её помощью множатся политические субъекты. Напр., Европейский Союз представляется как активно действующая личность, имеющая своё лицо и свой характер: … natrlich wandelt sich die Europische Union bestndig. Sie passt sich neuen Realitten an. Sie verndert damit ihr Gesicht, aber sie behlt ihren Charakter (Schrder, 26.11.2004).
б) механизма и инструмента позволяют скрыть неразработанность или неясность предмета обсуждения. К числу положительных свойств этой когнитивной модели можно отнести «проницаемость» для человека многих типов механизмов: Dabei stehen die klassischen Instrumente, um den Konsum und die Investitionsttigkeit durch Subventionen, durch Finanzspritzen zu stimulieren, nicht mehr zur Verfgung;
denn diese Instrumente knnen in einer Zeit der fortschreitenden wirtschaftlichen Verflechtung keine Wirkung entfalten (Schrder, 29.10.2002).
в) движения, пути, задающие вектор политического развития: Wir haben da einen richtigen Weg beschritten (Schrder, 15.05.2002). Следует заметить, что в периоды перехода к новым государственным идеологическим ориентирам повышается частотность употребления метафорики движения и пути. Добавим, что речевое воздействие метафоры ‘пути’ достаточно сильно, поскольку она исторически мотивирована. В ней прослеживается связь пространства и духовного развития человека. Она сопряжена с концептом «дорога», который вбирает в себя представления, связанные с переломными моментами в человеческой жизни (М.В. Гаврилова).
г) строительства, предоставляющие максимальную активность участникам политического процесса, описывают формы государственного устройства: 1) Ziel einer aktiven Arbeitsmarktpolitik mu es sein, den Menschen eine Brcke in den ersten Arbeitsmarkt zu bauen (Schrder, 10.11.1998). 2) Genau das ist das Fundament, auf dem die Politik fr Wachstum und Beschftigung grndet (Schrder, 03.07.2003).
Исследование политической речи явно демонстрирует, что в последние десятилетия риторика политических лидеров Германии, в том числе и федерального канцлера, характеризуется не только изменяемостью «внешних» условий, но и изменением собственно содержательного аспекта политической речи, возможностей произвести определенное впечатление и создать настрой у аудитории.
Анализ политических речей Г. Шрёдер показал, что он придает своему политическому выступлению убедительность, поддерживает внимание слушателей, используя различные риторические приемы, такие как:
синтаксический параллелизм, который служит для создания внутреннего смыслового ритма речи: Sie wissen um die Gefahren durch den internationalen Terrorismus;
sie wissen um die Gefahren durch regionale Konflikte – alles Gefahren, die unsere innere Sicherheit, aber auch unseren wirtschaftlichen Wohlstand bedrohen sie wissen, dass uns der vernderte Altersaufbau unserer Bevlkerung und der Wandel im Erwerbsleben zu weit reichenden Vernderungen bei den Systemen der sozialen Sicherung zwingen (Schrder, 29.10.2002). Контактное бессоюзное перечисление ряда дополнений усиливает эмоциональное напряжение выступления, делает его ритмичным и убедительным: … die Hoffnung auf ein Leben in Freiheit, in Frieden, in Wohlstand und natrlich auch in Sicherheit (Schrder, 26.11.2004);
повтор: Bezogen auf unser Thema gibt es Zeiten, in denen hart gestritten werden muss, und Zeiten, in denen Zusammenarbeit angesagt ist (Schrder, 03.07.2003);
бинарные конструкции: nicht nur… sondern, позволяют политическому лидеру выделять и акцентировать внимание слушателей на важной информации выступления: Ich mchte Ihnen gerne sagen, dass wir die Kompromisse, die wir geschlossen haben und die ganz unbestreitbar sind, nicht nur deswegen gemacht haben, um Ihnen im Bundestag, sondern natrlich auch, um den Landesregierungen im Bundesrat die Zustimmung zu ermglichen (Schrder, 31.03.2004);
риторический вопрос: «Das kann niemanden berraschen, denn wer wollte nicht bei der Suche nach europischer Sinngebung mitwirken?», «Wer wollte dem ernsthaft widersprechen?»;
выделение слов с помощью кавычек выступает в политических речах экспрессивным средством – сигналом иронии: «was man die “Schmuddelecke” nennt», «Hurra-Patriotismus», «innere berdehnung” Europas» и др.
Использование арсенала средств стилистического выделения и экспрес сивного синтаксиса помогает политику повысить эффективность выступления, сделать его наиболее убедительным и содержательным. В условиях современной политической практики речи ведущих политиков, в том числе и федерального канцлера, в большинстве случаев готовятся и пишутся заранее специалистами, спичрайтерами, которые улавливают индивидуальный стиль политика и в то же время основательно влияют на него, участвуют в его формировании. Но ни один спичрайтер не может до конца проконтролировать само выступление политика, его речевое оформление, если оратор говорит, а не читает заранее написанный текст. И даже опираясь на таковой, в процессе речи он интуитивно выбирает из обширного инвентаря возможных лингвистических средств те средства, которые для него наиболее привычны и соответствуют конкретной ситуации. Этот интуитивный, неосознанный выбор так или иначе характеризует говорящего как личность. Указанные обстоятельства позволяют выделить авторские способы языкового выражения в речи политика. По нашему представлению, индивидуальное речетворчество выступает как система содержательных и формальных лингвистических характеристик, присущих текстам определенного автора, которая делает уникальным воплощенный в этих текстах авторский способ языкового выражения.
Среди примеров авторского словоупотребления Г. Шрёдера можно считать частотное использование прилагательного ‘vernnftig’ преимущественно в ориентационных и агональных жанровых видах, где канцлер пытается вербализовать оправданность выбранного партией курса реформ: «vernnftige Balance», «vernnftige Reformpolitik», «vernnftige Alternative», «vernnftige Steuerpolitik». Особенность речевого употребления этого прилагательного заключается в демонстрации личностных смыслов политика, актуализирующихся за счет контекстных и ситуационных связей.
Аналогичная тенденция на лексическом уровне проявляется в стремлении к отчетливому, правильному представлению федеральным канцлером того или иного положения или обстоятельства. В связи с этим отметим тенденцию к активному употреблению качественных прилагательных: deutlich, ausdrklich, wichtig, richtig, свидетельствующих о некотором «уточнении курса».
Частотными определениями по отношению к явлениям и предметам в риторике политика служат прилагательные: strukturell, sozial, neu, gemeinsam, solidarisch, international. Своеобразными лексическими маркерами двух выборных сроков Г. Шрёдера можно считать словосочетания: strukturelle Reformen / Strukturreformen, vernnftige Reformpolitik, soziale Sicherheit / soziale Gerechtigkeit, neue Offenheit, solidarischer Staat, gemeinsame Veratwortung, internationale Partnerschaft. Указанные существительные получили постоянные или почти постоянные определения в выступлениях канцлера. Вначале с их помощью подчеркивалось особое качество или свойство явления, отражающего настрой говорящего, но, по прошествии нескольких лет, эти словосочетания стали восприниматься как устойчивые клише эпохи пребывания социал-демократов у власти. Таким образом, современное политическое пространство концептуализируется в терминах реформ, новизны, социальной справедливости, солидарного государства и международного партнерства.
Риторической практике федерального канцлера свойственна отвлеченность, завуалированность, внешняя нейтральность, что проявляется в использовании иноязычной лексики широкой семантики (Positionierung, Modernisierung, Konsolidierung, Globalisierung), амбивалентности инклюзивного и эксклюзивного значений местоимения wir, использовании безличного местоимения es в качестве субъекта предложения, характеризующегося ослабленной указательной функцией.
Для выступления Г. Шрёдера характерна особая логичность изложения, которая проявляется в относительно редком использовании синонимии, широкой представленности подчинительных и определительных связей внутри сложного предложения, активном употреблении количественных наречий для отражения рамочной или иерархической последовательности изложения (erstens, zweitens, drittens и т.д.). Стремление к единству и целостности речи передается при помощи ситуативно-зависимых предложений и маркированных слов: insgesamt, zusammenfassend и т.п.
Речевое поведение политика представляет собой не столько языковую часть поведения вообще, сколько образ человека, составляющийся из способов использования им языка применительно к обстоятельствам его жизни. Однако образ человека, а в случае политического лидера – имидж, формируется намеренно в соответствии с преследуемыми целями, за счет выступлений перед аудиторией. Следовательно, важным моментом реализации эффективного речевого воздействия политической речи является не только выбор политическим лидером того или иного языкового средства, но и формирование его индивидуального образа.
В рамках данного исследования имидж рассматривается как индивидуальный облик или образ объекта внимания (лица), складывающийся у воспринимающего этот объект лица на основе совокупности всех представлений о нем, целенаправленно сформированный средствами массовой коммуникации или собственными усилиями для достижения своих целей.
Изучение имиджа как специально создаваемого, преднамеренно конструируемого политического образа предполагает анализ его ролевой структуры, исследуемой с позиции драматургического подхода. Можно предположить, что для формирования своего образа Г. Шрёдер удачно выбирает роли «Реформатора-аналитика» и «Борца за социальную справедливость».
Апелляция к определенным слоям общества – пенсионерам, безработным, молодежи – маркирует его имидж как имидж Борца за процветание. Обращаясь к актуальным для общества проблемам, политический лидер вызывает симпатию и расположение: Wir wissen, dass fr viele dieser heutigen Rentnerinnen und Rentner oder 20 Euro weniger im Monat sehr wohl einen Unterschied in der Lebensqualitt ausmachen.
Изучение ролевой структуры имиджа политика позволило выявить наиболее важную коммуникативную стратегию воздействия – стратегию самопрезентации. В рамках ее реализации весьма показательны тактики отождествления и солидаризации. Тактика отождествления, заключающаяся в демонстрации символической принадлежности к определённой социальной, статусной или политической группе, в выступлениях Г. Шрёдера строится за счёт внедрения т.н. коллективной формы мы (wir). Лингвистический анализ контекстных реализаций этого личного местоимения в политической речи позволил установить, что Г. Шрёдер идентифицирует коллективное ‘мы’ на организационно-управленческом уровне (wir – представительское, т.е. руководство страны), общесоциальном уровне (wir – страна, Германия), институциональном (партийная принадлежность: wir – SPD). Идентификация с высоким уровнем сознания субъектов социального действия позволяет предположить, что в дискурсивной практике канцлера возможна подмена обозначаемого с помощью личного местоимения, потому что мы (wir) контекстно может выступать и как инклюзивное, и как эксклюзивное, другими словами – демонстрировать релевантность по отношению к различным по объему общностям.
Тактика солидаризации стремится создать впечатление общности взглядов, интересов, устремлений, ощущение «психологического созвучия» говорящего и аудитории, выражаемое с помощью речевых формул: Meine Damen und Herren!
Liebe Freundinnen und Freunde! Liebe Genossinnen und Genossen!, местоимения мы в значении «мы с вами», ёмких понятий, таких как: Gemeinsamkeit, Zusammengehrigkeit и т.д.
Системное изучение механизмов речевого воздействия и их реализации в политическом дискурсе позволило наиболее полно раскрыть феномен политической речи с учётом немецкой лингвокультуры, представить её (речь) как определённый способ отношения к миру, как сложное, многомерное явление, участвующее в формировании политической культуры. Политическая речь с точки зрения своего убеждающего, персуазивного потенциала предполагает двунаправленное рассмотрение «говорящий – слушащий». Эффективность речевого действия, ориентированного на достижение согласия, зависит от впечатления достоверности информации и от готовности оценивать приемлемость этих высказываний, создаваемых преимущественно за счет искусного языкового оформления.
В Заключении обобщаются результаты проведенного исследования механизмов речевого воздействия политического дискурса, делаются выводы относительно итогов и перспектив исследования.
Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях:
1. Комисарова Т.С. Политическая речь в анализе единого медийного дискурса / Т.С. Комисарова // Духовное воспитание как фактор интеграции образования, культуры и науки в современном российском обществе. Сб. мат-лов Всерос. науч.-практ. конф. (26 марта 2004 г.). – Орел: Орловский гос. ин-т искусств и культуры, 2004. – С. 175-176.
2. Комисарова Т.С. Медиадискурс: его свойства и лингводидактические приложения / Т.С. Комисарова // Межпредметные связи как средства мотивации учебно-воспитательного процесса по иностранному и русскому языкам. Сб. мат-лов межвуз. науч.-практ. семинара. – Орел:
Орловский юридический институт МВД России, 2004. – С. 27-29.
3. Комисарова Т.С. «Новогоднее обращение» как жанр политического дискурса (сравнительный анализ новогодних обращений В.В. Путина и Г. Шрёдера) / Т.С. Комисарова // Жанры и типы текста в научном и медийном дискурсе: межвуз. сб. научн. трудов. – Вып. 2. – Орел:
Орловский гос. ин-т искусств и культуры, 2005. – С. 143-150.
4. Комисарова Т.С. Политическая речь: манипулятивное воздействие и конфликты / Т.С. Комисарова // Language, Society and Problems of Intercultural Communication / (eds.) K. Bogacki, H. Miatliuk, L. Serada. – Biaostok, 2005. – C. 245-248.
5. Комисарова Т.С. Межкультурные аспекты коммуникации: анализ политической речевой практики / Т.С. Комисарова // Межкультурная коммуникация: теория и практика обучения. Материалы региональной научно-практической конференции. – Нальчик: Каб.-Балк. гос. ун-т, 2005. – С. 17-21.
6. Комисарова Т.С. Механизмы конструирования образов в профессио нально-политической деятельности: ролевая парадигма / Т.С. Комисарова // Профессиональная коммуникация: проблемы гума нитарных наук: сб. науч. тр. – Вып. I (1). – Филология, лингвистика, лингводидактика. – Волгоград: Волгоградская гос. сельскохоз. акад., 2005. – С. 179-184.
7. Комисарова Т.С. Семантика идеологем и особенности предвыборной риторики / Т.С. Комисарова // Актуальные проблемы коммуникации и культуры: междунар. сб. науч. тр. – Вып. 3. – Москва – Пятигорск:
Пятигорский гос. лингв. ун-т, 2006. – С. 97-102.
8. Комисарова Т.С. Эмоционально-оценочная лексика как стилистический маркер политической речи / Т.С. Комисарова // Вестник Поморского университета. – Вып. 3. – Гуманитарные и социальные науки. – Архангельск, 2007. – С. 71-74.
Работа №8 опубликована в издании, соответствующем списку ВАК РФ.