Косвенное дополнение как субкатегоризованный и несубкатегоризованный актант (на материале русского языка)
На правах рукописи
ПШЕХОТСКАЯ ЕКАТЕРИНА АЛЕКСАНДРОВНА КОСВЕННОЕ ДОПОЛНЕНИЕ КАК СУБКАТЕГОРИЗОВАННЫЙ И НЕСУБКАТЕГОРИЗОВАННЫЙ АКТАНТ (НА МАТЕРИАЛЕ РУССКОГО ЯЗЫКА) Специальность 10.02.19 – Теория языка
АВТОРЕФЕРАТ
диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук
Москва – 2012
Работа выполнена на кафедре теоретической и прикладной лингвистики филологического факультета ФГБОУ ВПО «Московский государственный университет имени М. В. Ломоносова».
НАУЧНЫЙ РУКОВОДИТЕЛЬ:
кандидат филологических наук, доцент Лютикова Екатерина Анатольевна ОФИЦИАЛЬНЫЕ ОППОНЕНТЫ:
Тестелец Яков Георгиевич доктор филологических наук, профессор Учебно-научного центра лингвистической типологии Института лингвистики ФГБОУ ВПО «Российский государственный гуманитарный университет» Гращенков Павел Валерьевич кандидат филологических наук Институт востоковедения РАН ВЕДУЩАЯ ОРГАНИЗАЦИЯ:
Институт русского языка РАН
Защита диссертации состоится «_» _ 2012 года в часов на заседании диссертационного совета Д 501.001.24 при ФГБОУ ВПО «Московский государственный университет имени М. В. Ломоносова» по адресу: 119991 ГСП-1, Москва, Ленинские горы, МГУ имени М. В. Ломоносова, 1-й учебный корпус, филологический факультет.
С диссертацией можно ознакомиться в читальном зале 1-го учебного корпуса ФГБОУ ВПО «Московский государственный университет имени М. В. Ломоносова».
Автореферат разослан «_» _ 2012 г.
Ученый секретарь диссертационного совета А. М. Белов Общая характеристика диссертации Диссертация посвящена исследованию семантико-синтаксических свойств конструкций с косвенным дативным дополнением, которое субкатегоризует ся управляющим глаголом, и конструкций с косвенным дативным дополне нием, которое не субкатегоризуется управляющим глаголом (далее – конст рукций с субкатегоризованным и несубкатегоризованным дативом), ср. суб категоризованное и как следствие синтаксически обязательное дативное до полнение Маше при глаголе дать и несубкатегоризованное и как следствие синтаксически необязательное дативное дополнение Маше при глаголе вско пать: Вася дал Маше книгу (*Вася дал книгу) и Вася вскопал Маше огород (Вася вскопал огород). В работе выстраивается фрагмент теории аргументной структуры, предполагающий, что несубкатегоризованный датив не специфи цируется в словаре, а возникает свободно в ходе синтаксической деривации.
Ограничения на присоединение несубкатегоризованного датива являются семантическими, т.е. формулируются в терминах ограничений на семантиче скую интерпретацию элементов синтаксической структуры.
Актуальность работы обусловлена интересом отечественных и зарубеж ных лингвистов к аргументной структуре глагола. В рамках данной пробле матики традиционно в центре внимания находится соответствие между раз личными участниками ситуации, обозначаемой глаголом, и теми синтаксиче скими позициями, которые соответствуют им в предложении, ср. понятия диатезы и модели управления, обсуждаемые в работах [Мельчук, Холодович 1970]1, [Мельчук 1974]2, [Падучева 1974]3, [Апресян 1974]4. Однако выявле ние подобных соответствий не является единственно возможным способом изучения актантной структуры глагола, о чем свидетельствуют многочислен ные работы представителей западных лингвистических школ (Хомский, Да видсон, Парсонс и др.). В рамках данных формальных семантико синтаксических направлений актантная структура представляет собой не со отношение участников ситуации, обозначаемой глаголом, и тех позиций, ко торые соответствуют им в предложении, а сложные иерархически организо Мельчук, И. А., А. А. Холодович. 1970. «К теории грамматического залога (определение, исчисление)», Народы Азии и Африки 4. С. 111—124.
Мельчук, И. А. 1974. Опыт теории лингвистических моделей «Смысл Текст». М.: Наука.
Падучева, Е. В. 1974. О семантике синтаксиса. М.: Наука.
Апресян, Ю. Д. 1974. Лексическая семантика (синонимические средства языка). М.: Наука.
ванные структуры, порождаемые на основе собственно синтаксических пра вил (Генеративная грамматика Н. Хомского) и получающие формальные ло гико-семантические интерпретации (Парти, Давидсон, Парсонс). Интерес и актуальность данного направления обусловлены тем, что при таком подходе аргументная структура предстает не просто как соответствие между едини цами семантического и синтаксического уровня, а как иерархически органи зованная структура, позволяющая объяснить семантико-синтаксические ог раничения, накладываемые на глагол. Настоящая работа выполнена именно в рамках данного направления, что позволяет предложить такой фрагмент тео рии аргументной структуры, который объясняет целый ряд ранее оставляе мых за кадром семантико-синтаксических ограничений, накладываемых на глагол в конструкциях с субкатегоризованным и несубкатегоризованным да тивом.
Научная новизна настоящего исследования состоит в том, что на русском материале сравнение семантико-синтаксических свойств конструкций с суб категоризованным и несубкатегоризованным дативом ранее никем не прово дилось. Данное сравнение позволяет а) выявить целый ряд не отмеченных ранее в других работах ограничений на присоединение несубкатегоризован ного датива, б) построить такой фрагмент теории аргументной структуры, которая позволяла бы объяснить данные ограничения.
Объектом настоящего исследования являются конструкции с субкатегори зованным и несубкатегоризованным дативом. В состав конструкций с несуб категоризованным дативом входит глагол, допускающий, но не субкатегори зующий дативное дополнение (ср. (2)), в состав конструкции с субкатегори зованным дативом — глагол, субкатегоризующий дативное дополнение (ср.
(1)).
Дативное дополнение Маше в (1а) является субкатегоризованным дати вом, а в (2а) — несубкатегоризованным дативом. Свойством, отличающим первый — субкатегоризованный — датив от второго — несубкатегоризован ного датива, является его синтаксическая обязательность в предложении. Для иллюстрации данного положения сравним две пары конструкций:
(1) а. Вася дает Маше книгу.
б. *Вася дает книгу.
(2) а. Вася вскопал Маше огород.
б. Вася вскопал огород.
Отсутствие в предложении несубкатегоризованного датива не делает предложение (2б) неграмматичным. Напротив, субкатегоризованный датив (в неэллиптических контекстах) должен быть представлен в клаузе, ср. неграм матичность примера (1б).
В данной работе предлагается эксплицитный анализ, который, с одной стороны, раскрывает семантико-синтаксическую природу наблюдаемых в (1)—(2) явлений, а с другой стороны, формулирует ограничения на представ ленные выше конструкции. Хотя мы считаем, что несубкатегоризованный датив не специфицируется в словаре, а возникает свободно в ходе синтакси ческой деривации, далеко не с каждым глаголом возможно употребление не субкатегоризованного датива, ср. неграмматичность примеров (3).
(3) а. *Иван видит Маше городские достопримечательности.
б. *Иван хорошо понимает учителю математику.
Предметом рассмотрения в данной работе являются семантико синтаксические свойства рассматриваемых конструкций в русском языке.
Конструкции анализируются с точки зрения взаиморасположения глаголь ных аргументов в иерархически организованной синтаксической структуре (рассматриваются свидетельства связывания, эффект превосходства, сфера действия кванторов и прочее) и с точки зрения их семантических свойств (отношения посессивности между аргументами).
Цель исследования — выявить семантические отличия между конструк циями с субкатегоризованным и несубкатегоризованным дативом, а также выяснить, какие семантико-синтаксические ограничения действуют на рас сматриваемые конструкции.
Языковым материалом к настоящему исследованию послужила глагольная база данных, собранная и обработанная автором. База данных формировалась на основе нескольких источников. Главным источником являлся Националь ный корпус русского языка (URL: http://www.ruscorpora.ru). Дополнительны ми источниками, расширяющими базу, послужили синонимические словари, размещенные на порталах www.gramota.ru («Словарь русских синонимов и сходных по смыслу выражений» Н. Абрамова;
«Синонимы: краткий спра вочник») и www.dic.academic.ru («Словарь синонимов»). Также использовал ся англо-русский онлайн-словарь ABBYY Lingvo (URL: http://www.lingvo.ru), содержащий большое количество вариантов перевода одного слова. В итоге база языкового материала насчитывает 200 различных глаголов, субкатегори зующих и несубкатегоризующих датив, что представляет собой уникальную базу, не фигурировавшую ранее в других работах.
Среди формирующих базу данных глаголов имеются следующие типы глаголов, образующих конструкции с субкатегоризованным и несубкатегори зованным дативом: двухместные переходные глаголы, не субкатегоризую щие датив, трехместные переходные глаголы, субкатегоризующие датив, а также одноместные и двухместные непереходные глаголы.
Для удобства учета и анализа материала собранные глаголы формирова лись в специальные лингвистические карточки, число которых совпадает с числом глаголов и составляет 200 единиц. В карточках содержится информа ция о глагольном виде, переходности, предельности, семантическом типе глагола, а также разнообразная семантическая информация, связанная с на личием / отсутствием посессивных отношений между дативом и прямым до полнением. Данный набор семантико-синтаксических характеристик с необ ходимой полнотой позволяет описать глаголы, формирующие конструкции с субкатегоризованным и с несубкатегоризованным дативом.
Необходимо также отметить, что в ходе анализа в работе для иллюстрации отдельных явлений используется материал других языков. Данный материал в основном поступал из литературы и грамматик и не являлся отдельным объектом исследования.
В основе метода исследования лежит обращение как к положительному (грамматичному), так и отрицательному (неграмматичному) языковому мате риалу. Обращение к отрицательному языковому материалу необходимо для выявления различий в семантико-синтаксическом поведении рассматривае мых конструкций. Отрицательные данные возникали в ходе анкетирования 30 носителей русского языка. Анкета, инструкция по заполнению анкеты для информантов и сводная таблица полученных результатов содержатся в при ложении. Для анализа материала также использовалась интроспекция автора, учитывавшаяся в анкете наряду с оценками опрашиваемых информантов, а также в случае с примерами, не выносившимися на оценку информантов, что в свою очередь связано с практической невозможностью опроса информан тов по всем приводимым в работе примерам.
Теоретическая значимость работы состоит в том, что в исследовании про ведено детальное изучение свойств несубкатегоризованных аргументов.
Представляется, что именно эти свойства проливают свет на многие аспекты архитектуры глагольной группы и в целом аргументной структуры глагола в русском языке. В работе выявлен набор семантико-синтаксических свойств, характеризующий глаголы, допускающие и не допускающие несубкатегори зованное дативное дополнение.
В отечественной традиции аргументную структуру глагола часто называ ют глагольной диатезой [Benveniste 1966]5, [Мельчук, Холодович 1970], [Ус пенский 1977]6, [Яхонтов 1978]7. И то и другое — таблица соответствий ме жду семантическими ролями аргументов и их синтаксическим оформлением в предложении. Можно сказать, что развитие исследований в области аргу ментной структуры происходило практически всегда в двух различных изме рениях. Первое измерение — это исследования, ориентированные на изуче ние лексической семантики глагола. Базовое допущение таких работ состоит в том, что реализация аргументов полностью предопределяется теми или иными компонентами глагольного значения. Эта парадигма восходит к пер вым работам Филлмора. Другое измерение представляют формально синтаксические / формально-семантические исследования аргументной структуры, объясняющие те или иные явления в аргументной структуре че рез специальный математический аппарат, не опирающийся (по крайней мере целиком) на лексическое значение глагола. В исследованиях первого типа изучается, главным образом, вопрос о том, каковы универсальные семанти ческие классы глаголов, реализующих одинаковые аргументные конфигура ции, и почему соответствие между семантическими классами и возможными аргументными конфигурациями именно таково, каково оно есть, а не другое.
В работах второго типа исследователи ищут ответ на другой вопрос: какими должны быть основные допущения синтаксической и/или семантической теории естественного языка, чтобы данная аргументная конфигурация была в нем возможна. Настоящая работа выполнена именно в рамках данного на правления, благодаря чему оказалось возможным объяснить целый ряд ранее Benveniste, Emile. 1966. Problmes de linguistique gnrale. Paris: Gallimard.
Успенский, В. А. 1977. «К понятию диатезы» // В. С. Храковский (ред.), Проблемы лингвистической типо логии и структуры языка. Л.: Наука. С. 65—84.
Яхонтов, С. Е. 1978. «Классы глаголов и падежное оформление актантов» // В. С. Храковский (ред.), Про блемы теории грамматического залога. Л.: Наука. С. 102—107.
оставляемых за кадром семантико-синтаксических ограничений, наклады ваемых на глагол с субкатегоризованным и не субкатегоризованным дати вом.
Практическая ценность исследования заключается в возможности исполь зования его результатов при чтении лекционных курсов и проведении семи нарских занятий по синтаксису и семантике русского языка. Кроме того, обобщения, сделанные в данной работе, можно также использовать при со ставлении грамматических описаний русского языка.
Апробация работы. Основные положения диссертации были представлены и обсуждены в ходе докладов на научной конференции по типологии и грам матике для молодых исследователей в Санкт-Петербурге (2005, 2006, 2009, 2011), на Лейпцигской студенческой конференции по лингвистике LeSCoL (2006), на Ломоносовских чтениях в МГУ (2007), на лингвистической конфе ренции в Берлине SLS (2007), на конференции FDSL-7 в Университете Лейп цига (2007), на конференции FASL-18 в Итаке, США (2008), FDSL-8 в Пот сдаме (2009).
Структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключе ния, приложения и библиографии.
Основное содержание диссертации В Главе 1 обсуждается проблематика косвенных дополнений и один из возможных подходов к ней — подход, делящий все косвенные дополнения на субкатегоризованные глаголом и несубкатегоризованные. Наиболее извест ной в этой области является проблема дативного косвенного дополнения. В зависимости от лексических свойств глагола, возглавляющего клаузу, а так же еще от нескольких факторов, связанных с синтаксисом и семантикой предложения, косвенный датив может быть обязательным и факультатив ным.
Проблема косвенного дополнения относится к области исследований ак тантной структуры глагола. Следует отметить активное развитие синтаксиче ских и семантических исследований актантных дериваций за последние три десятилетия [Мельчук 1993]8, [Kemmer 1993]9, [Падучева 1974]10, [Chafe Мельчук, И. А. 1993. «Согласование, управление, конгруэнтность», Вопросы языкознания 5. С. 16—58.
Kemmer, Suzanne. 1993. The Middle Voice. Amsterdam: Benjamins.
Падучева, Е. В. 1974. О семантике синтаксиса. М.: Наука.
1971/1975]11, [Shibatani 1985]12, [Baker 1988]13, [Grimshaw 1990]14, [Levin 1993]15, [Baker 1997]16. К изучению данной проблематики относится диссер тация Л. Пюльккянен [Pylkknen 2002]17, посвященная исследованию кауза тивов и аппликативов в разноструктурных языках. Известно, что существует несколько принципиальных возможностей построения правил для отображе ния глагольных аргументов в синтаксические позиции [Levin, Rappaport Hovav 1996]18, [Лютикова и др. 2006: 25]19, [Baker 1997]. Одна из таких воз можностей основывается на традиционном понятии диатезы, которое наряду с понятием модели управления широко используется теоретиками Москов ской семантической школы [Мельчук, Холодович 1970], [Мельчук 1974], [Успенский 1977], [Яхонтов 1978], [Мельчук и др. 1984]. Для обобщения над диатезами и представления информации о глагольных аргументах в словаре используется понятие модели управления [Мельчук 1974: 130-140], [Апресян 1974: 133-156], [Мельчук, Жолковский 1984]20. Принципиальной проблемой в рамках исследования диатез и моделей управления является обязательность или необязательность того или иного участника ситуации, обозначаемой гла голом. Глаголы с дативным косвенным дополнением, как выясняется, делят ся на два класса: глаголы, лексически специфицирующие дативный аргумент (трехместные глаголы, субкатегоризующие датив), и глаголы, лексическая семантика которых не предполагает существования дативного аргумента, но которые при этом допускают в предложении дативное дополнение. Глаголы первого класса участвуют в образовании конструкций с субкатегоризован Chafe, Wallace L. 1971. Meaning and the Structure of Language. Chicago: University of Chicago Press.
(Русский перевод: Чейф У. Л. 1975. Значение и структура языка. / Пер. с англ. Г. С. Щура, послесл. С. Д.
Кацнельсона. М.: Прогресс.) Shibatani, Masayoshi. 1985. “Passives and related constructions: a prototype analysis”, Language 61: 821–848.
Baker, Mark C. 1988. Incorporation: A Theory of Grammatical Function Changing. University of Chicago Press, Chicago.
Grimshaw, Jane. 1990. Argument Structure. Cambridge, MA: MIT Press.
Levin, Beth. 1993. English Verb Classes and Alternations: A Preliminary Investigation. University of Chicago Press, Chicago, IL.
Baker, Mark C. 1997. “Thematic Roles and Syntactic Structure.” In L. Haegeman (ed.), Elements of Grammar.
Dordrecht: Kluwer. 73–137.
Pylkknen, Liina. 2002. Introducing Arguments. PhD diss., MIT.
Levin, Beth & Malka Rappaport Hovav. 1996. “From Lexical Semantics to Argument Realization.” In Handbook of Morphosyntax and Argument Structure, ed. H. Borer, Dordrecht: Kluwer.
Лютикова, Е. А., С. Г. Татевосов, М. Ю. Иванов и др. 2006. Структура события и семантика глагола в ка рачаево-балкарском языке. М.: ИМЛИ РАН.
Мельчук, И. А., А. К. Жолковский, Ю. Д. Апресян и др. 1984. Толково-комбинаторный словарь современ ного русского языка: Опыты семантико-синтаксического описания русской лексики. Wien: Wiener Slavistischer Almanach.
ным дативом, второго класса — в образовании конструкций с несубкатегори зованным дативом.
В работах Кибрика и его соавторов [Кибрик 2003]21, [Кибрик 2000]22, [Кибрик и др. 2004]23, [Брыкина 2005]24, а также в [Апресян 1995]25 предпола гается, что в (4) «…происходит расщепление исходной семантической ва лентности предиката, заполненной генитивной группой». [Кибрик 2003: 307] (4) Он поцеловал ей руку / у нее руку. [Кибрик 2000] В основе данных конструкций лежит абстрактное отношение когнитивной сопряженности, связывающее два концепта онтологически (по природе ве щей) или ситуационно (в конкретной актуализованной ситуации). Экстрапо нированный посессор при этом выражается дативом или локативной пред ложной группой. Доступность синтаксических альтернаций, подобных (4), предполагают авторы, целиком управляется степенью когнитивной сопря женности, имеющейся между посессором и посессумом (дом с крышей, де вочка с косичками, поцеловать Машу в щеку и др.).
Само апеллирование исследователей к таким понятиям, как «природа ве щей» и «актуализованная ситуация» говорит о том, что правила, по которым интерпретируются русские конструкции с внешним посессором, основаны на онтологических связях между объектами внешнего мира (часть тела, принад лежность, собственность и т. д.), или, в терминах ряда работ по лексической семантике, на энциклопедических знаниях.
Исследования последних трех десятилетий позволили объяснить значи тельное количество семантико-синтаксических свойств конструкций с датив ным дополнением. Так, одна из возможных семантико-прагматических типо логий этих конструкций представлена в [Рахилина 1982]26. Эта работа по священа отношению принадлежности и способам его выражения в русском Кибрик, А. Е. 2003. Константы и переменные языка. СПб.: Алетейя.
Кибрик, А. Е. 2000. «Внешний посессор как результат расщепления валентности» // Л. Л. Иомдин, Л. П.
Крысин (отв. ред.), Слово в тексте и в словаре / Сб. ст. к семидесятилетию Ю. Д. Апресяна. М.: Языки рус ской культуры. С. 434—446.
Кибрик, А. Е., М. М. Брыкина и А. Н. Хитров. 2004. «Опыт фронтального корпусного исследования кон струкций с внутренним и внешним посессором» // Доклады международной конференции Диалог’2004. С.
265—275.
Брыкина, М. М. 2005. «Типы конструкций с внешним посессором в русском языке» // Материалы междис циплинарной конференции Диалог’2005. М.Борик, О. М. 1995. Синтаксический признак неаккузативности глагола (на материале русского языка). Дипломная работа, МГУ.
Апресян, Ю. Д. 1995. Избранные труды. Т. II: Интегральное описание языка и системная лексикография.
М.: Языки Русской Культуры.
Рахилина, Е. В. 1982. «Отношение принадлежности и способы его выражения в русском языке (дательный посессивный)» // Автоматизация обработки текста №2.
языке. Автор показывает, что способ оформления факультативного участни ка ситуации зависит от глагольной лексемы и фиксируется в словаре. В ре зультате изучения грамматических ограничений на конструкцию с дативным дополнением выделяется четыре класса глаголов, не допускающих датель ный посессивный: глаголы психической каузации (зажмурить, скривить, напрячь), адресации (показать, подать, протянуть), восприятия (видеть, рассмотреть, изучить) и приобретения (украсть, купить, взять). Этот труд, несомненно, находится в том же ряду исследований, что и следующая за ней впечатляющая по масштабу лексико-типологическая монография [Levin 1993] (раздел Object Alternations), а также исследования творческого коллек тива проекта «Лексикограф» [Кустова и др. 1993]27, [Падучева, Розина 1993]28, [Падучева 2004]29, в которых содержится целый ряд важнейших обобщений о семантике и синтаксисе глагола и глагольной группы в русском языке. Следует также отметить масштабное исследование Шибатани [Shiba tani 1994]30, [Shibatani 1996]31 на материале японского и корейского языков, посвященное бенефактивным конструкциям.
Дальнейшее обсуждение будет основано на последовательном разделении субкатегоризованного датива (участника ситуации, существование которого предполагается семантикой ситуации, обозначаемой глаголом;
например, дать, послать, сказать в значении не ‘произнести’, а ‘адресовать высказы вание’) и несубкатегоризованного (факультативного с точки зрения семанти ки ситуации: построить, сварить, разрушить). Как следствие, несубкатего ризованный датив не является обязательным актантом в конкретной преди кации. При этом, как правило, субкатегоризованный датив является обяза тельным актантом.
Первый тип дативного дополнения будем называть (собственно) дативом, а соответствующие предложения – дативными конструкциями. Второй тип Кустова, Г. И., Е. В. Падучева, Е. В. Рахилина и др. 1993. «Словарь как лексическая база данных: об экс пертной системе “Лексикограф”» // Научно-техническая информация (Серия 2), №11.
Падучева, Е. В., Р. И. Розина. 1993. «Семантический класс глаголов полного охвата: толкование и лекси ко-синтаксические свойства» // Вопросы языкознания, №6.
Падучева, Е. В. 2004. Динамические модели в семантике лексики. М.: Языки славянской культуры.
Shibatani, M. 1994. Benefactive constructions. A Japanese-Korean comparative perspective // N. Akatsuka (ed.).
Japanese / Korean linguistics. V. 4. Stanford, 1994.
Shibatani, M. 1996. "Applicatives and benefactives: a cognitive account [includes Indonesian and Japanese]" // Grammatical constructions: their form and meaning, M. Shibatani and S.A. Thompson (ed.), pp. 157-194. Claren don;
New York: Oxford University Press.
дативного дополнения будем называть аппликативом, а соответствующие предложения – аппликативными конструкциями.
Глава 2 посвящена обсуждению типологически ориентированной теории аппликатива Л. Пюльккянен и ее применимости к русскому языку.
Масштабное исследование аппликативизации глагольной основы в типо логической перспективе предпринимается в работах [Pylkknen 2002;
2008].
Л. Пюльккянен подразделяет аппликативные аргументы в языках мира на два типа в зависимости от их синтаксической позиции: «высокие» (high applicatives), вводимые специальной функциональной вершиной Appl, при соединяющей глагольную группу, и «низкие» (low applicatives), для которых Appl располагается внутри глагольной группы и присоединяет прямое до полнение. Рассмотрим два типа аппликативных аргументов на примерах из языка чага (высокий аппликатив, из [Bresnan, Moshi 1993: 49–50]32, цит. по [Pylkknen 2000: 404]33) и из английского языка (низкий аппликатив).
(5) а. N-a -ly - -a - ` ` mka ke.
` ` lya жена еда FOC-3SG-PRES-есть-APPL-FV ‘Он ест [еду] своей жене (=для своей жены)’ б. Pete ploughed him the field.
‘Пит вспахал ему поле’ Важное отличие между примерами (5а) и (5б) состоит в том, что в послед нем, но не в первом предполагается наличие отношения обладания между аппликативным участником и объектом: в (5б) имеется пресуппозиция ‘поле принадлежит ему (дативному участнику)’, при этом пресуппозиция ‘еда при надлежит жене’ в (5а) отсутствует.
Если вершина Appl низкого аппликатива в (5б), показывает Пюльккянен, вводит семантическое отношение между индивидами (отношение облада ния), то вершина высокого аппликатива в (5а) вводит отношение между ин дивидом и событием. Это означает, что для низкого аппликатива необходим индивид, вводимый внутренним аргументом (прямым дополнением), а для высокого аппликатива – нет. Из сказанного следует, что низкие аппликативы Bresnan, Joan, Lioba Moshi. 1993. “Object Asymmetries in Comparative Bantu Syntax”. In Mchombo, Sam A.
(ed.), Theoretical Aspects of Bantu Grammar 1. Stanford: CSLI Publications.
Pylkknen, Liina. 2000. “Deriving adversity”. In R. Billerey, B. D. Lillehaugen (ed.), WCCFL 19 Proceedings.
Somerville, MA: Cascadilla Press. 399–410.
совместимы только с переходными глаголами, а высокие – теоретически с любыми.
Поскольку Пюльккянен предполагает, что в языке может быть представ лен только один тип аппликативной вершины – высокий или низкий, – она использует переходность как критерий для определения типа этой вершины в произвольном языке.
(6) ОБОБЩЕНИЕ О ПЕРЕХОДНОСТИ:
Если в данном языке непереходные агентивные глаголы допускают аппликативизацию, то в этом языке представлен высокий тип аппли катива, в противном случае – низкий.
Следует отметить, что русский материал в отношении обобщения (6) и рассуждений о семантике обладания ведет себя, на первый взгляд, непосле довательно. С одной стороны, отношение обладания между объектом и ап пликативным актантом (ср. пример (2а)), а также несочетаемость русских не переходных агентивных глаголов c аппликативным актантом в (7) заставляют предположить, что русский язык относится к языкам с низким типом аппли кативной вершины – как и английский.
(7) а. *Иван плюнул Петру.
б. *Иван смеется Петру.
в. *Иван постучал Петру.
С другой стороны, следующие группы примеров отчетливо демонстриру ют, что, во-первых, отношение обладания между аппликативом и объектом возникает не всегда – ср. (8), – а во-вторых, в некоторых конструкциях непе реходные агентивные глаголы вполне сочетаются с аппликативным аргумен том – ср. (9).
(8) а. Иванi разлил Маше (своиi) чернила на платье.
б. Ониi подбросили (своюi) мину во двор следователю.
в. Мыi принесли ему (своиi) дары.
г. Магнатыi гостеприимно открыли ему (своиi) двери.
(9) а. Саггети прицельно плюнул ему на ботинок.
б. Она смеется ему в лицо.
в. Рудольф постучал ей в дверь.
Таким образом, русский материал в данном случае демонстрирует, что презумпция о том, что в языке может быть представлен только один тип ап пликативной вершины, неверна.
Второе важное обобщение, используемое Пюльккянен при определении типа аппликативной вершины, касается определенных семантических харак теристик / свойств глагольной вершины.
(10) ОБОБЩЕНИЕ О ГЛАГОЛЬНОЙ СЕМАНТИКЕ:
Если в данном языке стативные глаголы допускают аппликативиза цию, то в этом языке представлен высокий тип аппликатива, в про тивном случае – низкий.
Как указывает Пюльккянен, семантика низкого аппликатива всегда пред полагает изменение в отношении обладания между объектом и аппликати вом. Это означает, что стативные глаголы (даже переходные) типа содер жать, предпочитать, знать, осознавать, видеть, заслуживать, иметь, обозначать, понимать не сочетаются с низким аппликативом. Действитель но, русские примеры в (11) неграмматичны, как и их английские эквивален ты.
(11) а. *Иван видит Маше городские достопримечательности.
б. *Иван хорошо понимает учителю математику.
в. *Коробка содержала Ивану новую книгу о Гарри Поттере.
г. *Иван имеет Маше много денeг.
Пюльккянен полагает, что обобщения (6) и (10) коррелируют между со бой, и эту корреляцию подтверждают данные, как минимум, английского, японского и корейского языков (низкий аппликатив) и луганды, венды и ал банского (высокий аппликатив). Ср. следующие примеры из [Pylkknen 2008:
20–21]34:
(12) а. Непереходный агентив (японский, низкий аппликатив) *Taroo-ga Hanako-ni hasit-tа.
Таро-NOM Ханако-DAT бежать-PAST ‘Таро убежал от Ханако’ Pylkknen, Liinа. 2008. Introducing Arguments. Cambridge, MA: MIT Press.
б. Статив *Taroo-ga Hanako-ni kanojo-no kaban-o mot-tа.
Таро-NOM Ханако-DAT она-GEN сумка-ACC держать-PAST ‘Таро подержал Ханако ее сумку’ (13) а. Непереходный агентив (албанский, высокий аппликатив) I vrapovа.
он.DAT.CL бегать.1SG ‘Я для него побегал’ б. Статив Agimi i mban Drites anten time.
Агим.NOM держит Дрита.DAT сумка.ACC мой CL ‘Агим держит мою сумку для Дриты’ Русский язык не подтверждает гипотезу об этой корреляции уже потому, что противоречивые данные в (7–9) вообще не позволяют отнести его к язы ку с определенным типом аппликативной вершины. Тем не менее, в отноше нии обсуждаемого обобщения (10) русский язык ведет себя как язык с низкой аппликативной вершиной.
Третье и последнее типологическое обобщение Пюльккянен основывается на наблюдении над сочетаемостью аппликатива с вторичной предикацией.
Прежде всего, сравниваются две конкурирующие теории вторичной преди кации: анализ вторичной предикации как сложного предиката [Marantz 1989]35, [Embick 2004]36 и как малой клаузы [Hoekstra 1988]37, [Kratzer 2005]38. На примере английского предложения (John) washed the shirt clean ‘(Джон) выстирал рубашку дочиста’ иллюстрируются структурные различия между двумя подходами. В случае анализа вторичной предикации как малой клаузы появляется возможность объяснить запрет на сочетание низкого ап пликатива и вторичной предикации. В анализе вторичной предикации как малой клаузы прямое дополнение является сестрой вторичного предиката и Marantz, Alec. 1989. “Projection vs. percolation in the syntax of synthetic compounds”. In Robert Davis (ed.), Selected papers from the Annual Spring Colloquium. Chapel Hill: University of North Carolina, UNC Linguistics Circle. 95– Embick, David. 2004. “On the structure of resultative participles in English”, Linguistic Inquiry 35: 355–392.
Hoekstra, Teun. 1988. “Small clause results”, Lingua 74 : 101–139.
Kratzer, Angelikа. 2005. “Building Resultatives”. In Claudia Maienborn, Angelika Wllstein-Leisten (eds.), Events in Syntax, Semantics, and Discourse. Tbingen: Niemeyer. 177–212.
интерпретируется как аргумент этого предиката: x.clean(x)[the shirt] = clean(the shirt). Если в глагольной группе washed the shirt clean будет введена вершина Appl, она не сможет соотнести вводимый ею аппликативный аргу мент и прямое дополнение – последнее уже «спрятано» в предикацию clean(the shirt), являющуюся интерпретацией малой клаузы.
Таким образом, с точки зрения обсуждаемого параметра русский язык, по видимому, следует отнести скорее к языкам с высоким аппликативом, ср.
следующие примеры:
(14) а. Мария вернула мне книгуi испорченнойi.
б. Прошу вас, сохраните ему сердцеi здоровымi.
Таким образом, данные русского языка входят в противоречие с предска заниями теории Пюльккянен. В Главе 3 предлагается собственная теория ап пликативизации, учитывающая специфику русского языка.
В Главе 3 выявляются два типа русских аппликативных конструкций — приименного и приглагольного аппликатива — и предлагается анализ семан тико-синтаксических свойств двух типов аппликативов. В предложенном анализе предпринимается попытка отказаться от предлагаемых Пюльккянен различий между высокими и низкими аппликативными вершинами. Показы вается, что семантико-синтаксические свойства вершины Appl, по крайней мере, в русском языке, не в полной мере зависят от ее положения относи тельно лексической глагольной вершины. В обсуждаемом ниже подходе го раздо большее значение, чем противопоставление «высокий vs. низкий ап пликатив», имеет оппозиция «приглагольный vs. приименной аппликатив», которая уже частично получила освещение в работе [Grashchenkov, Markman 2008]39.
Нестандартное, с точки зрения существующей теории аппликативизации, поведение русских аппликативов получает объяснение, если допустить, что в данном случае мы имеем дело с несколькими типами аппликативных конст рукций. Ср. наличие посессивного отношения между прямым дополнением (15) и аппликативом и сочетаемость с непереходными агентивными глагола ми (16). Аппликативный аргумент в (а)-примерах будем называть пригла Grashchenkov, Pavel, Vita G. Markman. 2008. “Non-Core Arguments in Verbal and Nominal Predication: High and Low Applicatives and Possessor Raising”. In Natasha Abner and Jason Bishop (eds.), Proceedings of the 27th West Coast Conference on Formal Linguistics, 185-193. Somerville, MA: Cascadilla Proceedings Project.
гольным аппликативом, или V-аппликативом, а аппликатив из (б)-примеров – приименным, или N-аппликативом.
(15) а. Иванi вспахал Маше (*свойi) огород. (V-аппликатив) б. Иванi разлил Маше (своиi) чернила на платье. (N-аппликатив) (16) а. *Она смеется ему. (V-аппликатив) б. Она смеется ему в лицо. (N-аппликатив) Важнейшее допущение, принимаемое далее, состоит в том, что в отличие от (а)-примеров в (15) и (16), в (б)-примерах аппликативный аргумент обра зует с косвенным дополнением общую составляющую.
В N-аппликативах дативный аргумент исходно зависит от ИГ, обозна чающей локативного участника. Это и есть широко обсуждаемый в литера туре подъем посессора. В V-аппликативах аппликативный аргумент образует общую составляющую с глаголом (а не с прямым дополнением, как предпо лагал бы анализ в духе подъема посессора).
Структурные различия между V-аппликативами и N-аппликативами име ют последствия и для интерпретации этих конструкций. Так, в N аппликативах регулярным образом возникает отношение посессивности ме жду аппликативом и локативным дополнением, что препятствует установле нию посессивного отношения между аппликативным аргументом и прямым дополнением. При V-аппликативах отношение посессивности между аппли кативом и прямым дополнением обусловлено экстралингвистическими фак торами – ср. следующие примеры:
(17) а. Вася перевязал Маше *свою рану.
б. Вася нарисовал Маше #свою картину / #свой портрет.
В (17а) рана однозначно интерпретируется как рана, принадлежащая Ма ше. В (17б) прямое дополнение картина / портрет может интерпретировать ся как нечто принадлежащее Васе как автору, а не владельцу (свою картину) или просто изображающее его (свой портрет).
Для того чтобы оставаться в пределах грамматики, образующееся про странство различных типов посессивных связей можно было бы попытаться классифицировать и обобщить в терминах глагольных лексических классов или в любых других грамматических терминах. Однако наблюдения из (18) не позволяют этого сделать.
(18) а. Вася открыл Маше дверь.
б. Вася открыл Маше (*свой) глаз.
в. Вася поднял Маше шлагбаум.
г. Вася поднял Маше (?свою) сумку.
При одном и том же глаголе открыть в (18a,б) прямое дополнение глаз в (18б) связано отношением посессивности с аппликативным участником, а в (18а) не связано ни с одним из участников. В (18в) очевидной посессивной связи между шлагбаумом и Машей не возникает, а в (18г) может возникать посессивная связь между Машей и сумкой (хотя и необязательно).
Эти наблюдения означают, что возможность установления того или иного типа посессивной связи зависит не столько от глагольной семантики, сколько от экстралингвистических знаний о мире говорящего и слушающего. Таким образом, экстралингвистическая природа посессивности в V-аппликативах представляется очевидной. В N-аппликативах посессивность возникает все гда, и, следовательно, может получать структурную интерпретацию.
В отношении двух других параметров – сочетания со стативными глаго лами и с вторичной предикацией – N-аппликативы и V-аппликативы не де монстрируют различий.
В разделе, посвященном V-аппликативам, рассматриваются два альтерна тивных анализа глагольной группы. V-аппликатив имеет определенное сход ство с субкатегоризованным дативным дополнением. Структурных различий между приглагольным аппликативом и собственно дативом нет (вопрос об обязательности этого аргумента лежит скорее в плоскости лексической се мантики, нежели синтаксиса). Основная проблема заключается в отсутствии убедительных свидетельств в пользу того или иного структурного приорите та между аккузативной и дативной ИГ. Дискуссия о позиции русского датив ного дополнения традиционно разворачивается вокруг трех групп свиде тельств – связывание реципроков, эффекты превосходства, свойства сферы действия кванторов. Эти свидетельства обсуждаются в работе в контексте двух конкурирующих подходов: анализа Перельцвайг-Дьяконовой [Pereltsvaig 2001], [Dyakonova 2007]40, предполагающего приоритет DAT ACC, и анализа Бейлина [Bailyn 2010], предполагающего обратный порядок.
Dyakonova, Marina. 2007. “Russian double object constructions”. In M. van Staden, H. Zeijlstra (eds.), Amster dam Center for Language and Communication (ACLC) Working Papers Vol. 2 Issue 1. 3–30.
Перельцвайг [Pereltsvaig 2007]41 приводит аргумент в пользу гипотезы DAT ACC в русском языке – порядок выноса нескольких D-свободных (non-D-linked42, [Pereltsvaig 2007: 120]) вопросительных местоимений (эф фект превосходства).
(19) а. Иван любит Машу.
б. Кто1 кого2 t1 любит t2?
в. #Кого2 кто1 t1 любит t2? (только как переспрос) (20) а. Кому что Ваня дал?
б. ?Что кому Ваня дал? Предложения (19) иллюстрируют, что порядок местоимений при вопроси тельном выносе воспроизводит исходную иерархию аргументов: подлежащее бесспорно выше прямого дополнения, что отражается в порядке следования соответствующих вопросительных местоимений. Исходя из этой закономер ности, в (20) можно отметить, что датив выше аккузатива.
Бейлин [Bailyn 2010], доказывая гипотезу ACC DAT, апеллирует к свой ствам сферы действия кванторов внутри русской глагольной группы, обна руженным С. Антонюк [Antonyuk 2006]45, [Antonyuk 2009]46.
Таким образом, выяснилось, что в приглагольных аппликативах Appl яв ляется частью глагольной группы, однако точная конфигурация аргументов – положение аппликатива и его позиционное соотношение с аккузативным ар гументом – остается спорной. Существуют вполне убедительные аргументы как в пользу гипотезы DAT ACC, так и в пользу ACC DAT.
В разделе N-аппликативы указывается, что приименные аппликативы структурно отличаются от приглагольных, что обнаруживается при помощи ряда синтаксических тестов – как минимум, дативный аргумент образует об щую составляющую с другим косвенным аргументом (локативным), которая Pereltsvaig, Asyа. 2007. Copular Sentences in Russian. Dordrecht: Springer.
Выделяется два типа вопросов: дискурсивно связанные и дискурсивно свободные. Первый тип подразуме вает выбор из контекстуально определенных лиц, второй тип такого выбора не подразумевает.
Здесь стоит обратить внимание на актуальное членение предложения. Большое внимание позиции фразо вого ударения уделяется в (Е. А. Брызгунова 1978, 1980, Т.М.Николаева 1977, 2004, Н. Д. Светозарова 1982, С. В. Кодзасов 1996, И. И. Ковтунова 2002, 1980, Т. Е. Янко 2001).
Аналогично – порядок что кому вполне возможен при переспросе. Национальный корпус русского языка, к сожалению, не позволяет вынести суждение, основанное на убедительном объеме примеров: встречаем одно предложение с что кому против трех с кому что, включая почти идиоматизированное самостоятель ное Кому что [дано / предначертано / …].
Antonyuk, Svitlanа. 2006. “The Scope of Quantifier Phrases in Russian: A QR Analysis”, Linguistics in the Big Apple.
Antonyuk, Svitlanа. 2009. “Long-Distance Scrambling, VP Ellipsis, and Scope Economy in Russian”. In PLC 32, ed. L. MacKenzie, 1-9.
не включает глагольную вершину (ср., например, «эффект крысолова»).
Кроме того, известно, что в N-аппликативах засвидетельствовано регулярно возникающее посессивное отношение между аппликативным участником и локативным аргументом, но не между аппликативным участником и аккуза тивным аргументом, как это спорадически происходит в V-аппликативах.
Эти наблюдения позволяют сформулировать следующие содержательные обобщения. Во-первых, интерпретация составляющей, объединяющей в себе датив и локатив, должна устанавливать посессивное отношение, которое в дальнейшем блокирует установление такого отношения между дативом и ак кузативом.
Во-вторых, случаи, в которых посессивность между дативом и аккузати вом не наблюдается (ср. пример (21)), возможно, объясняются наличием им плицитного локативного участника, с которым датив уже связан отношением посессивности. По всей видимости, это именно так (как минимум) для пре дикаций с семантикой изменения положения:
(21) а. Иван принес книгу [Петру в школу].
б. Иван принес книгу [Петру eLOC].
В (21а) разновидность когнитивной сопряженности возникает между Петром и школой, но не между Петром и книгой. Ее отсутствие в (21б), ве роятно, объясняется наличием имплицитного аргумента с ролью места, суб категоризованного глаголом принести и обозначающего некое ситуативно или контекстно специфицированное место, в котором находится Петр.
В-третьих, сочетание N-аппликативов как с переходными, так и с непере ходными глаголами (в отличие от V-аппликативов) свидетельствует о мень ших селективных ограничениях, накладываемых глаголом на N аппликативы.
Наконец, «эффект крысолова» дополняется еще одним свидетельством в пользу гипотезы о существовании безглагольного комплекса датива и лока тива – возможностью использовать сочинение нескольких таких комплексов:
(22) а. Вася стряхнул пепел [Маше на платье] и [Пете на фрак].
б. Вася разлил чернила [Маше в комнате] и [Пете на кухне].
Наиболее естественно представить этот комплекс как [ApplP Appl [PP P NP]], т. к. при альтернативной вложенности фразовых категорий аппликативный аргумент окажется ниже (следовательно, в перспективе – правее) предлога, причем сформулировать убедительные условия его передвижения наверх вряд ли возможно.
Такой синтаксический анализ позволяет объяснить, почему в этих случаях возможность присоединения аппликатива не зависит от переходности глаго ла. В данном случае Appl выбирает вершину P локативного предлога. Поэто му в предложениях с эксплицитной или имплицитной локативной предлож ной группой переходность вершинного глагола не имеет никакого значения для присоединения вершины Appl.
Заключение В заключении подводятся итоги проведенного исследования. В исходном виде обобщения Пюльккянен оказались неприменимы к русскому языку – строго говоря, русский не относится ни к языкам типа албанского (с высокой аппликативной вершиной), ни к языкам типа английского (с низкой апплика тивной вершиной). Дискуссионными оказались параметр сочетаемости ап пликатива и непереходных глаголов и параметр возникновения отношения посессивности между дативом и аккузативом.
Далее, нам удалось обнаружить критическое противопоставление пригла гольных и приименных аппликативов, являющихся двумя естественными классами для обобщений Пюльккянен. Действительно, оказалось, что с се мантической точки зрения приглагольные аппликативы ведут себя как конст рукции с низким типом аппликативной вершины, а приименные – как конст рукции с высоким типом аппликативной вершины.
Выяснилось, что в N-аппликативах засвидетельствовано регулярно возни кающее посессивное отношение между аппликативным участником и лока тивным аргументом, но не между аппликативным участником и аккузатив ным аргументом, как это спорадически происходит в V-аппликативах.
Наконец, выяснилось, что аппликативная вершина далеко не всегда «свя зана» с глагольной вершиной. По исходной теории Пюльккянен, Appl либо субкатегоризует ее (высокий аппликатив) или субкатегоризуется ею (низкий аппликатив). В представленном анализе предложен альтернативный взгляд:
Appl либо, действительно, является частью глагольной группы (приглаголь ный аппликатив), либо доминирует над локативным аргументом (приимен ной аппликатив). При этом точная конфигурация аргументов в первом случае – положение аппликатива и его позиционное соотношение с аккузативным аргументом – остается спорной. Существуют вполне убедительные аргумен ты как в пользу гипотезы DAT ACC, так и в пользу ACC DAT. В данном исследовании по качеству и количеству аргументов побеждает первая.
Публикации По теме диссертации опубликованы следующие работы:
1) Конструкции с несубкатегоризованным дативом в русском языке.
2011, Acta Linguistica Petropolitana. Труды ИЛИ РАН / Отв. ред.
Н.Н.Казанский. Т.7, Ч.3. Спб,: Наука, 2011.:410 — 416.
2) Грамматика русского аппликатива. 2011, Вопросы языкознания 3:
49 — 69.
3) Синтаксис и семантика русских аппликативов. 2008, Acta Linguistica Petropolitana. Труды ИЛИ РАН / Отв. ред. Н.Н.Казанский.
Т.4. Ч.2. Спб,: Наука, 2008.: 146 — 155.
4) Deriving Transitives in Russian. 2009, Proceedings of the 8th European Con ference on Formal Description of Slavic Languages. Potsdam.
5) Locative Alternation and Verbal Prefix in Russian. 2008, Proceedings of the 2nd Meeting of the Slavic Linguistic Society. Berlin.
6) Stems and Prefixes: Spray/Load Alternation in Russian. 2008, Proceedings of the 7th European Conference on Formal Description of Slavic Languages.
Berlin.
7) Пассивные причастия и лексическая семантика глагола: свидетельства русского языка». 2006, Третья Конференция по типологии и грамматике для молодых исследователей. Материалы / ред. А. П. Выдрин, Д. В. Гера симов, С. Ю. Дмитренко. СПб: Нестор—История, 2006. С. 46 — 52.
8) Локативная альтернация и введение аргументов. 2005, Вторая конфе ренция по типологии и грамматике для молодых исследователей. Тезисы докладов / ред. С. С. Сай, Д. В. Герасимов, Н. М. Заика. СПб: Наука, 2005.
С. 52 — 57.