Атональное пространство в русской культуре (по материалам задонья, конец xix - начало xx века)

На правах рукописи

Яровой Андрей Викторович Атональное пространство в русской культуре (по материалам Задонья, конец XIX - начало XX века) Специальность 24.00.01 — Теория и история культуры (социологические наук

и)

Автореферат Диссертации на соискание ученой степени кандидата социологических наук Ростов-на-Дону - 2003 Диссертация выполнена в Ростовском государственном педагогическом университете на кафедре социологии и политологии

Научный консультант: доктор философских наук, профессор Радовель Михаил Рувинович

Официальные оппоненты: доктор социологических наук, профессор Самыгин Сергей Иванович доктор социологических наук, профессор Литвнненко Елена Юрьевна

Ведущая организация: Ростовский государственный университет

Защита состоится «5» декабря 2003 г. в «12.» ч. на заседании диссертационного совета Д.212.206.03 по социологическим наукам при Ростовском государственном педагогическом университете по адресу: 344082, г. Ростов-на-Дону, ул.Б.Садовая.

33, РгаУ, ауд.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Ростовского государственного педагогического университета по адресу:

344082, г. Ростов-на-Дону, ул. Е Садовая, 33, РГПУ Автореферат разослан «31 » октября 2003 г.

Ученый секретарь Хоронько Л. Я.

диссертационного совета

Общая характеристика работы

Актуальность темы исследования Вопросы и проблемы, связанные с ролью обрядов и обычаев в жизни раз личных социальных институтов, их влиянием на формирование маскулинности (мужественности) в русской культуре, утрачиванием мужчиной традиционной роли в семье и обществе, ростом юношеской инфантильности, с проявляющим ся отказом женщины от роли хозяйки и матери, все чаще и чаще обсуждаются в обществе. Наметившиеся деструктивные процессы в социальной структуре, свя занные не только с имущественным расслоением и влиянием массовой культу ры, но и с изменениями в тендерном поведении, с упадком традиционных эти ческих ценностей, потребовали рассмотрения возникших коллизий на уровне научного исследования. Считается, что причина обрисованных явлений лежит в сфере воспитания подрастающего поколения, особенно воспитания мужчины. В ситуации, когда в обществе происходят дестабилизационные процессы, взгляды людей устремляются в прошлое, к истокам и корням культуры. Поэтому автор, обращаясь к историческому, социокультурному материалу, рассматривает про цессы, связанные с социализацией индивида (мужчины) в традиционной куль туре и прежде всего влиянием ритуальной практики на формирование маску линности.

Исходя из этого, следует отметить ряд обстоятельств, которые обусловли вают актуальность изучения заявленной проблемы.

Во-первых, актуальность исследования тесно связана с той ролью, кото рую играет мужчина в обществе, с ее социокультурным аспектом.

Во-вторых, на изучаемой нами территории Ростовской области недоста точно рассматривались вопросы, связанные с мужской субкультурой и ее значе нием в социализации и инкультурации мужчины.

В-третьих, генезис и функции ритуальной практики в мужской субкуль туре сельских общин Дона и Задонья, а также механизм сохранения и воспроиз водства традиции в мужской субкультуре представляют научный интерес.

В-четвертых, в современной педагогической деятельности существует на сущная проблема воспитания молодого человека как носителя и транслятора норм этнической культуры.

Географические границы данного диссертационного исследования опре делены территорией Ростовской области, в частности Задоньем, где в условиях степной местности во взаимодействии четырех этнических и субэтнических по токов (русских и украинских крестьян, донских и кубанских казаков) сформи ровались сельские общины с присущими им особенностями социокультурного развития, что вызывает научный интерес, связанный с современным характером существующих отношений на данной территории. Непосредственное рассмот рение особенностей задонских общин выходит за рамки данного исследования.

Территориальные границы, обозначенные нами как Задонье, имеют кон кретную привязку к южной части бывшего Черкасского округа (ныне это юг Зерноградского и Егорлыкского районов), географически обозначаемую как Ку го-Ейская степь. Термин Задонье можно считать устоявшимся в историографии, где он используется в качестве определителя земель Войска Донского, располо женных на левом берегу р.Дон1. Также, рассматриваемые в работе станицы, как то: Мечетинская, Егорлыкская, Кагальницкая, относятся к Задонскому почтово му тракту, который фигурирует в официальных документах XVIII — XIX вв.

Хронологические рамки работы ограничены концом XIX началом XX в.

Нижний предел связан с начинающимися разрушительными тенденциями в кре стьянской общине, которые явились следствием проникновения капиталистиче ских отношений в село. Также это обусловлено исторической памятью инфор мантов, чья социализация начиналась во время господства традиционных норм поведения, а заканчивалась при советской власти. В начале XX в. еще сохраня лись институты мужской социализации, но после коллективизации и культур ной революции 30-х годов, а также после Великой Отечественной войны начи наются необратимые процессы деградации традиционной культуры вообще и ' См. Зайдинер В.И., Ковынева С.А. Край родной. Зерноградскому (Мечетинскому) району - 75 лет. Ростов на-Дону, 1999.С. И;

Фрадкина Н.Г. Заметки по донской топонимии // Известия Ростовского областного му зея краеведения.Вып.7.1997.С.16.0 том, что указанная территория именовалась Задньем, см. Сборник об ластного войска Донского статистического комитета. Вып.4-й. Новочеркасск, 1904. С.36.

См. н-р, Государственный Архив Ростовской области (далее ГАРО).Ф.46.Оп.1.Д.198.Л.6.ДЛ97.Л.14.

мужской субкультуры в частности (имеются в виду традиционные институты мужской социализации).

Объектом научного исследования является ритуальная практика. Пред метом исследования являются социокультурные механизмы ритуальной прак тики, а также их социализирующий аспект в традиционной культуре сельского населения Задонья.

Степень научной разработанности темы. Наиболее значимыми для по нимания проблемы влияния ритуальной практики на процесс формирования маскулинности явились работы Н. Чернышева, В. Боржковского, Л.М. Варда нян, А. Булатовой, В. Элашвили, Ю. Карпова, Н. Бондаря, Ш. Берн, С. Ушаки на, Дж. Фрэзера, Б. Малиновского, А. Панченко, В. Тэрнера, В. Нечипуренко, Н. Толстого, А. Байбурина, Р. Барта, Т. Парсонса, Р. Жирара, В. Васильковой, М. Мид, Р. Бенедикт, И. Кона, Т. Бернштам, А. Лобка, А. Толстых, Э. Эрик сон, Д. Мид, Г. Тарда1 и др.

Теоретические подходы в исследованиях, посвященных ритуалам, отли чаются своим многообразием и противоречивостью. Так или иначе, каждый ис следователь, обращающийся к сущности ритуальной практики, выдвигал свою объяснительную модель. Их условно можно разделить по тому, какую сторону ритуала они освещали: то ли по повторяемости формальных структур в различ Чернышев Н.Н. К вопросу о «парубоцтве», как особой общественной группе // Киевская старина на. 1887.Т.Х1.№9;

Боржковский В. «Парубоцтво», как особая группа в малорусском сельском обществе // Киевская старина. 1887.№5;

Варданян Л.М. Традиционные мужские группы у армян (кон. Х1Х-начало XX в): Автореф. Дисканд.ист.наук.М.,1975;

Булатова А.Г. Традиционные праздники и обряды народов горного Дагестана в XIX - нач.ХХ в. Л.,1988;

Элашвили В.Парикаоба (Хевсурское народное фехтование). Тбили си,1956;

Карпов Ю.Ю. Женское пространство в культуре народов Кавказа. Спб.,2001;

Бондарь Н.И. Воины и хлеборобы (некоторые аспекты мужской субкультуры) // Вопросы казачьей истории и культуры.

Вып. 1.Майкоп,2002;

Берн Ш. Тендерная психология.Спб.,2000;

Ушакин С. «Человек рода он»: знаки отсут ствия // О муже(М)ственности. М.,2002;

Фрэзер Дж. Золотая ветвь.М.,1986;

Малиновский Б. Магия наука и религия. М.,1998;

Панченко А.А. Исследования в области народного православия.Спб.,1998;

Тэрнер В. Сим вол и ритуал. М.,1983;

Нечипуренко В.Н. Ритуал (опыт социально-философского анализа).Ростов н/Д.,2002;

Толстой Н.И. Язык и народная культура. Очерки по славянской мифологии и этнолингвистике. М.,1995;

Байбурин А.К. Ритуал: между биологическим и социальным // Фольклор и этнографическая действитель ность.Спб.,1992;

Барт Р. Избранные труды.Семиотика.Поэтика.М.,1989;

Парсонс Т. Система координат дей ствия, общая теория систем действия: культура, личность и место социальных систем // Американская со циологическая модель.М.,1994;

Жирар Р. Насилие и священное.М.,2000;

Василькова ВВ. Порядок и хаос в развитии социальных систем.Спб.,1999;

Мид М. Культура и мир детства.М.,1988;

Бенедикт Р. Психологиче ские типы в культурах Юго-Запада США // Антология исследований культуры.Спб.,1997;

Кон И. Социоло гия личности. М.,1967;

Бернштам Т.А. Молодежь в обрядовой жизни русской общины XIX-нач.ХХ в.

Л.,1988;

Лобок A.M. Антропология мифа. Екатеринбург, 1997;

Толстых А.В. Опыт конкретно-исторической психологии личности.Спб.,2000;

Эриксон Э. Детство и общество.Спб.,2000;

Мид Д. От жеста к символу // Американская социологическая мысль.М.,1994;

Тард Г. Личность и толпа. Очерки по социальной психоло гии. Спб., 1903 и др.

ных обществах (Дж. Фрэзер, А. Ван Геннеп), то ли по акцентированию внима ния на функциональной стороне ритуала (Б.Малиновский, А.А.Панченко). Видя в ритуале коммуникативный феномен, современные исследователи выделяют или знаково-ритуальную сторону явления (В.Тэрнер), или инструментальный, прагматический характер ритуала. Так, первые рассматривали ритуал как своего рода лингвистический код, придающий действиям и верованиям более глубокий смысл (Н.И.Толстой, А.К.Байбурин). Второй подход основывается на всесто роннем изучении ритуальной коммуникации и ставит под сомнение наличие символических кодов ритуала (Ф.Барт). Отметим, что почти каждый из авторов основывал свои рассуждения на конкретном этнографическом материале и, ис ходя из этого, выдвигал определенную концепцию ритуала.

Современные теории ритуала имеют общую черту, отличающую их от описанных выше концепций привлечением смежных дисциплин и использова нием комплексного подхода (Р.Жирар, В.Василькова). Здесь авторы придают ритуалам упорядочивающую, структурирующую роль в социальной жизни. «С помощью упорядоченности, формальностей и повторений ритуал стремится заявить о том, что космос и социальный мир, или некая конкретная малая их часть, являются упорядоченными, объяснимыми и на данный момент неизмен ными»1. Обилие подходов и концепций в разработке ритуала говорит о том, что в данном вопросе нет устоявшегося единого мнения, недостаточно рассмотрен механизм ритуала как явления семантического упорядочения отношений чело века с окружающим миром, кроме того, под вопросом остается и проблема ког нитивной природы ритуала.

Говоря о степени разработанности проблемы взаимоотношений ритуа ла и процесса социализации, следует отметить, что обычно анализу подвергался непосредственно сам процесс социализации1. Этнографы, изучающие различ ные культуры, (М.Мид, И.Эийбл-Эйбесфельд, Р.Бенедикт), обращали внимание на методы воспитания, специфику детского туалета, отношения между взрос лыми и детьми. Они считали культуру главным фактором, который ориентирует Цит. по В.Н. Нечипуренко Ритуал в контексте социально-философских и культурологических исследова ний. Ростов-на-Дону, 2001.С.22-23.

детей, как думать, чувствовать и действовать в обществе. Со спецификой со циализации связывалось появление тех или иных черт характера;

считалось, что культура навязывает стили поведения, включая позы и жесты (Т.Стефаненко, И.Кон). Половозрастному символизму посвящены работы Т.Бернштам, которая отмечала «важное, а в большинстве случаев и определяющее значение половоз растной классификации не только в жизнедеятельности и поведении членов лю бой социальной единицы, но также в архаичном сознании, составляющем ядро народного мировоззрения, а потому регулирующем бытовую и ритуальную сферу»2. Половозрастная стратификация общества являлась главным звеном в процессе воспроизводства, эволюции и передачи культурных ценностей. Соци ально-культурные процессы в русской общине рассматривали М.Громыко, Г.Волков, В.Кукушкин. В работах подобного типа раскрываются этнопедагоги ческие характеристики социализации, функционирование отдельных возрас тных групп в русской сельской общине, обращается внимание на внешнюю, об рядовую сторону явления. Авторы недостаточно исследуют вопросы, связан ные с гендеро- и этноформирующими аспектами ритуальной практики, которая, например, в работах Г.Волкова, трактуется как элемент эстетического и в какой то мере нравственного воспитания. Влиянию символических, ритуальных форм культуры на процесс'социализации (первичной) уделяют внимание в своих ра ботах А.Лобок, В.Хотинец. Причем последний автор отмечает, что игры ребен ка, проходящие в атмосфере культуральных (обрядовых, ритуальных) духовно событийных праздников напоминают карнавал. Карнавал как культурная форма человеческого бытия, имеющая свои четкие законы и правила, разворачивается в символическом пространстве, пространстве целеполагания смыслов, где сим вол допускает сложившиеся нормы и предписания и задает ориентиры создания новых. А. Лобок отмечал, что ритуал - это и есть та структура, посредством которой происходит навязывание избыточных семантических полей предметам и явлениям окружающего мира через механизм поименования - механизм пре См.Ковалева А.И. Концепция социализации молодежи: нормы, отклонения, социализационная траектория //Социс.№ i.2003.С. 109.

Бернштам Т.А. Молодежь в обрядовой жизни русской общины XIX - нач. XX в. Л.,1988.С.5.

ХотинецВ.Ю. Этническое самосознание. Спб., 2000. С. 143.

дания этим предметам и явлениям имен, идущих «мимо» реальных признаков предмета.

Пожалуй, работ, связанных с процессом социализации, наберется доста точное количество как отечественных (А.Толстых, Е.Новик, И.Кон, ААртемьев), так и зарубежных исследователей (Г.Тард, Т.Парсонс, Д.Мид, Э.Эриксон и др.). Первоначально это были работы скорее описательного харак тера, с чертами психологических школ и направлений, но с развитием струк турной антропологии, семиотики, психоанализа, этнологических школ (особен но когнитивной антропологии) в них стали уделять внимание роли символиче ских форм культуры в процессах социализации и инкультурации. При этом фак тическим материалом могли служить локальные культуры и определенные гео графические районы. Отметим, что при этом территория Задонья подробно не рассматривалась, специальных работ по формированию маскулинности сущест вует недостаточно.

С развитием тендерных исследований и приданием им историко культурологического аспекта мужская субкультура обозначилась как terra in cognita научных исследований. На этот вопрос стали обращать внимание в связи с изучением микроистории и женского пространства в культуре (Ю.Карпов, Ш.Берн, Е.Мещеркина, С.Ушакин, С.Жеребкин и др.). Сама «мужская субкуль тура» являлась объектом внимания этнографов и историков в XIX в. Существо вал ряд работ описательного характера (Н.Чернышов, М.Дикарев, В.Боржковский) о молодежных объединениях на Украине, о мужских общест вах на Кавказе (А.Булатова, В.Элашвили, Ю.Карпов), о мужской субкультуре у кубанских казаков (Н.Бондарь, А.Сопов,), но нигде не рассматривался вопрос, связанный с формированием маскулинности в традиционной русской культуре.

В последние годы появились работы, реконструирующие обрядовую культуру славянских мужских союзов, поднимался этот вопрос и в работах о духовной культуре донских казаков (В.Балушок, Б.Проценко). При этом следует отметить слабо разработанную концептуальную часть инкультурации мужчины, малую изученность локальных вариантов существовавших традиций на Дону и в Задо Лобок A.M. Антропология мифа. Екатеринодар, 1997. С.175.

нье. В современных работах, посвященных «мужественности», выделяют три основных дискурса, в которых происходит попытка переосмыслить содержание и конфигурации «мужественности»: плюралистичная мужественность, относи тельная мужественность, показательная мужественность. В работах подобного типа анализируется феномен «мужественности», впрочем, это осмысление за частую диктуется парадигмой постмодернистской философии. Сам феномен мужественности выступает в качестве набора «дискурсивных практик», которые и определяют образ мужчины, дифференцированный и типизированный в со временных условиях1. В дискурсе о влиянии ритуальных форм поведения на становление маскулинной идентичности, отмечается делезовская ризома, дви жение мысли по поверхности явления без попыток заглянуть в сущность про блемы, что характерно для современной ситуации. Принцип цитатности (Д.Батлер) выходит на первое место, что, конечно же, ничего не говорит о фор мировании тендера, а лишь констатирует факт его наличия в культуре. Все это лишний раз подтверждает мысль о неопределенности пространства исследова ния маскулинности в традиционной русской культуре, в ее донском варианте.

В связи с вышеуказанным, исходя из актуальности настоящего исследова ния и недостаточной изученности проблемы, целью данной работы является изучение роли обычаев и обрядов в процессе сохранения и воспроизводства традиции в мужской субкультуре. Для ее достижения в работе ставятся сле дующие задачи.

1. Обобщить фактический материал по избранной теме и на его основе рас смотреть сущность и генезис предмета исследования.

2. Обозначить культурное пространство формирования маскулинности в тра диционной культуре Задонья указанного периода.

3. Определить механизмы сохранения и воспроизводства традиций в мужской субкультуре Задонья через формирование базовых черт личности и домини рующие императивы поведения.

4. Рассмотреть влияние ритуальной практики на формирование тендерного сте реотипа мужчины в сельской общине Задонья.

Мещеркина Е.Ю. Социологическая концепция маскулинности // Социс.№11.2002. С. 15.

5. Выявить особенности процесса социализации индивида через постижение семантических полей ритуальных символов на конкретно-историческом ма териале Задонья.

Общетеоретическую и методологическую базу исследования составили работы русских, советских и зарубежных ученых, посвященные анализу риту альных структур, формированию сознания, анализу психики, мышления, духов ной жизни человека, социализации и формирования тендерного стереотипа мужчины. При проведении научного исследования автор использовал философ ские идеи А.Бергсона, К.Г.Юнга, В.В.Налимова, С.Лурье, а также теории соци ального конструктивизма П.Бурдье, Э.Гидденса. Это продиктовано научными интересами автора и наличием концептуальной части философского подхода, который открылся при разработке предмета исследования. Обращение к идеям структуралистского и феноменологического конструктивизма вызвано тем, что в настоящее время социальная теория в целом находится в тисках мощного па радигмального кризиса, касающегося осмысления общепринятой картины соци ального мира (с его сквозной тематикой эволюционно-структурной упорядо ченности) и метода, породившего эту картину мира. Этот кризис есть выраже ние тех кардинальных сдвигов в стиле мышления и понимания мира, которые знаменуют переход к неклассической и постклассической парадигме. В качест ве методологического инструментария послужили принципы историзма и куль турного опосредования, а также функциональный подход, структурно семиоти ческий подход культурно-исторической школы Л.С. Выготского, ретроспектив ный метод и нами предложенный метод анализа процесса инкультурации. Оп ределенную роль сыграли положения психологической антропологии Р.Бенедикт, М.Мид, Э.Бургиньон.

Источниковая база исследования.

Работа над настоящим диссертаци онным исследованием потребовала привлечения разнообразных источников, ко торые условно можно разделить на четыре группы.

' См. об этом: Алтухов В. Контуры неклассической общественной теории // Общественные науки и совре менность. 1992.№5;

его же.Смена парадигм и формирование новой методологии (попытка обзора дискус сии)//Общественные науки и современность.]993.№1;

Познание в социальном контексте.М.,1994;

Смирнова Н. Социально-культурное многообразие в зеркале методологии // Общественные науки и современ ность 1993.№1 и др.

Полевые материалы, которые автор собирал на юге Ростовской области, в Зерноградском и Егорлыкском районе. Данная территория заселялась с севера и юга различными этническими потоками: в конце XYIII-начале XIX в. - рус скими и малорусскими крестьянами, а с начала XIX в. - донскими и черномор скими казаками. Также следует отметить миграцию населения на рубеже XIX XX вв. и большой поток переселенцев в первой половине XX в. Подробнее об изучаемой территории можно прочитать в Приложении 2. При работе с инфор маторами применялся метод анкетирования и беседы, в котором обращалось внимание на элементы воспитания, быта, календарной и семейной обрядности.

Обработку данных информаторов можно увидеть в Приложении 5. Записи осу ществлялись в станицах Мечетинской, Егорлыкской, селах Гуляй-Борисовка, Ново-Александровка, Светлоречное. Было опрошено более 20 информантов.

Данные об информаторах помещены в Приложении 1.

Памятники материальной культуры. При определении генетических корней мужских ритуалов, для того чтобы показать их семантическую напол ненность, автором были привлечены археологические источники: золотые бляшки из Елизаветинского городища (курган №8);

изображение борцов на ободе хазарского серебряного ковша из Коцкого городища;

ритон из Черной мо гилы. Во время работы использовались изобразительные источники: фрески ки евской Святой Софии, владимирских и новгородских соборов (изображение борьбы Иакова с ангелом), летописные миниатюры Радзивиловской летописи, лубочные картинки из собрания А.Равинского, гравюра Щедровского из альбо ма «Сцены из русского народного быта», фотографии Дмитриева и др.

Фольклорные памятники. Богатый материал о реалиях мужской суб культуры содержится в былинах, исторических песнях, донских сказках, укра инских думах, поговорках, присказках. Фольклорный материал включает раз личные упоминания и описания борцовских и кулачных поединков, едино борств перед войском, конных ристаний. Так, в песне «Аи, как народился на Святой Руси» о Васильюшке Буслаевиче мы встречаем традиционное описание взросления богатыря. Интересно, что само возмужание связано с борьбой, при чем борьбой древнейшей, где используются рывки, захваты и толчки.

В песне «Как у нас было, братцы, на Святой Руси» представлена борьба казака с царем. Есть в донском фольклоре и песни из борцовского эпоса о по единке Аброськи с Кострюком. Интересно само построение песни, она делится на три части: стремительный сход, поединок и его последствие. Эта историче ская песня повествует о соревновании, поводом к которому послужила женить ба Ивана IY на черкесской княжне Марии Темрюковне1. В вариантах этой песни есть конкретные приемы борьбы, подготовки бойца, названия элементов.

Описания кулачных боев мы находим в казачьих сказках, что говорит о широком распространении их на Дону. Так, в сказке «Лебедь» из сборника В.Когитина описан поединок между казаком и бурлаком. Обращает на себя внимание психология бойцов. «Закипело у Ларьки нутро. Чирик вперед выста вил» - это начало боя. «Заколотырились они, заспорили до одури. Раззадорили они друг дружку». И далее: «пошел бурлак на казака, словно гора на малую мышь двинулась, замахал руками, словно мельница крыльями. Отступил Ларька раз да два, потом как пустил все силы на кулак, точно супротивнику в лоб при печатал». Письменные памятники. Для сравнительного анализа автором привле кались работы донских историков и этнографов: В.Сухорукова, Е.Котельникова, А.Ригельмана, В.Броневского, С.Номикосова, П.Краснова и др. В этих работах нас прежде всего интересовали состязательные традиции донского населения, описание праздников и обрядов, которые авторы наблюдали сами или им рас сказывали очевидцы. Интересные сведения о личных переживаниях казаков мы нашли в мемуарной литературе, в записях атамана А.К.Денисова, этнографа Х.И.Попова, казака Г.С.Попова. В художественной литературе, в произведениях Ф.Крюкова, М.Шолохова, Скрипова, Петрова (Бирюка), содержится огромный материал о предмете исследования, который, с поправкой на специфику повест вования, может привлекаться как источник для культурологического исследова ния.

См. Рабинович М.Г. Очерки этнографии русского феодального города. М.,1978.С161.

Казачьи сказки. Сост. В.Когитин. Волгоград.,1992.С.65.

Нами использовались работы И.Железнова и Л.Масянова, относящиеся к уральскому казачеству. Исходя из этнического состава изучаемого района, ис точниковая база может быть существенно расширена за счет привлечения укра инского материала. Например, использованы работы Н.Ф.Сумцова «Культурные переживания», С.Н.Исаевича «Малорусские народные игры окрестностей Пере яслава», А.Лебедева «О борьбе духовных властей в бывшей епархии белгород ской с суевериями», Маркевича А.И. «Меры против вечерниц и кулачных боев в Малороссии» 2 и др.

Для анализа социализации в казачьей среде интересно отметить письмо Л.Беза, рассказывающего о традициях казачьего боевого искусства «Спас».

Письменный материал по обычаям и обрядам донских казаков, который привле кался для данной работы, содержится в фонде Х.И.Попова. Научная новизна диссертационного исследования в сущностном аспекте заключается в постановке и социологическом, историко-культурном анализе проблемы влияния ритуальной практики на формирование маскулинности в традиционной культуре сельского населения Задонья в конце XIX - начале XX в. Это может являться методологическим подспорьем для самостоятельных на учных направлений в области как общетеоретического осмысления вопросов, связанных с инкулмурацией, социализацией, ритуалогией, так и с практической деятельностью в области педагогики, искусства, этнопсихологии.

В содержательном аспекте научная новизна проведенного исследования выражается в следующем:

- в научный оборот вводится круг источников, связанный с рассматриваемыми процессами социализации мужчины на территории Задонья в конце XIX начале XX века;

при этом фактический материал собирался в полевых усло виях, анализировался методом выделения функциональности того или ино го ритуального элемента, рассматривался его знаково-символический уро ' См.Железнов И. Уральцы. Очерки быта. Спб.,1888.Т.1;

Масянов Л. Гибель уральского казачьего войска // Казачий круг. 1991J61.

Лебедев А. О борьбе духовных властей в бывшей епархии белгородской с суевериями // К.С.1890.№1.С.4;

Исаевич С.Н. Малорусские народные игры окрестностей Переяслава // К.С. 1887. T.YI. C.485;

Сумцов Н.Ф.

Культурные переживания // К.С. 1889. №9. T.XXYI;

Маркевич А.И. Меры против вечерниц и кулачных боев в Малороссии//К.С. 1894. Т.Х.(сентябрь).

Без Л. Интерес моей мысли // Т.М.1992.№2;

ГАРО. Ф.55. Оп.1. Д. 24, 155, 1465.

вень и определялся как элемент пространства, в котором формируются мас кулинные черты;

- на основе анализа фактического материала выявлена сущностная основа ри туальной практики, которая представляет собой механизм семантического упорядочения отношений человека с окружающим миром;

в ней происходит интуитивное распаковывание (В.Налимов) смыслов;

- сформулирована идея о двух доминирующих императивах поведения муж чины в сельских общинах Задонья и показан механизм формирования ген дерного стереотипа мужчины;

- предложена дефиниция «агональное пространство» в качестве выражения сущностной основы маскулинности в традиционной культуре;

- предложен метод анализа процесса инкультурации индивида в конкретно исторических условиях Дона и Задонья конца XIX - начала XX века;

На защиту выносятся следующие положения:

1. Для описания символического поля культуры, в котором происходит фор мирование мужчины, целесообразно использовать термин «агональное про странство» как часть пространства социокультурного. Под ним подразуме вается социальные, символические, текстуальные конструкции, в которых формируются стереотипы мужского поведения. Составными элементами та кого пространства будут являться стихии постижения, у мужчин это - борь ба, кулачный бой, конные ристания.

2. Ритуал выступает механизмом семантического упорядочения отношений человека с окружающим миром, он создает культурное пространство, явля ясь «точкой схождения смыслов», точкой сборки сознания. Здесь происхо дит процесс распаковывания смыслов при помощи творческой интуиции.

3. Механизм сохранения и воспроизводства традиции в мужской субкультуре Задонья предполагает синхронную и диахронную трансмиссию;

сам меха низм в казачьих общинах представлял собой освоение символических форм (стихий) атонального пространства - коня, оружия, борьбы.

4. Процесс инкультурации является поэтапным вхождением индивида в об ласть мужской субкультуры через ритуальную практику и может быть раз бит на фазы, ступени, этапы (тактильная, игровая, обучающая и др.).

5. Ритуальные формы поведения являются важным фактором в преодолении возрастных кризисов, кризисов идентичности и в формировании тендерной роли.

Практическая значимость. Проведенное исследование может быть зна чимо по причине того, что в обществе наблюдается смена традиционных сте реотипов поведения, происходят изменения в тендерных ролях, разрушается русский менталитет.

Данная работа предлагает использование фактического материала для исследования мужской субкультуры в крестьянских и казачьих общинах Дона;

позволяет глубже понять механизмы формирования этнического сознания и тендерного стереотипа. Исследование позволяет превратить индивида в транс лятора народной культуры, что внесет свой вклад в дело возрождения России.

Неоценимо будет значение данной работы при воспитании мужчин, воинов, патриотов своей страны. Работа позволяет рассматривать генетические процес сы эволюции ритуальной практики в мужской субкультуре.

Основное содержание работы

Во введении к диссертационному сочинению ставится проблема, обосно вывается ее актуальность, освещается степень ее изученности в отечественной и зарубежной историографии, определяются объект, предмет, цель и задачи ис следования, дается характеристика различных видов источников, используемых в работе, определяются методологические принципы и научная новизна работы.

В первой главе «Основные понятия и методология исследования», со стоящей из двух параграфов, дается интерпретация основных понятий и опреде ляются методы и подходы, используемые автором в работе.

Первый параграф «Интерпретация основных понятий» определяет ос новную терминологию исследования. Понятие «мужская субкультура» постав лено нами в качестве определителя границ того культурного пространства, в ко тором формируется и существует мужчина. Считается, что мужское простран ство создает контуры официальной культуры социума, в отличие от женского пространства, которое организует его центр и структуру. Полагая, что основу маскулинности в культуре составляет мобильная, лишенная статичности пози ция мужчины, пронизанная состязательностью, борьбой (то, что греки называли агоном), мы, говоря о сущности мужественности, предлагаем использовать де финицию «атональное пространство», подразумевая под ним символические, текстуальные конструкции, в которых формируются стереотипы мужского по ведения.

Само понятие агона впервые ввел Я.Буркхарт, анализируя особенности греческой культуры;

широко его использовал Й.Хейзинга в своих культуроло гических разработках игрового содержания культуры. В постмодернистской со циологической модели Э.Гидденса считается, что индивиду предзадана не роль, а атональная общественная практика, которая проистекает из наличия в общест ве силовых позиций, каковыми являются социальные позиции (автономные и зависимые).

Под агоном (ауюо -agon, греч. состязание, борьба) понимается основной вид выступления в античном обществе, вся жизнь которого была пронизана принципом состязательности. Агоны были спортивные, музыкальные, поэтиче ские, драматические. Нам представляется, что атональность как культурное и как психологическое пространство является реальным феноменом, который, разрешая дихотомические противоположности в культуре, порождает третью независимую величину разрешения. Бинарные оппозиции, как элементы описа ния картины мира, естественным образом разрешались борьбой на границе, как реальной, так и семантической. В раннее средневековье социальная среда воин ства являлась активным носителем пограничного типа культуры (ср. дружин ную культуру Северного Причерноморья). Именно в воинской культуре славян ских дружин борьба и оружие занимали срединное положение между антагони стами (ср. «и клялись те своим оружием и Перуном, их богом, и Волосом, богом скота...»). Подобные мотивы широко представлены в народной культуре. Инте ресно, что символическим образом России, по Г.П.Федотову, является кентавр существо, соединившее в себе два начала: коня и человека. Амбивалентность русской культуры обостряет проблему и культурного пространства, в котором происходит формирование человека. С одной стороны, это патриархальность семейного уклада, ориентация его на Домострой, благодаря советам которого «везде ходил домостроевский жезл...сокрушались ребра или вежлевенько сте гали жен и детей плеткой», с другой стороны, к той же женщине проявлялось уважительное отношение: перед несправедливо оклеветанной девушкой участ ники крестьянского схода кланялись в ноги и просили прощения. То есть про блема разрешения бинарных оппозиций в русской культуре многопланова, она пронизывает все стороны социальной жизни: от фольклорного текста до меж личностной коммуникации, включая философские и культурологические кон цепции.

Рассматривая агональность как поле разрешения противоречий, а следо вательно и поле формирования мужчины, обладающее высоким семантическим напряжением в силу пограничного нахождения - между культурными и этниче скими системами, мы определяем ему гендерообразующую роль мужчины, так как для женщины существует свое культурное пространство.

Агональное пространство культуры содержит в себе символические фор мы, выработанные общественным сознанием в период адаптации этносоциаль ной системы к «чужому» миру. Враждебность и трансцендентность его по от ношению к индивиду заставляла последнего создать специфические символиче ские формы, которые отталкивались от реальных предметов, связанных с вой ной, военным делом, охотой, состязанием за невесту и проч. Эти символические формы обладали реальным, вербальным и акциональным содержанием, как то:

оружие, конь, борьба, кулачный бой.

Агональное пространство является сущностной категорией пространства мужского, идентичного мужской субкультуре, под которым следует понимать не только физические границы мужской функциональности в обществе, опреде ляемой хозяйственными, социально-политическими и другими «материальны ми» факторами, но и пространство семиотическое, сопряженное с древними и изменявшимися в ходе исторического времени идеологическими постулатами.

Символические формы атональности выступают, если воспользоваться терми ном, предложенным В.Тэрнером, доминантными символами и увязывают муж скую субкультуру в единый механизм формирования маскулинности.

В нашем исследовании мы будем придерживаться точки зрения М.Херсковица, который различает понятия социализации и инкультурации. Под первым он понимает интеграцию индивида в человеческое общество, приобре тение им опыта, который потребуется для выполнения социальных ролей (ины ми словами, интеграция в социальную структуру этносоциальной системы), а под вторым — освоение индивидом присущего культуре миропонимания и пове дения, в результате чего формируется его когнитивное, эмоциональное и пове денческое сходство с членами данной культуры и отличие от членов другой.

Исследователи отмечают зыбкость этого разделения, так как оба этих понятия имеют множество толкований. Считается, что понятие социализации более уни версально, а инкультурации специфично, но, как полагает Т.Стефаненко, если рассматривать развитие отдельной личности, то становится очевидно, что в этом процессе достигается специфичная для определенной культуры социализация и общая инкультурация. В нашем исследовании мы будем рассматривать эти по нятия относительно мужской субкультуры сельских общин Задонья, что в ка кой-то степени роднит нашу работу с тендерными исследованиями, но отлича ется от них по используемой методологической базе.

Во втором параграфе «Методы и подходы в исследовании» рассматрива ется основная методологическая база работы. При анализе материала использо вались традиционные для подобных работ методы исследования (синергетиче ский подход, ретроспективный метод, функциональный подход, структурно семиотический подход и др.), правда, некоторые вопросы потребовали приме нения совершенно новых подходов и выработки необходимой методологиче ской базы. Применение того или иного метода диктовалось общей логикой, структурой работы, характером подлежащей рассмотрению проблемы и специ фикой имеющегося в распоряжении автора конкретного материала.

Во второй главе «Сущность и генезис ритуальной практики», состоящей из трех параграфов, рассматриваются рудименты обрядовой культуры, обнару женные нами на территории Задонья, в которых ярко выражена роль мужчины.

В первом параграфе «Синхронный срез традиции» был рассмотрен имеющийся фактический материал в синхронном срезе;

соотнося факты друг с другом, выявлено «культурное ядро» явления. Было установлено, что основой мужской субкультуры являются состязательные традиции, как то: конные рис тания, борьба и кулачный бой (мы отделили их от игровых видов, считая их наиболее ритуализированными). Они составляют агональное пространство культуры, в котором происходит формирование мужчины. В казачьей среде, в отличие от крестьянской, эти явления были подвергнуты влиянию сословной культуры, требовавшей подготовки закаленных, умелых, вымуштрованных вои нов, что в конечном итоге и сформировало систему воспитания и испытания молодого поколения.

Во втором параграфе «Генезис ритуальной практики» были выявлены генетические корни атональных явлений. Мы пришли к выводу, что наиболее явно в состязательных традициях прослеживаются мотивы брачных боев, родо вых инициации, военно-траурных обрядов и календарных праздников земле дельческих и воиноких общин. Причем, в основе их лежит присущее мужской субкультуре понятие границы между «своим» и «чужим», между порядком и хаосом.

В третьем параграфе «Сущность ритуальной практики», используя си нергетический подход, мы выстроили объяснительную модель сущности риту альной практики, установив ее связь с информационными управляющими сис темами этноса, имеющими семантическую структуру с определенным строени ем и аффективными механизмами воздействия на психику коллектива и инди вида через различные функциональные особенности видов ритуалов, типизация которых была представлена в тексте.

В третьей главе «Сохранение и воспроизводство традиций в мужской субкультуре», состоящей из трех параграфов, дается социологический анализ процессов социализации и трансмиссии социокультурного опыта мужчины в сельских общинах Задонья.

В первом параграфе «К вопросу о трансляции культуры» было установ лено, что передача опыта осуществляется не только через принцип «делай как я», но также посредством вовлечения ребенка сначала в игровую деятельность, а затем взрослого - в деятельность ритуальную. В первом случае ребенок попа дает в семантические поля символов, еще им не распакованных смыслов, кото рые он открывает для себя интуитивно;

его не только учат, каково утилитарное значение символа, но и сам символ опосредованно влияет на сознание человека.

Во втором случае, входя в область символических форм, человек испытывает их аффективное значение и использует знание, данное ему традицией для расши рения смысловых полей символов.

Во втором параграфе «Базовые черты личности и возрастные когорты» был рассмотрен процесс социализации, который проходил в возрастных когор тах, где под воздействием военно-физического и трудового воспитания форми ровались базовые черты личности;

они, как выяснилось, имели определенные отличия и сходства в сельских общинах Задонья. Эти базовые черты личности были опосредованы этническими константами и доминантными символами, от разившими традиционное сознание этноса.

В третьем параграфе «Ритуальная практика и гендерный стереотип» было показано, что формирование тендерной роли в казачьей (военизирован ной) общине и крестьянской общине различно. Различаются как императивы поведения, так и базовые личности. Ритуальная практика, концентрируя в себе «стихии» атонального пространства, является одним из основных показателей механизмов формирования маскулинности в традиционном обществе. Эти сти хии, включая в себя оружие, коня и рукопашные состязания, охватывают всю возрастную дифференциацию мужчины.

В главе четвертой «Освоение традиции в мужской субкультуре», со стоящей из трех параграфов, мы рассматриваем процесс инкультурации инди вида через ритуальную практику, то есть определяем, как сам индивид осозна вал влияние военно-физического воспитания, как он входил в символическое поле обряда через осознание этнической картины мира.

В первом параграфе «Освоение стихий агонального пространства» на конкретно-историческом материале рассматриваются фазы (предобрядовая и обрядовая) и ступени (тактильная, игровая, обучающая) инкультурации через ритуальную практику. Входя в область культурного символа (будь то конь, оружие или борцовский прием), индивид в постижении его проходит указанные фазы инкультрации, при этом происходят метаморфозы его психики, которые своей аффективной природой могут быть разрушительны как для индивида, так и для общества. Ритуальная символика придает психике индивида энтелехию индивидуации, причем аффективная природа ритуала настолько мощнее его психических флуктуации, что развитие личности в традиционном обществе за частую протекает бескризисно.

Во втором параграфе «Синтез ритуала» рассматривается семантика ри туальных действий агонального пространства культуры. Причем обращается внимание на локативную и темпоральную стороны обрядового действия. Три стихии (конь, оружие и борьба) соединяются воедино, актуализируя атональное пространство, и индивид, вовлеченный в обряд системой правил, «считывал» смысловые единицы символических полей культуры, которые оказывали опре деляющее значение в становлении личности и ее индивидуации в психических пограничных ситуациях.

В третьем параграфе «Ритуал как метод воспитания» рассматривается практическое применение основных положений работы в условиях современной системы образования. Отмечается, что использование ритуализированных форм воспитания в учебных заведениях будет способствовать формированию успеш ной маскулинности. Социализация индивида в актуализированном атональном пространстве породит устойчивый тендерный стереотип мужчины как защитни ка Отечества, рода, семьи и будущего кормильца своей Родины.

В заключении диссертации подводятся основные итоги и выводы.

Апробация работы осуществлена диссертантом в форме выступления на студенческой научной конференции РГУ, Ростов-на-Дону, апрель 2001 года, в июне 2002 г. - на научной конференции в г.Майкопе, посвященной вопросам истории и культуры казачества. Материалы диссертации регулярно использу ются в процессе преподавания в Светлореченской средней школе №10 Зерно градского района, на уроках истории и обществознания, факультативных заня тиях, на заседаниях РМО. Также основные положения исследования применя ются в работе казачьего центра дополнительного образования г.Зернограда «Ермак».

Основные положения диссертации были высказаны в следующих опуб ликованных работах:

1. Яровой А.В. Мифология кулачного боя / А.В. Яровой // Рубикон. Сборник научных работ молодых ученых. Вып. №8. Ростов н/Д., 2000.- 0,4 п.л.

2. Инкультурация в среде донских казаков // Рубикон. Сборник научных статей молодых ученых. Вып.№11. Ростов н/д., 2001.- 0,8 п.л.

3. К мифологической интерпретации свадебного обряда // Рубикон. Сборник научных статей молодых ученых. Вып.№13. Ростов н/д., 2001.- 0,3 п.л.

4. Агональное пространство культуры // Рубикон. Вып.24. Ростов н/Д., 2003-0,6 п.л.

5. Воинские состязания в среде сельского населения Задонья // Вопросы ка зачьей истории и культуры. Майкоп, 2002.- 1,2 п.л.

Работа состоит из введения, 4 глав включающих 11 параграфов, заклю чения, приложений и библиографического списка использованной литературы, насчитывающего 349 наименования. Общий объем диссертации 144 листа ма шинописного текста.