Социально-политическая природа правовой культуры: философский анализ

ФИЛОСОФСКИЙ АНАЛИЗ Специальность 09.00.11 - социальная философия ДИССЕРТАЦИЯ на соискание ученой степени кандидата философских наук Научный руководитель кандидат философских наук, доцент Шлыков В.М.

Москва - 2003 Содержание Стр.

ВВЕДЕНИЕ 3 Глава Г Правовая регуляция жизни: ценность, функции 20 1.1. Ценность права: идеальное измерение 20 1.2. Гражданское общество 1.3. Гражданские ценности 1.4. Сущность правовой культуры 1.5. Соотношение правовой и политической культуры Глава 2. Правовая культура в условиях политико-правовой реформации России 2.1. Правовая культура в современной России 2.2. Политико-правовая культура российской элиты 2.3. Роль СМИ в формировании правовой культуры 2.4. Правовое образование и правовая культура личности 2.5. Воспитание культуры прав человека ЗАКЛЮЧЕНИЕ БИБЛИОГРАФИЯ ВВЕДЕНИЕ Цивилизованное государство не может существовать без идеологии, ин­ ститутов, целью которых является воспроизводство идеологии в массовом и персональном сознании. Для современного общества единственной идеоло­ гией, которая обеспечивает стабильность государства, достойный уровень материальной и духовной жизни, является демократическая система ценно­ стей, основанная на политическом плюрализме, свободной экономике, равен­ стве граждан перед законом. Принятая в западном обществе, эта система ценностей поддерживается развитой инфраструктурой правовой социализа­ ции как средством воспроизводства правовой культуры. Эта же система в ос­ новных ее чертах декларативно принимается Россией - властями, большин­ ством населения.

Между тем, в России, как ни в каком другом посткоммунистическом го­ сударстве, существует глубокая пропасть между декларируемыми демокра­ тическими целями развития и отсутствием условий их реализации, что ставит под угрозу формирование полноценной правовой культуры личности, соци­ альной группы, общества в целом. Поэтому актуальность исследования пра­ вовой культуры очевидна.

Современная социально-политическая реальность ставит законопослуш­ ных граждан в затруднительное положение - старые нормы оказываются не­ достаточными, новые отсутствуют. В такой ситуации правовой субъект ру­ ководствуется своим правосознанием, правовой культурой. Поэтому остро встает вопрос, каким образом должно измениться качественное состояние правовой культуры населения, которое позволило бы решить задачи по­ строения правового государства, гражданского общества.

В нашей стране трудности преодоления старого и утверждения нового усугубляются политическими проблемами, экономическим кризисом, соци­ альной дифференциацией. Противостояние осложняется отставанием от тре­ бований правовой жизни как правотворческой элиты, так и граждан.

в описанных условиях на одно из ведущих мест в отечественных соци­ ально-философских исследованиях выходит комплекс вопросов правовой культуры. Представляя трансформацию российского общества прежде всего в виде социально-политических преобразований, направленных на обретение позитивных качественных характеристик, мы можем утверждать, что плано­ мерное формирование правовой культуры, несущей не только правовой опыт, правовые знания, ценности, но и образцы правового поведения, спо­ собно оказать значимое воздействие на результаты преобразования общества, государства.

Выбор проблемы повышения роли правовой культуры в социально политической трансформации российского общества в качестве предмета ис­ следования продиктован рядом причин:

потребностью в упорядочении, научной классификации знаний, представлений о правовой культуре как интегральной характе­ ристике правового образа жизни социальных групп, граждан;

необходимостью теоретического осмысления правовых изме­ рений модернизации российского общества;

выявлением значимости, степени влияния ценностных ориента­ ции на кристаллизацию правовой культуры в процессе смены ценностей;

установлением тенденций, перспектив реального развития пра­ вовых субкультур, определением агентов влияния на правовой процесс.

Как видно, необходимость изучения проблемы диктуется практическими потребностями развития российского общества. Правовая культура становит­ ся реальным инструментом социальных, политических, экономических пре­ образований, оказывающим влияние на функционирование общественного целого.

Степень разработанности проблемы. Проблемы правовой культуры находятся на стыке различных общественных наук, их исследование может успешно осуществляться лишь коллективными усилиями специалистов мно­ гих областей знания: социальной философии, социологии, теории государст­ ва и права, истории политических и правовых учений, социальной психоло­ гии, культурологии. В подобной ситуации насущно проведение меж- и внут­ риотраслевой координации исследований, разработка общеметодологических вопросов с приложением к конкретным сферам.

При понимании культуры как всего созданного человеком в противо­ вес природному, в нее включаются практически все сферы человеческой дея­ тельности (экономика, политика, право, наука и т.д.). Данное положение многократно критиковалось в научной литературе за отождествление культу­ ры и общества, не позволяющее выделить класс явлений культуры посредст­ вом введения четких критериев ценностей. Вместе с тем положительной чер­ той подхода является понимание культуры как многообразия социальных яв­ лений. Последователи такого взгляда при определении правовой культуры включают в нее все компоненты правовой жизни - право, правоотношения, законность, правопорядок, правовую деятельность.

Ориентируясь на содержательную характеристику культуры, значи­ мость правовой культуры в самом общем виде заключается в том, что она яв­ ляется условием высокого творческого потенциала общества, активности граждан как субъектов права, их уверенности в защите интересов легитим­ ным путем, вытекающего из уважения закона.

Интересы конкретного человека и государства, личности и социальных общностей не могут быть противопоставлены друг другу: общественные по­ требности удовлетворяются повседневной деятельностью каждого;

достигну­ тые же таким путем результаты направлены на удовлетворение запросов ин­ дивидов.

Исходя сказанного, проблема обеспечения интересов граждан и право­ вой культуры должна рассматриваться в двуедином ключе - общесоциаль­ ном и личностном.

Двуединый подход к анализу юридической культурной гарантии инте ресов личности вытекает из необходимости учитывать диалектическую взаи­ мосвязь общественной и личностной форм в культуре. «Культура, - пишет В.М. Межуев, - приобретая форму покоящегося предмета, то беспокойную форму активной человеческой деятельности, оказывается тем самым процес­ сом общественного развития и формирования человеческой личности»\ Все это обусловливает и соответствующий подход к определению правовой куль­ туры. Первые попытки сформулировать определение понятия правовой куль­ туры относятся к началу 70-х гг..

В 70-х гг. общепринято характеризовать правовую культуру в двух ас­ пектах: считать ее а) определенным идейно-правовым состоянием общества на том или ином этапе развития ;

б) совокупностью знаний о праве, умением применять закон в повседневной жизни, уважать его, что обеспечивает со­ блюдение правовых тpeбoвaний^ Вторую позицию представляют, в частности, В.И. Каминская и А.Р.

Ратинов, понимающие под правовой культурой «систему овеществленных и идеальных элементов, относящихся к сфере действия права, и их отражение в сознание и поведении людей»"*. Иными словами, правовую культуру указан­ ные авторы определяют как совокупность правовых знаний, убеждений, ус­ тановок, поведения, реализуемых в жизнедеятельности с помощью системы правовых учреждений и методов, способ нормального функционирования общества. Данное определение указывает на деятельный характер правовой культуры, которая реализуется системой государственных органов и общест­ венных организаций, обеспечивающих правовой контроль. По мнению В.И.

Каминской и А.Р. Ратинова, в состав правовой культуры входят наиболее крупные культурные комплексы: право как система норм, выражающих го Межуев В.М. О понятии "культура". М., 1968. С. 9.

^ Красавчиков O.A. Основные черты и значение социалистической правовой культуры //Советское государство и право. 1968. № 6. С. 17.

Алексеев С.С. Механизм правового регулирования в социалистическом государстве. М., 1966. С.

176.

Каминская В.И., Ратинов А.Р. Правосознание как элемент правовой культуры //Правовая культура и вопросы правового воспитания. М., 1974. С. 43.

сударственные веления;

правоотношения - система обш[ественных отноше­ ний, регулируемых правом;

правовые учреждения - система государствен­ ных органов и обш;

ественных отношений, обеспечивающих регулирование и исполнение права;

правосознание - система духовного отражения правовой действительности;

правовое поведение (деятельность) как правоправное, так и противоправное.

С иных позиций определяет правовую культуру Е.В.Аграновская. По ее мнению, это - система взглядов, оценок, убеждений, установок относи­ тельно важности, необходимости, социальной ценности юридических прав и обязанностей, которые формируют позитивное отношение к праву, законно­ сти, правопорядку, обеспечивают социально-полезное поведение в правовой сфере^.

Как видно, внимание концентрируется на оценочной характеристике правовой культуры. Содержательная же сторона явления, его роль в функ­ ционировании социального организма остаются в тени.

Сторонница деятельностной концепции Г.И. Балюк рассматривает пра­ вовую культуру как совокупность ценностей, которые создаются людьми в области права. Соответственно правовая культура «включает само право (объективное и субъективное), правосознание, правовые отношения, состоя­ ние законности, уровень совершенства законотворческой, правопримени­ тельной и иной правовой деятельности... Она представляет собой как бы правовой феномен, близкий к пониманию всей юридической надстройки, но непременно включающей человека и его деятельность»^. Предлагаемое опре­ деление расширяет объем понятия;

правовая культура отождествляется с ме­ ханизмом правового регулирования, хотя автор полагает, что такой подход позволяет устранить возможность их отождествления. Аналогичной позиции придерживается В.П. Сальников. С его точки зрения, правовая культура ^ Аграновская Е.В. Личность и правовая культура //Советское государство и право. 1981. № 12. С.

28.

^ Балюк Г.И. Взаимосвязь правовой культуры и социалистической демократии. Киев, 1984. С. 6.

близка юридической надстройке, «но обязательно включает самого человека и его прогрессивную деятельность» Правовая культура, будучи явлением исключительно сложным по внутренней структуре, социальным связям, не сводится к знанию законов, выработке правовых навыков. Решающую роль в ее развитии, как и в любой разновидности культуры, играют осознание и реализация общественных и личных интересов и потребностей. В этой связи Н.М. Кейзеров включает в понятие правовой культуры политическую оценку права и правового поведе­ ния, правотворческую деятельность и правовую науку^.

На современном этапе разработка методологических проблем правовой культуры сталкивается с рядом трудностей, в первую очередь с тем, что пока не выработано четкого ее толкования, которое служило бы эффективным ин­ струментом исследования.

В каждом обществе существует какая-то степень подчинения праву, его престижу, какое-то напластование различных оценок, моральных и соци­ альных позиций, обычаев, которые поддерживают или ослабляют действие правовой системы. Эту общность навыков и ценностей, связанных с одобре­ нием, оценкой, критикой и реализацией правовой системы, можно опреде­ лить как общую правовую культуру общества. Правовая культура может быть более или менее развита, а ее отдельные части могут быть в различной степени согласованы с культурой. Но существуют и определенные отклоне­ ния от ее основополагающих нaчaл^.

По мнению A.M. Подгурепкого, можно говорить о положительной, не­ гативной и нейтральной правовой культуре^'^. Безусловно права в данной си­ туации С.А. Киреева, утверждающая, что такие критерии неприменимы, по­ скольку правовая культура не может быть негативной. Правовую культуру Сальников В.П. Социалистическая правовая культура. Саратов, 1989. С. 26.

Кейзеров Н.М. Политическая и правовая культура: методологические проблемы. М., 1982. С. 26.

Киреева С.А. Правовая культура и правосознание как средства демократизации политического режима. Астрахань, 1995. С. 14.

Подгурепкий А.И. Очерк социологии права. Москва, 1974. С.292.

также нельзя назвать нейтральной, поскольку культура тесно связана с чело­ веком, его деятельностью;

невозможно представить гражданина - субъекта права, вступающего в правоотношения с другими людьми, государством, «нейтрально» относящегося к правам и обязанностям, возлагаемым на госу­ дарственные учреждения, общественные организации, правоохранительные органы ^\ Объективным показателем уровня правовой культуры и правового соз­ нания общества является степень развитости государственно-правовых норм, институтов. Путь к правовой государственности должен стать для общества школой правовой культуры, школой понимания смысла, назначения, ценно­ сти права, законов. «Законы становятся частью культуры постольку, по­ скольку они совпадают с правом, санкционируя сложившиеся культурно правовые правила поведения», - утверждает Л.И. Спиридонов'^. Нельзя за­ бывать, что право изначально возникло из обычаев, которые далеко не всегда отличались совершенством, гуманностью. Действительно, понятие «правовая культура» носит условный характер, позволяющий определять, насколько адекватны право и его формы, насколько совершенна их реализация. Все это неизбежно отражается на уровне правовой культуры.

По мнению A. B. Зиновьева, правовая культура - верховенство права в действии. Основа государственно-правовой культуры - конституционность в деятельности органов государства и должностных лиц. Должностные лица любого ранга обязаны знать Основной закон, быть эталоном неукоснитель­ ного соблюдения законности. A. B. Зиновьев особо подчеркивает, что госу­ дарственно-правовая культура призвана гарантировать конституционность не только в деятельности органов государства, но и в их формировании'^.

Корни низкой правовой культуры следует искать в государственно правовом нигилизме прошлого, приказных нормах административно Киреева С.А. Правовая культура и правосознание как средства демократизации политического режима. Астрахань, 1995. С. 17.

Спиридонов Л.И. Теория государства и права. СПб, 1995. С. 120.

Зиновьев A.B. Правовая культура как фактор возрождения державности России. СПб., 1997. С. командной системы. Говоря о правовом воспитании, не надо забывать что воспитатель сам должен быть воспитан, законодательство не должно быть противоречивым.

В.Г. Графский отмечает, что правовая культура, помимо широкой ин­ формированности о существующих законах, подразумевает, как и любая дру­ гая отрасль культуры, знания, опыт, критерии оценки человеческой активно­ сти с позиций полезности, разумности, этики, эстетики. Правовые нормы и принципы по природе своей обладают специфическими регулятивными и техникообразующими свойствами, однако в повседневной жизни они высту­ пают в более или менее тесном сотрудничестве с правилами морали, сообра­ жениями добра и справедливости'"^.

Правовая культура, по мнению С.А. Желановой, - сложное обществен­ ное явление, важная составная часть культуры общества, отличающаяся оп­ ределенным уровнем правосознания, состояния законности, законодательст­ ва, юридической практики'^. Культурный прогресс невозможен, если не вно­ сит принципиально новое в положение личности в обществе, отдельных со­ циальных групп в целом. Правовая культура находится в прямой связи с объ­ емом прав и свобод личности. Правовая культура характеризуется как сово­ купность позитивных компонентов правовой действительности в реальном функционировании, предстает системой овеществленных элементов, отно­ сящихся к сфере права, отраженных в сознании и поведении людей'^.

А.Н. Бабенко обращает внимание на внутренние детерминанты право­ вой культуры личности, факторы формирования интеллектуального компо­ нента правовой культуры законопослушных граждан и граждан, имеющих антиправовую установку. Справедливо отмечает необходимость учета про­ блем правовой культуры в условиях динамики правовой системы, изменений Социалистическое правовое государство и пути реализации. М., 1990. С 257.

Желанова C A. Правовая культура личности: социально-философский анализ. Автореферат., Са­ ратов, 1995. С. 9.

Там же. с. 10.

правовых идеалов и принципов правовой жизни' Правовая культура и содержание правосознания в основном зависят от знания права, помимо которого они могут быть наделены специфической правовой определенностью. Однако знание права не является решающим фактором в формировании правовой культуры: последняя включает не толь­ ко юридическое просвещение, но и национальную государственно-правовую идеологию, влияющую на формирование правовых установок личности.

Исследователи проблем правовой культуры обращают внимание на то, что право может быть самостоятельным действенным началом, порождаю­ щим социальные изменения. Конструирование правового пространства явля­ ется технологией социального конструирования, приводит не только к изме­ нению социальных отношений, но и к новым стандартам нормативного пове дения и взаимодействия, порождая стереотипы правовой культуры.

Э. Блакенбург исходит из того, что право определяется в контексте на­ циональных систем, более глубоко связано с культурой, чем другие элементы социальной структуры. В связи с этим оказываются весьма значительными шансы инновационности как функции «правовой культуры». Ведь концепция правовой культуры интегрирует те общие черты правовых институтов, кото­ рые отличаются друг от друга даже в западных индустриальных странах'^.

Институциональные признаки частично обусловлены самим правом: виды судов и их компетенция;

мера легализма, или степень связанности публичной администрации и частных организаций юридическими нормами;

глубина «пронизанности» различных областей социальных отношений правовым об­ разом действий. Несмотря на то, что данные характерные признаки лежат в диапазоне «нормативных» ожиданий, концепция правовой культуры предпо Бабенко А.Н Правовая культура личности (философско-социологический аспект). Автореферат дисс. Москва, 1996. С. 12.

Дыльнов Г.В., Новичкова И.Ю. Правовая культура: сущность и функции //Некоторые проблемы социально-политического развития современного российского общества. Саратов, 1996. Тапчанян Н.М.

Правосознание и правовая культура личности в условиях обновления России. Автореферат. Москва, 1999.

Блакенбург Э. Юристы и правовые инновации в Германии и США //Государство и право. 1997. № 5. с. И лагает также рассмотрение различий в поведении: уровень реальной «моби­ лизации» юридических норм. Поэтому правовая культура может быть опре­ делена как «совокупность всех позитивных компонентов правовой действи­ тельности в ее реальном функционировании, воплотившая достижения пра­ вовой мысли юридической практики. Ее элементами выступают составляю пдие позитивную правовую реальность обстоятельства. Она пронизывает са­ мо право, правосознание, правовые отношения, законность и правопорядок, законотворческую и правоприменительную, а также иную правовую дея­ тельность, всю позитивную юридическую действительность в функциониро­ вании и развитии ее составных частей»^*^.

Опираясь на результаты имеющихся исследований правовой культуры, можно охарактеризовать ее как степень овладения правом в действии, в част­ ности, самосознание, ответственность в реализации требований права;

твор­ ческую ориентацию на общечеловеческие ценности и нормы национальной культуры в противоречивых правовых ситуациях, предполагаюп1ую в своем проявлении правовое поведение, участие в правоприменении.

Обзор литературе по выбранной теме показывает, что исследователи правовой культуры, концентрируясь, как правило, на общих вопросах ее сущности, функционирования, не уделяют должного внимания важной с практической точки зрения проблеме - проблеме оптимизации состояния правовой культуры в обществе. Остаются не разработаны вопросы, связан­ ные с задачей построения механизмов, которые могли бы обеспечить станов­ ление правовой культуры в условиях социально-политической трансформа­ ции российского общества. Именно эта задача наиболее актуальна сейчас в России, требует теоретического осмысления, выработки четких, ясных прак­ тических рекомендаций.

Целью исследования является комплексный анализ формирования пра­ вовой культуры, ее особенностей, роли в трансформации российского обще­ го Общая теория права/Под ред. В.К. Бабаева. Нижний Новгород, 1993. С. 500 - 501.

ства, выявление существенных, наиболее значимых связей, факторов, ценно­ стей, традиций, определяющих ее сущность, характер взаимодействия с ин­ ститутами правовой системы, гражданского общества, направленных на осуществление социально-политических преобразований в России.

Реализация данной цели требует решения следующих задач:

раскрыть сущность правовой культуры;

изучить степень зависимости правовой культуры от социально политической реальности;

выявить особенности формирования правовой культуры рос­ сийского общества;

установить роль и значение политико-административной элиты, средств массовой информации, правового образования в фор­ мировании и оптимизации правовой культуры российского об­ щества.

Объект исследования - правовая культура российского общества как социально-политический феномен, являющийся составной частью культуры.

Предмет исследования - роль правовой культуры в социально политической трансформации российского общества.

Теоретико-методологическую основу исследования составляют прин­ ципы сравнительного анализа, историзма, системного подхода, структурно функциональный метод, методологические принципы научной классифика­ ции, экспертных оценок, систематизации, анализа, прогнозирования, дея тельностный подход. Использованы ресурсы институционального подхода, позволяющего выделять, рассматривать устойчивые социальные процессы, отношения, в которых участвуют организации, выполняющие социально зна­ чимые функции, действуют нормы, предписания, регулирующие обмен дея­ тельностью.

Научная новизна исследования.

1.Раскрыта сущность правовой культуры. Правовая культура наряду с нормами и ценностями права - элемент соционормативной культуры обще ства в целом. Это система реальных и идеальных элементов, относящихся к сфере действия права, их отражение в сознании и поведении людей. Право­ вая культура - совокупность всех позитивных компонентов правовой дейст­ вительности в ее реальном функционировании. Правовая культура общества воплощает достижения правовой мысли, правовой политики, уровень право­ вой информированности. Правовая культура выступает как социальное явле­ ние, имеющее ярко выраженную целевую направленность, охватывающее всю совокупность важнейших ценностных компонентов правовой реальности в ее функционировании, генезисе. Правовая культура представляет совокуп­ ность всех компонентов правовой системы в их реальном функционировании в интересах прогрессивного развития социальной реальности. Правовая культура выполняет основные функции общей культуры: служит удовлетво­ рению социальных потребностей, воздействует на социально-правовую дей­ ствительность в зависимости от творческой активности, юридических зна­ ний, интеллекта каждого отдельного индивида. Социальная функция право­ вой культуры во многом превосходит границы нормативного воздействия права на общественные отношения, оказывает влияние на формирование сознания и деятельность различных слоев общества, их социальные отноше­ ния, направления, темпы развития социальных структур.

2.Изучена степень зависимости правовой культуры от социально политической реальности. Правовая культура общества как система взаимо­ связана с внешними по отношению к ней системами, а также с системами бо­ лее высокого порядка, в которую она включена. Функционирование правовой культуры общества детерминировано, в конечном счете, системой социаль­ но-экономических отношений. Данная детерминация правовой культуры об­ щества вызывает к жизни такую функцию, как правовое обеспечение процес­ са становления новой российской государственности. Содержание указанной функции изменяется по мере изменения задач на том или ином этапе рефор­ мирования общества. Реализовываться эта функция может различными путя­ ми, в том числе благодаря формированию у населения правовых знаний, убеждений, привычек и т.д., обеспечивающих их правомерное, социально активное поведение в правовой сфере. Одним из условий стабильного разви­ тия современного общества является продуктивное взаимодействие политики и права. Главной функцией политической культуры является развитие у гра­ ждан способности к объективной оценке явлений и событий общественно политической жизни, выработке у них реалистической жизненной ориента­ ции. На этой основе осуществляется понимание политических задач и спо­ собность активно участвовать в их решении. Одна из основных функций пра­ вовой культуры - формирование правосознания и правоисполнительной дея­ тельности. Политическая и правовая культура неотделимы друг от друга;

вы­ сокий уровень политической культуры невозможен без соответствующего уровня правовой культуры, строгого соблюдения принципа законности, ко­ торый является не только правовым, но и политическим. Политическая и правовая культура в процессе взаимодействия обогащают друг друга. Прин­ ципы и нормы политической культуры воздействуют на развитие права.

Нормативность политической культуры должна рассматриваться как норма­ тивность особого рода, политические принципы и нормы играют особую роль в общественной жизни и сознании. В правовой культуре уникальность права по отношению к политике, политическому сознанию проявляется в том, что последнее, опосредуя отношения власти и управления в обществе, составляющих суть политики, включает признание непреходящей ценности права, возможность только тех политических акций, которые не выходят за границы, допускаемые правом.

3.Выявлены особенности формирования правовой культуры россий­ ского общества. Становление гражданского общества на Западе традиционно осуществлялось по мере развития института частной собственности, ук­ реплявшего материальные основы гражданской самостоятельности и актив­ ности индивидов, расширявшего юридическое закрепление системы частного права. В России общественная самодеятельность и обретение людьми граж­ данских прав и свобод исторически осуществлялись путем ассоциации инди видов на базе местного самоуправления, распространения на все общество регулятивных функций общины. Существенными факторами становления правовой культуры и гражданского общества в России были низкая популяр­ ность либеральных ценностей в обществе;

социальное лидерство в граждан­ ских преобразованиях интеллигенции, а не слоя предпринимателей (как на Западе), что сузило экономические возможности укоренения гражданского общества, придало данному процессу оторванный от социальной структуры характер. Культура власти отечественной элиты исторически сориентирована на постоянное и приоритетное использование политических регуляторов вла­ стных отноп1ений, независимо от их легализованности и опосредованности законом. Право в российской политике традиционно воспринимается как су­ губо формальный и малосущественный фактор ограничения и регулирования деловых возможностей. Право в сознании большинства представителей рос­ сийской политико-административной элиты вне связи с механизмами укреп­ ления их властного положения лишается ценностного значения, утрачивает социальную предметность. Отсутствие основательных ценностно-правовых ориентации отечественной элиты обусловлено глубокой традицией непри­ ятия ценностей права, связанным с постоянным закреплением в структуре российской власти двойных стандартов ответственности (политических и административных, партийных и советских и т.д.), которые приучили управ­ ляющих различного уровня уклоняться от какой-либо реальной ответствен­ ности и по отношению к обществу в целом, и по отношению к своему руко­ водству. Поддерживает подобную традицию характерный для российских политиков так называемый византийский стиль управления, использующий по преимуществу теневые и полутеневые способы принятия решений, заку­ лисные методы подбора кадров и т.п. В настоящее время большинство из действующих политиков не хотят открыто принимать ответственные, но не­ популярные решения, полностью реализовывать собственные права и полно­ мочия в государственно-административной сфере.

4.Установлены роль и значение политико-административной элиты, средств массовой информации, правового образования в формировании и оп­ тимизации правовой культуры российского общества. Властные отношения для политико-административной элиты России остаются пока областью фор­ мального правоприменения. В них доминируют принципы политического противоборства и/или частного права, подрывающие основания публичной, легальной сферы действия институтов государства. Практика использования власти указывает на вторичное значение ценностей права в структуре эли­ тарного сознания. Отечественная политико-административная элита (и дру­ гие элиты), утратив правовые представления и ценности и, как следствие, должную нравственную опору, приобрела оправдание своей духовной само­ достаточности, тем самым - полную автономию элитарной этики от преобла­ дающих в обществе в целом норм морали. Тяготение российской элиты к конституционализму представляет механическое, а не осознанное присоеди­ нение к данному комплексу идей, которое вызвано желанием определенным образом декорировать политические действия верхов в глазах общественного мнения. Появление в элитарных слоях России такой формы сплочения власти и бизнеса, как олигархия, свидетельствует о возникновении групп, взаимоот­ ношения государства с которыми не удерживаются в рамках патронажа. Эво­ люция этих отношений выливается в форму симбиоза элитарных группиро­ вок за счет включения в элиту теневых дельцов. Во власть (структуры госу­ дарственного и политического управления) оказываются вовлечены предста­ вители полукриминальной бизнес-элиты. Влияние представителей теневого бизнеса внутри элиты усиливает распространение в ее рядах норм и образцов действия уголовного происхождения, которые становятся частью культуры власти правящего класса. Право как ценность остается фикцией элитарной культуры, не укорененной в ее значимых ориентирах. Однако при ценност­ ном неприятии конституционализма в политико-административной элитар­ ной среде существует и сугубо прагматическое отношение к праву как к ре­ сурсу власти, который может использоваться как менее затратный способ за­ воевания или использования полномочий. В России в последнее десятилетие X X в. на основе элитарной культуры власти сложились специфические логи­ ка развития государственности и стиль принятия решений, существующие вопреки требованиям демократизации, рационального подхода к действиям государства.

Одним из наиболее важных шагов в формирование правовой культуры российского общества является создание массово-информационной отрасли права и формирование институциональной основы деятельности СМИ. Пра­ вовая реформа в области СМИ успешна, когда ее усилия направлены на соз­ дание надежной традиции профессиональной журналистики, подготовку специалистов по маркетингу и распространению печатной продукции, воспи­ тание общественной среды, благоприятной для средств массовой информа­ ции. В формировании правовой культуры СМИ важны конкретные законы, из которых складывается правовая база СМИ. Особое значение имеет право­ вой контекст и создание культуры действенных, независимых, плюралисти­ ческих СМИ. В самом понятии правовой культуры СМИ заложено понима­ ние того, насколько важны для свободных, независимых СМИ конкретные правовые формы. Современные информационные технологии и ресурсы гло­ бальных телекоммуникационных сетей предоставляют новые и чрезвычайно широкие возможности в формировании правовой культуры граждан, юриди­ ческом образовании и профессиональной деятельности в области права, смежных областях.

Правовое образование граждан современной России должно ориенти­ роваться на становление правовой культуры граждан открытого демократи­ ческого общества. В круг знаний, приобретаемых в ходе правового образова­ ния, входят систематизированные научные знания о праве и заложенных в нем гуманистических принципах, системе действующих в разных сферах жизни общества правовых норм и порядке их применения, системе прав, сво­ бод и обязанностей граждан, способах реализации и защиты прав и свобод, реально существующем в обществе правопорядке, мерах его укрепления и способах охраны. Гражданское воспитание должно быть главной деталью всего общеобразовательного механизма в гарантирующем свободы государ­ стве. Его целью должно быть развитие у молодого поколения осознания того, что есть общественная польза и уважение к закону, просвещение относи­ тельно прав и обязанностей гражданина во всей их полноте. Гражданское воспитание предполагает понимание правил демократической жизни и их глубинных оснований, знание общественно-политических институтов и их исторических корней, размышление об условиях и возможностях уважения человека и его прав в современном мире: толерантность, солидарность, отказ от национализма, стремление к демократическому устройству общества.

Гражданское воспитание опирается на признание и на применение принци­ пов, обладающих всеобщей ценностью: достоинство индивида, уважение к себе и к другим людям, терпимость и солидарность, требования справедли­ вости, свободы, демократии.

Теоретическая значимость исследования заключается в концептуали­ зации категории правовой культуры, факторов становления действенной пра­ вовой культуры, разработке теоретических подходов к возможностям опти­ мизации состояния правовой культуры в обществе, определении ключевых сфер в жизни общества, оказывающих наиболее сильное воздействие на уро­ вень и качественное состояние правовой культуры (образ действия элиты, СМИ, правовое образование и воспитание).

Практическая значимость исследования определяется тем, что его результаты позволяют сформулировать рекомендации по оптимизации со­ стояния правой культуры в обществе. Материалы диссертации можно ис­ пользовать при чтении общих и специальных учебных курсов по социальной философии, философии права.

Выводы, рекомендации, содержащиеся в исследовании, могут быть ис­ пользованы при подготовке специалистов правоведения в высших учебных заведениях, переподготовке кадров в послевузовском образовании.

Глава 1. Правовая регуляция жизни: ценность, функции 1.1. Ценность права: идеальное измерение Подобно тому, как гражданское общество, свобода личности не сво­ дятся к демократии, а Истина, Благо, Прекрасное - к соответствию некоей «природной» действительности, ценности Права имеют надысторическое, аб­ солютное (идеальное) измерение.

В этом смысле представляют актуальный интерес воззрения крупней­ ших представителей отечественной школы права, для которой характерно выделение «идеальной», «легитимной» и «реальной» сторон, ипостасей, мо­ дусов, форм существования Права как категории, равновеликой Справедли­ вости, Благу, Истине, Прекрасному и т.п.

Если обобщить имеющиеся подходы, можно различать идеальное, формальное, реальное право. Соответственно правовые ценности имеют иде­ альный (как некие абстрактные абсолютные прообразы права), формальный (как свод правовых установлений - законов и подзаконных норм) и «реаль­ ный» характер.

Справедливость как правовая ценность, будучи непосредственно свя­ зана со всем строем миро-бытия, изначально предполагает надмирный сверхисторический, сверхприродный, сверхчеловеческий и сверхобществен­ ный смысл. «В справедливости люди усматривают высший руководящий свет;

в вере в существование справедливости они находят успокоение и уте­ шение в бедствиях и страданиях жизни», - писал, отмечая эту идеальную сторону справедливости как надмирной ценности Л.И. Петражицкий^'.

Право в формальном значении (в качестве юридической догматики), по словам И.А. Покровского, представляет «совокупность реально действую­ щих норм»^^, то есть законы и другие правовые акты в их конкретной данно Петражицкий Л.И. Теория права и государства. СПб., 2000. С. 401.

Покровский И.А. Основные проблемы гражданского права. М., 2001. С 60.

сти.

Наконец, реально действующее право - наличествующая историческая социально-правовая реальность, в которой каждый играет только ему прису­ щую роль, выступая как субъект реально действующего права в его конкрет­ но-историческом проявлении.

Правовые ценности в целом могут быть сведены к трем основным группам - идеальным ценностям, реальным ценностям существования и на­ личным ценностям долженствования: ценностям-идеям (идеалам), ценно­ стям-целям (сущностям) и ценностям-средствам (явлениям). При этом выс­ шей ценностью права - в чем солидарны подавляющее большинство ученых правоведов, начиная со времен римской юриспруденции (лат. juris-prudentia) - является справедливость в трех ее разновидностях: уравнивающей, распре­ деляющей, воздающей.

Для построения системы и иерархии правовых ценностей необходимо провести разделение между идеальным правом-правдой-справедливостью (лат. jus) и реальным Законом-законодательством-правоустановлением (лат.

lex (legis)).

Закон как таковой является той или иной конкретной экспликацией Права и в этом воплощении оказывается всего лишь формализацией универ­ сальных значений, смыслов и ценностей, представляемых Правом в его абсо­ лютном, и, вместе с тем, общезначимом универсальном содержании. Данное содержание может быть сведено к латинской формуле: altemm non laedere, suum cuique tribuere - «воздавать всякому не в ущерб другому». «Право есть внешняя свобода, предоставленная и ограниченная нормой», - такое, вполне сообразующееся и с кантовским, и с соловьевским определение права дает выдающийся отечественный правовед E.H. Трубецкой в «Энциклопедии пра ва»^ Такое толкование является фундаментальным и разделяется подав Трубецкой E.H. Энциклопедия права. СПб., 1998. С 21.

ляющим большинством ученых и практиков, специализируюп1;

ихся в области права.

Вопрос о ценностях наличного действующего законодательства - За­ кона и конкретной юридической практики - Правопорядка предполагает рас­ смотрение их социокультурных преимуществ как относительных и преходя­ щих особенностей конкретного проявления идеального права и обычно рас­ крывается в рамках так называемого позитивного права.

В позитивном праве, представляющем правовые нормы в их со­ вокупности в виде реально действующего законодательства, нет места устой­ чивым и непоколебимым «абсолютным» идеальным ценностям, поскольку здесь правовые нормы, правовое сознание и правовые отношения рассматри­ ваются как формально-действующие, формально-должные и, тем самым, как формально-действительные.

Напротив, с аксиологической философско-правовой точки зрения сле­ дует рассматривать как содержательные именно непреходящие ценности права - такие, как свобода и справедливость, но не законы, которые носят ис­ торически преходящий характер. При этом можно согласиться с одним из крупнейших отечественных специалистов в области философии и социоло­ гии права, учеником Г, Зиммеля и В. Виндельбанда Б.А. Кистяковским, кото­ рый утверждал, что право «является одновременно носителем и свободы, и справедливости»^''.

При рассмотрении истории правовых учений и политико-правовой практики может показаться, что наряду с двумя важнейшими правовыми ценностями справедливости и свободы на роль ведущей правовой ценности претендует и равенство. H.A. Бердяев, улавливая эту тенденцию, дает ей ис­ черпывающую и точную характеристику. «Метафизика демократизма, - пи­ шет Бердяев, - признает положительной ценностью отрицательную и пустую чисто механическую идею равенства и с ней связывает пафос справедливо Кистяковский Б.А. Философия и социология права. СПб., 1998. С 397.

сти. Но равенство само по себе не есть ценность. Равенство - зло, когда во имя его убиваются качества и отвергается величие индивидуальности. По­ следовательная метафизика демократизма глубоко враждебна всякому при­ званию и всякому величию. Это - плоскостная метафизика, боящаяся всего горного и возвышающегося. Метафизика демократизма противоборствует стихии гениальности и отвергает водительство великих. Для нее власть в ми­ ре должна принадлежать механике количеств, не высоко-индивидуальному, а средне-общему. Демократизм силится подчинить качественное количествен­ ному, индивидуальное - общему, великое - среднему. Не всякая ценность качественна, индивидуальна и горна. И потому ценности равенства демокра­ тической метафизики враждебны всякой ценности»^^ В то же время Бердяев характеризует свободу как ценность не­ отрицательную, не-формальную и не-бессодержательную, но со-творческую, со-бытийную, со-образующуюся. «В отличие от равенства свобода есть по­ ложительная ценность», - указывает Бердяев. И добавляет: «Но и свобода может быть отрицательно пустой. Лозунги формальной свободы, свободы хотеть того, чего захочешь, - отрицательные и пустые. Это детская свобода или рабская свобода. В ней нет ничего органического, нет содержания, нет связи с мировыми целями. Формальная свобода для свободы без цели и со­ держания есть лишь обратная сторона деспотизма и рабства. Политические революции слишком часто бывают основаны на этой детской и рабской сво­ боде, и деятели их бывают заражены психологией, развивающейся в атмо­ сфере деспотизма. Зрелая, содержательная свобода предполагает возрастание и подъем внутреннего человека, его органическое воссоединение с другими людьми и космосом. Зрелая положительная свобода имеет космическое со­ держание и мировую целестремительность, она противна произволу. И толь­ ко та свобода может быть творческой, которая открывает место человеку в космическом организме. Внешняя, отрицательная, рабская свобода всегда со Бердяев H.A. Смысл творчества. Париж, 1999. С 324 - 325.

страхом косится на свободу соседа и занята разграничением враждующих свобод соседей. Положительная, зрелая, творческая свобода не может так ин­ тересоваться этими размежеваниями, ибо связана с органическим строем космоса. Этим не отрицается смысл всякого права, ибо к органическому нельзя принудить, любить нельзя заставить. Право хранит свободу в эпоху разобщения»^^.

Генезис представлений о справедливости. Многие исследователи про­ шлого и настоящего, как отечественные, так и зарубежные, ведут историю «философии права» от времен античности, а порой и с более давних.

На существование представлений о справедливости указывают не только древнейшие письменные источники, но и древняя устная традиция.

Прежде всего, это касается устного народного творчества: мифов, легенд, преданий, фольклора и его жанров - пословиц, загадок, сказок и т.п. Во мно­ гих жанрах устного народного творчества и фольклора народов мира не только зафиксированы важнейшие правовые понятия: правды-справедли­ вости и несправедливости-кривды, исполнения Долга и пренебрежения им, правосудия и неправосудия, порядка и нарушения его. Права и бесправия.

Закона и беззакония, - но оказались отображены и правовые отношения в специфических формах и смыслообразах народного творческого мировос­ приятия, порой мифологизированные либо подвергшиеся той или иной трансформации, либо деформации, иногда выступающие в качестве поздней­ ших мифологических интерпретаций, но всегда происходящие из подлинных своих архетипов в их первозданном со-бытийном содержании.

Главным основанием описания оценки догосударственного (первобыт­ ного) периода истории права может считаться самопроизвольная функция общественной саморегуляции;

ее изучение должно бы вестись в рамках осо­ бой науки - первобытно-правовой праантропологии и первобытно-правовой прасоциологии, которые в совокупности относятся к истории права, точно Там же. С. 326.

так же, как праистория относится к истории, а прафилософия - к философии.

Из серьезных научных источников, на которые можно опираться в ис­ следовании первобытного общества применительно к специфике реконст­ руируемых правовых взглядов и отношений, стоит упомянуть работы В.

Вундта (1832 - 1920), Л. Леви-Брюля (1857 - 1939), Л. Моргана (1818 1881). Богатый и содержательный материал по данному вопросу дают и не­ которые исследования современных архаических обществ - африканских, меланезийских и других (работа Н. Рулана^^).

Первыми государствами в истории человечества считаются Шумер, Египет, Вавилон, Древняя Индия, Древний Китай. И первой по значению, ха­ рактернейшей типологической чертой государств Древнего мира является их религиозный общественный строй и религиозное же государство.

Религиозно-мифологическая обусловленность системы общественных отношений в государствах Древнего мира оказала самое непосредственное влияние на, так сказать, первоначальные понятия права, его основополагаю­ щие ценности и всеобщие онтологические регулятивные начала: Справедли­ вости, Правды, Правопорядка и Возмездия, Кары, Воздаяния за отступления от них.

При этом земной индивидуально-личностный и общественно государственный правопорядок, равно как и вся система норм правосознания и правоотношения, имело для граждан этих государств при всем различии их религиозных представлений и предпочтений абсолютно-универсальный, предначертанный, общемировой, вселенский, установленный и регулируе­ мый высшими силами - как персонифицированными, так и неперсонифици рованными - смысл. В Древнем Египте ответственность за соблюдение спра­ ведливости, права и порядка несет Маат (ее изображение было на одежде главного визиря фараона). В Шумере за миропорядок отвечал Уту, а в Вави­ лоне его функции возложены на Шамаша. Именно Шамаш изображен на Рулан Н. Юридическая антропология. М., 2000.

черном базальтовом столбе с законами Хаммурапи. Всемирным, вселенским вечным регулирующим принципом является для древнеиндийского ареала рита (термин, неоднократно встречающийся в «Ригведе»). Ей соответствует схожее понятие из зороастрийской «Авесты» - «арта». В Древнем Китае Не­ бо, населенное сонмом китайских божеств, регулирует вселенский миропо­ рядок согласно принципу «ли», поручив его обеспечение в Поднебесной им­ перии Китаю - именно Сыну Неба и Отцу Земли - Императору (Правителю) Китая.

При раскрытии специфики религиозно-социальной сущности права и сопутствующей ей форме государства и типов общественных отношений су­ щественно подчеркнуть также и сугубо иерархический метаритуальный ха­ рактер формальных правовых отношений, фактически во всех первых, исто­ рически известных государствах Древнего мира жрецы в Шумере, жрецы брахманы в Индии, собственно жрецы в Египте и т.д., - являлись одновре­ менно и судьями, что лишний раз подтверждает представления граждан пер­ вых древних государств о земной правде и справедливости и должном пра­ вопорядке как ценностях, изначально присущих высшему миру божественно­ го Правопорядка, Правды и Справедливости и впоследствии опрокинутых на Землю. Миропорядку, мироустройству земного общежития соответствовал пусть даже намного более совершенный, но все же качественно не выделяю­ щийся как идеальный тип мироздания «небесный мир божеств». Более того, они существуют как персонифицированные создания, имеющие быт, обиход, отнюдь не чуждаются «мирских» удовольствий и притом находятся в слож­ ных, так сказать, лично-общественных отношениях, между собой, да и их от­ ношения с людьми зависят от разных причин как объективного, так и субъ­ ективного свойства. Самое существенное несовершенство природы мифоло­ гических божеств - их бренность... Пусть срок их бытия намного превосхо­ дит по длительности время человеческой жизни, но и длительное, но не веч­ ное бытие мифических божеств в конце концов обрывается. В случае индуи­ стских божеств они подлежат действию кармы и вовсе не освобождаются от участия в череде рождений-и-смертей в сансаре.

У древних греков и древних римлян, о государственности и правопо­ рядке которых речь должна идти особо, государство основывалось соответ­ ственно на греческой и римской религиозных системах, общие начала и ос­ новные положения которых впоследствии позволили говорить об общей же греко-римской религии. Хотя культ императора относился именно к римской религии, с которой самым теснейшим образом оказалось связано пресловутое римское право, разделяющееся не только на публичное право (jus publicum) и частное право (jus privatum), что является общим местом для его исследова­ телей, но и на право священное (jus sacrum), относившееся к римскому рели­ гиозному ритуалу и обиходу, на что специалисты в области римского права, особенно современные отечественные, указывают далеко не всегда.

Платон, рассуждая о справедливости,: «Справедливость состоит в том, чтобы каждый имел свое и исполнял тоже свое». Интересно, что это рассу­ ждение Платона прямо соотносится с идеями «артхи» - конкретной жиз­ ненной задачи в индуизме. Причем есть одно весьма существенное отличие политико-правового и нравственного учения Платона от Кантовской фило­ софской системы, рассматривающей «высшее благо и исходящие из него нравственные понятия» - абсолютными, априорными ценностями практиче­ ского разума, в то время как право не имеет такого статуса и существует как данность, формирующаяся путем «первоначального договора», эволюциони­ рующего по мере развертывания исторического процесса «закона публичной справедливости», правомерного для всего человечества.

От бесправного человека к человеку права. Антроподицея, космодицея, теодицея. «Для меня право то, что находит всеобщее признание и чему все готовы подчиняться. Конечно, что такое «всеобщее», что такое «признание», что такое «все»? - здесь много проблем»^^, - отмечал Б.А. Кистяковский, ем­ ко и точно определяя одну из основных проблем социологии права.

Платон. Диалоги. М., 2001. С. 279.

Кистяковский Б.А. Философия и социология права. СПб., 1998. С. 679.

Позже, в другом письме тому же адресату, он представляет и суть сво­ его понимания личностного измерения права: «Для человека интереснее все­ го человек, а я Вас уверяю, что в праве самом по себе нет человека как «при­ родной ценности» и «неразложимой реальности». Перед моим отъездом Вы меня спросили, займусь ли я вопросом о личности в праве. Если Вы думаете, что личность в праве больше, чем пункт пересечения, из которого все исхо­ дит и к которому все приходит, а именно, что в праве личность есть нечто особенное, то Вы ошибаетесь. Раньше я работал над вопросом «о личности в юридическом смысле и юридической личности» (к сожалению, я не опубли­ ковал в свое время своих этюдов). И тогда я пришел к убеждению, что лич­ ность в праве есть лишь совокупность прав и обязанностей, из которых одни отчуждаемы, другие неотчуждаемы, но не больше. Правда, за миром право­ вых отношений стоит мир этических ценностей. Но недаром же право диф­ ференцировалось от этики и создало свою организацию и технику, которые способствуют обязательному осуш;

ествлению этического минимума. Было бы странно, если бы теперь из-за максимума стали упрекать минимум или от­ рицать его значение»^°.

К этому выводу Б.А. Кистяковский пришел, работая над одним из ос­ новополагающих трудов «Социальные науки и право. Очерки по методоло­ гии социальных наук и общей теории права», изданной в Москве в 1916 г., непосредственно в канун Февральской и Октябрьской революций 1917 г., а потому на долгое время остававшейся практически невостребованной. Меж­ ду тем, по масштабности, содержательности, глубине проведенного здесь со­ циально-философского анализа с этой монографией и ныне мало что может сравниться из подобных по проблематике трудов.

Одно из актуальных поныне положений, которое весьма важно для по­ нимания всей социально-философской (социально-научной) системы взгля­ дов Б.А. Кистяковского на Человека, Общество, Право, Государство, Культу Там же. С. 698 - 699.

ру связано с трактовкой справедливости. Эту категорию Б.А. Кистяковский довольно неожиданно, но совершенно справедливо соотносит с категорией необходимости, имеющей более универсальный онтологический характер;

последняя «одинаково применима и к естественным, и к социальным явлени­ ям», в отличие от категории справедливости, постоянно применяемой «в су­ ждениях о социальном мире». «Процесс осуществления справедливости в социальном мире, - указывает Кистяковский, - объясняется тем, что челове­ ку всегда и везде присуще стремление к справедливости. Поэтому для всяко­ го нормального человека существует известное принуждение не только су­ дить о справедливости или несправедливости того или другого социального явления, но и признавать, что идея справедливости должна осуществляться в социальном мире. Принуждение это объясняется неотъемлемостью стремле­ ния к справедливости от нашего духовного мира и всеобщностью или обще­ обязательностью его для всякого нормального сознания. Таким образом, су­ ждения на основании категории справедливости не только стоят параллельно с суждениями по категории необходимости, но и обладают такою же неотъ­ емлемостью и общеобязательностью для нашего сознания, как и эти послед­ ние»^ \ И далее «Конечная стадия всякого социального процесса, выраженная в нравственном постулате, правовой норме или юридическом учреждении, является всегда одинаково результатом как естественного хода необходимо обусловленных явлений, так и присущего людям стремления к осуществле­ нию справедливости»^^.

Признавая эвристичность такого подхода к определению категории справедливости, следует дополнить его рассмотрением еще одной из сторон этой важнейшей мировоззренческой (не только этико-правовой, но и религи­ озно-философской по своему универсальному вселенски-космическому зна­ чению) концепции, известной с древнейших времен. Речь идет о Антропо-, Космо- и Теодицее - контексте важнейшего онтологического вопроса смысла Там же. С. 111.

Там же. С. 116.

существования Человека, Космоса и Бога.

Космос (равный Миропорядку), и Правда (равная Справедливости), в Древнем мире были понятиями взаимосвязанными и взаимообусловленными.

Это объяснялось как слитностью религиозно-мифологической и метафизиче­ ски-философской социально-физической картины Вселенной, так и общими представлениями о цели и смысле жизни того или иного человека и всего общества в целом. Пример Сократа как человека, оскорбившего в первую очередь религиозные чувства сограждан, которые проголосовали за предание его смертной казни, - иллюстрирует это в полной мере. В самом деле, добле­ стный воин, образцовый гражданин в смысле исполнения общепринятых гражданских обязанностей, он, казалось, вполне должен был соответствовать понятиям древних афинян о «правде-справедливости», тем более, что вовсе не выступал против общих представлений о Космосе-Миропорядке, поддер­ живаемом сонмом олимпийских богов. Но в том-то и состоит смысл всей деятельности Сократа, который предлагает взглянуть в глаза Космосу, рав­ ному Миропорядку, глазами Человека, взыскующего Правду, равную Спра­ ведливости. Здесь-то и прослеживается переход от смыслообраза Космоса Миропорядка и его Правды-Справедливости (религиозно-мифологической истины античной Космодицеи) к реалиям антроподицеи, постигающего суть мироустройства и смысла Справедливости Человека. «Сократ на самом деле был осужден не за ниспровержение древних верований, а за то, что анархи­ ческим стремлениям массы, своеволию и эгоизму современного ему общест­ ва он противополагал божественную справедливость, требовал подчинения законному порядку», - указывает, обращая внимание именно на эту особен­ ность учения Сократа, E.H. Трубецкой^^.

Его современник П.И. Новгородцев обращает внимание еще на одну важную особенность антроподицеи Сократа - личностную устремленность к Идеалу, Высшему началу. Абсолютному, когда пишет: «В этом мире человек Трубецкой E.H. Труды по философии права. СПб., 2001. С. 60.

пребывает лишь телом своим;

душа его рвется вверх к бесконечному... Вот та истина, которую он носит с собой и которая вдохновляет его Проповедь»^"*.

Существенно, что в античной философии ни у Фалеса, ни у Анакси мандра, ни у Демокрита, ни в антропоцентризме Платона или космоцентриз ме Аристотеля, - вообще во всей античной философии мы не встречаем и намека на проблему Теодицеи, хотя и разум, и смекалку, и здравый смысл у греков не отнять...

Обращает на себя внимание и то, что в философии Платона и Аристо­ теля были успешно преодолены доходящий до нигилизма критицизм скепти­ ков и киников по поводу содержательности таких понятий, как истина, прав­ да-справедливость, право, закон, благо, добро, зло, порядок, мудрость, доб­ родетель и т.п.

Так, Платон в «Законах» указывает на самоценность Правды - высшего нравственно-правового идеала: «Во главе всех благ как для богов, так и для людей, стоит правда. Кто хочет быть счастливым блаженным, тот с самого начала должен быть ей причастен, чтоб правдиво прожить по возможности долгое время»''^.

Аристотель точно определял созидательный смысл государственного устройства, основанного на справедливости, когда писал в «Политике»: «Яс­ но, что только те государственные устройства, которые имеют в виду общую пользу, являются, согласно со строгой справедливостью, правильными;

имеющие же в виду только благо правящих - все ошибочны и представляют собой отклонения от правильных: они основаны на началах господства, а го­ сударство есть общение свободных людей»^^ и далее:

«Государство создается не ради того только, чтобы жить, но преиму­ щественно для того, чтобы жить счастливо;

в противном случае следовало бы допустить также и государство, состоящее из рабов или из животных, чего в Новгородцев П.И. Сочинения. М., 1995. С. 278.

Платон. Законы. М., 1999. С. 182.

Аристотель. Соч. В 4 т. Т.4. М., 1983. С. 456.

действительности не бывает, так как ни те, ни другие не составляют общест­ ва, стремящегося к благоденствию всех и строящего жизнь по своему пред­ начертанию»^^.

Теодицея и право. Проблема теодицеи изначально носит и религиоз­ ный и этико-правовой характер, поскольку предполагает и обращение к справедливости и апелляцию ко Всеобщему Благу и Совершенству и расчет на Верховную Мудрость и Абсолютное Знание Миротворца, Миродержца и Мироправителя.

Проблема Теодицеи - Богооправдания - таков наиболее точный пере­ вод термина на русский язык, сводится к примирению двух посылок, логиче­ ски отвергающих друг друга:

1. Бог наделен всеми возможными совершенствами, в том числе. Все­ могущества - Всесилия и Всеблага.

2. Земной мир, в котором живут и умирают люди и свершается история человечества, несовершенен, более того, по представлениям многих людей и, в первую очередь, тех, кто формулирует для себя это положение Теодицеи зол, плох, ущербен и т.п.

«Как увязать существование зла в мире с бытием Всесильного - Всемо­ гущественного и одновременно Всеблагого Бога»?

С этим вопросом с необходимостью возникают сомнения, пагубные для веры;

миропорядок представляется несправедливым и злым, а Бог либо недостаточно Всемогущим для того, чтобы вовсе устранить зло в мире, либо не Всеблагим.

Следует подчеркнуть: проблемы теодицеи впервые появилась именно на Западе - в западной метафизике и именно в связи с кризисом традицион­ ного для стран Западной Европы католического вероучения. В своем роде теодицея обозначает применительно к западной традиции философствования ту же ломку устойчивых, восходящих еще к аристотелевской метафизике Там же. С. 460.

стереотипов, что и лютеровский, мюнцеровский, а затем кальвинистский, цвинглианский, англиканский и другие более поздние протестантские учения в отношении к догмам католицизма.

Правда, начиная со времен раннего христианства и поныне, рассужде­ ния по поводу несовершенства мира и человека являются обш;

им местом и в христианской проповеди и в христианском нравственном богословии - во­ обще в богословской теории и христианской практике. Однако они всего лишь объясняют и вновь и вновь повторяют известную еще с Евангельских времен истину: «Мир во зле лежит...», по выражению евангелиста Иоанна.

Зло является следствием человеческой греховности, а начало греховности положил первородный грех, что стало единственной причиной утраты со­ вершенства человеком - данная истина также является вполне привычным объектом традиционного христианского верования.

Добавим: теодицея представляет собой не только более позднее по времени возникновения, но и значительно более изощренное квазирелигиоз­ ное философское учение, чем предшествующие по времени возникновения, хотя впоследствии сопутствующие ей учения космодицеи и антроподицеи.

Сказанное говорит не только о «проработанности» и определенной вы­ чурности представлений о теодицее, но, прежде всего о том, что эта, казалось бы, религиозная по сути проблема не является таковой, поскольку оказывает­ ся рассчитанной на метафизический стиль философствования и сопутствую­ щее ему познание. Иными словами, для Теодицеи характерно знание, но не вера. Проблема теодицеи представляет для западной метафизики столь же привычный и традиционный объект философствования, как и доказательства Бытия Божия, которому отдали дань Кант, Гегель и многие другие предста­ вители метафизической традиции Запада, особенно в Новое время.

Нелишне отметить: в других религиях, включая и порожденные ими либо вытекающие из них метафизические (религиозно-философские) систе­ мы, проблема Теодицеи отсутствует. Ее нет в африканских, индейских, авст­ ралийских и иных религиях, буддизме и буддийских философских системах, исламе и его философских течениях - нигде, за исключением западной пост­ средневековой метафизической традиции.

В 1791 г. в работе «О неудаче всех философских попыток Теодицеи» Кант, постигая проблему теодицеи, писал: «Теодицея... имеет дело не столько с проблемами расширения научного знания, сколько, скорее, с пред­ метом веры»''^.

Проблема Теодицеи в западной философской традиции оказалась тесно связанной с важнейшей правовой ценностью - Справедливостью.

Справедливость и свобода как нравственно-правовые ценности. Еще в 1905 г. E.H. Трубецкой разработал целостный социально философский под­ ход к праву. Вот как он его формулирует:

«Право может быть оправдано только в том предположении, что чело­ веческая жизнь вообще преисполнена непреходящего смысла и значения.

Право состоит из ряда правил, которые частью побуждают к определенным действиям, частью же, напротив, останавливают, воздерживают. Все эти ве­ ления и запреты устанавливают определенную расценку человеческих дейст­ вий, следовательно, руководствуются определенной иерархией ценностей.

Всматриваясь в отдельные правовые нормы, мы видим право ценить жизнь человеческую, собственность, власть, незапятнанное честное имя: всякие по­ кушения на эти блага строго наказываются. И, наконец, все правовые нормы, без исключения, так или иначе ценят внешнюю свободу, которая служит им общим содержанием. Что же остается от права, если мы вычеркнем из чело­ веческой жизни все эти ценности? Очевидно, оно уничтожится. Понятие ценности существенно для права, но этого мало: среди тех ценностей, кото­ рые оно хочет обеспечить, право различает большие и меньшие;

оно предпо­ читает общее благо частному интересу;

во имя общего блага оно ограничива­ ет индивидуальную свободу, частную собственность;

оно требует от индиви­ да, чтобы он жертвовал жизнью для рода. Весь этот иерархический порядок Кант И. Трактаты и письма. М., 1980. С. 73.

множественных ценностей права имеет смысл только в предположений еди­ ной, безусловной ценности, которая должна служить масштабом для расцен­ ки человеческих ценностей вообще. Какую ценность могут иметь собствен­ ность, власть, свобода, если нам не для чего накоплять собственность, при­ обретать власть, если нет такой безусловной цели, которая сообщала бы цен­ ность самой нашей жизни! Такою безусловною целью и ценностью может быть для нас только нечто непреходящее, нечто такое, что торжествует над временем. Если все в нашей жизни уничтожается, если мы не в силах создать ничего такого, что могло бы противостоять всеобщему горению и смерти, то вся жизнь наша бессмысленна;

но в таком случае бессмысленны и всякие правила поведения, бессмысленны запреты и веления права. Чтобы уразу­ меть смысл права, надо подняться над временем: ибо только при этом усло­ вии мы можем понять ценность самого человека, ради которого существует право. Все наше жизненное стремление имеет смысл только при том усло­ вии, если человек есть непреходящая форма, могущая вместить в себе веч­ ное, безусловное содержание, если воля человека свободна достигнуть и осуществить в нашей жизни это содержание. Абсолютное, бессмертие и сво­ бода - вот те три основных постулата, которые заключает в себе оправдание права, потому что они составляют оправдание самой человеческой жизни»^^.

Отстаивая свободу, суверенитет, автономию личности, в том числе и в отношении справедливости, в 1908 г. П.И. Новгородцев писал, что «начало справедливости не может определяться количественными признаками и при­ ближение к нему может быть только качественное, а не количественное.

Принцип большинства есть вместе с тем принцип господства вопреки мень­ шинству, и одно это является отступлением от принципа автономии, причем, с точки зрения морального закона важно не количество его нарушений, а са­ мая наличность этих нарушений, приносящая ему ущерб. Если девяносто де­ вять принуждают к чему-либо одного, совершается не меньшее нарушение.

Трубецкой E.H. Труды по философии права. СПб., 200L С. 527 - 528.

чем если один принуждает девяносто девять. Общество свободных, утвер­ ждающееся на рабстве хотя бы одного человека, с безусловной нравственной точки зрения так же несправедливо, как несправедливо подчинение многих господству одного. Нарушаются ли права меньшинства или права боль­ шинства, характер нарушения от этого не меняется: в обоих случаях нано­ сится ущерб праву личности. Вот почему необходимое развитие мысли при­ водит к требованию охраны прав меньшинства в демократических формах и к поставлению границ для господства большинства;

в безграничном господ­ стве большинства заключается такая же несправедливость по отношению к личности, вынужденной ему подчиняться, как и в безграничном господстве меньшинства над большинством»'^^.

В жизнеутверждающем и конструктивном ключе представляет свое понимание справедливости как основной правовой ценности H.H. Алексеев:

«Отношение права к идее целого приводит нас к установлению основной правовой ценности - к справедливости»'^'.

В настоящее время продолжают выходить юридические работы, где го­ ворится о необходимости рассмотрения права в историко мировоззренческом, социально-философском и аксиологическо нравственном контекстах, что представляется вполне оправданным и пол­ ностью соответствующим императивам современности. С.С. Алексеев пи­ шет: «Именно оно, право, создает единственно необходимые условия и опор­ ные точки для того, чтобы через свой талант, упорство, труд каждый человек - и на том пути, который он сам считает для себя хорошим, нашел свое сча­ стье»''^. «Справедливость входит в понятие права», «право по определению справедливо, а справедливость - внутренне;

свойство и качество права»'^^, указывает В.С.Нерсесянц. «Наши законы не просто юридические нормы, а Новгородцев П.И. Введение в философию права. СПб., 2000. С. 196.

Алексеев H.H. Основы философии права. СПб., 1999. С. 119.

Алексеев С.С. Самое святое, что есть у Бога на земле. Иммануил Кант и проблемы права в совре­ менную эпоху. М., 1998. С. 360.

НерсесянцВ.С. Теория права и государства. М., 2001. С. 21,22.

нечто большее», - отмечает И.А. Исаев'^'^.

Проблемы социальной реализации правовых ценностей. Поиск реше­ ния проблемы должной социальной реализации права как «минимума нрав­ ственности», по меткому выражению B.C. Соловьева, приводит к мысли о необходимости всеобщей общественной гармонии и личного благоденствия.

Между тем, как это отмечал Кант еще в 1793 г.: «С точки зрения счастья во­ обще нельзя указать для законов какой-либо общезначимый принцип. Ибо и условия времени, и весьма противоречащие друг другу и притом постоянно изменяющиеся иллюзии, в которых каждый усматривает свое счастье (а в чем он должен его усматривать, это никто не может ему предписать), делают все прочные основоположения невозможными и в качестве принципа зако­ нодательства сами по себе негодными. Положение: «salus publica suprema civitatis lex est» (лат.) - «общее благо есть высший закон государства» - со­ храняет неизменную ценность и значение;

но благоденствие всех, которое должно быть принято во внимание прежде всего, и есть именно то законное устройство, которое каждому обеспечивает его свободу посредством законов, при этом ему не возбраняется искать счастья на всяком пути, который пред­ ставляется ему наилучшим, если только он не наносит этим ущерба всеобщей законосообразной свободе, стало быть, праву прочих подданных»"^^.

Однако, как показала история развития человечества, в том числе и но­ вейшая история демократических государств, эта идея по-прежнему далека от реализации. Особенно актуальной она остается для современной России.

Систематизация и упорядочивание обширного исторического и совре­ менного фактического материала, равно как и использование теоретических концепций - философских, юридических, социологических, политологиче­ ских, религиозных, историко- и социокультурных при обсуждении социаль­ но-правовых вопросов и проблем должно быть подчинено задаче построения современной целостной концепции социальной сущности права, опираю Исаев И.А. Poltica Hermtica. Скрытые аспекты власти. М., 2002. С. 148.

Кант И. Сочинения на нем. и русск. яз. Т. I. Трактаты и статьи. М., 1994. С. 335 - 337.

щеися на лучшие достижения мировой и отечественной науки о праве. Ос­ новными составляюш;

ими этой обш;

езначимой современной социально философской концепции права должны быть:

1. Возрожденное естественное право, фундаментальной основой со­ временной трактовки которого являются неоправданно забытые, а может быть, вполне сознательно надолго выведенные из общенаучного оборота достижения Б.Н. Чичерина, B.C. Соловьева, E.H. Трубецкого, С.Н. Трубецко­ го, П.И. Новгородцева, Б.А. Кистяковского, H.H. Алексеева, Н.С. Трубецкого и других;

2. Обычное и народное право России - опирающееся на обычаи и пра­ вовые традиции народов России традиционные нравственно-правовые пред­ ставления и собственно правовые нормы, ведущие начало со времен «Рус­ ской Правды» (XII - XIII вв.) и не утратившие практического значения до на­ стоящего времени"*^;

3. Непреходящие духовные ценности всей культуры России на всем протяжении ее существования, религиозные и светские, изустные и литера­ турные, официальные и бытовые и т.д. При этом важен исторический опыт государства, общества, российского народа.

4. Избранные по признаку общезначимости всечеловеческие, всемиро вые, но не космополитические, а наднациональные (по выражению И.А.

Ильина) духовные и правовые ценности и смыслы, максимально приближен­ ные в практическом плане к нашему времени, к построению справедливого современного общества.

См. об этом, напр.: Величко A.M. Государственные идеалы России и Запада. Параллели правовых культур. СПб., 1999;

Иконникова Г.И., Ляшенко В.П. Основы философии права. М., 2001;

Марченко М.И.

Проблемы теории государства и права. М., 2001;

Поляков A.B. Общая теория права. СПб., 2001;

Проблемы общей теории права и государства. М., 2001;

Букреев Б.И., Римская И.Н. Этика права. М., 2000;

Исаев И.А.

История России: правовые традиции. М., 1995;

Исаев И.А. История России: Традиции государственности.

М., 1995;

Ковлер А.И. Антропология права. М., 2002;

Кудрявцев Б.Н. Преступность и нравы переходного общества. М., 2002;

Мурадьян Э.М. Истина как проблема судебного права. М., 2002;

Политико-правовые ценности: История и современность. М., 2002;

Право XX века: Идеи и ценности. М., 2002;

Томалинцев Б.Н.

Человек на рубеже тысячелетий: Парадоксы духовного развитри. СПб., 2001.

См.: Изгоев A.C. Общинное право. СПб., 1906;

Качоровский K.P. Народное право. М., 1906;

Ле­ онтьев A.A. Крестьянское право. СПб., 1914.

1.2. Гражданское общество Демократия как определенная система власти по существу представля­ ет форму организации политической жизни, отражающую свободный и кон­ курентный выбор населением той или иной альтернативы общественного развития. За счет соучастия во власти всех слоев населения демократия от­ крыта одновременно всем вариантам социального выбора. Как подчеркивает X. Линц, «демократия... это законное право формулировать и отстаивать политические альтернативы, которым сопутствует право на свободу объеди­ нений, свободу слова и другие главные политические права личности;

сво­ бодное и ненасильственное соревнование лидеров общества с периодической оценкой их претензий на управление обществом;

включение в демократиче­ ский процесс всех политических институтов;

обеспечение условий политиче­ ской активности для всех членов политического сообщества независимо от их политических предпочтений... Демократия не требует обязательной сме­ ны правящих партий, но возможность такой смены должна существовать, по­ скольку сам факт таких перемен является основным свидетельством демо­ кратического характера режима»"^^.

Демократия организует и упорядочивает конфликтное соперничество интересов, сохраняя право потерпевших поражение групп на продолжение участия в оспаривании власти. При демократии каждая группа имеет воз­ можность самостоятельного выбора стратегии своего поведения, ведущей к самым разным и непрогнозируемым последствиям. Причем результаты при­ менения подобных стратегий могут быть и разнонаправленными. Таким об­ разом, данная форма организации политического порядка содержит и аль­ тернативу себе самой, источник социального саморазрушения. Поэтому сво­ бодный выбор гражданами пути политического развития, исключающего са­ му идею соревновательности за власть (как это случилось в Веймарской рес­ публике, где Гитлер на законных основаниях стал главой государства), спо Linz J J. The Breakdown of Democratic Regimes: Crisis, Breakdown and Reequilibration. Baltimor. L., 1978. P. 5-6.

собен уничтожить даже воспоминания о демократической форме политиче­ ской жизни.

В целом постоянство применения различных политических стратегий, непрерывное соперничество групп исключает ситуации, в которых победу одерживает кто-то один раз и навсегда. Условием динамики, постоянства ба­ лансирования интересов групп является согласие участников конкуренции с правилами, ясными и доступными для всех желающих принять участие в этой «политической игре». Причем данные правила исключают постоянное использование силы для решения конфликтов в процессе конкуренции, а слу­ чаи ее применения оговариваются специально.

Специфика демократического устройства власти - в наличии универ­ сальных способов, механизмов организации политического порядка. В част­ ности, политическая система предполагает:

— обеспечение равного права всех граждан на участие в управ­ лении делами общества и государства;

— систематическую выборность органов власти;

— действие механизмов, обеспечивающих относительное пре­ имущество большинства и уважение прав меньшинства;

— абсолютный приоритет правовых методов отправления и сме­ ны власти (конституционализм);

— профессионализм правящей элиты;

— контроль общественности за принятием важнейших полити­ ческих решений;

— наличие неинституциональных основ функционирования де­ мократии: правовой культуры, идейного плюрализма, конку­ ренции мнений.

Опыт политического развития показывает - единственным средством предотвращения перерастания демократии в ту или иную форму диктатуры является подчинение деятельности ее институтов власти ценностям, утвер­ ждающим приоритет прав и свобод индивида. В конечном счете, именно та кая ориентация деятельности институтов власти предотвращает ис­ пользование выборов и других демократических процедур для создания по­ литических преимуществ отдельным (социальным, этническим и др.) груп­ пам населения или силам, заинтересованным в сломе демократических по­ рядков. Наличие подобных идейных оснований функционирования государ­ ственных институтов цементирует все здание демократии, позволяет харак­ теризовать ее как особый тип политической системы, обладающей качест­ венными (в отличие от тоталитаризма и авторитаризма) отличиями в органи­ зации власти и выполнении необходимых общественных функций.

Политическая система, построенная на этих принципах, не несет огра­ ничений для многочисленных национальных моделей демократической орга­ низации власти, которые могут иметь многообразные различия, обусловлен­ ные цивилизационной спецификой, традициями народов, теми или иными историческими условиями и обстоятельствами. В этом смысле могут сущест­ вовать образцы как западной (Великобритания, Германия, США), так и вос­ точной демократии (Индия, Япония), в условиях которой в деятельности ин­ ститутов власти сложилось различное соотношение между индивидуалис­ тическими и коллективистскими ценностями. Однако данным странам при­ сущи те идейные ориентиры, которые в конечном счете направляют деятель­ ность государственных институтов на защиту прав и свобод отдельной лич­ ности, предохраняя общество от произвола власти и гарантируя гражданам и их объединениям свободу выражения их интересов. Вместе с тем, как пока­ зывает практический опыт, попытки утверждения вроде бы гуманистических идеалов «социалистической» демократии с ее принципами «демократическо­ го централизма» или механизмами обеспечения «морально-политического единства общества» были неразрывно связаны с массовым попранием граж­ данских прав населения и установлением диктаторских режимов. То же са­ мое можно сказать и о стремлении некоторых стран утвердить особые образ­ цы «исламской», «конфуцианской» и прочих разновидностей демократии, опирающихся на приоритет тех или иных коллективистских ценностей.

Важнейшей предпосылкой и одновременно фактором формирования правовой культуры является наличие гражданского общества. Гражданское общество - совокупность разнообразных самодеятельных форм социальной активности населения, не обусловленная деятельностью государственных ор­ ганов и воплощающая реальный уровень самоорганизации социума. Описы­ ваемое понятием «гражданское общество» состояние общественных связей и отношений является качественным показателем гражданской само­ деятельности жителей той или иной страны, основным критерием разделения функций государства и общества в социальной сфере.