Акбар равшанович этнокультурные процессы в нуратинском оазисе (первая половина xx века)
На правах рукописи
УДК: 39(575.114/575.14)(09) ТАГАЕВ АКБАР РАВШАНОВИЧ ЭТНОКУЛЬТУРНЫЕ ПРОЦЕССЫ В НУРАТИНСКОМ ОАЗИСЕ (ПЕРВАЯ ПОЛОВИНА XX ВЕКА) 07.00.07 – Этнография, этнология и антропология
АВТОРЕФЕРАТ
диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук
Ташкент – 2011 1
Работа выполнена в отделе «Этнология» Института истории Академии наук Республики Узбекистан доктор исторических наук
Научный консультант:
Арифханова Зоя Хамидуллаевна доктор исторических наук
Официальные оппоненты:
Руза Баллиева кандидат исторических наук Рахмонов Фахриддин Шоймардонович
Ведущая организация: Ташкентский Государственный институт востоковедения
Защита состоится «_» _ 2011г. в часов на заседании Объединенного специализированного совета Д.015.09.01 по защите диссертаций на соискание ученой степени кандидата исторических наук при Институте истории Академии наук Республики Узбекистан (100170, Ташкент, ул. И. Муминова, 9.) Тел.: (99871) 262-38-73, факс: 262-93-51, e-mail: [email protected]).
С диссертацией можно ознакомиться в Фундаментальной библиотеке Академии наук Республики Узбекистан (100170, Ташкент, ул. И. Муминова, 13).
Автореферат разослан «» _ 2011 г.
Ученый секретарь Объединенного специализированного совета, кандидат исторических наук С.Б. Шадманова ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА ДИССЕРТАЦИИ Актуальность работы. С обретением Республикой Узбекистан государственной независимости вопрос о возрождении богатого исторического и культурного наследия узбекского народа поднялся до уровня государственной политики. На встрече Президента Республики Узбекистан И.А.Каримова с учными-историками и представителями средств массовой информации отмечалось, что актуальной задачей, стоящей перед историками, является объективное освещение тысячелетней истории узбекского народа и его государственности, а также изучение этногенеза и этнической истории. Ни один народ не сможет построить свое будущее не зная истоков своей культуры и истории, в том числе этнической1.
Соответственно этому, изучение этнокультурных процессов является одним из актуальных вопросов современной исторической и этнологической наук.
Современный период характеризируется усилением процессов глобализации, стремительным ростом национального самосознания народов и стремлением к возрождению и сохранению традиционной культуры. Это вызывает живой интерес историков и этнологов к аспектам, определяющим национальную самобытность традиционной этнической культуры, анализу специфических ее черт, сформировавшихся в различных историко этнографических регионах, где сохранились своеобразные этнохозяйственные традиции, элементы национальной культуры, морально нравственные ценности, обычаи и обряды.
Таким своеобразным историко-этнографическим регионом является Нуратинский оазис, расположенный в центре Республики Узбекистан 2. Здесь на протяжении длительного исторического периода в силу многочисленных миграций происходили активные межэтнические контакты народов, шло взаимовлияние различных этнических культур, типов хозяйствования и образа жизни многих этносов. Вместе с тем шло формирование культурного единства и специфических черт этнокультуры, свойственное данному оазису.
Наряду с сохранением локальных особенностей в традиционном хозяйстве и материальной культуре, имела место и культурная унификация.
Исходя из вышесказанного, актуальность данной диссертации определяется следующими факторами:
– во-первых, этнологами ещ не изучались в комплексе этнокультурные процессы в традиционном хозяйстве и материальной культуре населения Нуратинского оазиса и прилегающей к нему части Кызылкума в первой половине ХХ века;
– во-вторых, Нуратинский регион уникален по своему этническому составу, здесь издревле проживали различные народы – узбеки, таджики, туркмены, казахи, каракалпаки, которые в результате длительных, тесных контактов выработали систему этнокультурного взаимодействия и взаимного жизнеобеспечения;
Каримов И.А. Без исторической памяти нет будущего / Свое будущее мы строим своими руками. – Ташкент: Узбекистан, 1999. Т. 7. – С. 135;
Его же. Юксак маънавият – енгилмас куч. – Тошкент: Маънавият, 2008. – Б. 4.
См: Кориев М. Ўзбекистон табиий географияси. – Тошкент: Ўитувчи, 1968. – Б. 44;
Ўзбекистон Миллий энциклопедияси. – Тошкент: Ўзбекистон Миллий энциклопедияси Давлат илмий нашрити. 2003. Т. 6. – Б.
420;
Ўзбекистон Республикасининг маъмурий-удудий тузилиши. – Тошкент, 1993. – Б. 56.
– в-третьих, изучаемый регион являлся специфической зоной для народов, которым характерны различные типы культурно-хозяйственной деятельности, исследование контактов и механизмов взаимодействия которых имеют важное значение;
– в-четвертых, регион имеет некоторое своеобразие и специфику в материальной культуре, здесь проявляются как региональные, так и локальные различия в строительстве жилища, в пище, обусловленные природно-климатическими особенностями региона;
– в-пятых, исследование этнокультурных процессов взаимовлияния хозяйственно-культурных типов на основе сравнительно-сопоставительного анализа является важным не только для отдельного историко этнографического региона, но имеет значение и для остальных.
Хронологические рамки исследования охватывают первую половину XX века когда, во-первых, ще сохранялись многие традиционные черты образа жизни, этнические и локальные особенности в быту населения Нуратинского оазиса. Во-вторых, в рамках данного хронологического периода существует возможность проследить как под воздействием политических, экономических и культурных факторов менялись некоторые этнические особенности и традиции, подвергались воздействию инонациональной, в частности, европейской культуры.
Степень изученности проблемы. При выявлении степени изученности данной темы было решено воспользоватся проблемно-хронологическим подходом для анализа источников и литературы. Научные работы, имеющие отношение к этническому составу, традиционному хозяйству и материальной культуре населения Нуратинского оазиса были разделены на отдельные группы, подробный анализ которых осуществлен в главе 1. § 1 диссертации.
Связь диссертационной работы с тематическими планами НИР.
Тема диссертационного исследования связана с планом научно исследовательской работы отдела «Этнологии» Института истории АН РУз.
Кроме того, отдельные положения и выводы диссертации вошли в научно исследовательские проекты, разработанные в отделе “Этнологии” Института истории АН РУз по темам “Этнические и культурные контакты народов Узбекистана (сравнительно-этнологический анализ)” и “Современные узбеки: историко-этнологическое исследование”.
Цель и задачи исследования. Цель настоящей работы – комплексное изучение этнокультурных процессов в сфере традиционного хозяйства и материальной культуры населения Нуратинского оазиса и прилегающей к нему части Кызылкумов в первой половине ХХ века.
В рамках поставленной цели были определены следующие задачи:
выявить степень изученности избранной темы путем анализа существующей научной и общей литературы по проблеме;
изучить этнический состав и особенности расселения населения различных зон оазиса;
описать основные хозяйственно-культурные типы населения Нуратинского оазиса и прилегающей к нему части Кызылкума и показать как они изменялись в связи с оседанием части населения;
определить этническую специфику традиционных форм земледелия населения и проанализировать ее в контексте этнокультурных процессов;
выявить этнолокальные особенности в скотоводстве, проследить влияние различных факторов на изменения в нем;
дать характеристику местным видам традиционных ремесел и выявить динамику развития этнокультурных процессов в этой сфере;
показать роль и значение торгово-экономических отношений в активизации этнокультурных контактов между различными хозяйственно культурными типами;
дать характеристику этноспецифическим и локальным чертам в традиционных типах жилищ различных географических зон оазиса и проследить их изменения;
раскрыть этнические и региональные особенности в традиционной пище различных этнических групп, а также отметить их трансформацию в первой половине XX века;
показать как изменились хозяйственные типы, культурная жизнь, быт населения региона в условиях перехода к общественной собственности и оседания части этнических групп.
Объект и предмет исследования. Объектом данного исследования являются этнокультурные процессы в сфере традиционного хозяйства (в земледелии, скотоводстве, ремеслах и торгово-экономических отношениях), а также в материальной культуре (в жилище и пище) представителей различных хозяйственно-культурных типов южного, северного, северо западного, северо-восточного частей Нуратинского оазиса и прилегающей к оазису часть Кызылкума.
Исследования проводились на территориях Фаришского тумана Джизакского вилоята, Кушрабатского тумана Самаркандского вилоята и Нуратинского тумана Навоинского вилоята республики. Природно климатические условия Нуратинского оазиса представляют собой сочетание практически всех известных в Средней Азии зон. Здесь расположены высокогорные участки, адыры, степи, зоны орошаемого земледелия, лесные массивы, полупустынные земли, переходящие на севере в пустыню Кызылкум3. Это определило различные типы хозяйств населения.
Предметом исследования являются политические и социально экономические изменения в традиционных этнокультурных процессах в сфере хозяйства и материальной культуры населения Нуратинского оазиса, имевшие место в первой половине XX века.
Теоретико-методологической основой диссертации послужила концепция “Узбекского народа и истории его государственности”, которая является основным теоретико-методологическим направлением в развитии исторической и этнологической науки Узбекистана. Также в работе были использованы современные принципы познания исторических и этносоциальных процессов – объективность, историзм, сравнительно исторический и комплексный методы исследования. Кроме этого были широко использованы методы сбора и анализа полевого материала, сопоставительный анализ, интервью, включенное наблюдение и устная история, применяемые в исторических и этнологических исследованиях. В процессе сбора этнографического материала был использован качественный метод, практиковалось углубленное интервью.
При подготовке данного исследования диссертант опирался на теоретические положения и рекомендации методологического характера, сформулированные в трудах учных-этнографов: Б.В.Андрианова, Н.Н.Чебоксарова, Ф. Барта, В.Г.Мошковой, Б.Х.Кармышевой, Т.Эриксона, Кориев М. Ўзбекистон табиий географияси… – Б. 44.
С.С.Губаевой, К.Ш.Шаниязова, У.С.Абдуллаева. При проведении исследований диссертант консультировался по проблемам механизмов этнокультурных процессов и этнической идентичности с известными антропологами: П.Финке, С.Н.Абашин и Р.Занка.
Источниковая база исследования. Диссертация написана на основе источников, которые по своему характеру и значению делятся на следующие группы:
1) Архивные материалы. Они занимают существенное место в диссертации. Был собран обширный материал в республиканских и зарубежных архивах:
а) Центральный Государственный Архив Республики Узбекистан (ЦГА РУз). Из фондов Ф-2231 и И-69 был подчерпнут ценный материал, касающийся традиционного быта и хозяйственной деятельности различных этносов Нуратинского оазиса. В частности, в фонде известного советского ученого Н.Г.Маллицкого были обнаружены ценные сведения о традиционной материальной культуре и хозяйстве казахских и каракалпакских родов, проживавших на прилегающей к Нуратинскому оазису части Кызылкумов;
б) Архив Института Этнологии и Антропологии Российской Академии Наук (АИЭА РАН). Из фонда Б.Х.Кармышевой Ф-23, который состоит из сведений, собранных известной советской исследовательницей, был извлечен уникальный материал о хозяйственной деятельности и материальной культуре оседлого тюркоязычного и таджикоязычного населения Нуратинского оазиса. В диссертацию была включена часть неопубликованных полевых материалов Б.Х.Кармышевой, касающихся традиционной пищи и жилища оседлых народов оазиса;
в) Архив отдела “Этнологии” Института истории АН РУз. Из фонда В.Г.Мошковой, в котором хранится рукопись ее книги “Ковры народов Средней Азии конца XIX начала ХХ вв”, откуда был получен ценный материал по традиционным ремеслам населения оазиса;
г) Архив Института Искусствоведения Академии Наук РУз. В фонде А.С.Морозовой был выявлен значительный материал о ковроделии полуоседлых родов Нуратинского оазиса.
2) Полевые этнографические материалы были собраны диссертантом в ходе экспедиций в 2003-2006 гг. в Джизакском, Самаркандском и Навоинском вилоятах. Проведены свыше 60 обстоятельных интервью с респондентами, возраст которых составил от 50 до 90 лет;
3) Периодические издания. В данной работе использованы статьи этнографического характера, опубликованные в конце XIX века в газете “Туркестанские ведомости”.
Привлечение разнохарактерных источников, их сравнительный анализ позволили реконструировать целостную картину всего комплекса этнокультурных процессов в Нуратинском оазисе. Архивные материалы в данном исследовании помогли воссоздать историческую картину начала XX века. В освещении периода 1930-1950 гг. диссертант в основном опирался на научную литературу и полевые материалы.
Основные положения, выносимые на защиту:
– Нуратинский оазис и прилегающая к нему часть Кызылкума в начале XX века являлись одной из активных этноконтактных зон Средней Азии, население которых сохранило этнические особенности в быту и хозяйстве;
– этнический состав жителей оазиса был разнообразен, в течение столетий в силу совместного проживания здесь сформировалась особая этнотерриториальная культура;
– расселение различных этносов по оазису было смешанным, это отражалось в том, что в оазисе не существовали населенные пункты, которые состояли из представителей только одной этнической общности. По хозяйственно-культурным параметрам и образу жизни вс население можно было разделить на оседлое и полуоседлое, которое тесно контактируя экономически дополняло друг-друга. Вместе с тем, здесь шел постоянный процесс оседания части населения, который в исследуемый период усилился.
Это было связано с политическими и культурными изменениями в обществе, а особенно с насильственной коллективизацией в 30-е годы;
– проникновение в оазис товарно-денежных отношений привело к постепенному разрушению традиционных основ различных ремесел, имевших кустарный характер. Предметы ткачества и вышивки, самые распространенные виды ремесел, первыми обрели товарный характер. На ход развития этнокультурных процессов в данном направлении повлияли политический и экономический факторы;
– торгово-экономические отношения сыграли важную роль в развитии этнокультурных процессов в оазисе. Рассмотрение данных отношений путем деления территории на отдельные микроэкономические зоны, позволило более детально воссоздать механизм и специфику торговых отношений.
Система передвижных базаров, организовывавшихся в определенные дни недели в крупных населенных пунктах, занимали важное место в системе торгово-экономических отношений, а также выполняли функцию межэтнических контактных зон;
– происшедшие в жизни общества в первой половине ХХ века значительные изменения в социально-политической и культурной сферах:
интенсивное развитие промышленности, усиление этнокультурных связей между народами привели к трансформации традиционных для населения оазиса типов жилищ и национальной кухни.
Научная новизна исследования. Впервые в контексте этнокультурных процессов и на основе конкретных материалов были изучены этнический состав населения, этнические и локальные особенности в земледелии, скотоводстве, ремеслах, торгово-экономических отношениях, жилище и пище населения, проанализировано влияние политических, экономических, социальных и культурных факторов, оказавших влияние на ход развития этнокультурных процессов в первой половине XX века.
раскрыты особенности этнического состава населения, своеобразие расселения различных этносов, выявлены консолидационные, ассимиляционные процессы, наблюдавшиеся среди различных этнических групп;
изучен процесс оседания полуоседлых групп населения и изменение его образа жизни, соотношение хозяйственно-культурных типов, проанализированы факторы, повлиявшие на этот процесс;
исследован процесс формирования этнолокального своеобразия, сложившегося в результате хозяйственно-культурных взаимотношений населения региона в земледелии и скотоводстве;
ремесленное производство рассмотрено в аспекте культурных взаимовлияний различных этнических групп и воздействие на них товарно денежных отношений, а также сделан сравнительный анализ динамики развития традиционных видов ремесел в условиях общественной собственности;
рассмотрены микроэкономические зоны и “институт торгового друга”, имевшие важное значение в развитии торгово-экономических отношений между носителями различных хозяйственно-культурных типов, а также их роль в процессе усиления этноконтактов в регионе;
выявлена сохранность этнической специфики в таких важных компонентах материальной культуры, как жилище и пища, и вместе с тем показано, как они подверглись трансформационным и инновационным процессам;
проанализированы взаимоотношения и взаимовлияния культур различных этносов оазиса, а также их этническая и культурная унификация и в результате этого формирование этноареальной культуры региона;
в научный оборот был введен ряд ранее неизвестных новых российских архивных материалов.
Научная и практическая значимость результатов исследования.
Результаты исследования существенно пополняют знания по проблемам этнокультурного развития народов и вносят свой вклад в историографию этой проблемы.
Отдельные положения и выводы могут быть использованы при подготовке фундаментальных монографий и учебных пособий по этнологии народов Узбекистана, при проведении спецкурсов и семинаров для студентов высших учебных заведений, при разработке текстов научных докладов, а также для создания веб-страниц по этнографии узбекского народа, что в целом составляет практическую значимость диссертации.
Реализация результатов. Результаты, выводы и материалы настоящего исследования использованы диссертантом при чтении лекций и спецкурсов преподавателям истории средних и средне-специальных учебных заведений города Ташкента во время их учебы в Ташкентском городском институте переподготовки и повышению квалификации педогогических кадров, студентам Сингапурского института по развитии менеджмента (MDIS in Tashkent). Также отдельные части исследования были использованы при подготовки серии радиопередач для Узбектелерадиокомпании.
Апробация работы. Диссертация обсуждена и рекомендована к защите на заседании отдела «Этнология» Института истории АН РУз, на научном семинаре при Объединенном специализированном Совете Института истории АН РУз.
Основное содержание и выводы исследования были изложены в докладах диссертанта на международных и республиканских научных конференциях: “Этнология Узбекистана: новые взгляды и подходы” (Ташкент, 2004);
“Традиционные и современные этнокультурные процессы в Центральной Азии” (Ташкент, 2005);
“Исторические основы земледельческой культуры и современные процессы на территории Узбекистана” (Ташкент, 2006);
“Актуальные проблемы этнологии Узбекистана” (Ташкент-Наманган, 2007);
“Studying Central Asia: In Quest for New Paths and Concepts?” (Будапешт, 2009);
“Этнос и культура:
традиционность и современность” (Ташкент, 2010);
“Актуальные проблемы истории Узбекистана в исследованиях молодых ученых: основные направления и подходы” (Ташкент, 2010). Результаты данного исследования, также нашли отражения в научных докладах и выступлениях диссертанта в 2006 году в Университете Джорджии (США), 2009 году в Институте Этнологии и Антропологии РАН (Россия), в 2010 году в Университете Цюриха (Швейцария) и в Институте Социальной и Культурной Антропологии Макса Планка (Германия).
Опубликованность результатов. Основные положения и выводы диссертации отражены в 10 публикациях, 2 статей в научных журналах, статей в сборниках научно-практических конференций, а также 1 публикация в интернет портале “Ziyonet”.
Структура и объем диссертации. Диссертация состоит из введения, трх глав, заключения, списка использованных источников и литературы и приложения. Объем диссертации 159 листов. Работа написана на узбекском языке.
В качестве приложения приведен список информаторов.
ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ Во введении обоснована актуальность избранной темы, обозначены хронологические рамки, основные цели и задачи, научная и практическая ценность исследования, положения, выносимые на защиту, раскрыты теоретико-методологические основы, методы научного исследования, источ никовая база, научная новизна и структура работы.
В первой главе диссертации “Историография проблемы и этнический состав населения Нуратинского оазиса” сделан историографический анализ литературы, касающейся вопросов исследования: показан этнический состав населения региона и особенности их расселения, прослежаны интеграционные, консолидационные, и ассимиляционные процессы, происходившие в данный хронологический период.
Вся имеющаяся литература, в которой затронута настоящая тема изучена в проблемно-хронологическом плане. Научные издания, освещающие этнический состав, традиционное хозяйство и материальную культуру населения Нуратинского оазиса условно можно разделить на три группы:
1. Научные работы и литература, имееющие непосредственное отношение к этнографии населения Нуратинского оазиса.
2. Аналогичные исследования по другим регионам, имеющие отношения к затрагиваемым проблемам.
3. Исследования зарубежных авторов.
К первой группе относятся труды и мемуары российских ученых, путешественников и чиновников, таких как В.В.Радлов, А.П.Хорошхин, А.Д.Гребенкин, Г.А.Арандаренко, М.Н.Бродовский, В.Пельц, М.С.Андреев, И.И.Зарубин, К.К.Пален, С.П.Мансырев, посетивших Нуратинский оазис в конце XIX века4.
Гребенкин А.Д. Узбеки / Русский Туркестан. Сборник изд. по поводу политехнической выставки. – М., 1872. Вып. 2. – С. 51-110;
Бродовский М.Н. Заметки о земледелии в Самаркандском районе / Русский Туркестан. Сборник изд. по поводу политехнической выставки. – М., 1872. Вып. 2. – С. 233-262;
Хорошхин А.П. Кызылкумский дневник / Сборник статей касающихся до Туркестанского края. – СПб., 1876;
Радлов В.В. Средняя Зеравшанская долина / Записки Русского Географического Общества (далее – РГО) по отделу этнографии. – СПб., 1880. Т. 6;
Арандаренко Г.А. Досуги в Туркестане 1874-1889 гг. – СПб., 1899;
Мансырев С.П. Базарная торговля в Самаркандском уезде. – СПб., 1908;
Пален К.К. Отчт по ревизии туркестанского края / Сельское управление, русское и туземное дело. – Спб., 1910. – С. 226;
Пельц В.
Очерки южных Кызыл-Кумов. – Самарканд: Изд. Самаркандского областного Стат. Комитета, 1912;
Андреев М.С. Из поездки в 1916 г. в Нуратинские горы и прилегающую часть Кызыл-Кумов // Восток. – М., 1923. – № 1(5);
Его же. Некоторые результаты этнографической экспедиции в Самаркандскую область в 1921 году / Известия Туркестанского отдела РГО. – Ташкент, 1924;
Зарубин И.И. Население Самаркандской области. Его численность, этнографический состав и территориальное распределение / Труды комисси по изучению племенного состава населения СССР и сопредельных стран. – Л., 1926. Вып. 10.
В.В.Радлов в 1868 году одним из первых посетил Нуратинское бекство Бухарского эмирата и изучив территорию от кишлака Ахчоп до Карабдала, расположенных на юго-западном склоне Нуратинского хребта, оставил ценные этнографические сведения об этническом составе населения. В году А.П.Хорошхин и в 1916 году М.С.Андреев побывали в северо восточной части Нуратинского оасиза. Хотя экспедиция А.П.Хорошхина не решала определенные научные задачи, а была осуществлена в сугубо административных целях, тем не менее, исследователю удалось собрать в целом важные сведения о всех крупных населенных пунктах, родах, хозяйстве и образе жизни населения от города Джизака до ущелья Темиркаук. Экспедиция М.С.Андреева носила ознакомительный (рекогносцировочный) характер. Результаты ее отражены всего лишь в общих чертах в опубликованных автором работах 5. М.С.Андреевым была составлена полная этническая карта северо-восточной части оазиса и прилегающей к нему территории Кызылкума, однако данная карта так и не была опубликована. И.И.Зарубин использовал е при составлении этнической карты Самаркандской области 6.
В исследовании А.Д.Гребенкина приводятся сведения об узбекском роде туркман7. Он впервые употребил термин «нуратинские туркмены» и задался вопросом «Откуда и когда появились туркмены нуратинские?» 8.
Ценные сведения о кочевых родах, населявших территорию Кызылкума, прилегающего к Нуратинскому оазису содержатся в работах натуралиста В.Пельца9, где приводятся названия 631 колодца и указывается к какому роду они принадлежали.
В произведениях выше указанных авторов содержатся особо ценные сведения о традиционном хозяйстве и культуре населения оазиса конца XIX – начала XX века. Однако данные сведения, в основном носят описательный характер, в некоторых моментах отличаются субъективизмом.
К первой группе исследований можно отнести и научные публикации, созданные в первые годы советской власти. В этих работах наряду с эмпирическим материалом по этнографии населения региона проводится сопоставительный и научный анализ различных материалов. Характер и значение этнографических исследований 20-30-х годов XX в. стали объектами специальных историографических изысканий 10.
В своем отчете об экспедиции 1921 года М.С.Андреев приводит важные сведения об этническом и родо-племенном составе населения северо западных склонов Нуратинского хребта 11.
В результате Всероссийской переписи населения 1920 года и Комиссией по районированию Средней Азии в 1924 году были собраны подробные сведения о родоплеменных подразделениях и расселению различных родов Андреев М.С. Из поездки в 1916 г. в Нуратинские горы и прилегающую часть Кызыл-Кумов... – С. 1-2.
Зарубин И.И. Население Самаркандской области... – С. 16-18.
Гребенкин А.Д. Узбеки / Русский Туркестан... – С. 106-108.
Там же. – С. 104.
Пельц В. Очерки южных Кызыл-Кумов... – С. 38-64.
См: Лунин Б.В. 20-30-йилларда Ўзбекистонда этнография масалаларининг ўрганилиши / ХХ асрнинг ўттизинчи йилларида Ўзбекистонда тарих фани (Тарихшунослик очерклари). 2-исм. – Тошкент, 1994. – Б. 309-327;
Дониров А.Х. Ўзбекистон этнографияси тарихидан айрим лавалар (ХХ асрнинг 20-80 йиллари). – Тошкент, 2003. – 80 б.
Андреев М.С. Некоторые результаты этнографической экспедиции... – С. 121-126.
оазиса12. В публикациях Комиссии, автор главы по населению И.П.
Магидович отмечал, что нуратинские туркмены называли родным языком узбекский, а свой род «туркман-узбек». Также им приводится сведения о численности и расселении данного рода в регионе 13, относительно традиционных экономических отношений населения города Нурата с казахскими родами, проживавших в прилегающих к Нуратинскому оазису регионах Кызылкума. Имеются также сведения о товарах ввозимых и вывозимых из города Нурата казахами.
В материалах экспедиций Института истории и археологии АН УзССР по изучению проблем этногенеза узбекского народа 1944 и 1946 годов под руководством этнографа В.Г.Мошковой и антрополога В.Я.Зезенковой содержатся сведения о происхождении нуратинских туркмен, их родине, периоде расселения в оазисе, этническом составе и традиционном ремесленном хозяйстве 14.
С большим интересом изучала население Нуратинского оазиса и известный этнограф Б.Х.Кармышева. В 1959 году она впервые посетила северо-восточную часть оазиса, в основном населенную таджиками в составе Зарафшанского отряда Среднеазиатской этнографической экспедиции.
Результаты исследования получили отражение в научной статье, подготовленной Б.Кармышевой в соавторстве с Е.М.Пещеревой15, в которой авторы приводят краткие этнографические сведения об этническом составе, хозяйстве и материальной культуре таджиков оазиса. В статье Б.Х.Кармышевой, опубликованной 1978 году сделан всесторонний анализ истории формирования поселений и этнического состава территории Темиркаук, на которой в основном проживали оседлые узбеки рода бурут, барин, арин16. Стоит отметить, что в трудах Б.Кармышевой, посвященных также другим регионам Средней Азии, можно встретить сведения по этнографии Нуратинского оазиса 17.
Предметом научного интереса Л.С.Толстовой выступили каракалпаки, проживавшие в прилегающих к Нуратинскому оазису территориях Материалы всероссийских переписей 1920 г. Перепись населения в Туркестанской республике.
Поселенные итоги Самаркандской области. – Ташкент, 1924. Часть I. Вып 5. Материалы по районированию Средней Азии. Кн. 1. Территория население Бухары и Хорезма. Ч.1. Бухара. – Ташкент, 1926. – С. 204-205.
Материалы Всероссийских переписей 1920 года. Перепись населения Туркестанской Республики… – С. 35.
Зезенкова.В.Я. К вопросу об антропологическом типе туркмен Самаркандской и Бухарской областей // Бюллетень Академии Наук (Далее – БАН) УзССР. – Ташкент, 1945. – № 4. – С. 46-57;
Мошкова В.Г.
Туркмены Самаркандской и Бухарской областей Уз ССР // БАН УзССР. – Ташкент, 1945. – № 4. – С. 66-78;
Е же. Этнографическая экспедиция к туркменам Самаркандской области // Советская Этнография (Далее – СЭ.) – М., 1946. – № 1;
Е же. Некоторые общие элементы в родоплеменном составе узбеков, каракалпаков и туркмен. / Труды Института Истории и Археологии АН УзССР. – Ташкент, 1950. Т. II;
Е же. Ковры народов Средней Азии конца XIX – начала ХХ вв. – Ташкент, 1970 и др.
Кармышева Б.Х., Пещерева Е.М. Материалы этнографического обследования таджиков Нуратинского хребта // СЭ. – М., 1964. – № 1. – С. 6-21.
Кармышева Б.Х. Новые материалы по этнографии населения Нуратинского хребта / Полевые исследования института Этнографии им. Н.Н. Миклухо-Маклая АН СССР за 1976 год. – М., 1978. – С. 142 158.
Кармышева Б. X. К истории формирования населения южных районов Узбекистана и Таджикистана // СЭ.
– М., 1964. – № 6. – С. 35-42;
Е же. Локайские «мапрамачи» и «ильгичи» / Сообщения Республиканского историко-краеведческого музея Министерства культуры Таджикской ССР. Вып. IV. История и этнография.
– Сталинабад, 1955;
Е же. Типы скотоводства в южных районах Узбекистана и Таджикистана (конец XIX – начало XX в.) // СЭ. – М., 1969. – № 3. – С. 44-50;
Е же. «Кочевая степь» Мавераннахра и ее население в конце XIX-нач. XX в. // СЭ. – М., I980. – № 1. – С. 46-55;
Е же. Очерки этнической истории южных районов Таджикистана и Узбекистана (по этнографическим данным). – М.: Наука, 1976. – 321 c. и др.
Кызылкума и занимавшиеся до начала ХХ века в основном скотоводством 18.
Автор в своем исследовании раскрывает этническую специфику образа жизни казахских и каракалпакских родов.
Большой интерес в изучении традиционного жилища населения Нуратинского оазиса представляют публикации Д.А.Нозилова19. При изучении с точки зрения архитектуры, традиционного жилища, проведенного в Нуратинском оазисе, он смог собрать обширный этнографический материал о традиции использования юрты в быту оседлого населения оазиса.
Исследования А.И.Шевякова, посвященные этнической истории населения Нуратинского оазиса, являются результатами многолетних этнографических экспедиций 20. А.Шевяков в 80-х и 90-х годах XX в. наряду с изучением оседлых и полуоседлых этносов оазиса в отдельности, не упустил из поля зрения и этническую историю казахов, проживавших на прилегающих к региону территориях Кызылкума. Хотя автором был собран значительный полевой материал, однако были допущены некоторые неточности в названии мелких родов и территории их расселения.
Важным вкладом в историографию проблемы явились диссертационные исследования Г.Юлдашевой21 и Ф.С.Толипова22, осуществленные в годы независимости. Г.Юлдашева обстоятельно описала все виды традиционной женской одежды населения региона – повседневную, праздничную, сезонную, выявила специфические черты женского костюма и украшений, показала их трансформацию. В диссертационном исследовании Ф.Толипова наряду с показом характерных черт в этническом составе населения, раскрыты также своеобразные формы общественного быта оседлого и полуоседлого населения, описаны семейные праздники, обычаи, обряды и народные игры. На основе собранного полевого материала им опубликована книга, посвяшенная этнографическому исследованию жизни селения Гараша, расположенного на южных склонах Нуратинских гор23. В ней содержатся ценные сведения по истории, хозяйству, традиционной материальной культуре, местных диалектах, семейных обычаях и обрядах вышеупомянутого селения. Автором приводится важные сведения и об остальных частях оазиса.
Базой в написании данной диссертации послужили работы исследователей из Нуратинского оазиса. Публикации, относящиеся к данному типу в большинстве посвящены истории населения отдельно взятого кишлака, и базируются на исторических и полевых материалах. К таким публикациям относится брошюра М.Наврузова24, в которой в краткой форме, содержатся важные сведения о политико-экономических процессах, Толстова Л.С. Каракалпаки за пределами Хорезмского оазиса в XIX – начале XX века. – Нукус, 1963. – С.
106-107.
Назилов Д.А. Архитектура горных районов Узбекистана. – Ташкент, 1984;
Его же. Балбалы в горах Нураты // Маскан. – Ташкент, 1993. – № 3-4. – С. 7-9;
Его же. То меъморлари. – Тошкент, 1979;
Его же.
Ўзбекистон толарида меъморчилик санъати. – Тошкент, 1972;
Его же. Хал меъморчилиги. – Тошкент, 1982;
Его же. Мастера школ горного зодчества Средней Азии. – Ташкент, 2001 и др.
Шевяков А.И. О коренном населении Нуратинских гор и прилегающих районов (материалы полевых исследований 1988-1999 гг.) // Восток. – М., 2000. – № 3. – С. 17-35;
– № 4. – С. 18-33.
Юлдашева Г.К. Традиционная одежда и украшения женщин Нуратинской долины (конец XIX – начало XX вв.).: Автореф. дисс.... канд. истор. наук. – Ташкент, 1995. - 22 с.
Толипов Ф.С. Общинные традиции в семейной жизни населаения Нуратинского оазиса. (конец XIX – первая половина XX века).: Автореф. дисс.... канд. истор. наук. – Ташкент, 2006. - 27 с.
Толипов Ф. Мозийга бўйлашган маскан (Гараша ишлои аида тарихий-этнографик рисола). – Тошкент:
Ниол. 2008. – 192 б.
Наврўзов М. Орденли “Нурота” совхози. – Тошкент: Хал мероси, 1971. - 46 б.
протекавших в северо-восточных регионах оазиса в 20-30 годы ХХ века, населенного оседлыми узбеками.
В работе Б.Мирзаева и К.Ахматкулова25 на основе различных исторических источников показано место и значение города Нурата в системе торгово-экономических связей, протекавших в оазисе в различные исторические периоды и приводятся краткие сведения о системе кяризов в данном регионе26.
Монография «Точикони Фориш» М.Форишй посвящена этнографическому описанию таджиков, проживающих в оазисе. Большое место в работе отведено автобиографическим моментам присущим к середине ХХ века27.
Вторая, выделенная группа исследований, была посвящена аналогичным этнокультурным процессам в других регионах республики, с которыми, исследуемый нами регион имел как общие, так и свои специфические черты. Здесь можно выделить работы К.Ш.Шаниязова28, В.С.Батракова29, С.С.Губаевой30, У.С.Абдуллаева31 и др.
В работе С. Губаевой изучаются традиционные этнокультурные процессы протекавшие на территории Ферганской долины в конце XIX начале XX вв. Часть данного исследования, посвященная проникновению в край товарно-денежных отношений послужила аналогией в раскрытии подобных процессов в Нуратинском оазисе.
В статье В.Батракова, посвященной трудовому распределению между оседлым и кочевым населением, раскрывается система отношений между двумя хозяйственно-культурными типами, сформировавшимися в Средней Азии в течении веков.
Труды отечественных этнографов: академика Карима Шаниязова и У.С.Абдуллаева сыграли важную методологическую роль в данном исследовании и были активно использованы при проведении сравнительного анализа в целях выявления этнических и региональных черт быта населения оазиса. В частности, в исследовании У.С.Абдуллаева анализируются традиционные межэтнические контакты между различными хозяйственно культурными типами Ферганской долины.
Работа академика А.Р.Мухамеджанова, изучавшего ирригацию региона, были задействованы в изучении традиционного земледелия и вопросов ирригации населения оазиса32, в частности, искусственного, кяризного и лиманного орошения.
Мирзаев Б., Ахматулов К. Нурота тарихидан лавалар. – Тошкент: Хал мероси, 1997. - 37 б.
Мирзаев Б., Ахматулов К. Нурота тарихидан лавалар… – Б. 18.
Мамуди Форишй. Точикони Фориш. – Гулистон: Зи, 2000. - 244 б.
Шаниязов К.Ш., Исмаилов Х.И. Этнографические очерки материальной культуры узбеков конца ХIХ – начала ХХ в. – Ташкент: Фан, 1981. – 126 с.;
Шаниязов К.Ш. О традиционной пище узбеков / Этнографическое изучение быта и культуры узбеков. – Ташкент: Фан. 1972;
Его же. К этнической истории узбекского народа. – Ташкент: Фан, 1974. – 242 с.;
Его же. Узбеки-карлуки. – Ташкент: Фан, 1964. – 195 с.;
Его же. ан давлати ва анлилар. – Тошкент: Фан, 1990. – 186 б.
Батраков В.С. О разделении труда между кочевыми и оседлыми районами / Труды Среднеазиатского Государственного университета (Далее – Труды САГУ). – Ташкент, 1955. Вып. LXXV. – С. 113-138;
Его же.
Особенности развития сельского хозяйства Бухарского ханства с половины XVIII до 70-х гг. XIX века / Труды САГУ. – Ташкент, 1962. Вып. 193. – С. 154-184.
Губаева С.С. Население Ферганской долины в конце XIX – начале XX в. (Этнокультурные процессы). – Ташкент: Фан, 1991. – 230 с.
Абдуллаев У.С. Фарона водийсида этнослараро жаранлар. – Тошкент: Янги аср авлоди, 2005. – 256 б.
Муаммаджонов А. адимги сув иншоотлари тарихидан. – Тошкент: Фан, 1968.
Публикации Н.Г.Ворониной, Б.Х.Кармышевой, Н.Г.Борозны, И.М.Жаббарова, И.О.Ибрагимова, О.Буриева, И.М.Хужахонова и др.33, посвященные традиционному жилищу различных народов Средней Азии и исследования Н.С.Кислякова, К.Л.Задыхиной, К.Махмудова, М.Курбановой и др.34, рассматривающие традиционную пищу, использовались в качестве компаративного анализа в изучении таких аспектов материальной культуры, как жиль и пища населения Нуратинского оазиса.
Третью группу составляют публикации зарубежных авторов.
Необходимо отметить, что этнография населения Нуратинского оазиса не являлась объектом отдельного исследования зарубежных исследователей.
Однако имеющиеся методологические работы помогли в определении стратегии и формировании теоретической базы диссертации.
Американские антропологи Стефен и Этел Данн, основываясь на данных местных среднеазиатских источниках, проанализировали влияние советского режима на национальную культуру народов Средней Азии и Казахстана 35.
Отдельные выводы авторов этого исследования были задействованы при описании этнокультурных процессов имевших место в советский период. В работе американских антропологов Абрахама Розмана и Паула Рубела рассматриваются межэтнические отношения оседлого и кочевого населения в контексте торгово-экономических связей на примере народов Ирана и Афганистана. Поскольку затрагиваемые в данном исследовании вопросы имеют общую точку соприкосновения с диссертационным исследованием, было решено использовать эту работу для создания структуры, части диссертации, посвященной торгово-экономическим отношениям.
Воронина Н.Г. Узбекские народные жилища // СЭ. – М., 1949. – № 2. – С. 59-85;
Е же. Народные традиции архитектуры Узбекистана. – М., 1951;
Е же. Жилище народов Средней Азии и климат / Жилище народов Средней Азии и Казахстана. – М., 1982. – С. 48-69;
Кармышева Б.Х. Узбеки-локайцы Южного Таджикистана / Труды АН Тадж.ССР. – Сталинабад, 1954. Т. XXVIII. – С. 133;
Е же. Жилища узбеков племени карлук южных районов Таджикистана и Узбекистана / Известия отдела общественных наук (Далее – ИООН) АН Тадж.ССР. – Душанбе, 1956. Вып. 10-11;
Е же. Основные виды переносного жилища узбеков и кочевые жилища народов Средней Азии и Казахстана. – М., 2000. – С. 50-70;
Борозна Н.Г. Материальная культура узбеков Бабатага и долины Кафирнигана / Материальная культура народов Средней Азии и Казахстана. – М., 1966. – С. 91-120;
Жабборов И. Ўзбек хали этнографияси. – Тошкент: Ўитувчи. 1994;
Его же. Ўзбеклар: турмуш тарзи ва маданияти. – Тошкент: Ўитувчи, 2003;
Ибрагимов И.О. История развития жилищ населения степных районов Южного Узбекистана конца ХIХ – начала ХХ в.: Автореф.
дисс. … канд. истор. наук. – Ташкент, 1988. – 26 с.;
Бўриев О., Исмоилов Н. Ўзбек халининг анъанавий уй жойлари // Гулистон. – Тошкент, 2000. – № 4. – Б. 44-45;
Хужаханов И.М. Этнорегиональные особенности традиционного жилища сельского населения Ферганской долины (конец XIX – начало XX века).: Автореф.
дисс. … канд. истор. наук. – Ташкент, 2007. - 28 с;
Абдурасулов Р.Р. Архитектура народного жилища Узбекистана / Архитектурное наследие Узбекистана. – Ташкент, 1960. – С. 6-37;
Пулатов З.Ш., Пулатов Х.Ш. Этнические аспекты жилой среды в народой архитектуре Узбекистана // Вопросы, теория и история архитектуры Узбекистана. – Ташкент, 1975. Вып. 150. – С. 32-35;
Харузин Н.Н. История развития жилища у кочевых и полукочевых тюркских и монгольских народностей России // Этнографическое Обозрение (Далее – ЭО.) – М., 1996. – № 1-3. – С. 3-64 и др.
Кисляков Н.С. Таджики Каратегина и Дарваза. – Душанбе, 1976;
Бердиев М.С. Традиционная система питания туркмен.: Автореф. дисс. … канд. истор. наук. – М., 1990;
Задыхина К.Л. Узбеки дельты Амударьи / Труды Хорезмской археологической и этнографической экспедиции (Далее – Труды ХАЭЭ). – М., 1952. Т.
1. – С. 156-394;
Махкамов Г.М., Погосян А.И., Свинкин С.А. Ўзбек нонлари. – Тошкент, 1961;
Мамудов К.
Мемоннома. – Тошкент: Ёш гвардия. 1989;
Его же. Ўзбек танси таомлари. – Тошкент: Менат, 1989;
Курбанова М.Б. Традиционная пища у узбеков и таджиков Бухарского оазиса (конец ХIХ – начало ХХ в.).:
Автореф. дисс. … канд. истор. наук. – Ташкент, 1994. – 25 с;
Худойшукуров Т., Мамудов О., Убайдуллаев Р. Ўзбек миллий таомлари. – Тошкент, 1995 и др.
Stephen P. Dunn, Ethel Dunn. Soviet regime and native culture in Central Asia and Kazakhstan: The major peoples. – Current Anthropology. (Jun., 1967), Vol. 8/ No. 3. – P. 147-208.
Abraham Rosman, Paula G. Rubel. Nomad-Sedentary relations in Iran and Afghanistan. – International Journal of Middle East Studies. (Oct., 1976). Vol. 7. No. 4. – Р. 545-570.
Особо нужно отметить концепцию «экологические ниши» 37 Ф.Барта (The concept of ecologic niches), которая была использована при анализе торгово-экономических связей в оазисе. Сущность данной концепции заключается в том, что контакты двух или более этнических групп имееют экологическую взаимозависимость, т.е. каждый этнос занимает определенную экологическую нишу (оазис, предгорье, степь) в соприкасаемом друг к другу регионе. Если этнические группы занимают совершенно разные ниши в природной среде, то они в минимальной степени будут конкурировать за ресурсы. В этом случае, они будут заинтересованы во взаимных контактах, которые будут происходить преимущественно в сфере торговли. Основываясь на данной теории можно объяснить природу активных торгово-экономических контактов между оседлыми и полуоседлыми этносами.
Исследования известного западного антрополога Томас Эриксона были использованы при изучении вопроса этнической идентичности 38. Также, в работе были изучены исследовательские подходы зарубежных исследователей, Ингеборг Бальдауф, Томас Оуен, Петер Финке и Рассел Занка39.
Анализ степени изученности проблемы показывает, что вопросы традиционной этнографии населения Нуратинского оазиса и прилегающей к нему территории Кызылкума были объектами исследований и нашли отражение в научных трудах. Однако целостную картину образа жизни этносов региона и этнокультурных процессов в оазисе нельзя считать полностью исследованной. В частности, исследования некоторых аспектов традиционного хозяйства и материальной культуры носят описательный и фрагментарный характер. В настоящей диссертации ставится цель восполнить эти пробелы. Б.Х.Кармышева в своих исследованиях отмечала, что изучение динамики изменений этнокультурных связей между различными этносами оазиса в ХХ веке является важным вкладом в этнографию населения региона 40.
Во втором параграфе главы рассматривается этнический состав населения изучаемого региона. В начале XX века этнический состав Нуратинского оазиса и прилегающих к нему степных регионов отличался своей сложностью. В настоящей диссертации население изучалось на основе разделения его на три слоя:
Первый слой составляли узбеки и таджики, ведущие оседлый образ жизни. Оседлые узбеки по своей численности составляли большинство населения, проживающего на территории Темиркаук, города Нурата и прилегающих к нему территорий. Они состояли из таких родов как бурут, арин, бахрин, турк, жалойир и часть рода найман.
Barth F. Ethnic groups and boundaries (Introduction). – Oslo, 1969;
Ecologic relationships of ethnic groups in Swat, North Pakistan. – American Anthropologist. 1956. vol. 58 (6). – Р. 1079-1089.
Thomas Hylland Eriksen. Ethnicity and Nationalism. Second edition. 2002;
Economies of ethnicity. – A handbook of economic Anthropology. 2006;
Small Places Large Issues. Third Edition. An Introduction to Social and Cultural Anthropology. 2010.
Ingeborg Baldauf. Some Thoughts on the Making of the Uzbek Nation.- Cahiers du Monde russe et sovitique, Vol. 32, No. 1, En asie centrale sovitique: Ethnies, nations, tats (Jan. - Mar., 1991), pp. 79-95;
Thomas C. Owen.
The Russian Industrial Society and Tsarist Economic Policy, 1867-1905. - The Journal of Economic History, Vol.
45, No. 3 (Sep., 1985), pp. 587-606;
Russel Zanca. Field report on oral and archival histories of colletivisation in Uzbekistan. – Central Eurasian Studies Review, vol. 2. No 1. 2003. pp. 10-13.
Кармышева Б.Х. Новые материалы по этнографии населения Нуратинского хребта… – С. 155.
Таджики компактно проживали в средних и высоких узких ущельях Нуратинской горной системы, в таких населенных пунктах как Ухум, Моджирум, Хояти, Устук, Синтоп, Эдж, Кескан, в городе Нурата и в селениях Газган и Дехибаланд, расположенных в северной части Актага.
Второй слой составлял узбекский род туркман, предки которого прибыли в данный регион из средних течений правобережья Сырдарьи ещ в Х веке. На протяжении длительного исторического периода этот род вел полукочевой образ жизни. Своей численностью узбеки рода туркман в юго западных склонах Нуратинской горной системы и на территории Уртачул преобладали над другими родами.
Третий слой составляют несколько родов узбеков, пришедших из Дашти Кипчака, заселивших территории Нуратинского оазиса с XVI века. К ним относятся такие рода как ора манит, найман, олтибек, митаны, миришкары, юзы и др.
Население Нураты с древнейших времен поддерживали отношения с различными кочевыми родами, проживавшими в прилегающих к оазису степных зонах, т. е. юго-западной части Кызылкумов. По этой причине в настоящей диссертации, рассматривающей этнокультурные процессы в оазисе, не выпали из поля зрения и народы степи - казахи и каракалпаки. На территории исследуемого региона проживали представители таких родов, как суннаты араалпа, аза–араалпа, олти ота ўразгелди, манитой, ўшлоош, тўполот, оракўса, ора кўкрак, божбон, тома, жовошти, тобукти, булек, олчин, куюскан, тлеу, казах–найман, дулат, казаяти, сергели, сапар–ашти, жалоир, ит, ушакти, ораалпо, анли, айчили жалоир, мўйтин-ўнирот, табин41.
Исследование этнокультурных процессов среди оседлых и полуоседлых этнических групп, протекавших в Нуратинском оазисе в начале ХХ века, показало интенсивность интеграционных, консолидационных и ассимиляционных процессов. Интеграция выражалась в активных торговых отношениях между оседлыми и полуоседлыми этническими группами.
Консолидация узбекской нации происходила на основе сближения культурно-хозяйственных типов различных групп населения и как следствие отражалась на образе жизни. Оседая, различные полуоседлые рода стали перенимать черты оседлой культуры, что четко прослеживалось в хозяйстве и материальной культуре. Скотоводство оседавших родов меняло свой характер, шел процесс перехода от интенсивного к экстенсивному хозяйству.
Активные межэтнические отношения ускорили естественный процесс ассимиляции, в результате которого локальные этнические особенности этносов оазиса стали принимать региональный характер. Такая ситуация сложилась в результате ассимиляции проживавших на прилегающих к оазису территориях Кызылкумов каракалпакских и казахских родов.
В советский период в оазис насильственно были переселены крымские татары42. В 1945-47-е годы после открытия залежей золота на территории совхозов Кизилча и Нурата, данную территорию хотя и в малом количестве, стали заселять русские и другие европейские национальности.
Анализ этнического состава ещ раз доказывает правильность применения термина «этноконтактная зона» к изучаемому региону.
Полиэтнический состав населения исследуемого Нуратинского оазиса и Архив института Этнологии и Антропологии РАН. ф. 23, оп. 8, д. 282, л. 121-122.
См: Рахманкулова А.Х. Об использовании трудового потенциала депортированных народов в Узбекистане в конце 1930-х – 1940-е годы // ЭО. – М., 2006. – № 5. – С.150-163.
части степи определило особенности и специфику локальной этнокультуры региона.
Во второй главе “Хозяйственно-культурные связи: этническая специфика и этнокультурные процессы” на основе полевых и архивных материалов проанализированы этнические и локальные особенности в земледелии, скотоводстве, ремесле и торгово-экономических отношениях населения оазиса.
В исследуемом регионе можно выделить несколько хозяйственно культурных типов: 1) хозяйство оседлых земледельцев (узбеки и таджики);
2) хозяйство полуоседлого населения, в котором основным считалось земледелие и оно сочеталось с отгонным скотоводством (полуоседлые узбекские рода);
3) хозяйство полуоседлого населения, занимавшегося интенсивным скотоводством в регионе Кызылкумов (полуоседлые казахи и каракалпаки).
Первый параграф второй главы посвящен анализу локальных особенностей и хозяйственно-культурных традиций в земледельческом хозяйстве. На территории оазиса существовали поливное и богарное типы земледелия. Поливным земледелием в основном занимались оседлые узбеки и таджики на посевных площадях, расположенных в верхней части гор, по обеим берегам горных рек, вокруг различных водных источников, хаузов (бассейн), а также на посевных площадях, расположенных на лойке 43.
Полуоседлое население оазиса для орошения полей применяло метод кяризов, который широко практиковался в предгорных частях оазиса у полуоседлого узбекского рода «туркман».
Нуратинские горы не являются высотными и поэтому их водный запас ограничен. Данное положение создавало благоприятные условия для развития в оазисе богарного земледелия, нежели поливного. Богарным земледелием занимались все этнические группы оазиса, но в земледельческом хозяйстве узбекских полуоседлых родов туркман и мангыт богарное земледелие преобладало. На землях данного типа возделывались зерновые культуры. В результате межэтнических контактов между полуоседлыми узбеками и оседлым населением к началу XX века, последние переняли технологию богарного земледелия.
Анализ воздействия политических, экономических и культурных факторов на традиционное земледелие населения оазиса на протяжении первой половины прошлого века показывает, что земледелие в крае развивалось неравномерно. В частности, Джизакское восстание 1916 года, вооруженное сопротивление против советского режима («басмачества»), коллективизация, отмена частной собственности, попытка культивирования хлопчатника приводило в определенные периоды в упадок земледельческое хозяйство.
Во втором параграфе главы раскрывается место и значение скотоводства в развитии этнокультурных процессов. Скотоводство являлось одной из ведущих отраслей, в первую очередь, полуоседлого населения оазиса и прилегающей к нему части Кызылкума. В большом количестве разводили мелкий рогатый скот. Овцеводство в начале XX века являлось основным занятием и ведущей статьй дохода казахских и каракалпакских родов Кызылкума и богатой прослойки всех полуоседлых узбекских родов оазиса.
Плоскость, затопляемая во время селей жидким илом, называется лойа – ил. Таким образом, лойка это одна из разновидностей лиманного орошения. См. подробнее: Муаммаджонов. А. адимги сув иншоотлари тарихидан. – Тошкент, 1968. – Б. 6-8.
Развитие овцеводства было связано не только с получением мясо и молока овец, но и шерсти, шкуры, которые являлись сырьем для ремесленников.
Особенно ценным сырьем считались шкуры каракульевых овец. В скотоводческом хозяйстве оседлого населения оазиса преобладал крупный рогатый скот, а мелкий рогатый скот в виде коз и овец был в малом количестве, т.к. скотоводство оседлого населения было подчинено земледелию.
Для скотоводства Нуратинского оазиса были свойственны отгонно пастбищный, передвижной, отгонный, стойлово-отгонно-пастбищный и стойловый типы. Кроме овец и крупного рогатого скота, в оазисе разводили коз, ослов и лошадей, а также в степных районах было развито верблюдоводство. В начале XX века на территории Кызылкума, входившего в состав Джизакского уезда, в среднем на одно хозяйство приходилось 78, голов овец, 12,1 голов коз, 6,8 голов верблюдов, 1,5 голов лошадей, 0,9 голов крупного рогатого скота и 0,6 голов ослов44. В районах, где земледелие преобладало над скотоводством, количество крупного рогатого скота и лошадей было намного больше.
Этнокультурные контакты в сфере скотоводства среди различных этнических групп особенно оживлялись в период летних месяцев в местах сезонных перекочевок, которые располагаясь в верхних частях гор, служили своеобразной сезонной зоной межэтнических контактов для многих этносов.
Коллективизация 30-х годов XX века и система, основанная на общественной собственности, сформировавшаяся в этот период нанесли ущерб многовековым традициям в скотоводстве региона, передовавшимся из поколения в поколение, основанным на семейно-родственных и родовых отношениях. Обобществление скота в крупных размерах нарушило традиционные методы его выращивания и нанесло вред хозяйству. Так, в 1936 году на территории оазиса был организован совхоз «Нурата», который специализировался на каракулеводстве. Стадо каракульевых овец данного совхоза насчитывало 40 тысяч голов, конфискованных советской властью у богатых скотоводов оазиса 45. Здесь были нарушены традиционные методы ухода за скотом.
В третьем параграфе главы изучается отражение традиционных этнокультурных контактов различных хозяйственно-культурных типов в ремесле. Самыми распространенными видами ремесел в Нуратинском оазисе было ткачество, ковроделие, вышивка и другие необходимые для домашнего быта ремесла. Ковры узбеков рода туркман46 и сузани города Нураты пользовались огромной популярностью и за пределами оазиса. Основными продуктами ковроткачества считались холи гилам, жулхирс, бов, бўжома, мапрамач, шолча, хуржун, которые являлись необходимыми атрибутами жизни представителей рода туркман. Такие виды сузани, как нимсўзана, такияпўш, жойномоз являлись неотъемлемой частью девичьего приданого 48.
До начала XX века, из-за отсутствия в оазисе крупных городов ремесло развиваясь в домашних условиях, имело натуральный характер. В Материалы по землепользованию туземного кочевого населения района Голодной степи и прилегающих местностей Ходжентского и Джизакского уездов Самаркандской области. – Ташкент, 1914. – С. 32.
Наврўзов М. Орденли “Нурота” совхози... – Б.12.
См: Мошкова В.Г. Ковры народов Средней Азии конца XIX - начала XX вв. – Ташкент, 1970.
Сухарева О.А. Сузани: среднеазиатская декоративная вышивка. – М.: Восточная литература, 2006. – С. 126-134.
Сухарева О.А. Сузани: среднеазиатская декоративная вышивка... – С. 128.
отдаленных регионах оазиса система натурального обмена практиковалась вплоть до периода коллективизации 49.
Существенные изменения в хозяйственной жизни, наметившиеся в Туркестане после завоевания данного региона Российской империей, частично отразились на хозяйственной жизни населения 50. В ходе закономерного процесса социально-экономического развития страны, хозяйство населения Нуратинского оазиса теряло свой натуральный характер и превращалось в товарное. В этот период наблюдается постепенное сосредоточение средств в руках отдельных групп общества, в то время, как большая часть сельского населения разоряется. В результате воздействия товарно-денежных отношений в оазисе формируется своеобразный институт скупщиков51.
Указанные процессы имели непосредственное воздействие на состояние нуратинского ковроделия. Так, в связи с переходом к оседлости прекратились летние выезды на пастбища, юрта, ковро-паласные изделия начали терять свое значение, а некоторые из них, например, большие вещевые мешки (мапрамач), дорожки для юрт (бов) и др., постепенно выходили из употребления.
Первая мировая и последовавшая за ней гражданская войны нанесли значительный ущерб торгово-экономическим отношениям Туркестана с Россией. Была нарушена налаженная система ввоза сюда определенных товаров фабричного производства и вывоза сырья. В результате этого в оазисе такие виды ремесла как золототкаческий промысел и ряд других, связанных с художественным исскуством сократились. Многие мастера ремесленники вынуждены были изменить профессию. Втягивание женщин в годы советской власти в активные сельскохозяйственные работы, привело к ослаблению интереса к домашним промыслам, а следовательно и к резкому сокращению числа мастериц.
В четвертом параграфе анализируется роль торговых отношений в активизации этнокультурных контактов в изучаемом регионе. Издревле различные торгово-караванные пути пересекали территорию Нуратинского оазиса. В частности, самый короткий путь из Ташкента в Бухару проходил через оазис. Единственный в оазисе город Нурата являлся крупным торговым центром52. Торгово-экономические отношения внутри региона, между различными хозйяственно-культурными типами имели важное значение в развитии этнокультурных процессов.
В системе торгово-экономических отношений базарам отводилось важное место, поскольку они с древнейших времен служили центрами экономических взаимоотношений и межэтнических контактов. Передвижные рынки, организовывавшиеся по определенным дням недели в различных крупных кишлаках оазиса, являлись своеобразными торговыми и этноконтактными центрами. Тот факт, что население оазиса называло дни недели именами базаров, которые организовывались в те дни, свидетельствует о важном значении данной системы в оазисе. За отдельными базарами закреплялись точные дни недели, порядок который никто не имел право изменять. На базары, из различных окружных населенных пунктов Полевые записи. Кишлак Арча Кушрабатский туман Самаркандского вилоята. 2006 г.
Аминов А.М. Экономическое развитие Средней Азии (колониальный период). – Ташкент, 1958. – С. 12.
См: Турсунов Н.О. Из истории городского ремесла Северного Таджикистана. – Душанбе, 1976. – С. 108 170;
История народов Узбекистана. В 2 томах. – Ташкент, 1947. Т. 2. – С. 285-286.
Мирзаев Б., Ахматулов К. Нурота тарихидан лавалар... – Б. 18.
съежались многие покупатели и продавцы. В диссертации изучена система передвижных базаров в оазисе путем разделения их на отдельные микроэкономические оазисы, которая впервые была использована долины53.
М.Вахабовым на примере Ферганской Хотя под микроэкономическим оазисом М.Вахабов имел ввиду только один базар в отдельности, в данном же исследовании под этим термином следует понимать один цикл недельных базаров в оазисе, т.к. с географической точки зрения оазис занимает большую территорию и в нем существовал не один цикл недельных базаров. Территория Нуратинского оазиса была разделена на три микроэкономических оазиса: южная и центральная часть, северо восточная часть и прилегающая к ней часть Кызылкумов, северный, северо западный части оазиса и прилегающая к ним часть Кызылкумов.
В первой микроэкономической зоне существовали такие базары, как Гулчамбар, орабдол, Бодон, Гараша, Тўсин, Жума и Челак, население которых состояло из оседлых и полуоседлых узбеков. Во второй зоне расположились базары Учма, Эски Фориш, Сафар ота, Ухум, изилум и Синтоп, население которого составляли полуоседлые узбекские рода, казахи и каракалпаки а также оседлые таджики и узбеки. В третьей зоне располагались базары Гум, Ахчоп, Жўш, Юори, Боажат, Чуя и Темиробу, населения которых было идентичным со второй зоной.
Основными товарами для обмена и продажи служили продукты земледелия, садоводства и ремесла, поставляемые на рынок оседлыми народами, продукты скотоводства, которые завозились полуоседлыми этносами, промышленные и фабричные продукты, завозимые городскими продавцами и т.д.
Торгово-экономические отношения между представителями оседлого и полуоседлого хозяйственно-культурных типов не сводились только к купли продажи. Одной из широко развитых форм экономических и хозяйственных взаимосвязей между этими типами являлся институт «торгового друга» (ошночилик)54. Кстати, экономические связи «приятелей» порой, в результате браков, перерастали в родственные, открывая тем самым дорогу ассимиляционным процессам. В Нуратинском оазисе широко практиковались отношения «торговых приятелей» между полуоседлыми казахами, с одной стороны и оседлыми народами – с другой. Без своего «торгового друга» казах или каракалпак не мог осуществлять крупные сделки с торговцами, из-за вероятности быть обманутым скупщиками. Исходя из этого, каждый казах или каракалпак, занимавшийся оптовой продажей, пытался обзавестись «торговым другом»55.
Этнокультурные процессы в рамках земледелия, скотоводства, ремесла и торговых отношений между различными хозяйственно-культурными типами исследуемого региона в первой половине XX века под влиянием различных факторов принимали интенсивный характер.
В третьей главе “Традиционная материальная культура: этнические, локальные особенности и трансформации” на основе богатых архивного и полевого материалов раскрываются этнические и локальные особенности, а Вахабов М. Формирование узбекской социалистической нации. – Ташкент, 1965. – С. 60.
Кармышева Б.Х. О торговле в восточных бекствах Бухарского ханства в начале XX в. в связи с хозяйственной специализацией (по этнографическим данным) / Товарно-денежные отношения на Ближнем и Среднем Востоке в эпоху средневековья. – М., 1979. – С. 131.
Полевые записи автора. Город Нурата Нуратинский район Навоийского вилоята. 2006 г.
также трансформационные и инновационные процессы, связанные с такими компонентами материальной культуры, как жилище и пища.
Первый параграф данной главы посвящен изучению локальных особенностей и изменения традиционных типов жилищ. Для этого традиционное жилище населения было решено разделить на различные географические зоны: горная, предгорная и степная.
Оседлое население оазиса – узбеки и таджики, до начала XX века, расположившись на самой высокой и многоводной части оазиса, проживали в укрепленных населенных пунктах курганного типа. Местное население называло такие населенные пункты ўрон или алъа56. Останки курганов были изучены на территориях таких кишлаков, как Темиробу, Гараша, Ухум, Сентоп, Соп, Эж, Можирум и др. При выборе места для сооружения данных курганов, население обращало особое внимание на природную защищенность57 т.к. оседлое население оазиса в определенные периоды было подвержено различным опасностям, которые исходили из степи 58.
Существуют несколько народных преданий о набегах на северо-восточную часть оазиса в различные времена кочевых племен со стороны Чардарьи 59. С начала XX века, в результате перенаселенности курганов и ликвидации угрозы со стороны степи, население курганов стало переселяться вниз, к местам, где они раньше жили летом. Данный процесс в оазисе продолжился до середины 40-х годов XX века60. Спустившись вниз, оседлые узбеки и таджики, начали расселяться по берегам горных рек, образовывая здесь кишлаки.
Жилища узбеков и таджиков города Нурата представляли собой местный вариант бухарского жилища. Здесь была обычно одна жилая комната, ориентированная на север, против дома иногда в этом месте двора пристраивался небольшой, обращенный на юг навес для зимнего дневного время препровождения61.
Оседлое население в летние месяцы, спускавшись к берегам горных рек, воздвигало для себя сезонное жилье – олачи, чайла, чорто, кадак, хонача и юрты. А.П.Хорошхин, изучивший оседлое население оазиса, обращал внимание на традицию временных перекочевок и использования оседлыми таджиками и узбеками в быту юрты. Данное явление он объяснял результатом многовековых этнокультурных контактов, культурного влияния со стороны полукочевых этносов62.
До начала XX века юрта служила основным жильем для полуоседлых узбекских родов оазиса и населения степи, где жили казахи и каракалпаки. В глиняных постройках проводили только зимние месяцы. До 40-х годов XX века казахские и каракалпакские роды круглый год жили аулами из 10- юрт около определенного колодца в степи63. В быту полуоседлых этносов Кармышева Б.Х., Пещерева Е.М. Материалы этнографического обследования таджиков Нуратинского хребта // СЭ. – М., 1960. – № 1. – С. 42.
Назилов Д.А. Мастера школ горного зодчества Средней Азии. – Ташкент, 2001. – С. 7.
См: Гулямов Я.Г. К изучению древних водных сооружений в Узбекистане / Известия АН УзССР. – Ташкент, 1955. – № 2. – С. 63.
Полевые записи автора. Кишлак Синтап Нуратинский туман Навоийского вилоята. 2006 г.
Кармышева Б.Х., Пещерева Е.М. Материалы этнографического обследования... – С. 12.
Писарчик А.К.Народная архитектура Самарканда XIX-XX вв. – Душанбе, 1974. – С. 19.
Хорошхин А.П. Кзыл-кумский дневник / Сборник статьей касающихся до Туркестанского края. – СПб., 1876. – С. 398.
Архив института Этнологии и Антропологии РАН, ф. 23, оп. 8, д. 282, л. 125.
оазиса существовали два вида юрт 64. Юрта воздвигнутая из белого войлока называлась – ўтов (юрта), а та, которую воздвигали из темного войлока называли – ора уй (черный дом). Исследователи, относя юрту к лучшим достижениям культуры тюрко-монгольских народов в прошлом, справедливо считают ее одним из самых совершенных видов переносного жилища.
Отмечая положительные качества юрты, исследователи обычно подчеркивают, главным образом, возможность быстро собрать и разобрать ее, легко перевезти вьюком в малодоступные места, ее большую вместимость65.
Узбеки рода туркман традиционно воздвигали юрту из 8 керага (стены), тогда как узбеки карамангыты, найманы, алтибеки Багдана воздвигали из или 6 керага66. Казахи и каракалпаки близлежащих степей сооружали свои юрты из 6, 8 и более керага. Отличительная черта юрт, вышеприведенных этносов, заключалась в войлоке. Самый качественный войлок изготавливался и поставлялся на рынки оазиса казахскими и каракалпакскими родами 67.
К 20-м годам XX века в результате резкого подорожания шерсти на местных рынках, юрта начинает оцениваться как элемент экономической состоятельности семьи 68. Сильно повлиял на сокращение числа юрт в оазисе голод 1916 года, в результате которого погибло большое количество населения. Многие распродали войлок своих юрт. Наблюдался общий упадок благосостояния и сокращение численности скота. Скотоводы были не в состоянии восстановить свои жилища69. В результате этого среди полуоседлых родов ускорился процесс полного оседания. Оседая, они начали строить себе глинобитные дома, напоминающие форму юрты с маленьким проемом над дверью, которые отличались своей грубостью и неуклюжостью построек70. Но в результате культурных контактов с оседлыми народами и использования их опыта, жилища полуоседлых в прошлом этносов стали совершенствоваться и приблизились к постройкам первых.
Если до XX века этнокультурные контакты между различными хозяйственно-культурными типами протекали на значительном расстоянии, то с активизацией оседания полукочевых этносов, усилилось территориальное сближение, а этнокультурные процессы приняли более интенсивный характер. В результате этого шло взаимообогощение культур, что выражалось не только в освоении оседавшими элементами культуры оседлых народов, но и появлении в материальной культуре оседлых этносов заимствований у полуоседлых групп (использование юрты в качестве сезонного жилища). Некоторые этнические особенности в планировке, строительстве и обстановке жилья в результате их принятия различными этническими группами оазиса, стали приобретать общелокальный характер.
Кроме внутренних факторов этнокультурных изменений в жилище, существовал также внешний фактор, который выражался в проникновении в См: Фиельструп Ф.А. Свадьебные жилища турецких народностей / Материалы по этнографии. – Л., 1926.
Т. III. Вып. 1;
Кармышева Б.Х. Узбеки-локайцы южного Таджикистана / Труды АН ТаджССР. – Сталинабад, 1954. Т. XXVIII;
Шаниязов К. Узбеки-карлуки (историко-этнографический очерк). – Ташкент: Фан, 1964;
Задыхина К.Д. Узбеки дельты Аму-Дарьи / Труды ХАЭЭ. – М., 1952. Т. 1 и др.
Вайнштейн С.И. Проблемы истории жилища кочевников Евразии // СЭ. – М., 1976. – № 4. – С. 46.
Архив института Этнологии и Антропологии РАН, ф. 23, оп. 8, д. 248, л. 60.
ЦГА РУз, ф. 2231, оп. 1, д. 49, л. 47.
ЦГА РУз, ф. И-69, оп. 1, д. 59, л. 19.
ЦГА РУз, ф. И-69, оп. 1, д. 59. л.10.
Борозна Н.Г. Материальная культура узбеков Бабатага и долины Кафирнигана / Материальная культура народов Средней Азии и Казахстана. – М., 1966. – С. 104.
оазис нового сырья, новых методов и технологий в сооружении жилья.
Например, технология возведения стен с помощью метода пахса проникла с другого региона, а первыми на территории оазиса в 30-е годы этот метод внедряли мардикоры (наемные работники) из Джамбайского района Самарканда71. Метод синч в возведении стен проник примерно в тот же период из Ура-Тюбе (Республика Таджикистан). Ввоз из Самарканда брезента в 30-е года прошлого столетия способствовал использованию его в качестве крыши для летних сезонных видов жилья. Под культурным воздействием крымских татар население оазиса восприняло традиции белить стены домов. Появление шифера в оазисе датируется 50-ми годами прошлого столетия. Таким образом, внешний фактор способствовал усилению процесса унификации типов и технологий строительства жилья в оазисе.
Во втором параграфе главы раскрываются вопросы этнической специфики и трансформации в традиционной пищи. При сравнительном анализе национальных блюд различных этнических групп Нуратинского оазиса было выявлено, что в данном компоненте материальной культуры также нашел отражение целый ряд этнических и локальных особенностей.
Наряду с этим, в традиционной пище населения, относящегося к земледельческому и скотоводческому культурным типам, было определено множество общерегиональных, а также иноэтнических черт.
В начале ХХ в. в рационе земледельческого населения, в частности узбеков и таджиков, преобладали зерновые и овощные блюда, в то время как скотоводческое население – мангыты, найманы, алтыбеки отдавали предпочтение молочным, мясным и жирным блюдам.
Широкое распространение среди населения оазиса традиционно имели блюда из продуктов земледелия, в частности, особое место занимала кухня, основанная на растительных компонентах. К последним, в начале ХХ в., относились различные блюда и мучные изделия из пшеничной, ржаной или кукурузной муки. Главным мучным продуктом считался хлеб, который в виде патыров имел несколько вариаций. К мучным блюдам, имевшим распространение в исследуемый период, следует отнести такие виды, как чўзма, чалпак, бўирсо, юма, илминди (билми) и нигори72. Также, из муки оседлыми народами употреблялись в пищу такие похлебки как хужарма, хужарма лачак73.
Из овощей этими этносами употреблялись в основном редька, морковь, лук, свекла и несколько видов тыквы, а также из бобовых: фасоль, маш, различные приправы74. Масло для приготовления блюд использовалось льняное, кунжутное, из индау, семян дыни, миндальное, из грецкого ореха, а также сливочное75. Важно отметить, что мясо традиционно не занимало большое место в рационе оседлого населения. Готовились такие жидкие блюда как оши бурида, оши тулмоч, омачак, уртоба, нимжўш, бўкма, хамир оши76. Из вторых блюд кулчатой, палов, барак (пельмени), тухум барак, пудана барак, ширбиринч и др77.
Полевые записи автора. Кишлак Карабдал Фаришский туман Джизахского вилоята. 2005 г.
Архив института Этнологии и Антропологии РАН, ф. 23, оп. 8, д. 248, л. 116.
Там же, л. 128-129.
Полевые записи автора. Кишлак Катта Эдж Нуратинский туман Навоинского вилоята. 2006 г.
Полевые записи автора. Кишлак Синтоп Нуратинский туман Навоинского вилоята. 2006 г.
Архив института Этнологии и Антропологии РАН, ф. 23, оп. 8, д. 248, л. 126-127.
Там же, л. 13.
Наряду с растительными продуктами, важное значение в традиционной кухне народов оазиса занимали мясные блюда. Последние были больше распространены в рационе скотоводческого полуоседлого населения оазиса.
В целях длительного хранения мясной продукции жители оазиса использовали такие способы, как жарка и вяление. Пережаренное мясо овурдо хранили в специальном сосуде, изготовлявшемся из овечьего желудка или сшитом из кожи домашнего скота – саноч, а также в керамических кувшинах – сопол хум78. Самым распространенным блюдом у полуоседлых народов оазиса считалась айнатма шўрва – сваренное в бульоне мясо, которое являлась и главной обрядовой пищей. Также, для гостей готовились такие мучные блюда, как ўкиз тили, кулчатой, алим, бешбармо, которые не все могли готовить повседневно79.
Неотъемлемым компонентом традиционной пищи народов региона явля лись молочные продукты, в частности, сливки, кислое молоко, сузма и сли вочное масло, а также блюда из молока – ширчой, урутоб, ширгуруч и др.
В XX веке в результате этнокультурных контактов оседлых и полуоседлых групп и оседания, рацион полуоседлых этносов оазиса стал обогащаться за счет увеличения в нем растительных культур. В частности, такие мучные продукты, как талон, чўзма, чалпак, атлама, юпа,свойственные оседлым народам, начали готовиться и полуоседлыми этносами80. Под культурным воздействием оседлого населения у полуоседлых народов формируется традиция употреблять мясо и другие блюда вместе с хлебом, добавлять в блюда различные овощи и приправы, использовать различные виды посуды81.
Культурному влиянию были подвержены и оседлые народы, что выражалось, в первую очередь, в появлении в их рационе блюд, в которых преобладало мясо. Такие блюда, как кулчатой и бешбармо были усвоены под этими названиями и по свидетельству информаторов, эти блюда пользовались особым уважением среди оседлого населения оазиса. Также, элементом культурного влияния полукочевых групп стал своеобразный тип гостеприимства, заключающийся в резании барана специально для гостей.
Жители оседлых кишлаков, которые не могли себе позволить зарезать барана или козу, резали хотя бы петуха, и это к 30-м годам прошлого столетия уже сформировалось как неотъемлимый атрибут гостеприимства 82.
В 30-х годах ХХ в. в рационе жителей оазиса все большее место занимают капуста, помидоры, картофель. Первоначально, жители оазиса, хотя и выращивали эти культуры на своих приусадебных участках, однако предпочитали не использовать в пищу, считая их «ўрис овати» (букв.:
«русская еда»), однако позднее, в 40-х гг. того же столетия под культурным влиянием крымских татар, указанные продукты заняли прочное место в повседневной кухне народов исследуемого региона. С проникновением в традиционную кухню «пришлых» продуктов, стали появляться и отдельные блюда европейской кухни: тушеная капуста с мясом, жаркое из картофеля и мяса и т.п., а также различные виды маринадов. Следует, однако, отметить, Полевые записи автора. Кишлак Карабдал Фаришский туман Джизахского вилоята. 2005 г.
Полевые записи автора. Сельсовет Кызылкум Фаришский туман Джизахского вилоята. 2006 г.
Архив института Этнологии и Антропологии РАН, ф. 23, оп. 8, д. 6526, л. 59.
Кармышева Б.Х. Узбеки – Локайцы Южного Таджикистана. – Сталинабад, 1954. – С. 143.
Полевые исследования автора. Кишлак Мажирум Фаришский туман Джизахского вилоята. 2005 г.
что данный процесс носил очень медленный характер и даже в 50-х годах указанного столетия эти блюда не имели широкого распространения.
В целом, в результате исследования была выявлена сохранность этнической специфики в таких важных компонентах материальной культуры, как жилище и пища в начале XX века, и вместе с тем, в дальнейшем они подверглись трансформационным и инновационным процессам.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ Результаты данного исследования позволили ще раз убедиться в наличие сходств и различий в историческом развитии многих историко этнографических регионов республики. В настоящей диссертации, посвященной этнокультурным процессам в Нуратинском оазисе в первой половине ХХ века, сделана попытка освещения этнического, локального и общерегионального характера особенностей хозяйственной жизни и материальной культуры населения данной территории.
На основе настоящего исследования сделаны выводы, главные из которых сводятся к следующему:
1. Этнический состав Нуратинского оазиса и специфика расселения различных этносов на этой территории имела сложную картину. Главной причиной этого были миграции различных этносов в оазис в предшествовавшие исторические периоды. Результаты исследования этнических процессов в Нуратинском оазисе в начале ХХ века показывают интенсивность консолидационных и ассимиляционных процессов.
Если в конце XIX века этнокультурные процессы между различными народами Нуратинского оазиса протекали в пределах отдаленных территорий, то в первой половине XX века, в результате перехода полуоседлых родов к оседлому образу жизни эти процессы приобрели более интенсивный характер. Взаимные этнокультурные связи привнесли новые элементы не только в культуру полуоседлых этносов, но и внесли заметные изменения в хозяйственную деятельность и материальную культуру оседлых народов.