Е идентич ности в контексте социокультурной динамики российских регионов
В современном научном дискурсе не всегда четко и последовательно проводится смысловая грань между понятиями региональной идентичности и локальной, местной идентичности зачастую мы сталкиваемся с синонимией этих терминов, их смысловой нечеткостью, небрежностью в использовании. Вместе с тем, в условиях современного российского социума феномены, которые описываются посредством данной терминологии, могут находиться между собой в различных взаимоотношениях: от полного социоментального совпадения до серьезного социокультурного и социоментального антагонизма, включая целый ряд промежуточных стадий. Недостаточно изученным представляется и социокультурный потенциал локальных идентичностей факторы, способствующие возникновению, формированию, развитию и конструированию на территории той или иной местности собственной локальной идентичности, а также факторы, выполняющие деконструирующую, разрушительную для данного социокультурного феномена роль. В отечественной и зарубежной науке подробно и полно изучаются проблемы массовоинформационных явлений, рекламные технологии, специфика деятельности в сфере Public Relations, однако эффективность функционирования различных видов СМК в рамках социокультурного пространства локальной идентичности в настоящий момент нуждается в дальнейшем осмыслении. Весьма полно разработанным и многоплановым представляется обширный пласт исследований, связанных с проблемами этнической и/или этноконфессиональной идентичности. Однако в социокультурных условиях современной России все чаще наблюдается превалирование локуса над этносом, когда социоментальная общность основывается, прежде всего, на единстве культурноисторическом, территориальном, бытовом – и лишь потом – на этническом. Особый интерес для исследования представляют территории, где местная идентичность складывалась на протяжении длительного времени, а потому отчетливо фиксируется и проявляется как в «официальных», транслируемых властными структурами, так и в «неофициальных», инициированных «снизу» формах и к настоящему времени имеет достаточно прочные культурноисторические традиции. Таким образом, актуальность настоящего исследования обусловлена противоречием между отчетливо наблюдаемой в последние десятилетия тенденцией к регионализации, фрагментации российского культурного пространства и локализации российской идентичности, с одной стороны, и недостаточным теоретическим осмыслением данных процессов — с другой. В связи с этим, исследования социокультурных и социоментальных характеристик феноменов локальной идентичности необходимы для понимания принципов и направлений их трансформации, для разностороннего анализа социокультурных процессов в континууме современных российских регионов, для практики социальной диагностики и социокультурного проектирования ментальной среды локальных идентичностей, а в более широком масштабе – для понимания тенденций и направлений динамики развития современного российского социума. Степень научной разработанности проблемы. При рассмотрении комплекса научных проблем, непосредственно связанных с темой данного диссертационного исследования, можно выделить несколько принципиально важных для ее понимания направлений. Так, при анализе различных подходов к пониманию феномена идентичности (впервые введенного в научный обиход Э.Эриксоном) основополагающими представляются труды таких отечественных и зарубежных исследователей, как П. Бергер, П. Бурдье, В.Н. Гасилин, М.Н.Губогло, Л.М. Дробижева, Л.Г. Ионин, П. Крастев, М.П. Крылов, Т.Лукман, И.В. Малыгина, А.С. Панарин, М.А. Робер, Л.А. Софронова, Т.Г. Стефаненко, Ф. Тильман, В.А. Тишков, Р.Ф. Туровский, В.Г. Федотова, У. Эко, В.А. Ядов, В.Н. Ярская и других авторов. Эти исследования могут быть объединены вниманием к проблемам идентичности и идентификации (в том числе – и самоидентификации), к анализу сходных социальных явлений. В ряде работ проблемы идентичности рассматриваются комплексно, с привлечением широкого культурнофилософского, социально психологического, политического и экономического контекстов. Во многих работах содержится характеристика возможных методов исследования феномена идентичности. Для понимания социокультурной и социоментальной специфики локальных идентичностей как кроссрегионального феномена современного российского социума весьма значимыми являются исследования в области социальной регионологии, региональной политики, территориального брендинга и туризма, затрагивающие данный комплекс проблем как на современном его этапе, так и в сравнительноисторическом сопоставлении, как непосредственно касающиеся российской специфики, так и общемирового, универсального для человеческого социума опыта. Здесь представляется необходимым учет концептуальных положений, представленных в работах таких исследователей, как Р.Г. Абдулатипов, О.Н. Астафьева, Г.А. Аванесова, С.И. Барзилов, В.Я. Гельман, Э.Гидденс, Л.М. Дробижева, Ю.В. Китов, И.В. Кондаков, А.И. Миллер, Н.В. Петров, Н.Е. Покровский, Е.В. Попова, Л.В. Сагитова, А.Г. Чернышов, Т.И. Черняева, П. Штомпка, И.Г. Яковенко и других авторов. В российском социуме в различные периоды его существования всегда была велика роль провинции. При этом провинция может пониматься как административнотерриториальное образование, имевшее официальный статус в Российской империи 1719 – 1775 годах, так и некий, противостоящий Центру, социокультурный феномен. Именно провинция является той социоментальной основой, на которой возможно формирование и дальнейшие трансформации локальных идентичностей. Следовательно, обширный пласт исследований, рассматривающих российский провинциальный контекст с различных подходов и позиций, представляется важным для понимания и анализа проблемы данной диссертационной работы. Это, прежде всего работы следующих авторов: Л.И. Беленький, Н.А. Бердяев, Е. Бурлина, А.В. Дахин, Т.С. Злотникова, Н.М. Инюшкин, М.С. Каган, В.Л. Каганский, Д.С. Лихачев, Н.К. Пиксанов, Т. Чеснокова, В.М. Чижиков, Т.А. Чичканова и других. Изучению процессов глобализации, а также глокализации, характеризующих современный социум, посвящено большое количество работ отечественных и зарубежных исследователей (в том числе таких авторов, как З. Бауман, Л.Е. Гринин, Г.В. Гриненко, А.В. Костина, А.А.Королев, Э.С. Маркарян, Д.В. Мосяков, А.С. Панарин, А.А. Пелипенко, Р.Робертсон, Е.М. Травина, А.Я. Флиер, В.Г. Федотова, И.С. Хорин, С.Хофман, А.И. Шендрик, П. Штомпка и других). Обобщая различные концепции и точки зрения, можно сделать вывод о том, что под глобализацией большинство ученых понимают тесную взаимосвязанность социальных, культурных, информационных, экономических, политических процессов а также ее (взаимосвязанности) упорядоченность в различных организационных формах надгосударственного уровня. В то же время для процессов формирования и трансформации локальных идентичностей в социокультурном пространстве современных российских регионов не менее значимым представляется также понятие глокализации. Формирование, развитие и трансформации идентичностей любого рода неразрывно связаны с коммуникационными процессами как в сфере массовых коммуникаций, так и в области межличностных контактов. Именно этот факт позволяет говорить о коммуникативной природе любой идентичности. В становлении локальной идентичности принципы построения коммуникативных связей, безусловно, играют одну из первостепенных ролей. Проблемы коммуникации разрабатываются представителями различных социальногуманитарных наук еще с середины девятнадцатого века. В настоящее время весьма активно эти проблемы рассматриваются как в теоретикометодологическом ключе, так и в прикладном аспекте, как применительно к решению частных, специализированных задач, так и обобщающие различные концептуальные подходы. Это работы таких исследователей, как Т.З. Адамьянц, М.М. Бахтин, Р. Бауэр, Э. Беттингхауз, Н.Н. Богомолова, В. Вайс, М.Вебер, П. Вихалемм, В.В. Ворошилов, Б.А. Грушин, Т.М. Дридзе, С.Г. Корконосенко, Г.Д. Лассуэлл, М. Лауристин, А.А. Леонтьев, Ю.М. Лотман, В.П. Макаров, Т. Ньюкомб, Г.Г. Почепцов, В.Д. Попов, В.А. Ремизов, А. Черных, А.Н. Чумиков, Е.С. Федоров, М.М.Шибаева, Н. Элиас и многие другие отечественные и зарубежные авторы.
Таким образом, проблемы, связанные с различными аспектами данного диссертационного исследования, представляются в значительной мере изученными в работах отечественных и зарубежных ученых, однако целый ряд вопросов и подходов нуждается в дальнейшем культурологическом осмыслении. Объек т исследования локальная идентичность как кроссрегиональный феномен. Предмет исследования – факторы и условия формирования и трансформации локальных идентичностей в контексте социокультурной динамики российских регионов. Цель исследования заключается в анализе факторов формирования и трансформации локальных идентичностей в контексте социокультурной динамики российских регионов, выявлении основных тенденций их развития с учетом широких культурноисторических и социальнополитических контекстов. Для достижения поставленной цели предполагается решение следующих задач исследования: 1. Проанализировать основные социальногуманитарные подходы к интерпретации понятия «идентичность». 2. Рассмотреть социокультурные основания локальных идентичностей и индивидуальноличностную их составляющую. 3. Показать особенности и формы соотношения региональных и локальных идентичностей в социокультурном аспекте. 4. Выявить ресурс взаимодополнительности основных концептуальных подходов к исследованию провинции как социокультурного, ментального и кроссрегионального феномена в связи с проблемой актуализации культурной памяти в современном социуме. 5. Охарактеризовать коммуникативное пространство как социокультурную основу формирования территориальной идентичности. 6. Обосновать роль социальной коммуникации в формировании идентичности. 7. Проанализировать особенности средств массовой коммуникации как идентификационного ресурса в контексте культуры локальной общности. 8. Охарактеризовать основные современные технологии социального проектирования в социокультурном пространстве локальных идентичностей. 9. Исследовать основные социокультурные факторы, способствующие формированию, динамике и трансформации локальной идентичности. Теоретик ометодологическ ие основания работы. При работе над диссертационным исследованием учитывались следующие методологические подходы и принципы:
системный подход дал возможность рассматривать локальные идентичности в социокультурном пространстве современных российских регионов как некий универсальный феномен в многообразии его внутренних и внешних связей структурнофункциональный подход позволил рассмотреть факторы, влияющие на конструирование и трансформацию локальных идентичностей, выявить основные составляющие данного социокультурного феномена, обусловливающие выполнение определенных функций в рамках социума коммуникативный подход стал основанием для анализа различного рода коммуникационных процессов, происходящих в социокультурном пространстве локальных идентичностей – как на уровне массовых коммуникаций, так и на уровне межличностного общения социологический подход дал методологическое обоснование для проведения ряда авторских эмпирических исследований в социокультурном континууме локальной идентичности, позволил сделать обобщения на уровне больших социальных групп принцип историзма способствовал анализу социокультурного и социоментального пространства локальных идентичностей в ракурсе определенных исторических процессов, приводивших к ряду изменений территориальноадминистративного характера, позволил рассмотреть данный феномен как динамически развивающееся явление. В работе использовались также концептуальные теоретические положения и выводы, которые содержатся в трудах отечественных и зарубежных исследователей в области социологии, культурологии, философии, теории коммуникации и других социальногуманитарных областей знания: И.В. Малыгиной (подходы к разработке концепции идентичности), А.Я. Флиера (идеи, связанные с восприятием глобализации как некоего перманентного процесса), Т.М. Дридзе, Т.З. Адамьянц (анализ коммуникации в рамках семиосоциопсихологической парадигмы), З. Баумана (концепция культурноисторической памяти и ее проекции на современность). Синтез этих подходов позволил подойти к исследованию феномена локальных идентичностей с комплексных позиций. Эмпирическая база и методы исследования. Диссертационная работа строится на авторских эмпирических исследованиях, проводимых в период с 2006 по 2010 гг. Методы сбора информации проводились с учетом социологических разработок и методик. В работе использовались данные структурированного анкетного опроса, метода свободных множественных ассоциаций, глубинных групповые фокусинтервью, лейтмотивных неформализованных интервью, включенного наблюдения, эксперимента, контентаналитического исследования средств массовой информации. Эмпирическая информация была получена с использованием различных уровней авторской включенности в изучаемый контекст. Цели и задачи исследования определяли методы сбора информации и тип выборки:
использовались преимущественно качественные методы изучения и целевая выборка. Источниковую базу исследования дополняет вторичная информация: данные исследований института социологии РАН, ВЦИОМ, Центра региональных социологических исследований Саратовского государственного университета. В работе также использовались методы системного анализа, междисциплинарной компаративистики, что определялось общим культурологическим подходом к решению поставленных задач. Гипотеза исследования заключается в предположении о том, что в рамках социокультурного континуума современных российских регионов могут создаваться – на основе сочетания целого ряда внешних и внутренних факторов – условия для образования особых социоментальных феноменов – локальных идентичностей. Границы этих образований не закреплены, как правило, на уровне официального административнотерриториального деления и могут не совпадать с существующими на тот или иной момент границами регионов, но достаточно четко фиксируются местным населением на рациональном, эмоциональном и поведенческом уровнях. Такие границы носят, прежде всего, социокультурный характер, находят отражение в массовокоммуникационной сфере, торговоэкономических контактах и культурноисторических артефактах, могут проявляться в форме идентификационных обид, основанных на возникновении чувства когнитивного диссонанса у представителей местного населения. Научная новизна диссертационного исследования состоит в следующем: 1. На основе существующих в науке подходов к понятию «идентичность» предложена авторская его интерпретация применительно к социокультурной динамике российских регионов. 2. Рассмотрены и проинтерпретированы социокультурные основания локальных идентичностей и индивидуальноличностная их составляющая в региональном и кроссрегиональном социокультурном континууме. 3. Дана авторская интерпретация особенностей и форм соотношения региональных и локальных идентичностей в социокультурном аспекте, проанализированы возникающие между ними противоречия. 4. Проанализированы основные подходы к исследованию провинции как социокультурного, ментального и кроссрегионального феномена в связи с проблемами культурной и исторической памяти в современном социуме, выявлены и обоснованы основные различия данных подходов. 5. Предложена авторская характеристика коммуникативного пространства государства, региона, местности как социокультурной основы формирования территориальной идентичности.
6. Дано культурологическое обоснование роли социальной коммуникации в формировании идентичности, специфики коммуникационных процессов на территории локальных идентичностей. 7. Проанализирована эффективность функционирования средств массовой коммуникации в контексте культуры локальной общности, дан авторский эмпирический анализ массовокоммуникационных явлений локальной идентичности (на примере территории Прихоперья). 8. Рассмотрены основные современные технологии социального проектирования в социокультурном пространстве локальных идентичностей, перспективы развития локальных идентичностей в социокультурном пространстве современных регионов. 9. Представлена авторская классификация основных факторов, способствующих формированию, развитию, динамике и трансформации локальной идентичности (на примере территории Прихоперья). Теоретическая значимость исследования. Даны теоретические разработки подходов к изучению проблем, связанных с анализом социокультурной динамики на региональном и кроссрегиональном уровнях, что дает возможности для проведения комплексных исследований феномена локальных идентичностей. Предложен комплексный междисциплинарный подход к разработке концепции территориальной идентичности в рамках современной культурологии. Проведен авторский комплексный анализ социокультурного локуса (на примере идентичности Прихоперья). Полученные выводы могут быть применены в качестве концептуальной основы для изучения микро и макрорегиональных проблем современности как в теоретическом, так и в прикладном аспекте. Практическая значимость исследования. Ряд положений и выводов диссертационного исследования может быть использован в качестве концептуальных оснований для работы журналистов, политических деятелей, специалистов в области рекламы и связей с общественностью, краеведов, представителей туристических фирм, сотрудников общественных организаций, социальных работников, государственных и муниципальных служащих. Основные положения и выводы исследования могут быть использованы в педагогическом процессе по профилям: теория культуры, социология культуры, массовая культура, история культуры (современный этап), массовые коммуникации, связи с общественностью. Соответствие диссертации паспорту научной специальности. Диссертационное исследование Дзякович Е.В. «Локальные идентичности в контексте социокультурной динамики российских регионов», раскрывающее теоретикометодологические подходы к анализу феномена локальных идентичностей в современном социокультурном континууме, соответствует п. 11. «Взаимоотношение универсального и локального в культурном развитии», п. 18. «Культура и общество», п. 24. «Культура и коммуникация» паспорта специальности 24.00.01 – Теория и история культуры (культурология). Основны е положения, вы носимы е на защиту: 1. Понятие идентичности как особого социокультурного феномена может быть рассмотрено в его комплексной, общегуманитарной трактовке, а также при сопоставлении с семантически связанными с ним понятиями «идентификации» и «инсценировки». Эти явления весьма важны для характеристики социокультурных и социоментальных трансформационных процессов, происходящих в пространственно ограниченной среде. Идентичность представляет собой некий, относительно устойчивый результат уже произошедших процессов, четко проявляется на региональном и кроссрегиональном уровнях. 2. Проблема поиска идентичности зачастую является достаточно болезненной как для отдельного индивида, так и для различных социальных групп. В процессах поиска идентичности психологические аспекты переплетаются с экзистенциальными и духовными, социокультурными факторами. Поиски идентичности могут ассоциироваться, в частности, с так называемым романтическим сознанием, с переходными историческими и социальнополитическими периодами, ситуациями распада традиционных социокультурных практик и укладов, изменения форм мировоззрения и поведения. Поиски идентичности осложняются, помимо прочего, обширностью территории России и ее многонациональным и многоконфессиональным составом. 3. Проведение административных границ формально, без должного учета широкого культурноисторического контекста, может привести к возникновению когнитивного диссонанса и идентификационных обид у представителей местного населения. Социокультурные или ментальные контексты современных российских регионов обладают разными возможностями и условиями для формирования местных, локальных идентичностей. В отдельных случаях (в ситуации региональной мономентальности) можно наблюдать практически полное социокультурное и социоментальное совпадение между региональной идентичностью и местной идентичностью. В ряде случаев (при наличии региональной полиментальности) отмечается частичное или полное расхождение этих понятий, что приводит к когнитивному диссонансу и способствует возникновению идентификационных обид у представителей локальной идентичности. 4. Феномен провинции, особенно применительно к российским условиям, приобретает не столько географическое, сколько социокультурное и социоментальное содержание. В современных отечественных социально гуманитарных исследованиях феномена провинции можно выделить два концептуально различающихся подхода. Условно один из них можно назвать «деревнецентричным», когда основа провинциальной российской социокультурной среды рассматривается как преимущественно сельская другой – «городоцентричным», когда в основу кладется социокультурная среда малых и средних городов. Для понимания динамики процессов, происходящих на территории локальных идентичностей, более обоснованным представляется «городоцентричный» подход. 5. Коммуникативное пространство состоит из совокупности пространств индивидуальных, личностных, но – в свою очередь – отражающих общее пространство и формирующихся под его непосредственным влиянием и воздействием. Современный глобализирующийся мир демонстрирует разнонаправленные тенденции развития коммуникативных пространств этнических групп, народов, регионов и государств. Коммуникативное пространство представляет собой виртуальное социокультурное образование, в котором находят свое выражение концепты, дискурсы и идеи, имеющие разные источники возникновения, выражающие разные по направленности интересы и задающие разные программы выстраивания будущего. Виртуальная природа коммуникативного пространства вовсе не означает его чуждость и противопоставленность константной реальности. Напротив, коммуникативное пространство ее отражает и интерпретирует, являясь производной широкого культурноисторического контекста. Однако такое отражение и интерпретация, программируя поведение индивидов, могут быть (а в настоящее время часто являются) управляемыми. 6. Основные ключевые проблемы, возникающие в социокультурном пространстве локальных идентичностей, находятся прежде всего в коммуникативной плоскости. И от правильно выбранной коммуникационной стратегии зависит эффективность взаимодействия между всеми акторами, участвующими в процессе. Соответственно, налицо возрастание роли диалога в противовес директивным формам коммуникации. Социально интегративная функция коммуникации становится приоритетной для коммуникативных процессов различного уровня, происходящих в социокультурном пространстве локальных идентичностей. 7. Средства массовой коммуникации, функционирующие на территории локальной идентичности, обладают двояко направленным воздействующим потенциалом. С одной стороны, СМК, обладая возможностями широкого массового охвата аудитории и являясь неотъемлемым атрибутом современного социокультурного бытия, имеют почти безграничный спектр средств и технологий для поддержания, консолидации таких территориальных идентичностей. С другой стороны – они имеют все те же средства и технологии и для деконструкции, разобщения на социоментальном уровне этих идентичностей, для ослабления взаимосвязей внутри этих территориальных и социокультурных образований – как на административноуправленческом уровне, так и на межличностном. 8. Успешная социальная коммуникация и успешное социальное проектирование социокультурной среды локальных идентичностей оказываются неразрывно связаны с диалогом как направленностью коммуникативнопознавательных действий. С точки зрения технологий социального проектирования наибольший интерес представляют групповые стратегии, которые особенно важны в сложном и многоплановом социокультурном континууме локальных общностей. 9. Следует выделить ряд факторов, позволяющих судить об образовании на той или иной территории (как правило, межрегиональной с точки зрения формальноадминистративного деления) своеобразной локальной идентичности как целостного социокультурного феномена. К таким факторам можно отнести следующие: фактор территориальный как культурноисторический базис формирования местной идентичности фактор административный фактор культурнозаселенческий фактор культурно образовательный фактор культурноконтекстный фактор самоидентификационный фактор собственно массовокоммуникационный. При этом значимым моментом можно считать административную «расчлененность», дискретность единого социокультурного и ментального пространства. Такая «раздробленность», с одной стороны, способствует ослаблению формализованных связей и официальных контактов, с другой – приводит к объединению «носителей» этой идентичности на неформальной, «низовой» основе, к возрождению исторически сложившихся традиций и социокультурных практик. Апробация результатов исследования. 1. Материалы исследования достаточно полно изложены в 35 работах общим объемом более 50 п.л., в том числе 3 монографиях, 9 статьях в журналах, рекомендованных ВАК Минобрнауки РФ, и 23 статьях в других изданиях. 2. Материалы исследования прошли апробацию на 26 научных мероприятиях, в том числе на: Международном Научнопрактическом симпозиуме «Имидж государства/региона в современном информационном пространстве» (СанктПетербург, 2009) III Всероссийском социологическом конгрессе «Социология и общество: проблемы и пути взаимодействия» (Москва, 2008) Международном Конгресс «Связи с общественностью и реклама» (Челябинск, 2008) на II Всероссийском социологическом конгрессе «Глобализация и социальные изменения в современной России» (Москва, 2006) на международных научнопрактических конференциях: «Настоящее и будущее социальных технологий» (СанктПетербург, 2010) «Имидж регионов России в отечественном и зарубежном контексте» (Ярославль, 2009) «Глобальные и региональные коммуникации: настоящее и будущее» (СанктПетербург, 2008) «Современное состояние русской речи: эволюция, тенденции, прогнозы» (Саратов, 2008) «PR, бизнес, СМИ – партнерство и конкуренция» (СанктПетербург, 2008) «PR, бизнес, СМИ – партнерство и конкуренция» (СанктПетербург, 2007) международный семинар по проблемам работы региональных НКО (Ставрополь, 2004) международный семинар по проблемам социальной информации в сфере НКО (Москва, 2002) «Человек пишущий. Человек читающий» (СанктПетербург, 2002) всероссийских научных и научнопрактических конференциях: «Этнос, нация, общество: российская реальность и перспективы» (Москва, 2010) «Казачество в социокультурном пространстве России: исторический опыт и перспективы развития», (РостовнаДону, 2010) ХII Всероссийская конференция заведующих кафедрами рекламы, связей с общественность и смежных специальностей (Москва, 2010) «Прихопёрье и Саратовский край в панораме веков» (Балашов, 2010) «Прихопёрье и Саратовский край в панораме веков» (Балашов, 2009) «Развитие современного региона: перекрестки науки и практики» (Саратов, 2009) «Развитие современного региона: перекрестки науки и практики» (Саратов, 2008) «Развитие современного региона: перекрестки науки и практики» (Саратов, 2009) «Развитие партнерских отношений государства, гражданского 6общества и бизнеса» (Саратов, 2006) "Интеграционные процессы в современном коммуникативном пространстве" (Самара, 2006) Всероссийский Образовательный форум (Москва, 2006) «Профессиональная риторика: проблемы и перспективы» (Воронеж, 2001) межрегиональных и региональных конференциях: «Искусство и власть в городском пространстве» (Саратов, 2010) «Виртуальное пространство города» (Саратов, 2007). 3. Материалы исследования послужили основой для проведения консультаций в Правительстве Саратовской области и в межрегиональной общественной организации «Хопёрский казачий округ Всевеликого войска Донского» (г. Балашов, г. Урюпинск). 4. Основные концептуальные положения исследования апробировались в педагогической и учебнометодической практике автора, в составлении учебных программ и чтении курсов «Социальная регионология», «Теория и практика массовой информации», «Управление общественными отношениями», «Теория и практика связей с общественностью», «Имидж региона», «Культурология», «Мировая художественная культура», «Современная прессслужба», «Связи с общественностью в некоммерческих и общественных организациях» в Поволжской академии государственной службы им. П.А. Столыпина (г. Саратов). 5. Диссертация была обсуждена и рекомендована к защите на заседании кафедры теории культуры, этики и эстетики Московского государственного университета культуры и искусств (протокол № 10 от 20 апреля 2011г.).
Струк тура исследования. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, списка использованных источников и приложения. II. ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ Во Введении обосновывается актуальность темы диссертационного исследования, анализируется степень разработанности данной проблемы, формулируются цель и задачи работы, обозначаются объект, предмет, основная гипотеза, научная новизна исследования, его теоретико методологические основания и эмпирическая база, теоретическая и практическая его значимость, соответствие паспорту научной специальности, формы и характер апробации основных идей. Первая глава «Проблемы локальны х идентичностей в рамках социальногуманитарного знания» содержит теоретический обзор и анализ наиболее распространенных взглядов на ключевые понятия, используемые при выполнении данного диссертационного исследования. В первом параграфе «Основны е подходы к анализу понятия «идентичность» автор обращает внимание на то, что проблемы идентичности в последнее время весьма активно привлекают к себе внимание исследователей самых разнообразных социокультурных феноменов. На протяжении ХХ века, как отмечается в диссертационном исследовании, человечество стало свидетелем уникальных социально территориальных, социальнополитических, социальноэкономических и социокультурных преобразований. Особенно динамичный характер эти трансформации приобрели в последнее десятилетие века, когда сдвиги в становлении идентичностей в России приобрели тектонический характер. Идентичность, по мнению автора, предполагает освоение определенного габитуса, который, по мнению П. Бурдье, производит практики как индивидуальные, так и коллективные, а, следовательно – саму историю в соответствии со схемами, порожденными историей. Он обеспечивает активное присутствие прошлого опыта, который, существуя в каждом организме в форме схем восприятия, мышления и действия, более верным способом, чем все формальные правила и все явным образом сформулированные нормы, дает гарантию тождества и постоянства практик во времени. Будучи устойчивым образованием, идентичность, подчас не рефлексируемая ее носителем, является основанием его укорененности в мире. Она подразумевает усвоение и трансляцию во времени и в пространстве определенной картины мира, предполагающей особую категоризацию действительности, набор эмоциональноценностных реакций и поведенческих практик. При этом, «как бы ни менялись исторический контекст и теоретические предпосылки осмысления феномена идентичности, в своей основе… он отражает присущее только человеку стремление увидеть в картине мира свое собственное отражение, а исторические формы и типы идентичности фиксируют способы адаптации и самоопределения исторического человека в окружающем его мире» (И.В. Малыгина). Следовательно, само понятие идентичности непосредственным образом «завязано» на целый комплекс коммуникативных проблем и процессов и принципиально не может быть рассмотрено вне, условно говоря, «человеческого фактора». Конечно, и идентичности могут быть подвержены моде: они могут размываться и вытесняться. Но картина мира, связанная с той или иной идентичностью, является достаточно устойчивой, так как она связана с языком, структурирующим и эмоционально окрашивающим мир и место человека в мире. В диссетрационной работе термин «идентичность» рассматривается в социальногуманитарном его понимании при сопоставлении с семантически связанными с ним понятиями «идентификации» и «инсценировки». Эти понятия представляются весьма важными для характеристики социокультурных и социоментальных трансформационных процессов, происходящих в пространственно ограниченной среде. В параграфе втором «Социокультурны е основания локальны х идентичностей и индивидуальноличностная их составляющая» рассматриваются различные аспекты формирования идентичности, разносторонняя направленность самого феномена. Обобщение теоретикометодологических подходов к социально гуманитарным исследованиям проблем идентичности представлены и в ставшей классической работе В.А. Ядова «Стратегия социологического исследования». При анализе проблем идентичности (прежде всего – идентичности местной, территориальной), необходимо помнить, что социальная проблема может и вовсе не осознаваться как общественная потребность, так как провоцирующие ее условия и поведение людей не достигли того уровня, на котором она становится очевидной. Наконец, будучи осознаваемой, она не обязательно становится предметом анализа и целенаправленных действий, так как для этого нужны активная заинтересованность и готовность к практическим преобразованиям какихто общественных сил, организаций, движений. (В.А. Ядов). Соответственно, понятие идентичности оказывается весьма сложным и многогранным. В связи с этим представляется весьма интересной метафора относительно «розы идентичности», показывающая «развитость идентичностей по разным направлениям» и соблюдение «принципа лепестков»: «сколько в одном месте убудет, столько в другом прибавится» («Центр и региональные идентичности в России»). Эта метафора подчеркивает принципиально динамический характер протекания различных социальных процессов в рамках любой территориальной идентичности. При этом каждая территориальная идентичность складывается из совокупности личных, индивидуальных интенций, которые, в свою очередь, не всегда оказываются согласованными. Так, в частности, «коммуникация имеет свои трудности не только тогда, когда целью ее является обмен идеями, но также и тогда, когда группа людей занята решением какойто задачи» (М.А. Робер). Применительно к данному исследованию локальных идентичностей и социокультурных трансформаций, происходящих в них, можно отметить, что характер общения, его специфические особенности в значительной мере определяют степень сформированности такого рода идентичности как отдельного социального феномена. Причем, происходит это как на массово коммуникационном, так и на бытовом, межличностном уровнях, при решении любых социально значимых задач. Именно в процессе коммуникации происходит своего рода ментальное узнавание, позволяющее отличать «своего» от «чужого» что, собственно говоря, и лежит в основе идентичности любого рода, в том числе и сформировавшейся на основе общности территории. Такое ментальное узнавание зачастую подкрепляется целым рядом специфических местных социокультурных артефактов. Следовательно, при рассмотрении идентичности территориального характера необходимо, прежде всего, проследить причины и выявить механизмы различного рода трансформаций социокультурной и социоментальной динамики, определить опосредованность подобных трансформаций внешними, социальнополитическими и социально экономическими факторами, проанализировать самоидентификационные характеристики представителей той или иной локальной идентичности, их идентификационные потребности и ожидания. В параграфе третьем первой главы «Региональная и локальная идентичности: соотношение и противостояние в социокультурном аспек те» отмечается, что местная идентификация россиян начала формироваться достаточно давно и сейчас уходит своими корнями в историческое прошлое. Немаловажную роль здесь играет административно территориальное деление страны, которое в общих чертах сложилось около трех столетий назад. Последовавшие затем изменения имели скорее не качественный, а количественный характер, несмотря на целый ряд грандиозных социальнополитических, культурных и экономических потрясений что само по себе представляет отдельный исследовательский интерес. Немаловажная роль в этом аспекте принадлежит региональной и/или (поскольку данные понятия могут совпадать полностью, частично и даже противостоять друг другу) местной идентичностям. Значимость этих явлений в любом государстве с обширной территорией, различными климатическими и культурными пространствами первостепенна. В современной исследовательской литературе очень часто можно столкнуться с некоторой нечеткостью в разграничении понятий «региональная идентичность» и «местная/локальная идентичность».
Зачастую эти понятия рассматриваются как синонимы, без четкой смысловой дифференциации: «региональная идентичность это системная совокупность культурных отношений, связанная с понятием «малая родина». Региональная идентичность сопряжена с понятиями «культура укоренённости» и «укоренённость», предполагает развитую пространственную рефлексию» (М.П. Крылов). Таким образом, налицо смешение этих понятий: под «региональной» идентичностью явно понимается идентичность местная, локальная. Вместе с тем, в ряде случаев подчеркивается, что местные идентичности практически не поддаются изучению социологическими методами. Это объясняется нечеткой их внешней отграниченностью, невыделенностью в составе более крупных и – что особенно важно – официально зафиксированных административнотерриториальных образований. Однако подобное утверждение выглядит несколько спорным. В условиях современной России отмечается достаточно явно выраженная «дихотомия административного и реального объединения территории» (Р.Ф. Туровский). В этих случаях мы зачастую сталкиваемся с тем, что границы местных (локальных) идентичностей не только не совпадают, но и противоречат официально закрепленному административно территориальному делению. Официальные административные границы, естественно, играют очень важную, при этом далеко не однозначную роль в формировании местных идентичностей. Их функции могут носить, по меньшей мере, двоякий характер. Вопервых, проведение таких административных границ может стать конструирующим, идентификационнообразующим началом, способствовать налаживанию общей системы властных структур, транспортного снабжения, консолидировать единое географическое и «узаконить» формирование единого коммуникативного пространства. Вовторых, такие границы (в особенности, если они проведены произвольно или же с учетом только сиюминутной политической конъюнктуры) могут сыграть роль деконструирующую, разобщающую, приводящую к ослаблению естественных коммуникативных связей внутри рассматриваемой местности. В целом же, как отмечается в диссертационном исследовании, современные российские регионы обладают неодинаковыми возможностями и условиями для образования на их территории локальных идентичностей. Так, в частности, можно выделить регионы, представляющими собой, условно говоря, мономентальные образования. Они характеризуются предельным сходством ментальных особенностей и максимальной целостностью социокультурного пространства. Как правило, они достаточно компактны с территориальной точки зрения, не имеют ярко выраженных геоклиматических различий, а их заселение происходило примерно в одну и ту же историческую эпоху. Во многих из них отмечается наличие сильного (и, что особенно важно) единого естественного бренда – гидронима, топонима или другого аналогичного объекта. Подобные регионы не способствуют формированию на своей территории особых, локальных идентичностей, отличающихся от «главной», поддерживаемой региональным центром. К таким регионам, в частности, можно отнести Пензенскую, Тамбовскую, Самарскую, Астраханскую и ряд других областей. Другой тип регионального социокультурного контекста характеризуется, условно говоря, полиментальностью. Это предполагает наличие достаточно масштабной территории, что, соответственно, приводит к относительно четко обозначенным геоклиматическим различиям. Такая дискретность подкрепляется, как правило, характером заселения и неодинаковостью исторических судеб различных пространственных локусов, что ведет за собой диалектные и фольклорноэтнографические различия. Эти различия естественным образом способствуют актуализации оппозиции «Свой – Чужой» в пределах единого с административной точки зрения региона. В регионах данного типа мы сталкиваемся либо с отсутствием единого естественного бренда, либо с его возведением в ранг «официального культа», не позволяющим развиваться и самоактуализироваться так называемым малым брендам, брендам глубинки. Яркими примерами таких регионов можно считать Саратовскую, Волгоградскую, Воронежскую, Белгородскую и другие области. Именно регионы полиментального типа способствуют формированию и развитию на их территориях местных, локальных идентичностей. Последние, в связи с этим, зачастую становятся кроссрегиональными социокультурными и социоментальными образованиями, объединенными целым рядом факторов. Подобные местные идентичности, или, условно говоря, малые бренды российской глубинки, обладают серьезным социокультурным потенциалом для своего развития. Такое развитие может происходить в самых разных направлениях. В современной России можно выделить множество подобного рода локальных идентичностей, сложившихся естественноисторическим путем. Таким образом, например, сформирован целый ряд местных идентичностей. К ним можно отнести территорию Прихоперья, охватывающей частично Саратовскую, Волгоградскую и Воронежскую области район (или – как принято называть среди местного населения «группе») Кавказских Минеральных Вод, охватывающий частично Ставропольский край, КабардиноБалкарскую АО, КарачаевоЧеркесскую АО Подмосковье – социоментально включающее в себя не только Московскую область, но и соседние регионы целый ряд других территориальных и социокультурных образований. В данном параграфе диссертационного исследования автор выделяет ряд факторов, позволяющих судить об образовании на той или иной территории (как правило, межрегиональной с точки зрения формально административного деления) своеобразной целостной локальной идентичности. К этим факторам можно отнести следующие:
· фактор территориальный (как культурноисторический базис формирования местной идентичности) · фактор административный (дающий представление о современном и об относительно недавнем – в историческом масштабе – существовавшем «официальном» членении этой территории, учитывающий ее принадлежность к губерниям, уездам и другим административным единицам) · фактор культурнозаселенческий (характеризующий данную местность с археологической, диалектной и колонизационной точек зрения) · фактор культурнообразовательный (учитывающий наличие на рассматриваемой территории различных, прежде всего – высших учебных заведений) · фактор культурноконтекстный (связанный с наличием местных театров, музеев, храмов, местных баек, анекдотов и других артефактов культурной жизни) · фактор самоидентификационный (отражающий самосознание, прежде всего, коренных жителей данной местности тех, кто соотносит себя с этим краем опосредованно – через родственные или дружеские связи а также учитывающий точку зрения и характер восприятия этой территории и ее жителей «соседями» представителями близлежащих регионов или локальных идентичностей) · фактор массовокоммуникационный (проявляющийся через систему местных (в первую очередь) и официальных региональных СМК, рекламной продукции местного уровня, а также комплекс проводимых мероприятий и акций в сфере связей с общественностью). Естественно, приведенный ряд идентификационнообразующих факторов не является исчерпывающим, а границы между ними далеко не всегда могут быть четко очерчены. Более того, как условна и несколько схематична любая классификация, так и в данном случае – стремление систематизировать социокультурноую реальность может привести к неким смысловым лакунам. Однако выделенные параметры исследования позволяют приблизиться к пониманию одного из интереснейших феноменов современности – феномена местной идентичности, дают основу для понимания динамики социокультурных процессов. В четвертом параграфе «Культурноисторическая память и формирование территориальной идентичности в современном социуме» говорится об актуализации такого явления, как культурноисторическая память. Феномен памяти не индивидуальной, а общественной, коллективной, очень важен для характеристики социокультурных процессов и явлений. Так, в данном случае имеет смысл говорить о коллективной памяти семьи, религиозной коллективной памяти, локализации памяти и ее отражении в речи (М. Хальбвакс). Все эти аспекты социальной памяти в наибольшей степени актуализируются в провинции. Именно там мы можем столкнуться с их особенно концентрированными проявлениями. В связи с этим автор выделяет как весьма значимое представление о некоей сакрализации представлений о прошлом. Таким образом, «культурному воспоминанию присуще нечто сакральное. Фигуры воспоминания имеют религиозный смысл, и воскрешение их в памяти часто происходит в форме праздника. Праздник служит – кроме многих других функций – также воскрешению в памяти обосновывающего прошлого. Обоснование через обращение к прошлому не что иное, как идентичность вспоминающей группы» (Я, Ассман). Возможно, именно поэтому праздник (далеко не всегда содержащий в себе религиозный смысл) становится важным конструирующим инструментом в социокультурном пространстве локальных идентичностей. Это относится как к неким «традиционным» праздникам (например, Дни Города), так и к «единичным», подчеркивающим местную отличительную специфику (например, ежегодный Арбузный Карнавал в г. Камышине). Причем, местный (но отнюдь не местечковый в негативном понимании термина) колорит непременно присутствует и в «традиционных» праздниках. Анализируя процессы трансформации, происходящие в социокультурном пространстве локальных идентичностей, по мнению автора, необходимо отличать подлинную культурную традицию от создания видимости традиции. Под этим процессом П. Штомпка понимает искусственное конструирование «традиций, фактически никогда не существовавших», приписывание абсолютно современным объектам, идеям или взглядам давней генеалогии. При этом возможны случаи, когда таким образом искусственно сформированная традиция оказывается жизнеспособной на определенный период времени, особенно при соответствующей массовокоммуникационной поддержке. В то же время говорить о прочности культурноисторической укорененности той или иной локальной идентичности можно лишь в тех случаях, когда традиция формировалась и даже претерпевала определенные изменения естественным путем, в процессе длительного развития. Коллективная память, ее социальные рамки, следовательно, оказываются детерминированными культурноисторическими и ментальными традициями, характером протекавших на данной территории экономических и политических процессов, сменой властной парадигмы и рядом других факторов. В параграфе пятом «Российская провинция как социокультурны й, ментальны й и кроссрегиональны й феномен» подчеркивается, что в России всегда было значимо противостояние, условно говоря, Центра и Провинции. Это объясняется как историей страны, так и ее территориально климатическим разнообразием. В современных отечественных социальногуманитарных исследованиях феномена провинции можно выделить два концептуально различающихся подхода. Условно говоря, один из них можно назвать «деревнецентричным», когда основа провинциальной российской социокультурной среды рассматривается как по преимуществу сельская другой – «городоцентричным», когда в основу кладется социокультурная среда малых и средних городов. У каждого из обозначенных подходов существуют свои приверженцы и противники. Однако при любом из обозначенных подходов неизбежно возникает вопрос о трансформациях социокультурного пространства и технологиях социального проектирования ментальной среды локальных идентичностей. Вопрос этот касается как управленческой, так и массовокоммуникационной сферы. Как отмечается в целом ряде исследований, обширная территория России дает все предпосылки для развития местного (во многих работах «регионального» в значении «местного» Е.Д.) патриотизма, местной идентичности, местных социокукльтурных традиций, уходящих своими корнями в историческое прошлое территории. При этом делаются определенные попытки институционализации подобного рода явлений, однако эти попытки, как правило, оказываются «крайне слабыми и недолговечными», особенно если используются для организации или консолидации какихлибо политических сил. По мнению Р.Ф. Туровского, «тенденции, способствующие развитию регионального патриотизма, чаще проявляются в окраинных регионах России с развитой собственной идентичностью. Главные примеры связаны с Югом (Кубань, Дон), Востоком (Урал, Сибирь, Дальний Восток) и Калининградской областью» (Крылов М.П.). При таком подходе понятие местной идентичности (и непосредственно связанное с ним понятие провинции как социокультурного феномена) существенно расширяется, выходя за рамки территориального и ментального локуса. Это естественно приводит к тому, что в рамках выделенных макроидентичностей можно отметить также множество значительно более мелких по территориальному охвату и более четко структурированных по своим социоментальным характеристикам локальных идентичностей. Этот вывод подтверждают также данные о политических предвыборных кампаниях, хотя местная идентичность, безусловно, строится далеко не только и не всегда на политических, а точнее, на предвыборных, показателях. Следовательно, по мнению автора диссертационного исследования, представляется правомерным вывод М.П. Крылова о том, что современная российская региональная идентичность (в употреблении автора – местная – Е.Д.) отражает глубинные, долговременные, неконъюнктурные тенденции развития и особенности российского общества. Сила местного самосознания и местного патриотизма это не отражение (компенсация) комплекса неполноценности, который якобы неминуемо возникает у провинциала под воздействием престижных образов столичных городов и заграницы. Скорее, это – норма и культуры, и поведения индивида. Таким образом, речь идет не столько о географическом понятии провинции, сколько о социокультурном. Таким образом, ситуация когнитивного диссонанса, заложенная в основе локальных идентичностей даже в условиях стабильно существующего общества, многократно усиливается социальными катаклизмами последних десятилетий. Это приводит к распаду так называемых «базовых идентичностей» (И.Г. Яковенко), которые в социокультурном пространстве провинции всегда носили более ярко выраженный характер, поскольку связаны с такими понятиями, как гражданство, национальность, цивилизационная принадлежность. При общем консерватизме провинциальной социокультурной среды эти категории также являются более статичными. Глава вторая данного диссертационного исследования «Коммуникационны е процессы к ак условия формирования и трансформации локальны х идентичностей» состоит из четырех параграфов. Параграф первый «Коммуник ативное пространство как социокультурная основа формирования территориальной идентичности» представляет собой попытку охарактеризовать структуру и трансформации коммуникативного пространства государства, региона, местности. В этом разделе работы предложен анализ географического и административнотерриториального пространства прежде всего с социокультурной и социоментальной точек зрения. Коммуникативное пространство, по мнению автора, состоит из совокупности пространств индивидуальных, личностных, но – в свою очередь – отражающих общее пространство и формирующихся под его непосредственным влиянием и воздействием. Виртуальность коммуникативного пространства (в нашем понимании) не означает его чуждость и противопоставленность реальности. Напротив: виртуальное коммуникативное пространство является ее зеркальным отражением (его виртуальность не более виртуальна, чем виртуальность, к примеру, любой фотографии) и интерпретацией. Однако «программу» для такого отражения и интерпретации задают СМК, институты власти, культурнообразовательные центры, произведения художественной литературы, анекдоты, артефакты, местные байки, а также «чужаки», которые способны взглянуть на данное пространство «свежим» взглядом и добавить ярких и уникальных характерологических черт в его коммуникативную структуру.
Общую ситуацию в коммуникативном пространстве регионов России можно охарактеризовать как коммуникативную недостаточность. Значительная часть людей (как молодежи, так и взрослых) не включена в региональные коммуникативные пространства. Они достаточно плохо знают историю, культуру региона, в котором живут и не чувствуют в этом необходимости. Во многих случаях отсутствует чувство укорененности в окружающем пространстве. А ведь коммуникативное пространство подразумевает и связь с пространством физическим. При этом, следует отметить, что подобные тенденции проявляются более отчетливо в крупных коммуникативных пространствах. На территории же локальной идентичности все эти процессы носят более сглаженный характер. В качестве тенденций развития современных российских региональных коммуникативных пространств следует отметить стремление к восстановлению или формированию заново региональной и – что особенно важно в контексте данного исследования – локальной идентичности через поиск ее оснований в прошлом или настоящем, поиск организационно коммуникативных инноваций, крайне необходимых для улучшения регионального менеджмента. В экономически сильных регионах можно наблюдать попытки консолидации сообщества через использование технологии социального партнерства и продвижение идей корпоративной социальной ответственности. Регионализация коммуникативных пространств сдерживается унифицирующей политикой центра, проявляющейся в поддержке, прежде всего, вертикальных коммуникативных потоков и сдерживании через недостаточное финансирование горизонтальных, регионально ориентированных коммуникаций в сфере культуры и образования. Важно наряду с сохранением общего российского коммуникативного пространства развивать региональные и местные, локальные коммуникативные пространства, призванные питать и обогащать его. В структуре же региональных (а зачастую – и межрегиональных) коммуникативных пространств особую роль играют коммуникативные пространства, сформировавшиеся на территории локальных идентичностей. Именно они обладают уникальным потенциалом для социально ориентированного проектирования, но являются наименее исследованными в силу своей формальноадминистративной невыделенности. И именно в них особенно заметны социальные трансформации. Социальная трансформация, как отмечается в диссертации, это своего рода проект направленности развития общества. Она открывает то условное пространство различий, которые затем «заполняются» в процессе развития, обеспечивая взаимосвязь различных социокультурных и ментальных компонентов. Именно поэтому социальная трансформация создает ситуацию разнонаправленности развития общества. Развитие поэтому может идти не столько в направлении, условно говоря, «прогресса» или поступательности, но скорее в направлении разработки средств и форм взаимодействия различных компонентов социального пространства. Эта разновременность постоянно снимается процессом практики, включающим связь поколений, учет исторически сложившихся традиций и практик. Второй параграф второй главы «Социальная к оммуникация и формирования идентичности» посвящен анализу коммуникационных процессов различных уровней на территории локальных идентичностей. В рамках коммуникативного подхода рассматривается роль СМИ, рекламных коммуникаций, деятельности в сфере Public Relations, затрагивается также характер межличностных коммуникаций в рамках данных территорий. Так, в частности, реконфигурации социокультурного (и – соответственно – коммуникационного) уровня носят весьма глубокий, а подчас и скрытый характер. При этом, с одной стороны, происходит увеличение плотности этнически маркированных коммуникативных потоков. С другой стороны, нельзя не заметить появление коммуникативных и коммуникационных центров за пределами Российской Федерации. С третьей стороны, мы все являемся свидетелями и – во многом – соучастниками формирования и развития собственно виртуальных центров коммуникации, представленных в сети Интернет. И, наконец, с четвертой стороны, активно развивается коммуникативное пространство определенной местности, далеко не всегда совпадающее с административными границами современных регионов или федеральных округов, но представляющее собой весьма целостное социокультурное образование, позволяющее говорить о местной идентичности. Все эти трансформационные процессы находятся в прямой или опосредованной зависимости от процессов социокультурных, социально политических, социальноэкономических. В эпоху глобализации информационных процессов, развития новейших информационных технологий, как правило, речь идет об укрупнении информационного пространства, распространении его границ до масштабов планеты. Термин «глобализация» весьма широко используется современными исследователями социума. Изучению процессов глобализации посвящено большое количество работ отечественных и зарубежных исследователей (в том числе таких авторов, как З. Бауман, П. Штомпка, Р. Робертсон, С. Хофман, Л.Е. Гринин, Д.В. Мосяков, А.А. Королев, И. С. Хорин, В.Г. Федотова, А.И. Шендрик и других). Обобщая различные концепции и точки зрения, можно сделать вывод о том, что под глобализацией большинство ученых понимают тесную взаимосвязанность социальных, культурных, информационных, экономических, политических процессов а также ее (взаимосвязанности) упорядоченность в различных организационных формах надгосударственного уровня появление целых социальных групп, трудовая деятельность которых оторвана от какоголибо конкретного места.