Россия и европа: два пути модернизации (сравнительно-политологическое исследование)
На правах рукописи
Глинчикова Алла Григорьевна Россия и Европа: два пути модернизации (Сравнительно-политологическое исследование) Специальность 23.00.02 Политические институты, процессы и технологии ( политические наук
и)
Автореферат Диссертации на соискание ученой степени доктора политических наук Москва 2013 1 Диссертация выполнена в секторе истории политической философии Федерального государственного бюджетного учреждения науки Института философии Российской Академии наук
Официальные оппоненты: Хорос Владимир Георгиевич доктор исторических наук Евстифеев Роман Владимирович доктор политических наук Маслин Михаил Александрович доктор философских наук
Ведущая организация: МГИМО, кафедра политической теории
Защита состоится 26 декабря 2013 г. в 15.00 на заседании Диссертационного совета Д.002.015.05 по политическим наукам на базе Института философии РАН по адресу:
119991, г.Москва, ул. Волхонка, д.14, стр.
С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Институте философии РАН.
Автореферат разослан 24 ноября 2013 г.
Ученый секретарь Диссертационного совета к.филос.н. Ильинская С.Г.
ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ
Введение Актуальность темы исследования. В центре данного диссертационного исследования стоит вопрос о причинах, систематически препятствующих социально политической модернизации российской системы. Даже беглый взгляд на нашу историю открывает странную закономерность, повторяющуюся из века в век: бесконечная череда реформ, «модернизаций», «вестернизаций» институтов, предпринимаемых правительством, не затрагивает глубинных основ системы – патерналистского, подданнического типа отношений между обществом и властью. После распада социалистической системы, российское общество испытывает серьезные трудности с формированием такой системы ценностей, которая позволила бы ему активно использовать политические и экономические возможности, открываемые современными экономическими (рынок) и политическими (демократические) институтами, себе во благо.
А власти становится все труднее управлять обществом без его активной поддержки и участия. Очевидно, разрешить этот опасный клубок противоречий можно только на пути модернизации не просто институтов, но самой системы социальных ценностей, лежащих в основе народного сознания и определяющих его политическую культуру и социальную практику. Но как модернизировать систему ценностей? Это нельзя сделать декретом, резолюциями, политической волей, насилием. Духовно-ценностная среда общества, хотя и проявляется через сознание людей, обладает своей логикой развития, вмешательство в которую может иметь самые непредсказуемые, а порой трагические последствия. Это не значит, что ее нельзя модернизировать. Но прежде, чем ее модернизировать, нужно понять, чем отличается современная духовная среда от среды традиционной. Нужно понять, почему в России модернизации экономической и политической сред, как правило, не сопровождались одновременной модернизацией духовной социальной среды в относительно равной мере для большинства общества. А для этого нужно сопоставить логику развития и взаимовлияния трех социальных сред: духовной, социально экономической и политической там, где они модернизировались более или менее последовательно, с логикой российской модернизации, для которой была характерна систематическая задержка в модернизации духовно-ценностной среды. Подобный сравнительно-политологический анализ поэтапного развития двух путей модернизации социальных систем – российской и европейской, позволит нам выяснить причины незавершенного, частичного характера российской модернизации и наметить пути решения этой проблемы.
Предмет и объект исследования Предметом исследования выступают особенности социально-политической и духовно-ценностной модернизации российской системы в ее сопоставлении с европейской, при переходе от традиционной к современной модели развития. В фокусе исследования - причины систематической незавершенности социально-политической модернизации российской системы, проявлявшиеся в сохранении патерналистского типа политической культуры и форм общественной активности, несмотря на модернизацию политических институтов.
В связи с этим объектом исследования явились три основных этапа модернизации европейской и российской ценностных и социально-политических систем, включающих в себя: индивидуализацию личности (формирование современной личности) XIV-XVI вв, индивидуализацию веры (формирование современного типа нравственной среды и системы ценностей) XVI-XVII вв. и формирование гражданских социально-политических институтов и систем в эпоху революций XVII-XIX вв.
Названные предметные области рассмотрены на основе сопоставления различающихся по форме, но близких по социальной значимости явлений: европейского Возрождения и русского духовно-религиозного возрождения XIV-XVI вв., европейской Реформации и русского религиозного Раскола, формирования национальных гражданских политических систем в ходе европейских революций и внутренне расколотой социально политической имперской модели в России, соединившей в себе традиционный, патерналистский тип общества и модернизированный, светский характер политических Хотя диссертация посвящена сопоставительному анализу процессов институтов.
социально-политической модернизации европейской и российской систем, сами эти процессы рассматриваются, в том числе, сквозь призму идей, определявших системы ценностей модернизирующихся обществ. Поэтому наряду с логикой социально политического процесса в качестве объекта исследования и сопоставления выступают оригинальные тексты и концепции, определявшие ценностные системы соответствующих эпох.
Степень разработанности темы.
Модернизация и многообразие форм Современности. Поскольку для понимания специфики российской социально-политической модернизации важно учитывать динамику взаимодействия ценностно-культурного и институционального аспектов политического процесса, мы обратились к теме Современности-Модерна как особой характеристики общества, соединяющей сферы культуры, политики, экономики и социальной жизни.1. До середины 60-ых годов века модернизация XX рассматривалась сквозь призму западного проекта, уходящего своими корнями в эпоху Возрождения, оформившегося в период Просвещения, достигшего пика своего развития в индустриальную эпоху и в настоящий период переживающего кризис. Следуя этой логике, каждая из этих вех развития западноевропейской цивилизации поэтапно вносила свой вклад в формирование Современности. Раннее христианство дало идею качественного отличия нового времени от прошлого, тем самым покончив с античным представлением о бесконечной цикличности исторического процесса 2. Ренессанс реабилитировал ценности посюстороннего мира, индивидуализировал представление о личности, возродил принцип рационализма 3. Тем не менее это были скорее предпосылки, в то время как решающий рубеж модернизации - собственно рождение эпохи Современности - большинство авторов относит к XVII–XVIII вв. – периоду торжества рационализма (Монтень, Бэкон, Декарт) 4 – и возникновения идеи общественного прогресса в концепциях авторов эпохи Просвещения (Тюрго, Кондорсэ, Кант)5.
Французская революция провозглашает секуляризированный принцип гражданской универсальности человеческой природы, а человека как главного субъекта исторического процесса 6. А немецкая философия в лице Лессинга, Фихте, Шеллинга и Гегеля окончательно вытесняет личного христианского Бога, предлагая рациональное и секуляризированное истолкование объективного начала 7. Если выше названные моменты характеризовали идеологическое и политическое измерения модернизации, то ее Капустин Б.Г. Гражданство и гражданское общество. М., 2011.
Kumar K. From PostIindustrial to Post-Modern Society. 2nd ed. Oxford, 2005. Р. 9.
Ibid. Р. 99.
Bury J.B. The idea of Progress: An Inquiry into it’s Origin and Growth. N.Y., 1955. Р. 64;
Schabert T. A Culture of Dissent // Moulakis A. (ed.). The Promise of history. N.Y., 1965. Р. 1–12.
Tuveson E.L. Millennium and Utopia: A Study in the Background of the Idea of Progress. N.Y., 1964;
Becker C.L.
The Heavenly City of Eighteenth-Century Philosophers. New Haven, 1932;
Koselleck R. Futures Past: On the Semantics of Historical Time / Тrans. K.Tribe. Cambridge (MA), 1985.
Tocqueville A. de. Democracy in America (1835–40) / Еd. J.P.Mayer, trans G.Lawrence. N.Y., 1988;
Habermas J.
Modernity versus Postmodernity // New German Critique. 1981. 22. Р. 4.
Kumar K. From Post-Industrial to Post-Modern Society. Р. 105;
Lerner D. The Passing of Traditional Society:
Modernizing the Middle East. New York. London. 1965 P.VIII;
Pye L.W. Aspects of Political Development.
Boston: Little, Brown.1965. p.8.
экономическая основа виделась в английской индустриальной революции конца XVIII – начала XIX в., породившей капитализм со всеми последующими стадиями индустриализма, фордизма и постиндустриализма. В политическом плане модернизация предстает как переход к эпохе секуляризированных гражданских национальных государств 9 с преимущественно внутренним, интериоризированным типом религиозности, оформившимся в эпоху Реформации 10. В рамках этого подхода Современность всегда, рано или поздно, следует за традиционным обществом в соответствии с объективными всеобщими законами эволюции, в основе которых лежит, преимущественно, логика экономического развития. Таким образом, движение по пути прогресса рассматривается сквозь призму нарастающего единообразия, с равнением на наиболее развитую, как правило, западную, модель развития, а модернизация рассматривается как вестернизация. Маркс, Вебер, Дюркгейм, а также концепции индустриального и постиндустриального общества, так или иначе, примыкают к этой традиции.
Концепции альтернативных форм модернизации. В последнее время, под влиянием нарастания процессов глобализации, все более популярными становятся концепции «альтернативных» форм Современности. Развивается целое направление исследований, рассматривающее неоднозначность влияния глобализации на развитие Современности 11.
Если глобализация технологий чревата действительно возрастающим сходством, то глобализация Современности, напротив, акцентирует и усиливает разнообразие и многообразие форм Современности. Глобальная Современность многовекторна и вариабельна. Однако природа и причины этого разнообразия понимаются по-разному.
Одни полагают, что Современность есть западный проект, а разнообразие ее форм в разных регионах мира есть результат воздействия местных условий на тенденцию, приходящую с Запада. Так, Гидденс говорит о том, что Современность – это тип социальной жизни и организации, возникший в Европе и, начиная с конца XVII в., Waters M. Modernity: critical concepts. Vol. 1. L., 1999. Р. XIX;
Apter D. The Politics of Modernization/ Chicago, London. 1965. P. 68.
Ibid. Р. XV. Для Р. Бэндикса модернизация выступает как определенный процесс социальных перемен, как форма экономического и политического прогресса отдельных обществ, связанный с формированием национальных государств – путь, по которому пойдут и другие общества рано или поздно. Bendix R. nation – Building and citizenship/ Garden City, N.Y.:Anchor, 1964 p. 6-7.
Ibid. Р. XIII.
Dirlick A. Global Modernity? Modernity in the Age of Global Capitalism // European Journal of Social Theory.
2003. 6(3). Р. 275–292;
Eisenstadt S.N. Introduction: Historical Traditions, Modernization and Development.// Patterns of Modernity. Vol.I : The West/ Ed. By S.N.Eisenstadt. London, 1987.
оказывающий все большее влияние на весь остальной мир 12. Арнасон в своей статье «Коммунизм и Современность» пишет о том, что современный коммунизм имел, несомненно, западные корни в марксизме, но он принял форму, отклоняющуюся от Запада 13. Как особая разновидность Современности рассматривается фашизм.
Появляются работы об исламской Современности, охватывающей Иран и другие ближневосточные общества 14. Рассматривается также азиатский тип Современности, основанный на ценностях буддизма и конфуцианства 15. Индийская Современность рассматривается как соединение колониальных процессов с местными традициями 16.
Появляется исследование о диаспорной Современности, о том, как диаспорные сообщества рождают особый тип Современности, опирающийся на особый тип ценностей 17. Одновременно выясняется, что и западная Современность сама по себе неоднородна. Американская Современность отличается от европейской, латиноамериканская – от североамериканской и европейской 18. Даже в Европе можно выделить западный, восточный и центральный типы европейской Современности.
В самой западной части можно различать англосаксонский и континентальный варианты Современности 19. Перечисленные авторы, признавая факт разнообразия форм распространения Современности, все-таки рассматривают Современность, как явление, возникшее на Западе в конце XVII – начале XVIII в. и затем распространившееся с различными модификациями, в той или иной степени, на остальной мир.
Концепции аутентичных форм Современности. Но есть и другие концепции, рассматривающие разнообразие форм модернизации не просто как результат «искажений» или наложения «местной специфики» на западный оригинал, а как результат аутентичного внутреннего вызревания различных форм Современности из собственных цивилизационных корней. Эти концепции исследуют более глубокие пласты формирования Современности, уходящие в доколониальный период. Такие подходы Giddens A. The Consequences of Modernity. Cambridge, 1990;
Black C. The Dynamics of Modernization. A Study in Comparative History. N.Y. Harper Colophon Books. 1975. P. Arnason J.P. Communism and Modernity // Eisenstadt S. (ed.). Multiple Modernities. New Brusnwick (NJ), 2002;
Arnason J.P. Entangled Communisms: Imperial Revolutions in Russia and China // Europen Journal of Social Theory. 2003. 6(3). 312.
Eickelman D.F. Islam and the Languages of Modernity // Eisenstadt S. (ed.). Multiple Modernities. New Brusnwick (NJ), 2002.
Dirlick A. Global Modernity. Modernity in an Age of Global Capitalism;
Woodside A. Territorial Order and Collective-Identity Tensions in Confucian Asia: China, Vietnam, Korea // Eisenstadt S.N., Schluchter W. and Wittrock B. Public Spheres and Collective Identity. Brusnwick (NJ), 2001.
Kaviraj S. Modernity and Politics in India // Eisenstadt S. (ed.). Multiple Modernities. New Brusnwick (NJ), 2002.
Tambiah S. Transnational Movement, Diaspora, and Multiple Modernities // Eisenstadt S. (ed.). Multiple Modernities. New Brusnwick (NJ), 2002.
Heideking J. The Pattern of American Modernity from the Revolution to the Civil war // Ibid. Р. 219–47.
Crouch C. Social Change in Western Europe. Oxford, 1999.
вырастают из анализа доколониального Китая 20, Юго-Восточной Евразии 21, Японии22.
А.Десаи пытается дать комплексное, объемное определение модернизации с учетом тех определяющих перемен, которые она несет с собой в сферах: политики (гражданский тип власти, секуляризация), социальной структуры (высокий уровень дифференциации), экономики (разделение власти и собственности, рынок, рост вторичного и третичного секторов), духовной жизни (рационализм, индивидуализм), культуре (светское образование, грамотность, постоянный рост интеллектуальной среды), экологии (урбанизация)23. Г Терборн обращает внимание на особый «культурный код» как основу Современности, особый тип культуры, ориентированный на прогресс, развитие, рост, просвещение 24.
Однако если мы принимаем аргумент об изначальном аутентичном развитии разнообразных форм Современности, то тогда заново возникает проблема определения характерных сущностных черт Современности. Если это не «национальное государство», не «Просвещение», не «индустриализация», если все это есть лишь особенные западные черты проявления Современности, то, что тогда есть Современность, как таковая, каковы ее сущностные черты, общие для всех форм проявления Современности? Проблема усугубляется еще и тем, что именно Запад является родиной всех современных социальных понятий, всего категориального аппарата социальной науки. Поэтому, даже когда мы исследуем альтернативные формы Современности, мы вынуждены использовать понятийный аппарат, уходящий своими корнями в западную традицию, начинающуюся с Маркса, Вебера и охватывающую такие фигуры, как Хабермас, Фуко, и многих других западных мыслителей 25. Таким образом, даже признав многообразие форм Современности, мы столкнемся с проблемой универсализации западной терминологии. 26. Поэтому «соломоновым решением» на сегодняшний день считается использование категории «Современности» в ее европоцентрическом варианте, Abu-Lughod J. Before European hegemony: The World System, AD 1250–1350. N.Y., 1991;
Goody J. The East in the West. Cambridge, 1996;
Woodside А. Territorial Order and Collective-Identity Tensions in Confucian Asia:
China, Vietnam, Korea // Eisenstadt S. (ed.). Multiple Modernities. New Brusnwick (NJ), 2002.
Pollock S. India in Vernacular Millenium: Literary Culture and Polity, 1000–1500 // Eisenstadt, Schluchter and Wittrock. 2001.
Howell D.L. Territoriality and Collective Identity in Tokugawa, Japan // Eisenstadt, Schluchter and Wittrock 2001.
Desai A.R. Need for Revaluation of the Concept.// Compaative Modernization: A Reader. Ed. By C.E.Black. N.Y.
L. 1976 p.89 -103.
Модернити – это эпоха, повернутая в будущее, которое представляется как нечто отличное и лучшее по сравнению с настоящим и прошлым. Она создает некий «бинарный код, который завершается с девальвацией понятий «прогресс», «развитие», «рост», «просвещение». Therborn G. European Modernity and beyond: The Trajectory of European Societies, 1945 – 2000. London. 1995 P.4 – 5.
Gaonkar D.P. (ed) Alternative Modernities. Durham (NC), 2001. Р. 12.
Kumar K. From Post-Industrial to Post-Modern… Р. 26;
Taylor C. Modern Social Imaginaries // Public Culture.
2002. № 14(1). Р. 121.
но с учетом сложности и многообразия реальных процессов протекания этого явления в разных регионах мира. Тем самым, нам предлагается смириться с тем, что, отождествляя модернизацию с вестернизацией, а Современность с ее западным вариантом, мы должны использовать это понятие для осмысления трансформации не западных миров. Но ведь такие явления, как Ренессанс, Просвещение, были лишь конкретными формами проявления Современности, характерными для конкретного региона с его специфическими особенностями и случайностями социо-культурного развития. То, что эти формы не могут в принципе быть всеобщими, вовсе не означает, что мы не можем говорить о каких-то иных всеобщих характеристиках Современности, которые отличают ее от пред-Современности и которые могут приобрести иные формы проявления в других культурах в ходе их модернизации.
Среди российских авторов, исследующих различные аспекты проблемы модернизации необходимо отметить имена: Федотовой В.Г., Иноземцева В.Л., Капустина Б.Г., Федоровой М.М.., Ильина М.В., Кара-Мурзы А.А., Никольского С.А., Пантина И.К., Хороса В.Г., Алексеевой Т.А., Межуева В.М., Гусейнова А.К., Красильщикова В.А., Евстифеева Р.В., Соловьева Э.Ю.. Вишневского А.Г., Миронова Б.Н., Соколова А.К., Сенявского А.С., Семенниковой Л.И., Рязанова В.Т., Согрина В.В., Поткиной И.В., Каспэ С.И., Зарубиной Н.Н., Пантина В.И., Керова В.В., Нефедова С.А., Степанянц М.Т., Смирнова А., Семененко И.С., Лапкина В. В.
В работах В.Г. Федотовой и сектора социальной философии ИФРАН осуществляется кросс теоретический синтез в применении к анализу российской модернизации обобщается современный опыт модернизации, анализируются концепции модернизации, выявляется специфика модернизации восточной Европы под углом зрения ее социокультурных особенностей, исследуются социально-экономические этапы модернизации, рассматривается отражение Модерна в российской социально исторической мысли. Важный вклад в исследование институциональных и Woodside A. Territorial Order an Collective-Identity Tensions in Confucian Asia: China, Vietnam, Korea. Р. 193;
Therborn G. Entangeled Modernities // European, Journal of Social Theory. 2003. (3);
Wittrock B. Modernity: One, None, Many? European Origins and Modernity as a Global Condition // Eisenstadt. Multiple Modernities... 2002.
Р. 31–60.
Федотова В.Г. Модернизация : от равенства к свободе (в соавторстве с В.В. Козловским и АА.И.
Уткиным). Спб.: Изд-во Санкт-Петербургского университета.1995. 15 п.л.;
Модернизация “другой” Европы.
М.: ИФ РАН, 1997. 10 п.л.;
Хорошее общество. М.: Прогресс- Традиция. 2006. 34 п.л.;
Глобальный капитализм: Три великие трансформации. Социально-философский анализ соотношения экономики и общества» в соавторстве с В.А. Колпаковым и Н.Н. Федотовой. М: Культурная революция. 2008.;
«Модернизация: теории, модели, опыт». Отв. ред. и автор глав В.Г. Федотова. М.: ИФ РАН. 2013;
«Меняющаяся социальность: новые формы модернизации и прогресса». М.: ИФ РАН. 2010, Федотова В.Г.
методологических аспектов проблемы модернизации внесли работы М.В.Ильина 29. В.Г.
Хорос исследует особенности российской социально-политической системы как проявление «второго эшелона» модернизации. 30 Специфика развития российской системы, также, исследуется в рамках цивилизационного подхода, при котором трансформация общества рассматривается сквозь призму ее внутренней эволюции и приспособления к уникальным особенностям геополитической и социокультурной ситуации 31. Это же направление фокусируется на вопросах, является ли Россия частью Европы 32, или это самостоятельная евразийская цивилизация 33, либо она циклически движется в своем развитии между Европой и Азией 34, либо это так и не определившаяся сегментивная цивилизация 35. В работах В.И.Пантина, Лапкина, Семененко И.С.
модернизация рассматривается сквозь призму ее влияния на идентичность общества36.
Влияние модернизации на особенности демократического процесса и эволюцию социалистических идей в России исследуется в работах И.К.Пантина 37. М.М. Федорова фокусируется на таких аспектах модернизации как развитие рационализма и нарастание Значение теорий и историй модернизации для российской модернизации сегодня // Тетради Московского международного университета. Вып. 13, 2011;
Российская история в зеркале модернизации.// Вопросы философии. 2009, № Ильин М.В. Идеальная модель политической модернизации и пределы ее применимости. М.: МГИМО, 2001;
Политическое самоопределение России. // Pro et contra. 1999. № 3;
Сравнительная политология.
Научная компаративистика в системе политического знания. // Полис. № 4. 2001;
.Очерки хронополитической типологии. Часть первая. Основания хронополитики. М.: МГИМО, 1995;
Хронополитическое измерение: за пределами Повседневности и Истории. // Полис. 1996. № 1.
«Русская история в сравнительном освещении».М., Ерасов Б.С. Цивилизации: Универсалии и Самобытность. М. 2002;
Рашковский Е.Б., Хорос В.Г. Мировые цивилизации и современность.// Восток-Запад-Россия;
Цивилизации в глобализирующемся мире.
Предварительные итоги междисциплинарного проекта. // По материалам научной конференции Отв.ред. – В.Г. Хорос. М., ИМЭМО РАН, 2009;
Шаповалов В.Ф. Россия как цивилизация.// история россии:
теоретические проблемы. Вып 1: Российская цивилизация: Опыт исторического и междисуиплинарного изучения. М. 2002;
Панарин Кара-Мурза А.А. «Новое варварство» как проблема российской цивилизации М. 1995;
Между.
Европой и Азиопой. 1995.
Дугин А. Трансформация политических структур и институтов в процессе модернизации традиционных обществ. Докторская диссертация. Ростов-на-Дону. 2004.
Цимбурский В.Л. «Остров Россия. Геополитические и хронополитические работы. 1993 – 2006. – М.: 2007.
Семенников Л.И. Концепт цивилизации в современной историографической ситуации в России.// История России: Теоретические проблемы. Вып.1. стр. 28-45;
Ионов И.Н. Российская цивилизация и ее парадоксы. // Там же.стр. 139 – 150;
Парадоксы российской цивилизации ( По следам одной научной дискуссии\).// Общественные науки и современность 1999 №5 стр. 115- 116;
Стрелецкий В.Н. Этнокультурные предпосылки регионализации России.// Географические процессы и проблемы. М. 2001.
Пантин В.И., Семененко И.С. Проблемы идентичности и российская модернизация. М., 200 ;
«Поиск национально-цивилизационной идентичности и концепт «особого пути» в российском массовом сознании» в контексте модернизации (отв. ред. Лапкин В.В., Пантин В.И.) М., ИМЭМО РАН, 2004.
Пантин И.К.Судьбы демократии в России. М., 2004.
процессов индивидуализации 38. Этические аспекты модернизации исследуются в работах Соловьева Э.Ю 39., Мотрошиловой Н.В. 40 Тема многообразия форм модернизации в различных цивилизационных средах исследуется в работах Степанянц М.Т., Смирнова А, Бурова В.Г. 41 В работах И.И. Кравченко, Р.И.Соколовой, Е.В.Осиповой, В.М.Межуева рассматриваются проблемы истории, методологии и практики этатизма, а также возможности и лимиты социальных преобразований в процессе модернизации на основе модели «сильного государства» 42. В работах В.А.Красильщикова исследуется преимущество современный аспект модернизации при его сопоставлении с дореволюционным периодом. Богатуров А.Д. и Виноградов А.В. пишут об анклавно конгломератном характере российской модернизации 44. Миросистемный подход, при котором российская модернизация рассматривается под углом зрения влияния экзогенных политических и экономических факторов, характерен для таких авторов, как Чешков М.А., Кагарлицкий Б.Ю. 45. Еще более радикально «депендьистский» подход к пониманию российской модернизации под влиянием мировой капиталистической системы выражен в концепции Шанина Т., где такие элементы, как систематическое технологическое отставание, слабое в своей активности общество, коррупция и теневые системы, сращенность власти и собственности, трактуются, как признаки принадлежности Россию к классу стран третьего мира 46. Хотелось бы также отметить недавно вышедшую работу С.А.Нефедова 47, в которой российская история рассматривается под углом зрения сравнительного структурно-факторного анализа, работы И.В.Побережникова и Федорова М.М. Политическая рациональность: становление новых эпистемологических оснований политической нвуки.// Приложение к журналу «Философские науки» М.. 2009;
Метаморфозы принципов Просвещения в политической философии Франции эпохи буржуазных революций. М, Соловьев Э.Ю. Категорический императив нравственности и права. М.: Прогресс-Традиция, 2005.
Мотрошилова Н.В. «Цивилизация и варварство в эпоху глобальных кризисов» (М., 2010) Буров В.Г. Поучительный опыт (теория и практика осуществления этатистской модели модернизации в странах Азиатско-Тихоокеанского региона).// В сб.Этатистские модели модернизации.(Ред. Шевченко В.И.) М., 2002;
Степанянц М.Т. Социокультурные основания модернизации Индии. // Полис 2012, №1;
Кравченко И.И. Модернизация сегодняшней России. Р.И.Соколова;
Сильное государство как фактор модернизации;
В.М.Межуев. Проблема современности в контексте модернизации и глобализации.// В сб.Этатистские модели модернизации.(Ред. Шевченко В.И.) М., Красильщиков В.А., Гутник В.П., Белоусов А.Р. и др. Модернизация: Зарубежный опыт и Россия на пороге 21 века.// Вопросы философии 1993 №7.
Богатуров А.Д., Виноградов А.В. Модель равноположенного развития: варианты сберегающего обновления.// Полис 1999 №4. Стр. 60 – 69;
Анклавно- конгломератный тип развития. Опыт транссистемной теории.// Восток-Запад =Россия. Сб.ст. М 2002, с.109 – 128.
Развивающийся мир и посттоталитарная Россия. Новые конфигурации мирового пространства ( В поисках глобального и теоретического синтеза). М. 1994;
Кагарлицкий Б.Ю. Периферийная империя. Россия и миросостема. М. 2003.
Shanin Th. Russia as a developing society. New Haven 1985. Отношение к прошлому – ключ к будущему ( Теодор Шанин. Истори России 20 века с позиций сквозной «третьемирности»)// Отечественная история.
1999, №6, стр. 86-88;
Барсукова С.Ю. Принадлежит ли Россия к третьему миру? // Полис 2000 № 4 Стр. 60 Нефедов С.А. История России. Факторный анализ. Т.I,II,. М., 2011.
Е.Ф.Алексеевой 48, посвященные обзорам и классификации современных теоретических подходов к проблеме модернизции и механизму диффузионного воздействия западных инноваций на модернизацию России.
Особенность данного исследования состоит в том, что мы сопоставляем модернизацию российской и европейской систем как поэтапные процессы вызревания и взаимовлияния ценностных и институциональных элементов современной социально политической системы. Для сопоставления важно дать такое определение Современности, которое, выходит за рамки конкретных форм ее проявления. Мы определяем Современность как эпоху эффективной структурности, проявляющейся в трех основных сферах социальной жизни – духовной, политической и экономической. В духовной сфере современность есть эпоха эффективного рационализма и индивидуализма, в экономической – эпоха эффективного капитализма, в политической сфере – это эпоха эффективного формально-правового законодательства и гражданских политических институтов. Специфика российской социально-политической системы рассматривается как результат различия в ритмах и исходных ценностных компонентах модернизации российского и европейского социумов. Очевидно, что поиски ответа на вопрос о возникновении этой специфики надо искать на пути исследования механизма частичной модернизации российского общества на ранних стадиях формирования эпохи Современности в соотнесении с общеевропейским процессом. Для этого необходимо выделить основные этапы перехода от пред-Современности к Современности и выявить в ходе модернизации России и Европы процессы сопоставимого социально-политического и духовного значения.
Индивидуализация личности как фактор социально-политической модернизации.
Поскольку было очевидно, что именно тема незавершенности перехода к Современности имеет отношение к объяснению различий Запада и России, необходимо определиться с нижней границей Современности, знаменующей начало модернизации. В этом плане большое значение имела идея Ю. Хабермаса об изменении типа личности ( от патерналистского к гражданскому) при переходе от пред-Современности к Современности 49. Д. О‘Коннел, 50 Ф.Инкелес 51 в качестве ключевого аспекта Побережников И. В. Переход от традиционного к индустриальному обществу: теоретико методологические проблемы модернизации. М. 2006;
Алексеева Е.В. Диффузия европейских инноваций в России (XVIII -начало ХХ в.). М. 2007.
Habermas J. The Structural Transformation of the Public Sphere. Cambridge (UK), 2005.
O’Connell J. The Concept of Modernization.// Comparative Modernization: AReader/ Ed. By C.E.Black. N.Y., London, 1976. P.19-24.
модернизации также называют особый независимый тип индивида, способного к сохранению своей личной и социальной идентичности в условиях непрерывных изменений окружающей среды. Так рождается тема «индивидуализация личности» как нижней ценностной границы и «клеточки» Современности и начала модернизации социально-политической системы. Изучение работ Аврелия Августина 52, Дионисия Ареопагита 53 и их интерпретаций в концепциях А.Ф.Лосева 54, С.С.Аверинцева55, Г.Г.Майорова 56, приводит к появлению идеи двух типов индивидуализации личности, вырастающих из двух форм антично-христианского синтеза – восходящей и нисходящей индивидуализации. Множественность форм индивидуализации не только во времени, но и в плане цивилизационного разнообразия открывают работы Л. Дюмона 57, Б. Парекха58, Ч.Тэйлора 59. Работы Э.В.Ильенкова 60 о природе личности и, в особенности, специфике «идеального» позволили соединить идею восходящей индивидуализации с особенностями индивидуализации в рамках интеллектуального, духовного производства.
А труды Т. Сакайа, Т. Стюарта и др. 61 убедили в эвристической ценности идеи восходящей индивидуализации для понимания природы Современности. Работы Л.М.
Баткина, 62 Д.С. Лихачева 63, И.П. Медведева 64 ложатся в основу исследования эволюции двух исторических форм европейской индивидуализации личности в рамках западного Возрождения и русского религиозного движения XIV-XVI веков от зарождения до кризиса. Анализ исторических событий XVI века свидетельствовал о кризисе ранней Современности, когда новый индивидуализированный тип личности вступил в Инкелес выделяет следующие установки «современной личности»: независимость от авторитетов, вера в науку, гражданская активность, рационализм, ориентация на индивидуальный рост. Inkeles A. Making Men Modern: On the Causes and Consequences of Industrial Change in Six Developing Countries.// Etzioni A. and Etzoni E ( eds) Social Change ^ Sources, Patterns and Consequences. N.Y. Basic Books, 1973 p.342 - Августин Аврелий. О Граде Божием. Кн. I–XIII. СПб.–Киев, 1998;
Пьер Абеляр. История моих бедствий.
М., 1992.
Дионисий Ареопагит. О божественных именах. О мистическом богословии. Тексты, перевод с древнегреческого. СПб., 1995.
Лосев А.Ф. История античной эстетики. Итоги тысячелетнего развития: В 2 кн. М., 1992;
Философия, мифология, культура. М., 1991.
Аверинцев С.С. Порядок космоса и порядок истории в мировоззрении раннего Средневековья: общие замечания // Античность и Византия. М., 1975. С. 266–268;
Эволюция философской мысли // Культура Византии IV–VII вв. М., 1984;
София-Логос. Словарь. Киев, 2000.
Майоров Г.Г. Формирование средневековой философии. Латинская патристика. М., Dumont L. Essays in Individualism: modern Ideology in Antropological Perspective. Chicago–L., 1986.
Parekh B. Multiculturalism Cultural Diversity and Political Theory. N.Y., 2006.
Taylor Ch. Reconciling the Solitudes: Essays on Canadian Federalism and nationalism. Montreol, 1993;
The Politics of Recognition // Multiculturalism: examining the politics of recognition. Princeton, 1994.
Ильенков Э.В. Диалектическая логика: очерки истории и теории. 2-е изд., доп. М., Sakaiya T. The Knowledge-Value Revolution, or a History of the Future. N.Y. 1991;
Stewart T.A. Intellectual capital. The new Wealth of Organizations. N.Y.-L. 1997;
Inglehart R. Culture Shift in Advanced Industrial Society.
N.Y. 1990.
Баткин Л.М. Итальянское Возрождение. Проблемы и люди. М., 1995.
Лихачев Д.С. Культура руси времен эпохи Анжрея Рублева и Епифания Премудрого.. Л. 1962;
Избранные работы в 3т. Л., 1987.
Медведев И.П. Византийский гуманизм XIV-XV веков. М., 1997.
противоречие с прежними традиционными формами религиозности-морали. Работы М.Н.Громова 65 и М.А.Маслина 66 помогли при исследовании русской социально политической мысли.
Индивидуализация веры как фактор социально-политической модернизации.
Анализ конкретных исторических событий, связанный с выходом из кризиса индивидуализации личности XVI-XVII вв. заставил обратиться к событиям европейской Реформации и русского религиозного Раскола, последовавшего сразу за подъемом и возрождением религиозного и гражданского духа русского общества на этапе преодоления Смуты. Так появляется тема индивидуализации веры-морали как формы выхода из кризиса позднего возрождения и следующего этапа в модернизации социально политической системы. Важно было понять, какую социальную роль сыграла духовная катастрофа Раскола в становлении русской Современности. В работах С.М.Соловьева Раскол представлен, как результат столкновения новых религиозно-культурных веяний, проникающих в Россию с Запада, и отсталых, консервативных установок ряда представителей русского духовенства (в особенности старообрядцев), опирающегося на широкие массы непросвещенного народа 67. Но уже В.О.Ключевский обращает внимание на то, что в Расколе большую роль играет противостояние старообрядцев не только западным веяниям, но и влиянию, идущему от православного греческого Востока 68. Он обращает внимание на широкую общественную поддержку старообрядцев, говорит о переломном характере 17 века в в русской истории и связывает Раскол с более глубокое противоречие между «имперским» и «национальным» векторами развития. Социальную интерпретацию развивает А.П. Щапов, видя в Расколе проявление общинной земской оппозиции государственному строю и церковной иерархии 69. Н.И. Костомаров обращает внимание на то, что «раскол любил мыслить и спорить», и это отличало его от средневековой традиции простого подчинения авторитету и делало явлением прогрессивным 70. Н.И. Субботин впервые публикует «Материалы по истории раскола за первое время его существования»71, из которых становится ясно, что старообрядцы вовсе Громов М.Н.Образы философии в Древней Руси. М.. 2010.
Маслин М. А., Алексеев В. А. «Русская социальная философия конца XIX - начала ХХ века:
психологическая школа». — М., 1992;
«Русская идея». — М., 1992.
Соловьев С.М. История России с древнейших времен. // В кн. Патриарх Никон: трагедия русского раскола.
М., 2006. С. 6 -197. С. Ключевский В.О. Из лекций по русской истории.// В кн.: Патриарх Никон: трагедия русского раскола. М..
2006. С. 198 – 301. С. 199.
Щапов А.П. Сочинения СПб.. 1906 – 1908. Т.II. Стр. 451 – 561.
Костомаров Н.И. История раскола у раскольников. // Костомаров Н.И. Исторические монографии и исследования.. Т.12 М., 1872. С.345 -432. С. 352.
Субботин Н.И. материалы по истории раскола за первое время его существования» в 9 т.
не были невежественными ретроградами. Н.Ф. Каптерев 72, за ним - Е.Е.Голубинский выясняют, что двуперстие, защищавшееся старообрядцами, является не искажением, а действительно более древней, изначальной формой перстосложения, воспринятой Русью от Византии, но впоследствии измененной самими греками в XII-XIII столетии.
Работа С.Ф. Платонова по истории Смуты 74 свидетельствовует, что русское общество 17 века было мощным и активным участником социально-политического преобразовательного процесса. Георгий Флоровский отмечает новое социальное качество общества, проявившееся в ходе Смуты, и обращает внимание на «секуляризацию» как главную тему Раскола. Он увидел порочную природу наступившей империи 75. Следующий шаг к пониманию истинной сути конфликта Раскола делает С.А. Зеньковский 76. Он обращает внимание на внутреннюю связь между реформами Никона и переходом к новой геополитике, включающей в себя присоединение Украины и начало войн с Польшей. За реформами Церкви Зеньковский увидел очень тонкую политическую игру, важным участ ником которой становится, прежде всего, царь и стоящая за ним служилая бюрократия. Он также обращает внимание на то, что в основе конфликта был вопрос о том, должна ли русская церковь быть «собором всех православных представителей церкви», голос которого выше голоса епископата, как полагали боголюбцы, или она должна быть иерархически организованным авторитарным бюрократическим институтом, готовым выполнить любые приказы Патриарха, как полагал Никон 77. Огромное значение для выявления природы Раскола имела подвижническая деятельность археографов, филологов, историков и культурологов, которые, начиная с конца 50-ых годов XX века и по настоящее время, продолжали разыскивать, спасать, изучать и описывать и комментировать драгоценные материалы по истории старообрядчества 78. Благодаря их усилиям, тексты старообрядцев, которые начали издаваться в 90-ые годы, стали доступны широкому кругу исследователей. Особую роль в этом ряду играют такие ученые, как Д.С.
Каптерев Н.Ф. «Патриарх Никон и его противники в деле исправления церковных обрядов» М., 1887.
Работа Е.Е. Голубинского «К нашей полемике со старообрядцами»// ЧОИДР, 1905.III;
Арсений Суханов.// ЧОИДР. 1891, 1894.
Работа С.Ф. Платонова «Очерки по истории смуты в Московском государстве XVI—XVII вв.: Опыт изуч.
обществ. строя и сослов. отношений в Смутное время» были представлены на суд научной общественности в виде докторской диссертации в 1899 году, тогда же она была издана впервые. ( 1899, 1901, 1910, 1937).
После 1937 года книга не переиздавалась в России вплоть до 1995 года!
Работа Георгия Флоровского «Пути русского богословия», в которой он говорит о Расколе, была издана в Париже в 1937 году. (123, стр.60);
(123, с.85-86) Первый том труда С.А.Зеньковского «Русское старообрядчество: духовные движения семнадцатого века» впервые была издана в Мюнхене в 1970 году. Первое репринтное издание этой работы в Москве появилось только в 1991 году.
Зеньковский С.А. Патриарх Никон // Патриарх Никон: трагедия русского раскола. М.: Издательство «Дар», 2006. С. В.И.Малышев, А.Н.Робинсон, Н.С.Демкова, Н.В.Понырко, Н.Ю.Бубнова, А.Т.Шашкова, Е.А.Агеева, И.В.Поздеева, Е.М.Юхименко Лихачев (1906 – 1999) 79 и А.М. Панченко (1937 -2002) 80. А.М. Панченко подчеркивает духовное новаторство старообрядцев, обращает внимание на то, что консерватизм их во многом является лишь «кажущимся». Он приводит в пример возрождение личной проповеди старообрядцами, говорит об особом мирском социальном измерении их религиозного чувства, обращает внимание на то, что посягательство на старую веру имеет своим продолжением насилие и гнет 81. В 1938 году во Франции выходит книга Пьера Паскаля «Протопоп Аввакум и начало Раскола» 82. В поисках религиозных параллелей Паскаль сопоставляет русское движение ранних старообрядцев с французским янсенизмом. Он аргументирует это сходством определенных установок, форм проявления (аскетизм, мистицизм.). Особо следует сказать и о литературе, в которой старообрядчество рассматривается сквозь призму социальных процессов. И здесь необходимо упомянуть фигуру Покровского Н.Н. 83 и близкого к нему круга историков и археографов, с конца 50-ых годов приступивших к поискам и анализу старообрядческих текстов на предмет выявления особенностей социальной организации старообрядческих общин, форм самоуправления, характерных для этой среды. В этот же период много было сделано для понимания подлинной природы допетровской социально-политической системы России 84. В последнее время стали появляться работы по трудовой этике старообрядчества, его роли в развитии предпринимательства в России. Изучение перечисленных работ по истории России XVII века, по истории русской церкви, по истории старообрядчества, а также анализ сохранившихся текстов лидеров Лихачев Д.С. Сочинения протопопа Аввакума.// Избранное: Великое наследие;
заметки о русском. СПб.
1997. Стр.384 – 400.
Панченко А.М. Аввакум как новатор.// Рус.Лит. 1982.№4;
Аввакум как поэт.// Изв. ОЛЯ.1979. Т. 38.Вып.
4;
Церковная реформа и культура петровской эпохи.// XVIII век. СПб., 1991;
Русская культура в канун Петровских реформ. Л. 1984.
Панченко А.М. Русская культура в канун Петровских реформ./ Из истории русской культуры. Т.III (XVII – XVIII в.) М..: Школа «Языки русской культуры». 1996. Стр. 33-72;
129 -138.. Стр. 36.
На русский язык книга была переведена только в конце 1950-ых годов, а издана в России только в году. Паскаль Пьер. Аввакум и начало раскола./ Пер. с фр. С.С.Толстого.Науч.ред. перевода Е.М.Юхименко.
–М.:Знак, 2010. – 680 с.
Покровский Н.Н. К изучению памятников протеста крестьян-старообрядцев западной Сибири в XVII – начале XVIIIвека. Новосибирск, 1971;
Антифеодальный протест урало-сибирских крестьян-старообрядцев в XVIII веке Н., 1974;
Путешествия за редкими книгами. М.1988;
Александров В.А., Покровский Н.Н. Власть и общество. Сибирь в XVII веке. Новосибирск, 1996.
Тихомиров М.Н. Российское государство в XV – XVII. М., 1973.;
М;
Зимин А.А. Россия на рубеже XV – XVII вв. М.. 1973;
Носов Н.Е. Становление сословно- представительных учреждений в России. Изыскания о земской реформе Ивана Грозного. М., 1969;
Копанев А.И. Крестьянство русского Севера в XVII веке.Л..
1978.
Керов В.В. Конфессионально-этические факторы старообрядческого предпринимательства в России. М.:
Экон – информ, 2004;
Опыт контент анализа «Жития» и посланий протопопа Аввакума: к вопросу о модернизационном аспекте старообрядчества.// Мир старообрядчества. Выпуск 4\ Живые традиции:
результаты и перспективы комплексных исследований русского старообрядчества. М.: РОСПЭН, 1998;
Расков Д.Е. Экономические институты старообрядчества. СПб., 2012;
Петров Ю.А. Московская буржуазия в начале XX века: предпринимательство и политика. М., русского старообрядчества привело автора к мысли о сопоставимости социальной роли русского старообрядчества начала Раскола с социальной функцией европейской Реформации как двух форм индивидуализации веры. Срыв процесса индивидуализации веры в ходе русского Раскола предстает не просто как религиозное явление, а как социально-культурный фактор, подтолкнувший Россию к особому типу развития по пути частичной модернизации, соединившей в себе определенные экономические и политические формы Современности и патерналистский тип политической культуры, традиционный тип морали, духовной среды и жизненного мира.
Трансформация социально-политических систем как завершающий этап модернизации. При анализе социально-исторического и политического контекста мы опирались на работы Ключевского В.О., Соловьева С., Забелина И.Е., Платонова С.Ф., Виппера Р., Зеньковского С.А., Карташова, Зимина А.А., Миронова Б.Н. 86, АхиезераА.С. 87, Маслина М.А. 88 Нефедова С.А. 89, Токвиля А. де 90, Хобсбаума Э. 91, Евстифеева Р.В., Берка Э. 92, Местра Ж.-М.де 93, Инсдейла Ч. 94, Ледерфилда Д. 95, Тюлара Ж. 96, Тарле Е.В 97, Броделя Ф. 98, Тревельяна Дж. М. 99, Канделоро Дж. 100, Skocpol T. 101, Laue Th von. 102. А также материалы Современных дискуссий по вопросам модернизации с участием Клямкина И.М. По теме западной Реформации хотелось бы отметить работы Соловьева Э.Ю., Фурмана Д.Е., Фокина И., Голубкина Ю.А. и др.
Цель исследования.
. Социальная история России периода империи (28 – начало 20 века) в 2 т. СПб. Ахиезер А.С. Критика исторического опыта (Социокультурная динамика России). Т.1 От прошлого к будущему. Новосибирск, 1998.
Маслин М.А. Русская идея. М., 1992.
Нефедов С.А. История России. Факторный анализ..Т.II От окончания Смуты до Февральской революции.
М. 2011.
Токвиль А. Революция в Америке.
Хобсбаум Э. Век революции 1789 – 1848. Ростов-на-Дону. 1999;
Век капитала. 1848 – 1875. Ростов-на-Дону. Берк Э. Размышления о революции во Франции. L. Местр Ж. де Рассуждения о Франции. М., Инсдейл Ч. Наполеоновские войны. М., 1997.
Ледерфилд Д. Крушение империи Наполеона. М., Тюлар Ж. Наполеон или миф о «спасителе». М., Тарле Е.В. Наполеон. М., 1991.
Бродель Ф. Материальная цивилизация, экономика и капитализм в 15-18 веках. М.1992;
Время мира. М., 1992.
Тревельян Дж.М. История Англии от Чосера до королевы Виктории. Смоленск. 2001.
Канделоро Дж. История современной Италии Т.II.М., 1962.
Skocpol T. States and Social Revolutions. N.Y. 1979.
Laue Th von. The World Revolution of Westernization: the twentieth century in Global Perspective. N.Y. 1987.
Основной целью исследования является определение причин и обстоятельств незавершенного характера модернизации российской социально-политической системы в ее сопоставлении с базовыми этапами общеевропейской эволюции. Эта цель предполагает: разработку методологического принципа анализа – развитие понятия Современность;
выявление основных этапов модернизации;
исследование и сопоставление конкретных форм прохождения этих этапов;
выявление связи между ценностно-культурными и институциональным аспектами социально-политической модернизации на каждом из этапов модернизации;
исследование причин незавершенности модернизационного процесса в России, определивших специфику ее социально политической системы.
Основные задачи исследования.
Сформулировать понятие Современности - так, чтобы оно было пригодно для 1.
сопоставления процессов социально-политической модернизации России и Европы.
Определить основные этапы социально-политической модернизации как базовые 2.
переменные для сравнительно-политологического анализа.
Исследовать взаимосвязь между двумя формами индивидуализации личности и 3.
первым этапом социально-политической модернизации российской и европейской систем.
Исследовать роль религиозного Раскола века на ранних стадиях 4. XVII модернизации российской социально-политической системы. Проанализировать и оценить модернизационный компонент старообрядчества. Исследовать его сопоставимость с модернизационным значением Реформации.
Исследовать связь ценностно-религиозной и социально-политической 5.
модернизации европейских систем ( переход от Реформации к революциям).
Выявить связь между срывом ценностной трансформации российского общества и 6.
последующим социально-политическим расколом российской социальной системы, завершившимся ее частичной модернизацией.
Методология исследования.
Идеи возможного разнообразия форм Современности обусловили необходимость поиска методологической матрицы для сопоставления разных типов Современности как уровней уровней развития Современности, разных модернизации, разных формирующихся на основе разных культур. Т.Парсонс и Э.Шилдс разрабатывают определенные повторяющиеся характеристики социального поведения («типовые переменные») для различения традиционного и современного обществ 103. В диссертации предложен авторский вариант матрицы сравнительно-политологического исследования, включающей три базовых компонента: индивидуализацию личности, индивидуализацию веры, гражданскую трансформацию политической системы. Одновременно автор опирался на концепцию Макса Вебера, согласно которой, духовная, культурная среда является не просто надстройкой, следствием развития экономики и политики, а важнейшим аспектом их развития 104. В работе использованы принципы герменевтического понимания политического действия и интерпретативного подхода к политике, учитывающие когнитивные составляющие политического процесса, при которых идеи и связанные с ними системы ценностей рассматриваются в качестве значимых объяснительных причин политических процессов и событий. Особое внимание уделяется роли идей и ценностей в конструировании политических интересов, традиций, функций, институтов и структур в процессе модернизации. Социально-политические процессы рассматриваются сквозь призму того, как люди понимали тот мир, в котором они жили, а социальные факты являлись выражением тех ценностей, которые совместно выбирали люди в ходе коммуникативных практик. При сопоставлении Европы с Россией мы исходили из понимания органического единства всех компонентом модернизации 105 и, одновременно, возможности институционализации в одном и том же обществе относительно модернизированных социальных форм и менее модернизированных структур 106. Так трансформация политических и экономических институтов может осуществляться гораздо быстрее, чем модернизация духовной среды, включающей систему ценностей, религиозные установки и традиции, политическую культуру, доминирующий тип личности. В методологическом плане на наше исследование повлияли Ключевые характеристики социальных отношений, которые повторяются в разных социальных системах.
Для современности характерны принципы универсализма в противовес партикуляризму, аффективной нейтральности в противовес аффективной мотивации, индивидуализм в противовес коллективизму и др. См.
Ковалев А.Д. Формирование теории действия Толкотта Парсонса.// история теоретической социологии М., 1998 Т.3 стр 173-177.
Вебер, М.Протестантская этика и дух капитализма;
О некоторых категориях понимающей социологии;
Критические исследования в области логики наук о культуре.// М.Вебер. Избранные произведения. М. 1990.
Lerner P.436- Rueschemeyer D. Partial Modernization// Exploration in General Theory in Social Science: Essays in honor of Nalcott Parsons / N.Y. 1976. Vol. 2 p. 756 -772. «При определенных обстоятельствах модернизация средств, ролей, организаций, институтов может зайти очень далеко, а вера и ценностные ориентиры остаются неизменными. … В этом случае предшествующая модернизации система будет либо сопротивляться институционализации важнейших стереотипов в духе модернизации, либо полностью рухнет.» Цит. по Волков Л.Б. Теория модернизации – пересмотр либеральных взглядов на общественно-политическое развитие. ( Обзор англо-американской литературы) // Критический анализ буржуазных теорий модернизации. Сб. обзоров. М. 1985. Стр. 74.
также работы, анализирующие фактор традиций и его влияние на процесс модернизации. 107 Миросистемный анализ учитывался при интерпретации процесса вторичного закрепощения. При формировании собственной методологической матрицы для сопоставления российских и европейских процессов мы учитывали идеи Г. Терборна о разных типах времени и пространства (устойчивые структурно-экономические системы и территориально изменчивые культурные зоны) и их взаимовлиянии в ходе тема диффузий, как модернизации в Европе 108. В связи с этим особенно важна универсального механизма модернизации 109. При исследовании социальной сущности русского религиозного Раскола мы учитывали очень важное наблюдение Д. Норта о неоднозначности роли традиций в процессе модернизации. А именно, мысль о том, что в большинстве успешных случаев модернизационные траектории оказывались совместимыми со своим традиционным социально-культурным наследием. Так возникает концепция «зависимости от пути развития»110, учитывающая фактор преемственности в ходе модернизации, которая стала одним из ключевых методологических компонентов нашего исследования.
Научная новизна исследования.
В ходе исследования были получены результаты, которые содержат новые идеи, существенные для понимания специфики социально-политической модернизации России в контексте общеевропейского процесса перехода к Современности.
- На материале сравнительного социально-политологического исследования развития России и Европы был раскрыт механизм частичной модернизации российской системы.
Hantington S. Will More Countries Become Democratic? // Political Science Quarterly. 1984/ #99 p.193 – 216;
Davis W. Religion and Development: Weber and East Asian Experience // Understanding Political Development.
Boston. 1987. P.221 - Исследуя модернизационные процессы в рамках послевоенной Европы, он формирует структурационную модель модернизации в основе которой лежит соотношение двух базовых компонентов системы:
структурного ( наличная система прав, средств, задач, механизмов общественной интеграции и др) и культурного (тип мышления, представление о личности и ее границах, набор ценностей, образцов и норам).
Therborn G. European Modernity and Beyond. The Trajectory of European Societies, 1945 -2000. London, New Delhi. Grancelli W. Social Change and Modernization: Lessons from Eastern Europe. Berlin;
N.Y. 1995;
Цапф В.
Теория модернизации и различия путей общественного развития. // СОЦИС, 1998 №8;
Vago S. Social Change. Englewood Clifs. New jersey 1989;
Штомпка П. Социология социальных изменений.М. 2000;
Robertson R.
Globalization : Social Theory and Global Culture. London, Норт Д. Институты, институциональные изменения и функционирование экономики. М., 1997;
Нуреев Р.М., Латов Ю.В. Институционализм в новой экономической истории.// Институциональная экономика. М.
2005.
Предложена новая методологическая матрица для сопоставительного политологического анализа модернизации разных цивилизационных сегментов, состоящая из трех последовательных этапов: индивидуализации личности, индивидуализации веры, гражданской трансформации социально-политической системы.
- Применен новый генеалогический подход к анализу специфики российской социально политической системы.
- Исследована еще одна форма индивидуализации личности в рамках общеевропейской христианской парадигмы и ее роль в формировании особенностей социально политической модернизации российской системы.
- Раскрыта роль религиозного Раскола XVII века в формировании механизма частичной модернизации, определившей на долгие годы особенности социально-политической системы России.
- На материале общеевропейской эволюции выявлен механизм взаимодействия и взаиморазвития ценностно-религиозных и социально-политичеких факторов на завершающем политическом этапе социальной модернизации. Разнообразие возникающих в ходе модернизации социально-политических форм рассматривается как продукт их диффузионного воздействия друг на друга.
Сформулировано новое определение Современности как эпохи эффективной структурности в организации трех базовых сфер жизни общества политики, экономики и культуры (ценностно-духовной среды). Раскрыта методологическая роль понятия «Современность» для выявления специфики и перспектив развития российской социально-политической системы.
Основные положения, выносимые на защиту.
1. Для сопоставительного анализа модернизации западных и не западных систем особое качество общества, понятие Современности формулируется как характеризующееся эффективной структурностью трех его базовых сфер.
Экономически современное общество интегрируется товарно-денежными отношениями. Политически – формально-юридическими и граждански-правовыми отношениями. В духовной сфере базовой основой социальной интеграции и коммуникации является рационализм и индивидуализированный тип нравственности. Все три измерения Современности, хотя и связаны между собой, обладают определенной автономностью в своем развитии, имеют свою собственную логику и механизмы диффузий. Взаимосвязанность и однонаправленность этих трех уровней модернизации не является неизбежной.
Уровни современности вызревают поэтапно.
2. На основе сравнительно-политологического и социокультурного анализа выделяются три основных этапа модернизации (становления Современности), которые в разных формах могут быть реализованы в различных культурных и цивилизационных парадигмах. Они объединяют ценностные и институциональные уровни социально-политической модернизации и включают в себя: зарождение современного типа личности – индивидуализацию личности;
модернизацию нравственной среды (зарождение современного типа морали-религиозности) – индивидуализацию веры;
развитие современного типа политической системы – гражданской политической системы. Эти этапы имеют определенную логику последовательности, характерную для эффективной целостной модернизации.
Нарушение этой логики приводит к частичной или не завершенной модернизации.
Существует органическая связь между ценностными характеристиками той или иной социальной среды и ее способностью к эффективной социально политической и экономической модернизации. В случае нарушения этой связи, когда во имя модернизации обществу навязывают неорганичные для него ценности, происходит либо их отторжение и фундаментализация, либо разрушение, либо раскол социальной системы. В последнем случае развивается феномен так называемой частичной модернизации.
3. Развитие нового типа личности (индивидуализация личности) является изначальной ценностной основой социально-политической модернизации европейский и российской систем. Причина двух форм индивидуализации личности в рамках развития христианской цивилизации связана с двумя видами антично-христианского синтеза, лежащими в ее основе, в разной степени унаследованными Европой и Россией. Это определялось различием их геополитических судеб на момент начала модернизации европейского пространства. В основе российской культурно-цивилизационной парадигмы лежит особый тип индивидуализации личности «восходящей – индивидуализации», развившийся на базе восточного антично-христианского синтеза. Отличительной чертой восходящего типа индивидуализации от западного «нисходящего» является его особый неструктурный характер. Особая форма индивидуализации, характерная для российской культурной традиции, не является сама по себе препятствием для дальнейшей модернизации российского общества, хотя и придает этому процессу существенное своеобразие. Обе формы индивидуализации личности чреваты духовным кризисом, завершающимся глубоким политическим конфликтом патерналистской системы. Кризис индивидуализации личности и связанный с ним кризис патерналистских систем преодолевается в ходе развития новых индивидуализированных форм морали религиозности, способных ограничить разрушительные тенденции крайней индивидуализации и стать основой новых форм социальной интеграции.
4. Важным моментом, нарушившим логику органической модернизации российской социально-политической системы, стал срыв модернизации нравственной среды (индивидуализации веры) в ходе русского религиозного Раскола в середине XVII века. Индивидуализация веры в Европе приобрела форму Реформации. В России также была предпринята попытка индивидуализации веры, которая завершилась религиозным Расколом. И в том и в другом случае речь шла о такой трансформации религиозно нравственного начала, при которой каждый человек обретает определенные критерии для относительно самостоятельной гармонизации своих частных и общественных интересов, устремлений и обязательств. Срыв индивидуализации веры в ходе русского религиозного Раскола прервал начавшийся процесс целостной модернизации духовной среды и в дальнейшем способствовал ее консервации на уровне традиционного патерналистского качества. При этом была осуществлена определенная модернизация экономических и политических институтов в форме «вестернизации». Подобная частичная модернизация в дальнейшем привела к глубокому социально-экономическому, политическому, а главное – культурному расколу системы и консервации патерналистской системы ценностей и типа политической культуры.
5. В основе третьего завершающего этапа модернизации европейской социальной системы лежит переход от традиционной патерналистской социально политической модели, при которой общество выступает в качестве объекта власти, к гражданской модели, при которой власть приобретает качество инструмента, используемого обществом для своих целей, а государство – форму морального лица общества. Важную роль в этой трансформации социально-политической системы сыграло новое духовное качество общества, получившее развитие на базе Реформации. Влияние Реформации на европейские революции носило сложный, опосредованный характер, в основе которого лежало сложное взаимодействие и взаиморазвитие духовной, политической и социально-экономической сред. Этот процесс может быть понят только с учетом фактора духовной целостности и одновременно социально-политической фрагментарности европейской системы.
Поступательность и неравномерность процесса модернизации в Европе, включая Россию, обусловили разнообразие форм и уровней модернизации европейских социально-политических систем. По мере продвижения на восток Европы нарастают элементы частичной модернизации, крайними проявлениями которой в первой половине XX века стали тоталитарные политические режимы, соединяющие современные политические институты и патерналистские типы политической культуры и ценностной среды.
6. Срыв ценностной трансформации российского общества в ходе Раскола сопровождался последующим усугубляющимся социально-политическим расколом российской социальной системы, завершившимся частичной модернизацией. Специфика модернизации российской социально-политической системы состоит в соединении современных экономических и политических институтов и патерналистского типа политической культуры. Россия не является единственной моделью частичной модернизации в Европе, но ее особенность состоит в специфическом типе индивидуализации личности, составляющем основу ее духовно-ценностной идентичности. Эффективность дальнейшей социально политической модернизации России будет связана с завершением процесса ценностной модернизации российского общества, формированием и развитием современных нравственных норм и общественно-политических практик совместимых с принципом восходящей индивидуализации.
Апробация.
Принципиальные проблемные моменты исследования излагались в докладах на конференциях: Бразилия, Рио-де Жанейро, 27-29 мая 2010. III Всемирный форум «Альянс цивилизаций «Диалог цивилизаций и изменение мирового порядка».Доклад: «Глобальная демократия и культурное разнообразие»;
Финляндия, Хельсинки, 21-22 августа 2010, Финско-Рссийский научный форум. оклад: « Права человека в условиях глобализации»;
Индия, Нью Дели, Университет Джавахарлала Неру - 31 августа-5 сентября 2010 Вторая конференция в рамках международного проекта «Развитие глобальной демократии» - «Гражданское обучение для глобальной демократии» ( “Citizen learning for Global Democracy”);
Москва 12 октября 2010 ИФРАН. Седьмая Всероссийская научная конференция «Проблемы российского самосознания:
мировоззрение А.П.Чехова» ;
Санкт-Петербург, Пушкинский дом, «XXXIV Малышевские чтения»;
Владимир 29 октября 2010 Владимирские публичные чтения. Доклад: «Социальное значение русского Раскола».;
Выступление на круглом столе Русского журнала «Социально-экономические ценности старообрядчества». Январь 2013 и др.
Основные идеи были концепции были озвучены в ходе выступлений на телевидении: на канале «Просвещение» октябрь 2012 г. Тема: «Россия :
проблема модернизации»;
канал «Культура» 4 декабря 2012 г. по теме «Раскол и Реформация» в программе «Смысл факта» Различные аспекты темы разрабатывались в процессе подготовки учебных курсов: «Два пути в эпоху Модерна: Россия и Европа» ( РГГУ, 2008);
«История политических учений» (ГУГН, 2009 - 2011), Становление эпохи Современности в Европе и России. ( МГУ, 2012).
Основные идеи исследования отражены в двух монографиях и публикациях автора;
их общий объем составляет 37,5 п.л.
Структура работы.
Цели и задачи исследования определили структуру диссертации. Работа состоит из Введения, трех глав, Заключения и Библиографии. Тема диссертации требовала проведения очень обширного круга исследований в специальных областях: истории, философии, политической теории, литературе, религиоведении, культурологии, экономике. Объект исследования охватывает собой огромную временную эпоху. Предмет исследования требует сопоставления логики развития разных цивилизационных пластов.
При этом готовой методологии для подобного исследования не существовало и ее только предстояло сформировать в процессе работы. Наконец, когда исследование было в целом завершено, стала очевидна еще одна проблема – как выстроить, соединить его результаты в наиболее оптимальной форме. Все эти проблемы и определили нашу стратегию при построении работы. При отборе исторического материала предмет исследования должен был постоянно «держаться под прицелом». А при изложении исторический материал структурирован в соответствии с предметом. Подобный подход требовал тщательной и точной проработки акцентов, которые позволили бы привлечь внимание к узловым точкам изучаемого процесса. Именно вокруг этих узловых точек выстраивается структура работы. Первая глава фокусируется на проблеме индивидуализации личности как духовной «клеточке», зародыше будущей эпохи Современности. Здесь сопоставление российской и европейской логики индивидуализации проводится практически параллельно. Это, с одной стороны, позволяет более рельефно подчеркнуть некую цивилизационную конгруэнтность процессов и, одновременно, увидеть различия форм индивидуализации при общности сущности. Вторая глава, посвященная индивидуализации веры сознательно «сдвинута» в сторону России. Здесь несомненен акцент именно на русском религиозном расколе как проявлении духовной тенденции индивидуализации веры. Индивидуализирующая роль европейский Реформации проходит скорее как фон, поскольку она достаточно хорошо исследована и не должна отвлекать внимание от темы раскола как пускового механизма процесса частичной модернизации, который находится в фокусе нашего исследования. Третья глава, напротив, сознательно «сдвинута» в сторону Европы, поскольку здесь нашей сверхзадачей было проследить логику перехода фактора религиозного в фактор политический, а также выявить ту духовно-политическую эстафету, которая лежала в основе общеевропейской модернизации. Периферийное место России в этой главе в определенном смысле структурно соответствует тому реально периферийному месту, которое она заняла в ходе европейской модернизации после XVII века и которое, собственно и определило ее частичный характер. Если эволюцию России XIV-XVI веков можно рассматривать параллельно с Европой, XVII век, нуждается в пристальном и особом внимании к российской специфике, то века уже не могут быть поняты вне XVIII-XIX общеевропейского контекста, частью которого становится Россия.
И еще одно важное замечание. Части работы построены так, чтобы формировать целое и внутри себя и по отношению друг к другу. Это означает, что они понятны в полной мере только во взаимодействии. Это же определило и некоторую «разорванность» темы секуляризации в России между второй и третьей главами, а также, темы Реформации в Европе. Глава, посвященная Расколу, должна быть завершена в самой себе темой петровской секуляризации, иначе она останется непонятной. А тема европейской Реформации должна выступить и в роли сопоставительного фона во второй, и в роли пускового механизма политической трансформации в третьей главе.
И последний момент, касающейся третьей главы работы. Ее смысловая нагрузка – увидеть завершающий этап европейской модернизации, рождающий новый гражданский тип политической системы. Россия XVIII-XIX веков взята здесь лишь постольку, поскольку она была частью этого завершающего процесса. Если мы рассматриваем какую-то тенденцию, то надо показать ее начало, кульминацию и конец. Но конец исследования данной тенденции вовсе не является концом исследования России. XVIII XIX-XX века можно взять и в другом аспекте – не в аспекте завершения определенной тенденции, а в аспекте зарождения новой. Но это уже будет тема иного исследования.
ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ
.
Во введении обосновывается актуальность выбранной темы диссертации, раскрывается степень разработанности входящих в ее круг проблем, определяются цель и задачи исследования, содержатся указания на теоретическую значимость и практическое приложение полученных результатов.
Проведенное сравнительно-политологическое исследование позволило найти социальную матрицу, с помощью которой можно вести «социальный перевод», социальную экзегезу с языка одной цивилизации на язык другой. В этой связи становится очевидным, что не прав был С.Хантингтон, определяя цивилизации как наиболее широкие, предельно широкие формы культурной общности 111, за границами которых остается лишь то, что биологически отличает людей от других видов живых существ.
Есть более широкая общечеловеческая социально-культурная общность, в рамках которой и возможен этот социальный перевод. Эта матрица включает в себя: тип индивидуализации личности, тип морали, тип социальной системы.
Благодаря открытию этой социальной матрицы удалось отделить сущность Современности от той конкретной формы ее проявления, которую она приняла в рамках западной цивилизационной модели (Возрождение, Реформация, революция) и определить ее как эпоху эффективной структурности, проявляющейся в трех основных сферах социальной жизни – духовной, политической и экономической. В духовной сфере современность есть эпоха эффективного рационализма и индивидуализма, в экономической – эпоха эффективного капитализма, в политической сфере – это эпоха эффективного формально-правового законодательства и гражданских политических институтов. Это дало возможность сопоставлять этапы социально-политической Хантингтон модернизации в разных цивилизационных сегментах, в регионах, относящихся к разному типу культур. Использование этой матрицы позволило проанализировать и сопоставить логику перехода от пред-Современности к Современности и поэтапного развития процесса социально-политической модернизации в двух частях христианского социума российской и западной.
В первой главе Индивидуализация личности как первый этап социально политической модернизации исследуется первый этап модернизации европейского и российского социально-политического пространства, связанный с зарождением нового типа личности – индивидуализированной личности, приходящей на смену личности патерналистской, характерной для средневекового общества.
В §1 «Индивидуализация личности как исходная «клеточка» Современности. Два типа индивидуализации личности» раскрывается понятие «индивидуализация личности» и та роль, которую играл этот процесс в становлении Современности. Дается определение Современного общества в его отличии от общества до-Современного – патерналистского.
Рассматриваются три этапа становления Современности. Индивидуализация личности рассматривается как первый этап Современности. Дано определение индивидуализированной личности в отличие от личности патерналистской.
Рассматриваются две формы индивидуализации личности «восходящая» и – «нисходящая» индивидуализация как развитие двух тенденция антично-христианского синтеза. Анализируются их сильные и слабые стороны, преимущества и угрозы их социального воплощения.
В §2 «Две стороны антично-христианского синтеза как исток двух форм индивидуализации личности» исследуются две формы антично-христианского синтеза, из которых берут свое начало две формы индивидуализации личности. Разные социальные задачи решает христианство на Западе и на Востоке римской системы.
Запад – обоснование единства. Восток – защита индивидуального начала. Разные формы античного социально-культурного наследия противостоят христианству на Западе и на Востоке. На Западе – классический индивидуализированный рационализм, структурный гражданский принцип (Платон, Аристотель, Цицерон), на Востоке - позднеантичный деиндивидуализированный рационализм (неоплатонизм) и религиозно-имперский принцип. Различие социокультурных вызовов рождает две формы антично христианского синтеза, представленных Аврелием Августином 112 и Дионисием Ареопагитом 113. У Августина – синтез античного рационализма и структурности с христианским принципом единства. У Дионисия формирование нового – неструктурного религиозного типа индивидуализации («восходящей индивидуализации» ) и интерпретация веры как новой высшей формы коммуникации («умного чувства») наряду с рациональным мышлением. Обе формы антично христанского синтеза оказали влияние на Западную и Восточную часть христианского социокультурного пространства, но в разной степени. Запад модернизируется преимущественно под влиянием Августина и идет по пути разделения античного и религиозного начал, возрождая и развивая античный структурный принцип в политической, экономической и духовной сферах ( эпоха Возрождения XIV-XVI вв).
Восток христианского мира (и Россия, в том числе) берет за основу синтез Дионисия, развивая принцип «восходящий индивидуализации» и закладывая его в основу своего социокультурного, экономического, политического развития и модернизации (эпоха русского религиозного возрождения XIV-XVI вв).
«Запад: нисходящая индивидуализация – от зарождения к кризису» В § рассматриваются особенности, логика развития «нисходящего типа индивидуализации» - от возникновения к кризису. Городская цивилизация как социально-экономическая предпосылка преодоления традиционного патерналистского иерархического типа личности. Индивидуализация личности как новый принцип соединения всеобщего и частного начала в каждом человеке. Общее выступает как Бог в религиозном сознании.
Индивидуализация – как реабилитация отдельности, как придание ценности индивиду через «обожение» его качеств, открытие в нем божественного начала и тем самым особый путь соединения человека с Богом. Бог «нисходит» в человека и как бы проявляется в лучших свойствах его природы. Эволюция нисходящей индивидуализации на Западе: от возвышенной индивидуализации Данте 114 и Петрарки 115 к нарастанию гедонистического и натуралистического языческого элемента у Лоренцо Валлы 116, Николая Кузанского. Попытка освоения принципа «восходящей Августин Аврелий. О Граде Божием. Кн. I–XIII. СПб.–Киев, 1998;
О Троице: в пятнадцати книгах против ариан. XIII, 5. Краснодар, Дионисий Ареопагит. О божественных именах. О мистическом богословии: Тексты, пер. с древнегреч.
СПб., 1995.
Данте Алигьери. Новая жизнь. Божественная комедия. М., Петрарка Ф. «Моя тайна» // Франческо Петрарка. Лирика. Автобиографическая проза. М., Валла Л. Об истинном и ложном благе // Валла Л. Об истинном и ложном благе. О свободе воли.
М., 1989.
индивидуализации», проявившаяся в неоплатонизме Марсилио Фичино 117 и философский синкретизме Пико дела Мирандолы 118. Античный структурный принцип индивидуализации вытесняет на Западе религиозное наследие Дионисия и ложится в основу экономической и социально-политической практики. Концепция Никколо Макиавелли как свидетельство кризиса нисходящего типа индивидуализации.
Растворение Бога в природе, аморализм в политике и реальной жизни. В случае с Макиавелли деиндивидуализация выражается в утрате морали как важного всеобщего критерия при решении общественных проблем, кризисе принципа справедливости и торжестве права сильного в политике и жизни. А человек, утративший мораль в качестве ориентира своей деятельности, перестает быть личностью. Утрата нравственных ориентиров ведет к деиндивидуализации и распаду социальной ткани во второй половине XVI века. Попытка вернуть традиционный тип религиозности, предпринятая Cавонаролой, оказывается неудачной, так как он несовместим с новым типом личности. Индивидуализированная личность требует нового индивидуализированного типа религиозности, которую рождает эпоха Реформации.
В §4 «Зарождение «восходящей индивидуализации» в рамках византийского религиозного возрождения. Григорий Палама.» рассматриваются обстоятельства, способствовавшие развитию «восходящего типа индивидуализации» в аскетической, асоциальной, монашеской форме в условиях распадения поздневизантийской социальности – как пути нравственного самосохранения личности. Раскрывается общественный индивидуализирующий характер византийского исихазма в его противостоянии антикизирующей схоластике и официальному религиозному этатизму.