Проактивная стратегия снижения бедности в россии: партисипаторный механизм реализации
На правах рукописи
ТЕОДОРОВИЧ МИХАИЛ ЛЕОНИДОВИЧ ПРОАКТИВНАЯ СТРАТЕГИЯ СНИЖЕНИЯ БЕДНОСТИ В РОССИИ:
ПАРТИСИПАТОРНЫЙ МЕХАНИЗМ РЕАЛИЗАЦИИ Специальность 22.00.08 – Социология управления
Автореферат диссертации на соискание ученой степени доктора социологических наук
Нижний Новгород – 2010 г.
1
Работа выполнена на кафедре экономической социологии факультета социальных наук Нижегородского государственного университета им. Н.И.Лобачевского
Научный консультант: Ивашиненко Нина Николаевна доктор экономических наук, профессор
Официальные оппоненты: д.с.н. Дятченко Леонид Яковлевич д.с.н. Ершов Андрей Николаевич д.э.н. Козлов Василий Дорофеевич
Ведущая организация: ГОУ ВПО Орловская региональная академия государственной службы
Защита диссертации состоится 2010 г. в 15.00 на заседании диссерта ционного совета Д 212.166.14 при Нижегородском государственном университете им. Н.И. Лобачевского по адресу: 603000, г. Н.Новгород, Университетский пер., д.7, ауд. 203.
С диссертацией можно ознакомиться в фундаментальной библиотеке Нижегород ского государственного университета им. Н.И. Лобачевского по адресу: 603000, г.
Н.Новгород, пр. Гагарина, 23, корп. 1.
Автореферат разослан «_»2010 г.
Ученый секретарь диссертационного совета кандидат социологических наук, доцент Кутявина Е.Е.
I.
ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ
Актуальность темы исследования Бедность сопровождает человечество на протяжении всей его истории. Про являясь различным образом, это сложное системное явление пронизывает все сто роны человеческой жизни и деятельности. Экономика и социальное устройство, мо раль и нравственность, культура и искусство этносов и народов мира на разных континентах, в различные исторические периоды несли и несут косвенные и очевид ные свидетельства его проникающего влияния. Режимы, стратегии развития, прак тическая политика современных государств также опосредуются латентным либо открытым влиянием фактора бедности. В современном мире бедность – это вызов устойчивому развитию, угроза социальной безопасности и источник страданий и лишений многих миллионов людей.
Оформление бедности как объекта изучения происходило параллельно воз никновению и институциональному оформлению социальных наук. Ключевыми ас пектами, актуализирующими изучение бедности, являются: многофакторность этого явления, проецирующегося во все сферы жизни общества, постоянная трансфор мация его социально-экономического и социокультурного основания в различные исторические периоды и изменчивость в границах конкретных социально экономических систем. Понимание закономерностей развертывания бедности в ис торической перспективе необходимо для разработки долгосрочной эффективной стратегии снижения бедности в интересах устойчивого общественного развития.
Проблема бедности в различных контекстах рассматривалась практически во всех крупных экономических и социологических школах. Вместе с тем, как показыва ет теоретический анализ, постановка задачи построения стратегии снижения бед ности в значительной мере зависит от этапа развития социально-экономического сознания и социально-экономической инфраструктуры общества. Существующие международные программы снижения бедности (PRSP), создаваемые под эгидой ООН, Международного банка реконструкции и развития и других международных ор ганизаций, во многом направлены на приближение уровня жизни в развивающихся странах к стандартам, принятым в качестве базовых на территории развитых стран.
Однако исследования уровня жизни населения показали, что существуют границы эффективности апробированных международных технологий снижения бедности.
Их использование позволяет снизить долю населения, живущего менее чем на один доллар в день на члена семьи, но не обеспечивает решения проблем депривации, усиливающейся при столкновении локальных культур с формирующейся глобализо ванной культурой. Они не способствуют инициации личных, индивидуальных ресур сов членов сообщества, в первую очередь, самих бедных.
Реализуемые при изучении бедности подходы в значительной степени опреде ляются доминирующими в обществе парадигмами о социально справедливом миро устройстве и порядке распределения ресурсов. Продвижение социумов к демокра тии, расширение причастности граждан к конструированию общественного устрой ства вызывает к жизни все более персонифицированные социальные технологии, основанные на вовлечении и личном участии. Во избежание отрыва политической конструкции общества от социальной необходимо, чтобы уровень партнерства го сударства, сообщества и граждан, характерный для процесса политического строи тельства, достигался и в процессе социального развития, в отношениях государства и наиболее зависимой от него части общества – бедных и малоимущих.
Применительно к российской реальности несбалансированность социальной структуры общества со слабо сформированным средним уровнем и ярко выражен ными полюсами благосостояния, остается ключевым фактором, препятствующим поступательному укреплению российской государственности. Основные социальные группы все значительнее расходятся по ценностным ориентациям, уровню благо состояния, стилю жизни, социально одобряемым образцам и нормам поведения.
Этот дисбаланс разрушает социальное согласие по поводу базовых ценностей и принципов общественной жизни, являющееся необходимым условием формирова ния и развития демократических институтов государства и гражданского общества.
Актуальность данной проблемы лишь усиливается в связи с активизацией ми грационных потоков внутри России и за ее пределами. Российское социально экономическое пространство дифференцировано по региональным и местным уровням благосостояния и социального обеспечения, предоставляемым людям зна чимо различным возможностям для жизни и реализации. Рождаемые склады вающейся разностью потенциалов привлекательности миграционные потоки внутри страны заметно сказываются на возможном характере управленческих действий, направляемых на обеспечение единых социальных стандартов внутри государства, востребуя широкий их спектр от рефлексивных антикризисных мер до стратегически эшелонированных системопреобразующих решений. В условиях, когда метамеха низмы управления и демократические институты в стране в целом сформированы, стабилизированы и приняты обществом, угроза бедности является и вызовом, который дает России уникальную возможность воплощения эффективного полити ческого лидерства и стратегического видения в формировании проактивной стра тегии, направленной на необратимое сокращение объема бедности в националь ном социально-экономическом пространстве.
Предлагаемый в исследовании саморазвивающийся партисипаторный меха низм, основанный на взаимосодействии государства, заинтересованных обществен ных сил и вовлечении в конструирование новой социальной реальности самих бед ных и нуждающихся, направлен на достижение этой цели.
Степень научной разработанности проблемы. Бедность – сложный много факторный феномен, теоретико-методологические основы изучения которого пред ставлены в различных отраслях социологического и экономического знания. В со временной социологии просматриваются два основных направления теорий соци альной проблематики: объективизм и субъективизм. В рамках объективизма сфор мировались основные подходы социологии социальных проблем: подходы социаль ной девиации;
социальной дезорганизации;
структурно-функционалистский;
крити ческий (марксистский)1. Субъективистская парадигма стала основой формирования альтернативных концепций изучения социальных проблем: подходов, опирающихся на теорию социального действия, символический интеракционизм, феноменологию и этнометодологию. На современном этапе развития социологического знания попу лярными являются интеракционистский и конструкционистский подходы.
Основа понимания бедности как социальной патологии была заложена орга ницизмом и социал-дарвинистской школой. Представители структурного функциона лизма (К. Дэвис, У. Мур, Т. Парсонс, Р. Мертон) разработали основу социальной стратификации в целом и ее бедных слоев в частности. В ситуационной теории бедности основной акцент делался на изучении ресурсов и возможностей, необхо димых бедным для адаптации к образу жизни среднего класса (Х. Кербо, Х. Род ман, Л.Р. Делла Фейв)2.
В целом, структурная парадигма в социологии бедности представляется наиболее оформленной, в её рамках данная проблема являет собой следствие мак росоциальных изменений, влияния факторов, продуцирующих социальное неравен Ясавеев И.Г. Социологические подходы к социальным проблемам / И.Г. Ясавеев // Конструирование социальных проблем средствами массовой коммуникации. – Казань: Изд-во Казанского университета, 2004. с 8- Kerbo, H.R. Social Stratification and Inequality: Class Conflict in Historical and Comparative Perspective / H.R. Kerbo. – Boston, 1996.;
Rodman,H. The Lower Class Value Scretch / H. Rodman // Social Forces, 1963. – № 42. – p. 205 – 215.;
Della Fave, L.R. The Culture of Poverty Revisited: A Strategy for Research / L.R. Della Fave // Social Problems, 1974. – № 21. – p. 609-621.
ство и уязвимость. Концепция андекласса1, сложившаяся на рубеже 70–80-х гг. про шлого столетия в американской социологии, в качестве такого ключевого фактора рассматривает расцвет государства всеобщего благосостояния и реализацию соци альных программ, обеспечивающих выплату пособий по бедности (О. Льюис, К. Ау летта, Л. Моррис2). Использование данной парадигмы просматривается в работах российских ученых (Е.С. Балабановой, Н.Е. Тихоновой, С.С. Ярошенко). Современным вариантом структурной концепции бедности является теория социальной эксклюзии (Р. Ленуар). Начиная с 80-х гг. именно теория эксклюзии яв ляется ведущей методологической базой целого ряда зарубежных исследований, посвящённых проблеме бедности4.
В социологическом дискурсе конструкционистский подход (П. Бергер, Т. Лук ман5, М. Спектор и Дж. Китсьюз6) к анализу проблемы бедности представлен в меньшей степени, чем объективистские концепции. Тем не менее, зарубежные авто ры всё активнее выбирают в качестве методологической позиции феноменологиче ский конструкционизм, используя методы качественного анализа и инициируя парти сипаторные исследования (participatory research) – рефлексивный способ наделять людей способностью и властью предпринимать эффективные действия с целью улучшения их жизненной ситуации посредством интеллектуальной деятельности (А.
Грегори, Дж. Холланд, Дж. Блакбурн, П. Ларсон, Д. Свендсен, К. Серр)7. Данный Andersen, J. The Underclass Dbat: A Spreading Disease? / J. Andersen, J.E. Larsen // Social Integration and Marginalization. – Frederiksberg, 1995;
Smith, D.J. Defining the Underclass / D.J. Smith // Understand ing the Underclass. – London, 1992. – P.8.
Lewis, O. The Culture of Poverty / Poverty in America / Ferman, L. and others (Eds.). University of Michi gan Press, 1965;
Auletta, K. The Underclass. N.Y.: Random House, 1982;
Morris, L. Dangerous Classes:
The Underclass and Social Citizenship. L. and N.Y.: Routledge, 1994.
Балабанова, Е.С. Социально-экономическая зависимость: теория, история и современность / Е.С.
Балабанова. – Н. Новгород, 2004. – С. 162 – 187.;
Тихонова Н.Е., Российские безработные: штрихи к портрету// Мир России. Том VII. 1998, № 1-2;
Ярошенко, С.С. Бедные северного села трансформи рующейся России: двойное исключение // Экономическая социология, 2001. – Том 2, № 5. – С. 59- Sen, A. Social Exclusion: Concept, Application and Scrutiny / A. Sen // Social Development Papers № 1. – Office on Environment and Social Development. Asian Development Bank. – June 2000. – 54 p.;
Apospori, E. The Dynamics of Social Exclusion. Comparing Austria, Germany, Greece, Portugal and the UK / E, Apo spori, J. Millar. – Cheltenham, 2003.
Бергер, П. Социальное конструирование реальности / П. Бергер, Т. Лукман. – Социальное конст руирование реальности. – М., 1995. – 323 с.
Спектор, М. Конструирование социальных проблем / М. Спектор, Дж. Китсьюз // Конструирование социальных проблем – II. – Казань, 2001. – С. 161.
Gregory, A. (2000) Problematising participation: a critical review of approaches to participation in evalua tion theory. Evaluation 6(2): 179-200;
(1998) Participatory monitoring and evaluation: Learning from change.
Institute of Development Studies Policy Briefing Issue 12;
Holland, J. and Blackburn, J. (1998), Whose Voice: participatory research and policy change, Intermediate Technology Publications, London.;
Larson, P.
and Svendsen, D. (1997) Participatory Monitoring and Evaluation, World Wildlife Fund, Washington, DC.;
Serr, K. Voices from the Bottom / K. Serr // Australian Social Work. – June 2004. – Vol. 57. – № 2. – p. 137 – 144.
подход используется и развивается в работах таких российских исследователей, как П.В. Романов и Е.Р. Ярская-Смирнова. В рамках институциональной традиции работают такие российские ученые, как З.Т. Голенкова2, Т.И. Заславская3, С.Г. Кирдина4, В.В. Радаев5, Н.М. Римашев ская Н.М6, О. И. Шкаратан7.
Теория структуралистского конструктивизма П. Бурдье8 развивается в работах В.А. Ядова,9, Н.М. Давыдовой и Н.Е. Тихоновой10.
Изучение проблемы бедности с позиций экономического детерминизма яв ляется наиболее разработанным как в зарубежной, так и отечественной литерату ре11. Альтернативой расходным и доходным концепциям бедности выступает тео рия многомерной депривации (П. Таусенд)12. Эта концепция развивается в трудах таких российских ученых, как Ф.М. Бородкин13, А.С. Готлиб14, Н.М. Давыдова15.
Изучением бедности на базе интегральных показателей занимается научный коллектив под руководством Н.М. Римашевской (Е.М. Авраамова, В.М. Жеребин, А.А. Кулин, Л.В. Шульгина, И.И. Корчагин, Л.А. Мигранова, Л.Н. Овчарова, Л.А. Про кофьева)16.
Романов, П.В. Акционистские и партисипаторные исследования в социальной работе / П.В. Рома нов, Е.Р. Ярская-Смирнова // Исследования в социальной работе: оценка, анализ, экспертиза. – Са ратов, 2004. – С. 31-35.
Социальное расслоение и социальная мобильность / Отв. ред. З.Т. Голенкова;
РАН. Ин-т социоло гии. - М.: Наука, Заславская Т.И., "Социетальная трансформация российского общества: Деятельностно структурная концепция". М.: Дело, 2002.;
Кирдина, С.Г. Институциональные матрицы и развитие России / С.Г. Кирдина. – М.: Теис, 2000., Радаев, В.В. Забытые властью: портрет новых бедных / В.В. Радаев // Куда идёт Россия? Власть, общество, личность. Под ред. Т.И. Заславской. – М., 2000. – С. 328 – 341.;
Радаев, В.В. Новый инсти туциональный подход: построение исследовательской схемы / В.В. Радаев // Журнал социологии и социальной антропологии. – 2001, № 3. Том 4. – С. 111.;
Римашевская, Н.М. Бедность и маргинализация населения (социальное дно) / Н.М. Римашевская // Социологические исследования, 2004. – № 4.
Шкаратан О.И., Социальная стратификация России и Восточной Европы: сравнительный анализ, Изд-во ГУ ВШЭ, 2006, с. Бурдье, П. Начала / П. Бурдье. – М.: Социо-Логос, 1994.
Ядов, В.А. Социальный ресурс индивидов и групп как стратификационный критерий // Социологиче ские исследования в социальной работе: Материалы методического семинара-практикума. – Нижний Новгород, ННГУ, 16-17 марта 2001 г. – Н. Новгород: НИСОЦ. – С. 8-14.
Давыдова Н.М., Тихонова, Н.Е. Методика расчёта ресурсной обеспеченности при анализе социаль ной стратификации // Социологические исследования. – 2006. – № 2. – С. 29- Lewis, A.W. The Theory of Economic Growth / A.W. Lewis. – L., 1955.
Tausend, P. Deprivation / P. Tausend // Journal of Social Policy. – Volume 16. – Part 2. – April 1987, pp.
125-146.
Бородкин, Ф.М. Социальные эксклюзии / Ф.М. Бородкин // Социологический журнал, 2000. – Т. 3. – № 4;
Готлиб А.С. Социально-экономическая адаптация россиян: факторы успешности-неуспешности// Социологические исследования. 2001. №7.
Давыдова Н.М. Депривационный подход в оценках бедности / Н.М. Давыдова // Социологические исследования, 2003. – № 6. – С. 88-96;
Авраамова Е.М., Александрова О.А., Кулагина Е.В., Логинов Д.М., Титов В.Н. и др. Вертикальная мобильность российского общества: 2000-е годы. Коллективная монография / Под ред. Е.М. Авраа Научный интерес к проблеме бедности в России резко возрос в начале 1990 х годов в связи с радикальными трансформациями в российском обществе;
до это го времени понятие бедности заменялось понятием малообеспеченности, и само явление фактически не изучалось. В рамках теории социальной стратификации ис следования фокусируются на выявлении социально-демографических, профессио нальных признаков бедных, на анализе причин бедности, на разработке типологий видов и форм бедности1, изучаются различные установки и адаптационные страте гии бедных. (Е. С. Балабанова, В. Е. Бойков, З.Т. Голенкова, Л. А. Гордон, М. К.
Горшков, А.А. Иудин, Н.М. Римашевская, Н.Е. Тихонова Н. ЕЮ и др)2. Исследования, посвященные рассмотрению трудовых и адаптационных стратегий бедных россиян, выявляют определенные социальные практики, порождаемые бедностью (А.С. Гот либ, Н.П. Космарская, Е.Б. Мезенцева, Н.И. Лапин, В.В. Радаев, Н.Е. Тихонова, М.А.
Шабанова)3.
Работы, посвященные исследованиям трансформации массового сознания последних десятилетий, позволяют судить о том, насколько общественное мнение мовой;
ИСЭПН РАН. - М.: М-Студио, 2008.;
Жеребин В.М., Кулин А.А., Шульгина Л.В. Разработка по казателей эффективности региональных целевых программ демографического развития // Финансы, экономика, стратегия. - Воронеж, 2008. - № 2.;
Корчагина И.И. Влияние реформирования системы на туральных льгот на масштаб бедности в России // Измерение, формы и факторы бедности: Сравни тельный подход. – Пaриж: ИНЕД, 2008. – № 152. - С.187-197.;
Корчагина И.И., Прокофьева Л.М. Мо нетарная и субъективная бедность: динамика масштабов и группы риска: Мониторинг бедности в Ни жегородской области: Итоги международного проекта по исследованию проблем бедности в Нижего родской области // Народонаселение. – 2008. - № 2.;
Корчагина И., Мигранова Л., Прокофьева Л., Ри машевская Н., Ивашиненко Н. Итоги Международного проекта по исследованию проблем бедности в Нижегородской области // Народонаселение. – 2008. - № 2. С. 1- Голенкова, З.Т. Маргинальный слой: феномен социальной самоидентификации / З.Т. Голенкова, Е.Д. Игитханян, И.В. Казаринова // СОЦИС. – 1996. – №8. – С. 12-17. Голенкова, З.Т. Социальная стратификация городского населения / З.Т. Голенкова, Е.Д. Игитханян, И.В. Казаринова и др. // СО ЦИС. – 1995. – №5. – С. 91-102.Гордон, Л.А. Четыре рода бедности в современной России / Л.А. Гор дон // Социол. журн. – 1994. – №4. – С. 18-35.;
Римашевская, Н.М. Бедность и маргинализация насе ления / Н.М. Римашевская // СОЦИС. – 2004. – №4. – С. 33-44.;
Тихонова, Н.Е. Индекс уровня жизни и модель стратификации российского общества / Н.Е. Тихонова, Н.М. Давыдова, И.П. Попова // СО ЦИС. – 2004. – №6. – С. 120-130.;
Тихонова, Н.Е. Особенности дифференциации и самооценки стату са в полярных слоях населения / Н.Е. Тихонова // СОЦИС. – 2004. – №3. – С. 22-30.
Балабанова Е.С. Социально-экономическая зависимость и социальный паразитизм: стратегии не гативной адаптации / Е.С. Балабанова // СОЦИС. – 1999. – №4. – С. 46-57. Балабанова Е.С. Типы стратегий совладания с жизненными трудностями // Кто и куда стремиться вести Россию? Акторы макро-, мезо- и микроуровней современного трансформационного процесса. 2001. М., 2001, С.333 339. Иудин А.А. Социальные трансформации: экономические установки и массовое политическое сознание (1988-1999 гг.) // Нижний Новгород: НИСОЦ – Издательство Волго-Вятской академии госу дарственной службы, 1999. – 330 с.
Готлиб А.С. Смыслы и ценность свободы в контексте социальной адаптации: попытка эмпирическо го анализа // Вестник Самарского университета, 2002.;
Космарская, Н.П. Бег по замкнутому кругу:
уровень жизни, ментальные установки и социальная мобильность жителей России / Н.П. Космарская, Е.Б. Мезенцева // Мир России. – 1998. – №3. С. 141-188.;
Лапин Н.И. Власть, вседозволенность и сво бода в ценностном сознании россиян // Куда идет Россия? Власть, общество, личность / Под общ.
ред. Т.И. Заславской. М.: МВШСЭН, 2000;
Радаев, В.В. Работающие бедные: велик ли запас прочно сти / В.В. Радаев // СОЦИС. – 2000. – №8. – С. 28-37. Тихонова Н.Е. Личность, общность, власть в российской социокультурной модели // Общественные науки и современность, 2001;
Шабанова М.А.
Социология свободы: трансформирующееся общество. М.: МОНФ, 2000;
склонно признавать индивидуальную ответственность людей за свое экономическое благосостояние (М.К. Горшков, К. Муздыбаев, Н.Е. Тихонова)1, выявить специфику понимания россиянами свободы принятия экономических решений.2.
Теоретическое осмысление возможностей регулирования бедности в интере сах общественного развития протекает в тесной взаимосвязи с разработкой систем ного видения и обобщения опыта социальной политики. Данное научное направле ние представлено трудами В.Н. Аргуновой, Ф.Э. Бурджалова, Н.А. Волгина, И.А.
Григорьевой, В.И. Жукова, Л.В. Константиновой, П.В. Романова, З.Х. Саралиевой, И.Л. Сизовой, Т.Ю. Сидориной, С.Н. Смирнова, И.П. Цимбалова, О.И. Шкаратана, Л.И. Якобсона, Е.Р. Ярской-Смирновой3.
В разработке стратегии снижения бедности мы опираемся на теории социаль ного управления, основные идеи которых развивались в трудах В.Г. Афанасьева, В.С. Хабарова, Ю.И. Черняка, Г.В. Атаманчука, О.С. Виханского, В.Г. Глущенко, А.О.
Грудзинского, С.Б. Мельникова, Г.В. Осипова4.. Многообразие представлений ука Тихонова Н.Е. Феномен городской бедности в современной России. М.: Летний сад, 2003. Горшков М.К., Тихонова Н.Е. Богатство и бедность в представлениях россиян // Социологические исследова ния, 2004. № 3;
Муздыбаев К. Переживание бедности как социальной неудачи: атрибуция ответст венности, стратегии совладания и индикаторы депривации // Социологический журнал, 2001. № 1.
Лапин Н.И. Власть, вседозволенность и свобода в ценностном сознании россиян // Куда идет Рос сия? Власть, общество, личность / Под общ. ред. Т.И. Заславской. М.: МВШСЭН, 2000;
Тихонова Н.Е.
Личность, общность, власть в российской социокультурной модели // Общественные науки и совре менность, 2001;
Шабанова М. Социология свободы: трансформирующееся общество. М.: МОНФ, 2000;
Готлиб А.С. Смыслы и ценность свободы в контексте социальной адаптации: попытка эмпири ческого анализа // Вестник Самарского университета, 2002.
Аргунова, В.Н. Социальная справедливость: ценностно-институциональный анализ. Иваново, 2004;
Бурджалов Ф.Э., и др. Типы социальной политики: концепция и практика // Общество и экономика.
1997. №1-2;
Социальная политика. Под общ. ред. Н.А.Волгина. М., 2002;
Григорьева И.А. Человек в социальном государстве: согласование интересов. – СПб., 2002;
Социальная политика: парадигмы и приоритеты. Под общ.ред. В.И.Жукова. М., 2000;
Константинова Л.В. Социальная политика: концеп ция и реальность: Опыт социологической рефлексии. Саратов, 2004;
Романов П.В., Ярская-Смирнова Е.Р. Социология тела и социальной политики //Журнал социологии и социальной антропологии. 2004.
Т.7. № 2.;
Саралиева З.Х. Система социальной работы: Монография. – Н.Новгород: Изд-во НИСОЦ, 2008 – 315 с.;
Сизова И.Л. Модернизация государственности благосостояния в странах Организации экономического сотрудничества и развития (1980-1990 гг.) /Монография. – Н.Новгород. – НИСОЦ, 2008. 235 стр. (14,2 п.л.) ISBN 978-5-93116-101-3;
Сидорина Т.Ю., Смирнов С.Н. Социальная полити ка. М., 2004;
Сидорина Т.Ю. Два века социальной политики. М., 2005;
Государственная социальная политика и стратегии выживания домохозяйств /Под ред. О.И. Шкаратана. М., 2003;
Цимбалов И.П.
Бедность и богатство в рыночной экономике. -Саратов: Научная книга, 2006. - 430 с;
Якобсон, Л.И.
Социальная политика: попечительство или солидарность? //Общественные науки и современность.
2008. № 1.
Афанасьев В.Г., Хабаров В.С., Черняк Ю.И. Эффективность – теория, методология, практика // Со циологические исследования. 1990. № 4. С. 3-15.;
Г.В. Атаманчук, Управление — социальная цен ность и эффективность. М., 1995;
Виханский О. С. Стратегическое управление/ О. С. Виханский. 2-е изд., перераб. и доп. М. : Гардарики, 2003. 292 с.;
Глущенко В.Г. Исследование систем управления.
Изд-во: Крылья, 2004, с. 316;
Грудзинский А.О. Проектно-ориентированный университет. Профессио нальная предпринимательская организация вуза. – Нижний Новгород, Изд. Нижегородского универ ситета, 2004, 370 с.;
Мельникoв С.Б.. Иннoвациoннoе управление развитиеm: инкoрпoративный пoдхoд Изд-вo: МАКС Пресс, 2007;
Г.В. Осипов Стратегия и тактика развития Российского государст ва. – Москва: РИЦ ИСПИ РАН, 2002.
занных авторов соответствует разнообразию подходов к изучению сущности и со держания социального управления.
Между тем собственно стратегии борьбы с бедностью не являлись объектом социологического изучения. Бедность промульгирована как проблема национально го масштаба, однако это пока едва ли относится к стратегии ее снижения. Надо по лагать, что такая стратегия существовала и существует;
при этом, вероятнее все го, если говорить о реальном положении дел, реализуется некоторое множество ча стных оборонительных стратегий, которые возникают как ответная реакция на вызо вы современности. Что касается проактивных стратегий, то их поле пока не иссле довалось. С другой стороны, социология, находясь на позициях конструкционизма, вполне могла бы предложить социальные конструкты, нацеленные на планомерное снижение бедности.
Объектом исследования является процесс снижения бедности, понимаемый как уменьшение группы людей, пребывающих в состоянии, в котором они не могут удовлетворить совокупность своих потребностей на уровне, обусловленном их внутренней и внешней средой.
Предметом исследования является механизм реализации стратегии сниже ния бедности в России.
Цель исследования состоит в создании партисипаторного механизма, вовле кающего основных участников процесса: государство, бедное население, социально ответственный бизнес и гражданское общество в реализацию проактивной страте гии снижения бедности, предусматривающей направленное привнесение изменений в социальную среду.
Основные задачи
исследования:
1. На базе систематизации существующих социологических подходов к анали зу бедности и процессам ее снижения разработать систему критериев для выделения социальных групп нуждающихся, а также направлений и форм оказания помощи.
2. Определить роль и потенциал общественного мнения в реализации проак тивной стратегии снижения бедности.
3. Изучить структуру информационного потока отображения бедности в СМИ как фактора создания общественно-политического дискурса, активизирую щего общественное сознание для вовлечения в процессы снижения бедно сти.
4. Разработать типологию восприятия населением социально ответственного бизнеса и на ее основе проанализировать формы участия бизнеса в про цессе снижения бедности.
5. Проанализировать международные практики участия третьего сектора в процессах снижения комплексной бедности и оценить ресурсы российских НКО в решении данной проблемы.
6. Изучить основные стратегии выхода из состояния бедности, на основе дан ного анализа разработать типологию спроса на социальную помощь и ус луги, а также типологию контрактов между получателями социальной по мощи и организациями, ее предоставляющими.
7. Разработать модель проактивной стратегии снижения бедности, включаю щую в себя основные критерии проактивности, социальные технологии, ин тегрирующие традиционные и инновационные способы регулирования бед ности.
8. Разработать принципы функционирования партисипаторного механизма, опирающегося на реальные и потенциальные институциональные ресурсы российского общества.
9. Оценить эффективность социальных технологий, направленных на сниже ние бедности, и разработать рекомендации по созданию организационных структур, обеспечивающих реализацию проактивной стратегии на базе пар тисипаторного механизма снижения бедности в России.
Теоретико-методологическая основа исследования. Комплексный характер рассмотрения бедности как объекта управления обусловил использование структур но-функционального, феноменологического, активистского и партисипаторного под ходов социологии. Основным методологическим инструментом явился конструкцио нистский подход, разработанный в методологии структуралистского конструкти визма П. Бурдье, конструирования знаний П. Бергера и Т. Лукмана, а также систем ной методологии Г. П. Щедровицкого. Для измерения бедности применялись теории абсолютной, относительной бедности и депривационный подход. Феномен бедности оценивался с позиций СМИ (общественное мнение), бизнеса и власти. На основе системного подхода были объединены различные «экраны» бедности в единую сис тему индикаторов, с которыми может работать государственное управление. Мето дологический арсенал социологии управления позволил на основе сконструирован ных индикаторов разработать партисипаторный механизм реализации проактивной стратегии.
Эмпирическая база исследования. Основой эмпирической базы диссертаци онного исследования являются результаты серии проектов, осуществленных с лич ным участием автора и по его инициативе:
1. «Исследование готовности работников органов социальной защиты населе ния Нижегородской области к дальнейшему участию в формировании и развитии механизмов, препятствующих воспроизводству бедности», сентябрь 2006. В опросе приняли участие 20 представителей учреждений социальной защиты.
2. Адресная Социальная Помощь. Первый мониторинг бедности, 2004. Оценка уровня бедности в трех пилотных районах Нижегородской области. Опрошено домохозяйств в Советском районе Нижнего Новгорода, г. Арзамасе, Балахнинском районе Нижегородской области. Проект выполнен в рамках программы партнерства Правительства Нижегородской области и Департамента международного развития (Великобритания).
3. Второй мониторинга бедности, 2006. Опрошено 1500 домохозяйств по вы борке, сопоставимой с первым мониторингом, и с использованием ранее разрабо танного инструментария.
4. Комплексная программа «Исследование потребностей малоимущих групп на селения в социальных услугах», 2007. Серия глубинных интервью с экспертами по проблемам социальной защиты малоимущих семей. Серия фокус-групп с клиентами служб социальной защиты. Анкетный опрос 700 представителей различных групп населения, являющихся клиентами служб социальной защиты.
5. «Эффективность реализации адресной социальной помощи». Экспертный опрос 15 руководителей служб социальной защиты, 15 специалистов, задействован ных в предоставлении АСП, и 106 получателей адресной социальной помощи, 2006.
6. «Социальная ответственность бизнеса», 2006 г. В опросе приняли участие руководителей организаций, 12 профсоюзных лидеров, 68 активистов профсоюзов и 336 работников предприятий Нижнего Новгорода и области;
в качестве методов сбора информации использовались экспертные интервью с руководителями пред приятий и профсоюзных организаций, а также опрос представителей трудовых кол лективов, актива и рядовых членов профсоюзов.
7. Партисипаторное исследование оценок клиентами соцзащиты эффективно сти внедрения системы адресной социальной помощи, 2006 г., 180 глубинных ин тервью с клиентами служб соцзащиты Нижегородской области.
8. «Анализ влияния деятельности монополий на прямые расходы населения и рост относительной бедности», 2007. В опросе участвовало 1000 домохозяйств.
9. «Формирование общественного мнения о проблемах бедности в России: мо ниторинг СМИ». Для анализа контекстов освещения бедности в центральных рос сийских средствах массовой информации были отобраны по одному представителю центральных российских источников: телеканал «Вести РТР», «Радио России», «Комсомольская правда». Анализу был повергнут поток информации в период с мая по 15 ноября 2008 г.
10. «Восприятие населением проблем бедности», декабрь – январь 2008-2009, В опросе участвовало 400 домохозяйств Нижегородской области.
11. «Стратегии преодоления бедности», 2008. В опросе участвовало 56 мало имущих и нуждающихся в социальной защите нижегородцев.
Кроме полевых исследований, источниками данных явились нормативно правовые акты, регулирующие процессы предоставления социальной помощи насе лению, а также официальные документы и тексты по стратегии развития Российской Федерации, ее административно - территориальных образований.
Научная новизна основных результатов диссертации представлена в сле дующих, наиболее существенных положениях:
1. Обоснована необходимость использования комплексного подхода для изме рения бедности, разработан интегральный критерий ее измерения.
2. Изучена готовность общества к различным формам соучастия в снижении бедности на базе комплексной диагностики общественного мнения населения.
3. Выявлена структура информационного потока отображения бедности в СМИ и разработана методика его постоянного мониторинга.
4. Разработана типология восприятия населением социально ответственного бизнеса и форм его вовлечения в социальное партнерство.
5. На основе экспертного исследования изучены формы участия некоммерче ского сектора в процессе снижения комплексной бедности, произведена оценка по тенциала НКО применительно к решению данной проблемы.
6. Обоснована эффективность использования партисипаторного подхода для вовлечения малоимущего населения в решение проблем бедности. На основе по строенной типологии стратегий выхода семей из трудных жизненных ситуаций кон кретизированы формы соучастии бедных в процессе преодоления бедности: немо нетарные формы, система индивидуальных контрактов.
7. Разработана модель проактивной стратегии снижения бедности, базирую щаяся на организации социального взаимодействия государства, социально ответ ственного бизнеса, общественных организаций и структур и самодеятельного насе ления.
8. Разработаны принципы функционирования партисипаторного механизма реализации проактивной стратегии снижения бедности, опирающегося на законо творческие инициативы, ресурсы социальных сетей российского общества и инно вационные компоненты социальной политики, мотивационный потенциал малоиму щего населения.
9. Обоснована необходимость введения партисипаторного подхода в структуру национального проекта снижения бедности, в рамках которого предлагается созда ние специализированной социально - управленческой инфраструктуры.
Основные положения, выносимые на защиту 1. Проблема снижения бедности в своем развитии прошла длительный путь от отрицания общественной необходимости ее решения и закрепления вины бедности за самими бедными до создания специализированных инфраструктур и информационно-аналитических и партисипаторных технологий ее снижения. Про слеживается отчетливая взаимосвязь между концепциями и методами снижения бедности и текущим социальным контекстом и социальным капиталом, накопленным обществом.
В рамках проектирования стратегии по снижению бедности разработана ком плексная система критериев бедности на основе оценки трех базовых параметров:
абсолютной бедности (контролируемой через минимальные стандарты);
относи тельной бедности (учитывающей средний экономический тренд);
субъективного кри терия (связывающего измеряемую величину качества жизни с удовлетворенностью ею). Интегральный показатель может устанавливаться в форме временного и коли чественного интервалов, в увязке с которыми планируется и осуществляется работа служб социальной защиты населения с различными категориями клиентов. В то же время система социальной поддержки не должна игнорировать семьи, имеющие до ходы выше прожиточного минимума, но ощущающие себя бедными и исключенны ми.
2. В современном российском общественном мнении формируется поддержка и понимание необходимости социально-экономического механизма управления, на правленного на снижение бедности и включающего в себя государство, третий сек тор, социально ответственный бизнес и личное участие представителей самих ма лоимущих групп. Около трети населения регионов поддерживают предлагаемый ин тегральный механизм;
15% сами готовы участвовать в качестве членов в деятель ности общественных организаций, борющихся с бедностью. Тем не менее, преоб ладающим общественным настроем является запрос на доминирующее участие государства в этом процессе, что сохраняет на текущем этапе общественного раз вития ведущую роль государственных органов в механизме снижения бедности как координатора общественных инициатив и усилий.
3. Информационный поток освещения проблем бедности в российских СМИ состоит из ситуативных сюжетных линий, количество которых варьируется от 10 до 20 в зависимости от конъюнктуры. Тем не менее, ими образуются три устойчиво воспроизводимых направления подачи материалов: социально-гуманитарное, эко номическое и политико-управленческое. Социально-гуманитарное направление объединяет описание состояния социальной сферы с этическими мотивами бедно сти и социологической рефлексией по поводу социального расслоения общества.
Экономический ракурс реализуется в широких рамках от обсуждения бедности в контексте мирового кризиса до анализа проблем сельского хозяйства и бюджетов домохозяйств. Политико-управленческий подход ориентирован на обсуждение внутренней и внешней политики России, связанной с вопросами снижения бедности.
Доминирующий в СМИ ракурс освещения бедности не способствует мобилиза ции социальной активности и интеграции общества для ее снижения. Акцент и акту альность проблемы сдвинуты за пределы страны, образ ее бедного населения за мещается образом бедного населения других стран, на передний план выдвигаются вопросы абсолютной, а не относительной бедности. Бедность подается как соци ально «чужое» явление, контрастирующее с общим положением внутри страны.
4. Многомерный анализ восприятия населением социальной ответственности бизнеса позволяет говорить о двух основных осях: 1) направленности социальной деятельности (внутрь / вовне);
2) используемых формах (традиционных / инноваци онных). В представлениях населения о социальной эффективности пока доминиру ют формально-нормативные критерии. Основными характеристиками социально от ветственной компании, по мнению большинства населения, являются высокие зара ботные платы работников, предлагаемый социальный пакет и исполнение всех за конов. Общественный запрос на участие предприятий в решении проблемы бедно сти как таковой пока не сформирован.
5. Анализ мировой практики деятельности некоммерческих организаций позволяет выявить следующие основных факторы их вовлечения в снижение бедности: исто рически сложившиеся практики, создание организаций для борьбы с бедностью;
го сударственная политика, стимулирующая волонтерскую активность населения;
деятельность региональных органов власти по привлечению НКО к решению про блем снижения бедности;
структура грантовой поддержки и финансирования от дельных направлений деятельности НКО, направленных на снижение комплексной бедности;
активность местных сообществ и групп взаимопомощи.
Согласно результатам экспертного анализа, участие некоммерческих организа ций в снижении бедности, широко распространенное в международной практике, не является преобладающим направлением в работе российских НКО. Собственные ресурсы российских НКО недостаточны для эффективной социальной деятельно сти, в том числе и для решения проблем снижения комплексной бедности. Тем не менее, проведенное исследование позволяет говорить о положительной динамике потенциала российских НКО в отношении их роли и участия в снижении бедности:
руководители общественных организаций демонстрируют понимание необходимо сти данной работы и готовность в ней участвовать;
более трети российских НКО имеют опыт работы с социально малозащищенными группами;
органами власти ре гионов практикуется вовлечение НКО в решение задач по снижению бедности через привлечение к участию в оказании социальных услуг;
медленно, но формируется волонтерская среда – группа населения, готовая принимать участие в этой работе.
6. Вовлечение малоимущего населения в социальное партнерство, направлен ное на снижение бедности, более эффективно при учете неоднородности этой со вокупности и существующих групповых установок на выход из бедности. Типология стратегий преодоления жизненных трудностей, воспроизводимых на протяжении по следнего десятилетия, базируется на двух осях: инструментальной, характеризую щей ориентации малоимущих от требований государственной поддержки до стрем ления самостоятельно найти выход из состояния бедности, и ресурсной, характери зующей социальные группы в отношении уровня наличных ресурсов (здоровья, об разования, связей, способностей к усвоению новых навыков, возрасту). Данная ти пология закладывает основу трансформации системы социальной помощи в на правлении адресности и контрактности.
7. Проактивная модель снижения бедности в качестве центрального элемента рассматривает социально-экономическое межсекторное партнерство и межотрас левое взаимодействие, организуемое вокруг процесса конструирования самими бедными их новой социальной реальности и сопряжения этой реальности с сущест вующими социально-экономическими контекстами. В ее рамках граждане, семьи, находящиеся в трудных жизненных ситуациях, общественные структуры, представ ляющие их интересы, при поддержке и во взаимодействии со специалистами и экс пертами формулируют потребности бедных и малоимущих в социальных услугах, контактируют с государственными органами, НКО, бизнес-организациями с целью получения социальной помощи и социальной поддержки. Предусматривается также возможность прямого участия заинтересованных социальных групп в отношениях с государством по преодолению бедности.
8. Проактивная стратегия снижения бедности, формируемая на основе инсти туциональной парадигмы, наиболее эффективно реализуется на базе партисипа торного механизма, характерного вовлечением бедных в качестве равноправных ак торов этого процесса. В рамках институционального анализа выделяются два сис темообразующих элемента функционирования данного механизма: законодатель ная среда и социальные сети. Нормативно-правовая база одновременно выступа ет как основной движущий фактор и как основной ограничитель институционального развития на уровне отдельных социальных практик и локальных порядков. Социаль ные сети, с одной стороны, обеспечивают координацию элементов социально экономического механизма, с другой стороны, представляют особый вид ресурсов преодоления бедности через усвоение образцов успешного поведения, циркули рующих в рамках сетевых сообществ и транслируемых сетевыми механизмами, и информации, необходимой для максимального использования их потенциала. Не обходимо взаимосвязанное, скоординированное во времени решение задачи сниже ния бедности и формирования освобождающего общество от рисков бедности пар тисипаторного механизма как части системы национального законодательства и системы управления на государственном и местном уровне, встраивание его в на циональный культурно-этический контекст, формирование особого вида организа ционной культуры управления социальными процессами, отличающейся прямым деятельным участием заинтересованных граждан, семей, домохозяйств.
9. Бедность плотно вписана в социальное управление и социальную политику государства, рассмотрение и поиск решений проблемы ее снижения замыкается преимущественно на государстве при вторичном участии бизнеса и общества, заин тересованных социальных групп и самих бедных.
Федеральная идеологическая основа предлагаемого российского национально го проекта снижения бедности обеспечивает единообразие трактовки субъектами федерации национальных стратегических инициатив и социальной политики госу дарства, единства стандартов предоставления социальных услуг и качества жизни и базовых подходов к их реализации и, тем самым, максимизацию отдачи ресурсов, направляемых на цели социального развития. Национальный проект как инструмент воздействия на социально-экономический процесс не только обеспечивает ресурс ную базу для снижения бедности, но и выравнивает социальные ожидания и стан дартизует социальное предложение, создавая единую, свободную от регионального субъективизма метрику для мониторинга, оценки и обеспечения качества и эффек тивности взаимодействия государства и заинтересованных сторон в направлении снижения бедности.
В целях обеспечения реализации стратегических инициатив проведена де тализация в форме формирования специализированной социально - управленче ской инфраструктуры метаинструментария национального проекта на уровне ис полнительных механизмов и процедур, соподчиняющих и соорганизующих сущест вующие механизмы, возможности и усилия заинтересованных сторон, фактических и потенциальных участников процесса снижения бедности.
Теоретическая значимость работы. В диссертации представлено комплекс ное теоретическое и эмпирическое исследование бедности как социальной пробле мы и формирование партисипаторного механизма реализации проактивной страте гии снижения бедности. Разработанные автором теоретико-методологические осно вания содержат: систему критериев для определения объекта воздействия – соци альных групп, нуждающихся в поддержке;
описание факторов, влияющих на изучае мый феномен;
систему критериев эффективности достижения поставленных целей;
анализ эффективности управленческих инструментов, способных обеспечить дос тижение поставленных целей;
анализ специфики реализации моделей в разных средах.
Практическая значимость работы. Результаты исследования были использо ваны для разработки и совершенствования методологии управления социально экономическим развитием субъекта федерации, нашедшей практическое воплоще ние в нормотворческой и административной деятельности департаментов экономики и прогнозирования, социальной защиты, труда и занятости населения администра ции Нижегородской области. Результаты исследования использованы для: форми рования инструментария целеориентированного государственного и муниципально го управления (Закон Нижегородской области от 05.07.96 №39-З «О прогнозирова нии и программах социально-экономического развития области», который, в редак циях от 03.07.2003 N 579-III, от 28.04.2006 N 27-З, от 04.05.2008 N 46-З продолжает действовать и в настоящее время);
формирования системы социального партнерст ва и областного социального заказа (инициировано принятие Законов Нижегород ской области «О государственном социальном заказе в Нижегородской области» №162-3 от 28.12.2000г., Закона Нижегородской области «О благотворительной дея тельности» от 07.02.2002 года №9-3);
разработки системы минимальных социаль ных стандартов (введена в практику Законом Нижегородской области от 15.04. №123-З «О минимальных социальных стандартах и их финансовом обеспечении»).
Предложен партисипаторный механизм реализации проактивной стратегии снижения бедности, совместимый с существующими подсистемами социального управления, запуск которого в действие не требует изменения национального и ре гионального законодательства и который может быть реализован на региональном уровне по инициативе органов власти субъекта федерации.
Апробация работы. Основные результаты диссертационного исследования доложены на международных, российских, региональных конференциях, симпозиу мах, семинарах и летних школах. В их числе: Второй социологический конгресс, Мо сква, МГУ, 2005 г.;
Всероссийская научно-практическая конференция «Проблемы социальной защиты населения» г. Пенза, 2006 г.;
Пятая региональная научная кон ференция «Институциональные проблемы современной России», г. Нижний Новго род., 2006 г.;
Всероссийский социологический конгресс «Глобализация и социальные изменения в современной России», Москва 2006 г.;
Шестая научно-практическая конференция «Социальные науки: опыт и проблемы подготовки специалистов соци альной работы», Екатеринбург, 2006 г.;
Всероссийская научная конференция «Парт нёрство в системе социальной поддержки населения», Самарский госуниверситет, 2006 г.;
VI международная научно-практическая конференция «Государственное ре гулирование экономики: региональный аспект», Нижний Новгород, ННГУ 2007 г.;
Всероссийская конференция «Практика и проблемы антимонопольного регулирова ния», Н.Новгород, 2008 г.;
Всероссийская конференция «Антимонопольное регули рование в системе государственной социально-экономической политики», г. Улья новск, 2009 г.
Результаты диссертационного исследования отражены в 23 научных публика циях общим объемом 69,3 п.л. (личный вклад автора 69,3 п.л.), в том числе двух мо нографиях объемом 41,6 п.л., и 9 статьях, опубликованных в рецензируемых изда ниях, рекомендованных ВАК РФ.
Структура работы. Работа состоит из введения, пяти глав, заключения, списка использованной литературы и приложений.
II. ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ
Во Введении обосновывается актуальность диссертационного исследования, формулируются цель, задачи, объект и предмет работы. Определяются научная новизна, положения, выносимые на защиту, теоретическая и практическая значи мость работы, содержатся указания на эмпирическую базу работы, а также на ап робацию основных результатов.
Первая глава «ТЕОРЕТИКО-МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ ОСНОВАНИЯ РЕГУ ЛИРОВАНИЯ БЕДНОСТИ: СОЦИОЛОГИЧЕСКИЙ АНАЛИЗ» посвящена анализу кон цепций бедности и систематизации аспектов различных социологических теорий, применимых к процессам управления бедностью. Процесс управления бедностью нуждается в разработке инструментального определения бедности, позволяющего измерять данное социальное явление с помощью индикаторов и соотносить полу чаемые результаты с управленческими усилиями.
В широкой исторической перспективе исследования бедности тесно взаимо увязаны с текущим социально-экономическим контекстом и рефлексией по поводу социальной структуры и специфики распределения материальных ресурсов. В той или иной форме вопросов бедности и богатства касаются практически все крупные классические работы, посвященные проблемам общества, от трудов античной Гре ции до антиглобалистских концепций современности. Тем не менее, вопросы регу лирования бедности являются сравнительно новыми для общества, прошедшего путь от обвинения бедных в их трудном жизненном положении (социал-дарвинизм), возложении ответственности за расслоение на общественное устройство (теории конфликта) до признания за бедными права на участие в решение проблем бедно сти не только на индивидуальном, но и на системном уровне (партисипаторный под ход).
В советском пространстве бедность не рассматривалась как социальная проблема и приобрела это значение в 90-е годы прошлого столетия в связи с поля ризацией населения. Российская практика регулирования процессов бедности ба зировалась на объективных концепциях с доминированием подхода экономического детерминизма. Рассмотрение исторического контекста становления российской го сударственной социальной политики показывает, что смещение рассмотрения бед ности в плоскость преимущественно материальных (экономических) составляющих данного феномена, обусловлено как идеологическим наследием доминирования марсистской теории, так и неразвитостью российского гражданского общества.
Субъективные концепции бедности были введены в российский научный оборот значительно позже. Только в период, когда общественное мнение стало рассматри ваться как фактор, реально влияющий на государственную политику, в процессах регулирования бедности стало приниматься во внимание социально психологическое самочувствие населения (рис. 1).
Базовые методологические подходы к регулированию бедности представляют собой два полюса, во многом воспроизводящие модель дуальности деления мира идей на материализм и идеализм: бедность как отсутствие ресурсов и бедность как восприятия своего места в жизни. В то же время регулирование реальных социаль ных процессов должно учитывать в какой-то мере оба этих подхода, которые тесно взаимосвязаны между собой.
Для создания механизма снижения бедности целесообразно рассмотрение бедности, определяемой как состояние, в котором люди не могут удовлетворить комплекс своих потребностей на уровне, обусловленном их внутренней и внешней средой. В этом случае конструктивистский подход используется для изучения по требностей и внутренней среды, а модель экономического детерминизма – для вы явления влияния внешней среды и наличия ресурсов на состояние бедности.
Регулирование процессов бедности в России протекает в рамках трех основных блоков: официальной государственной социальной политики;
макроэкономического управления и контроля над социально-психологическим самочувствием населения.
Наиболее информационно обеспеченным является макрорегулирование, ис пользующее широкий набор показателей измерения доходов и расходов населения.
Социологические мониторинги самочувствия населения, постепенно входящие в практику управления, используют субъективную оценку благосостояния населения территорий для контроля над социальной напряженностью. Оба этих блока соприка саются с проблемами регулирования бедности, но не ставят ее снижение в качестве основной задачи.
В первом модуле – официальной государственной политике социальной защи ты населения – пока используются только методики определения границ абсолют ной бедности.
Базовые парадигмы Объективизм Субъективизм Подходы, используемые для описания бедности социальной девиации;
теория социального действия социальной дезорганизации;
символический интеракционизм критический (марксистский) феноменология структурно-функционалистский;
многомерная депривация Методологические подходы к регулированию бедности экономический детерминизм конструкционизм Бедность определяется через Бедность представляет собой выявление и измерение ресур- конструкт, оценочное суждение, сов касающееся тех общественных условий, которые предположи тельно существуют Индикаторы, используемые для измерения бедности в рамках различных мо делей управления Официальная государст- Государственное Анализ социально венная социальная полити- макроэкономическое психологического самочувствия ка регулирование населения Абсолютная бедность, рас- Относительная бед- Построение индексов субъектив считываемая на основании ность – доля от ме- ной бедности прожиточного минимума дианы Монетарный (изме- Немонетарный (построение ин рение суммарных дексов лишений по товарам и ус потребительских лугам) расходов на товары и услуги в заданный период времени) комбинированная система критериев бедности, используемых для разработки стра тегии ее снижения абсолютной бедности (кон- относительной бед- субъективного критерия (связы тролируемой через мини- ности (учитывающей вающего измеряемую величину мальные стандарты) средний экономиче- качества жизни с удовлетворен ский тренд);
ностью ею).
Интегральный критерий, предлагаемый для использования в работе служб соци альной защиты Рис. 1. Методологические подходы к регулированию бедности Российская социальная политика, регулирующая бедность и воздействующая на качество жизни населения, для выявления социальной структуры региона ис пользует показатель прожиточного минимума. Методика его расчета закреплена Федеральным законом «О прожиточном минимуме в Российской Федерации».
Стратегия снижения бедности требует разработки интегрального критерия. Ин тегрирование показателей может производиться на самых разнообразных основа ниях, однако систематизация теоретико-методологических подходов к управлению бедностью показывает, что необходимо взаимоувязывать официальные индикаторы определения бедности, макроэкономические и субъективные. Такое объединение необходимо, чтобы инновационные предложения могли быть состыкованы с уже реализующейся социальной политикой и практикой социально-экономического пла нирования. Введение в интегральный показатель субъективных индикаторов изме рения бедности позволяет преодолеть узость, ограниченность экономического де терминизма, проявляющиеся в игнорировании исторического, религиозного, куль турного, морального, психологического аспектов этого явления и контекстов его су ществования.
Интегральный показатель измерения бедности позволяет рассматривать это явление под разными углами зрения и с различных позиций: с точки зрения власти, располагающей полномочиями по расходованию бюджета, с точки зрения бизнеса, обеспечивающего налоговые поступления, с точки зрения СМИ, призванных к объ ективному, несмещенному отражению ситуации, и с точки зрения самих бедных – конечных бенефициаров усилий, противопоставляемых бедности как социальной проблеме.
Измерение бедности на основе расчета 60% от медианы среднего общенацио нального дохода снимает вопрос о возможности преодоления бедности как элемен та социальной пирамиды, смещая фокус рассмотрения в сторону реализации кон цепций социальной мобильности и социальной эксклюзии, заложивших основание для возникновения динамического подхода. В его рамках преодоление бедности рассматривается не столько как смягчение социального неравенства, сколько как уменьшение сроков пребывания в бедности конкретных социальных групп и семей.
Снижение бедности – это задача, которая должна решаться одновременно по разным направлениям, что обусловливает необходимость стратегического построе ния и планирования соответствующих действий.
Стратегия предполагает наличие целостного, системного представления о содержании, соподчиненности и последовательности планируемых действий. В ос нове стратегии лежит определённая идеология, совокупность базовых ценностей, определяющих ключевую цель деятельности. Стратегия представляет собой систе му знаний, соединяющую теоретическое обоснование ее конструкции с практикой – разработкой плана действий в соответствии с поставленной целью.
Использование термина «стратегия» как социологической категории продолжа ет порождать научные дискуссии, и этот процесс далек от завершения1. Проникно вение понятия стратегия в социологические дискуссии наблюдается по следующим направлениям:
в рамках адаптации военных терминов для описания процессов мобилизации и координации социальных и экономических целей;
как элемент социологического дискурса, посвященного социально-экономическим управляемым трансформациям;
как часть теории изменения социальных институтов;
как часть теории организационного поведения4;
как часть теории игр или, в более общем контексте, как элемент теории рацио нального выбора5.
Основной наблюдаемой тенденцией использования понятия «стратегия» в со циологии является постепенное смещение сферы его применения от макро- к мик роуровню, от описания крупномасштабных проектов до институтов и организаций и далее до уровня индивидуальных акторов. Одним из важнейших факторов транс формации понятия «стратегия» в направлении применения в широком институ циональном контексте стала рационализация социального поведения под воздейст вием рыночных экономических условий, проявление фактора свободы как одного из главных контекстов выборов, совершаемых людьми, и их социального и экономиче ского поведения. В условиях рыночной экономики наличие стратегии – один из важ нейших факторов и конкурентных преимуществ развития.
Идея стратегического подхода имеет продолжительную историческую тради цию, междисциплинарную по своему содержанию, что порой затрудняет процесс оформления научных категорий.
Стратегическое управление интегрировало множество научных направлений, которые используются, в том числе и в социологии управления (рис. 2). В России основы стратегирования, близкие по своему звучанию к социологическим, были за ложены П. Г. Щедровицкий, отмечавшим, что «массовое самоопределение людей в некоторой рамке, которую они признают как реальность, актуализует эту реаль Crow, G. 1989. “The Use of the Concept of “Strategy” in Recent Sociological Literature”, Sociology 23: 1 Morgan, D.H.J. 1989. “Strategies and Sociologists: A Commence on Crow”, Sociology 23: 25- Bracker, J. 1980 “The Historical Development of the Strategic Management Concept”. Academy of Man agement Review 5: N Silverman, D. 1970. The Theory of organisation. London: Heinemann Elster, J. 1986. Rational Choice. Oxford: Basil Blackwell ность». Разработанная комбинированная система критериев бедности была приме нена в соответствии с системной методологией Г. П. Щедровицкого для оценива ния феномена в различных «экранах» (СМИ, государственные служащие, бизнесме ны, общественные организации и сами бедные).
Research & development – исследование и проектирование Стра ское гиче те Strategic studies – стратегические исследования – междисциплинар ный подход. Inclusive growth – концепция устойчивого управляемого развития Функциональный подход, базирующийся на исследованиях операций Программно-целевой подход Development studies - изучение процессов развития, важнейшей со ставляющей которой выступает инноватика;
Теория принятия решений Системный подход к управленческой деятельности.
Рис. 2. Научные направления, вошедшие в стратегическое управление Анализ направлений регулирования благосостояния населения России, пока зывает его реактивный характер, управление традиционно осуществлялось с опре деленным временным лагом. Социальная политика была «догоняющей» и встраи валась в рамки логики «повышение цен – снижение уровня жизни – индексация до ходов малоимущих», при этом последняя фаза наступала уже после того, как об щество пополнялось новой когортой маргиналов. Перелом ситуации наметился после 1997 года, когда государство стало реагировать на негативные процессы бы стрее и более эффективно.
В 2000 году коллективом российских ученых под руководством члена президиу ма Государственного Совета Российской Федерации д. э. н В.И.Ишаева была разра Buzan, B. 1988 Introduction to Strategic Studies. London: International Institute for Strategic Studies IFZAL ALI AND HYUN HWA SON Measuring Inclusive Growth Asian Development Review, vol. 24, no. 1, pp.11- ботана «Концепция стратегического развития России до 2010 года», в которой социальная консолидация общества рассматривается как основа развития государ ства и декларируется в качестве важнейшей цели стратегического развития. В этой концепции впервые логика экономического развития была подчинена достижению социальных целей, а бедность стала рассматриваться как важнейшая угроза рос сийской государственности и возможности построения гражданского общества.
На первых этапах понятийный аппарат, используемый для описания граждан ского общества в России, не использовал термин «проактивности», тем не менее, ценности гражданского общества и критерии проактивности достаточно близки. За просы на проактивные действия стали появляться как результат формирования в обществе и бизнесе представлений о необходимости возникновения новых меха низмов социального взаимодействия без жесткого доминирования государства.
Термин «проактивность» впервые возник в гуманистической психологии, ут верждающей, что человек способен самостоятельно разрывать цепь стимул - реак ция и выбирать между реактивным и осознанным поведением, конструируя свою собственное видение. Слово «проактивный» было впервые введено автором лого терапии Виктором Франклом в его книге «Человек в поисках смысла».1 В дальней шем термин праоктивность был использован в тренингах подготовки эффективных лидеров. Стивен Кови2 определяет проактивность через два слагаемых – актив ность и ответственность. Проактивные люди несут ответственность за все, что с ними происходит. Их поступки являются результатом сознательного выбора, осно ванного на признаваемых ими абсолютных ценностях, а не продиктованы обстоя тельствами или эмоциями.
Одним из основателей проактивного подхода является Роберт Дилтц, разрабо тавший нейрологические уровни, определяемые как различные логические уровни индивидуального опыта: окружение, поведение, способности, убеждения, идентич ность и духовность.3 Проактивность как элемент социального управления начинает закрепляться в современных стандартах, одним из которых выступает ИСО 9000. Таким образом, в качестве критериев проактивности могут быть использованы следующие социологические характеристики социально-экономического поведения:
Франкл В. Человек в поисках смысла = Man's Search for Meaning. — М.: Прогресс, Стивен Р. Кови: Семь навыков высокоэффективных людей: Мощные инструменты развития лично сти (4-е издание) — М.: Альпина Бизнес Букс, 2009. — 374 с.
Dilts, Robert, Changing Belief Systems with NLP, Meta Publications, Capitola, CA,1990.
BS EN ISO 9004:2009 Managing for the sustained success of an organisation – A quality management approach. BSI British Standards. BSI 2009. Licensed Copy: Queens University Athens, The Queen Univer sity of Belfast /03/11/ активность, ответственность, самостоятельность, инициативность, способность и го товность действовать в условиях неопределенности.
В рамках диссертационного исследования в научный оборот предлагается вве сти понятие «проактивная стратегия снижения бедности», под которой понимается системное знание, объединяющее партисипаторный подход с концепцией и инстру ментарием направленного привнесения изменений в социальную среду. К послед ним может быть отнесено создание предпосылок для формирования новых мо ральных контекстов, традиций и практик в таких сферах, как гражданские отноше ния, культура, гендерные отношения, религия.
Использование партисипаторного подход для снижения бедности основываются на базовой концепции, предполагающей, что люди, проживающие в бедности или имевшие опыт пребывания в этом состоянии, должны иметь больше авторитета, прав и возможностей влиять на принятие решений о регулировании бедности Партисипаторность как идея зарождалась в рамках специализированных иссле довательских техник, которые разрабатывались для повышения адекватности изу чения и преодоления разрыва между объектами исследования и получаемыми ре зультатами.2 В результате применения партисипаторных исследований для изуче ния бедности эта концепция переросла аналитические рамки и вышла на уровень общественной дискуссии о соблюдении прав бедных людей в обществе, особенно их прав участвовать в обсуждении и принятии решений как по регулированию бед ности в целом, так и в процессе принятия решений об их собственной жизни. Общество начинает осознавать, что на современном этапе человеческие знания становятся более важным ресурсом, чем традиционные капиталы, такие как финан сы и земля. Тем не менее, социально вознаграждаются пока преимущественно зна ния, конвертируемые в инновационные технологии и востребуемые в рыночной экономике. Бедные и малоимущие слои исключены из этого процесса как на этапе усвоения знаний и ранней социализации, так и дальнейшего продвижения и их ис пользования. Тем не менее, постепенно в обществе растет осознание, что ценен каждый человеческий опыт проживания и освоения социальных условий. Опыт про живания в бедности не менее ценен для ее регулирования, чем экспертные знания.
Bennett F., R. Moraene From input to influence Participatory approaches to research and inquiry into pov erty. The Chancellors, Masters and Scholars of the University of Oxford См. Underlid, K. Poverty and Experiences of Insecurity. A qualitative Interview Study of 25 Long-Standing recipients of Social Security / K.Underlid // International Journal of Social Welfare. – 2007. – Vol. 16. – p. – 74.
Evans, C. and Fisher, M. (1999a) ‘Collaborative evaluation with service users: moving towards user controlled research’, in I. Shaw and J. Lishman (eds) Evaluation and Social Work Practice. London: Sage Смена экрана видения позволяет дать бедным возможность участия в информаци онном обществе, включить их в новые контуры взаимодействия.
Вторым важным фактором, стимулирующим использование партисипаторного подхода, стало стремление повысить эффективность социальных исследований. В связи с широким распространением идеи партисипаторности, исследовательский фокус стал концентрироваться на уточнение конкретных механизмов участия, их достоинств и недостатков1. Основная критика разворачивается в плоскости субъек тивности данного опыта. Интеграция партисипаторного подхода в государственное управление нуждается в решении следующих задач:
перестройка современного аппарата управления на долговременное со трудничество и привлечение различных социальных групп к принятию управленческих решений;
создание площадок для проведения регулярных открытых дискуссий и усиления их влияния на механизмы разработки национальной политики;
внедрение в практику понимание бедности как, в том числе, и исключения этого слоя из взаимодействия с органами власти и принятия дополни тельных усилий для преодоления подобных барьеров.
Потенциал партисипаторного подхода постепенно растет, тем не менее, его ор ганизация на практике гораздо более сложна, чем традиционная дотационная схема социальной поддержки бедных. Для широкого внедрения партисипаторного подхода необходимо накопление в обществе критической массы генерализированного дове рия общества бедным слоям, вера в их способности и возможности в преодолении бедности.
Реализация проактивной стратегии на базе партисипаторного подхода нужда ется в реорганизации существующей системы сбора и анализа социально экономической информации. По данным официальной статистики, использующей показатель абсолютной бедности, рассчитываемый с применением потребительско го минимума, доля бедных в общей социальной структуре неуклонно снижается на протяжении последних десятилетий. Однако использование интегрального показа теля определения бедности выявляет более сложные тенденции протекания про цесса социального структурирования российского общества.
Pratt, B. and Loizos, P. (1992) Choosing Research Methods: Data Collection for Development Workers.
Development Guidelines No. 7. Oxfam Beresford, P. (2002) ‘User involvement in research and evaluation: liberation or regulation?’, in Social Pol icy and Society, Vol. 1, Part Субъективные оценки материального и социального состояния семей во мно гом определяются социально-экономическими макропроцессами, хотя однозначно определенных зависимостей здесь не существует. Общественное мнение так же, как и аппарат управления, реагирует с некоторым временным лагом на происходя щие экономические изменения.
В промежуток с 1997 по 2009 годы периодом наиболее отчетливо восприни маемого роста благосостояния были 2004-2006 гг. О том, что тогда материальное положение улучшилось, заявляла почти пятая часть домохозяйств. В то же время, улучшение на отрезке 2006-2007 гг. наблюдали лишь немногим более 5% семей, а более трети заявляли об ухудшении своего положения.
Во временном отрезке 2007-2008 годы существенных изменений не наблюда лось: большая часть домохозяйств отметила, что их материальное положение оста лось прежним. В конце 2008 года в условиях бедности или в зоне риска бедности проживало около половины российских семей.
Даже в условиях относительного экономического благополучия и роста эконо мики России в социальной политике господствовала реактивная стратегия регули рования благосостояния, которая не смогла противостоять поляризации населения по имущественному признаку. В современных условиях назрела настоятельная не обходимость внесения в концепцию российской социальной политики ряда измене ний, таких как:
переход от однократных, точечных во временном отношении исследований бедности к ее измерению на постоянной основе;
включение в систему анализа эффективности социальных программ индика торов, отражающих длительность и частоту (периодичность) пребывания семьи в состоянии бедности;
классификация набора социальных инструментов помощи малоимущему на селению по обеспечиваемому ими темпу и необратимости выхода семьи из состоя ния бедности;
более широкое и эффективное привлечение общественных структур для обеспечения социального диалога между нуждающимися членами общества и его ресурсонесущими составляющими – органами власти, социально ответственным бизнесом и третьим сектором экономики как механизму доступа к возможностям по достижению восходящей социальной мобильности.
Вторая глава «СОЦИАЛЬНОЕ ПАРТНЕРСТВО В СИСТЕМЕ БОРЬБЫ С БЕД НОСТЬЮ: ОБЩЕСТВЕННОЕ МНЕНИЕ» содержит результаты комплексной диагно стики общественного мнения по вопросам готовности общества к различным фор мам соучастия в снижении бедности. Проблема управления бедностью через соуча стие рассматривается с точки зрения населения, отражения ее в СМИ. Подробно анализируется место социально ответственного бизнеса в снижении бедности, а также участие третьего сектора в этом процессе.
Для общественного сознания характерно упрощенное представление о сниже нии бедности как задаче, решение которой возможно лишь при однозначном доми нировании государства в реализации стратегии снижения бедности. В центре обще ственного внимания находятся три основных направлениях: государственная поли тика, цены на повседневные товары и низкие заработные платы (табл. 1).
Таблица Причины существования бедности в России, 2008 г., % Причины существования бедности % Государственная политика Рост цен на товары первой необходимости, опережающий рост уровня заработных плат Низкая оплата труда на многих предприятиях Маленькие пенсии Высокий уровень алкоголизма Маленький размер социальных льгот и пособий Неразвитость рынка труда и недостаточное количество достойных рабочих мест Плохая работа органов соцзащиты населения Жизненные обстоятельства конкретных семей Высокие цены на детские товары Маленькие выплаты матерям в отпусках по уходу за ребенком Сами бедные семьи, не желающие работать Отсутствие общественных организаций, способных помогать людям в трудных ситуа циях Слабость воздействия общественных организаций на государство с целью усиления борьбы с бедностью Проблемы со здоровьем у части населения Недоступность хорошего образования Неравенство доступа к медицинскому обслуживанию Низкая адаптированность части населения к новым условиям жизни Богатства на всех не хватает Не всем везет Плохо развитая система родственной взаимопомощи Никто не виноват - в России всегда было так Никто не виноват – бедности в России нет Доминирование в социально-информационном пространстве государственных инициатив снижает активность на личном, семейном, социально-сетевом, межсек торном уровне и препятствует формированию стратегии сбалансированного парт нерства домохозяйств, государства, негосударственного сектора и социально от ветственного бизнеса.
Наиболее популярными у населения мерами борьбы с бедностью являются пе рераспределительные, направленные на увеличение размера пенсий и социальных пособий льготным категориям граждан, а также ужесточение госконтроля за соблю дением режима выплат и размерами минимальных заработных плат.
Современное российское общественное мнение согласно с необходимостью развития социально-экономического механизма снижения бедности, включающего в себя государство, третий сектор, социально ответственный бизнес и предусматри вающего личную включенность представителей самих малоимущих групп. Вместе с тем, первым толчком к установлению такого взаимодействия, как это можно заклю чить по результатам анализа, все же должна стать государственная инициатива в форме нового национального проекта, в рамках которого будет сформирована на новых социальных основаниях специализированная инфраструктура для реализа ции стратегии снижения бедности, минимизации риска бедности.
Одним из направлений запуска подобного механизма снижения бедности яв ляется создание особого общественно-политического дискурса, активизирующего общественное сознание в данном направлении. Необходимо формирование си туации, в которой обсуждение на новой социальной основе проблем бедности спо собствовало бы активизации как собственных усилий и возможностей граждан и до мохозяйств по преодолению данного состояния, так и внешних ресурсов, потенци ально привлекаемых для этих целей, повышало бы социальную значимость и пре стижность социальной работы, создавало бы такие новые социальные ценности, как забота об обществе и его наиболее нуждающихся членах, управление обстоятель ствами собственной жизни. Несмотря на то, что общественные отношения не могут быть прямым следствием воздействия СМИ, средства массовой информации в зна чительной мере формируют представление о бедности в общественном мнении и способны как активизировать общественный контроль над действиями государст венных структур и бизнеса, так и снижать его значимость. В связи с этим в составе нового национального проекта важно предусмотреть информационно пропагандистскую составляющую, обеспечивающую положительную проекцию СМИ – ресурса на вектор цели проекта.
В российском информационном пространстве присутствует множество элемен тов, которые могут быть включены в социальный механизм, способствующий сниже нию бедности, однако для этого необходима целенаправленная работа по коорди нации их взаимодействия и сознательному вовлечению в информационное поле всех элементов государства, бизнеса, общественности и, безусловно, представите лей самих заинтересованных групп.
Влияние крупного бизнеса на внутреннюю ситуацию в России население оце нивает позитивно, более 60% считают, что он оказывает положительное влияние на жизнь страны. Роль государства, с которым, как отмечалось выше, население свя зывает основные ожидания относительно регулирования бедности, оценивается на селением менее однозначно (о его положительном влиянии заявили лишь 52% оп рошенных).
Восприятие населением социальной ответственности бизнеса структурируется представлениями о двух возможных направлениях и двух формах ее проявления.
Социально ответственное поведение может быть ориентировано как вовне (на госу дарство и общество), так и внутрь компании, и проявляться как в соответствии бо лее или менее формальным критериям социально одобряемой деятельности, так и в реализации инициативных социальных программ.